мере демонстративно эта закономерность проявилась и в отношении болезненных процессов специфической природы. Вот описание одного из интересных наблюдений. У собаки в свое время с помощью столбнячного токсина был вызван так называемый местный столбняк. Животное перенесло эту болезнь и спустя месяц выглядело совсем здоровым. В числе других ему была произведена операция наложения “шарика” на область серого бугра. Очень скоро у собаки вновь развился столбняк, быстро прогрессировавший и приведший животное к гибели. В этом случае наблюдалось восстановление патологического процесса в отсутствие специфического агента, первоначально его вызвавшего. Этот феномен — восстановление погасших патологических процессов и защитных реакций в активной форме под влиянием нервного раздражения — А. Д. Сперанский назвал “вторым ударом” . Используя метод “второго удара” , А. Д. Сперанскому удалось не только убедительно показать динамическую связь всех отделов нервной системы между собой и способность нервного раздражения с любого пункта вызывать генерализованный процесс, но и вскрыть природу и значение в патологии следовых реакций, выяснить происхождение так называемых предрасположений и рецидивов. Стало совершенно ясно, что в патологии прошлое является таким же действующим участником текущих событий, как и настоящее. Нет возможности даже в виде краткого перечисления описать многочисленные эксперименты, проведенные под руководством А. Д. Сперанского, которые с помощью разнообразных методических приемов еще и еще раз убеждали в том, что “патологические процессы, за причину которых признавалось все, что угодно, но только не нервные воздействия, в действительности своим происхождением целиком обязаны этим последним” . Каждый день приносил новые удачи, новые доказательства правильности разработанной теории. Наступило время, когда можно было перейти от первых, начальных форм экспериментального анализа нервных механизмов болезненных процессов, связанных с прямым воздействием на нервную систему, к широкому использованию косвенных методов регистрации нервных влияний, ибо уже не приходилось сомневаться в том, что любое воздействие на ткань есть воздействие нервное. Практическая медицина уже настойчиво стучалась в двери лабораторий А. Д. Сперанского. Чего ждала она от теоретических изысканий А. Д. Сперанского? Очень многого. Скажем прямо— неизмеримо большего, чем эти изыскания могли ей дать в готовом виде. Для успеха дела требовалось не просто пассивное восприятие концепций А. Д. Сперанского, а самостоятельная разработка на ее основе новых подходов к выяснению механизмов развития различных заболеваний человека и соответственно новых лечебных вмешательств. Естественно, что для очень многих такие требования оказались непосильными. Но тех, кто не испугался этих трудностей, ждала увлекательная и перспективная работа. Прошло время, и под влиянием исследований А. Д. Сперанского за короткий срок неузнаваемо изменились взгляды клиницистов на природу болезней. Если раньше о роли нервного фактора в их происхождении говорили мельком или вовсе умалчивали, то теперь значение нервного компонента стало невозможно не принимать серьезно во внимание. Одно это было достойной наградой для теоретика. Сколько же радости доставлял А. Д. Сперанскому успех новых приемов лечения, разработанных при его участии или под прямым влиянием его идей. Такой успех сопутствовал, например, способу лечения, названному “буксированием” и заключающемуся в попеременном извлечении и обратном введении спинномозговой жидкости. Этот своеобразный “массаж” мозга, изменявший сложившиеся патологические отношения внутри нервной системы, оказывал нередко чудодейственный эффект, когда никакие другие методы лечения больным не помогали. Особо надо сказать о замечательном содружестве А. Д. Сперанского с выдающимися советскими хирургами А. В. Вишневским и его сыном и продолжателем А. А. Вишневским. Предложенный ими метод лечения многих заболеваний с помощью различных форм новокаиновой блокады нашел широкое применение во врачебной практике. Материал, накопленный в учреждениях, работавших под руководством А. Д. Сперанского, был настолько велик, а резонанс, который получили его исследования во врачебном мире, оказался столь громким, что уже через 3 года можно было подводить предварительные итоги. “Нервная система в патологии. Экспериментальные материалы” — так называлась первая книга А. Д. Сперанского, увидевшая свет в 1930 г. На титульном листе ее — необыкновенно теплое посвящение И. П. Павлову. Но исследование развивалось так стремительно, таким широким фронтом, что выводы, убедительно звучавшие вчера, сегодня оказывались верными лишь частично. Не успев выйти из печати, книга устарела, причем устарела, прежде всего, для ее автора. И Сперанский, хорошо понимая, что ученому, отдающему себя исследовательскому делу без остатка, дано написать, в сущности, только одну книгу, начинает работу над этой единственной книгой. Готовился к написанию этой книги А. Д. Сперанский всю жизнь. Написана же она была, насколько можно судить по сохранившимся рукописям, менее чем за год. В этой книге — “Элементы построения теории медицины” — сказано почти все, что мог сказать Сперанский. Хотя в последующем от него слышали еще много мудрых слов, но все они были развитием идей, заложенных в “Элементах” . “Элементы построения теории медицины” — книга, которая и сегодня так же злободневна, как и 30 лет назад. Это книга, которую надо не просто читать, а изучать. Каким термином можно охарактеризовать общую теорию медицины, попытку создать которую предпринял А. Д. Сперанский? Думается, что определение “физиологическая” будет здесь наиболее подходящим. Подобное определение подчеркивает единство идейно-методических подходов к исследованию процессов, относимых к компетенции физиологии и патологии. Именно эту сторону дела имел в виду А. Д. Сперанский, когда говорил: “Рано или поздно физиология должна заинтересоваться предметом медицины во всем его объеме. Но, заинтересовавшись предметом, нельзя отбросить метод. Последний должен состоять в том, чтобы физиологическому анализу были подвергнуты сложные физиологические механизмы, взятые целиком, как их знает клиника, т.е. не расчлененными на ряд отдельных реакций” . Принцип нервизма составляет сущность указанного А. Д. Сперанским метода, так как “сложные физиологические механизмы” , одинаково в норме и в патологии, нельзя плодотворно изучать, игнорируя его. “Страшно подумать, — писал А. Д. Сперанский, — что стало бы с физиологией, если бы из процессов, которые она изучает, нервные влияния были вытравлены с такой настойчивостью, с какой до последних лет это делалось в патологии” . Важнейшей особенностью подхода А. Д. Сперанского к построению теории медицины является сознательное, подлинно творческое использование в этой работе основных положений самой передовой философской мысли — диалектического материализма. Наиболее полно и четко они нашли свое отражение в следующих теоретических построениях А. Д. Сперанского. Это прежде всего идея “ведущего звена” , придающая законченный монистический характер его концепции и находящая свое конкретное выражение в представлении о ведущей роли нервного компонента в механизмах и проявлениях патологического процесса. Это — принцип смены причинно-следственных отношений по ходу патологического процесса, отражающей закономерности перехода раздражителя в раздражение, внешней причины болезни во внутренний механизм ее развития. Наконец, это — представление о борьбе противоположностей как движущей силе болезненного процесса, в котором с самого начала его возникновения противоборствуют собственно патологический и защитный компоненты, заболевание и выздоровление. Можно как угодно относиться к научным концепциям А. Д. Сперанского, принимать или отвергать их, но нельзя не признать, что в идейно-методологическом отношении предмет медицины никогда не был так высоко поднят и приближен к подлинно философскому осмысливанию, как в его трудах. Развивая и конкретизируя в последние годы, сформулированные им ранее теор )