К этой цели они подходят при помощи всеобщего распространения либерально-оптимистического мировоззрения, имеющего свои корни в учениях французского просвещения и революции, следовательно, в совершенно негерманской, а чисто романской, плоской и не метафизической философии. Я не могу не видеть в настоящем национальном движении и в одновременном распространении всеобщего права голоса прежде всего действия страха войны. Я не могу не заметить на фоне этих движений, как действительных носителей страха, тех интернациональных безродных финансовых отшельников, которые при естественном отсутствии инстинкта государственности научились злоупотреблять политикой как биржевым орудием, а государством и обществом - как средством обогащения самих себя.

Единственным противоядием против этого опасного отклонения государственной тенденции к денежной тенденции - является война и опять-таки война: в ее возбуждениях станет по крайней мере ясно, что государство не основано на страхе перед демоном войны, как убежище для эгоистичных единиц, но дает этический размах в любви к родине и к государям. И если я указываю на это использование революционных мыслей для выгод корыстолюбивой негосударственной денежной аристократии как на опасное свойство политической деятельности; если я понимаю огромное распространение либерального оптимизма как результат попавшего в странные руки современного денежного хозяйства и признаю весь вред социальных положений вместе с необходимым упадком искусств, выросшим из этого корня или сросшегося с ним, - то пусть простят мне при случае мое прославление войны.

Тот, кто войну и ее орудие, военное сословие, будет рассматривать в их отношении к вышеописанной сущности государства, - должен прийти к тому убеждению, что в войне и в военном сословии мы имеем перед глазами образ или, вернее, прообраз государства. )