1.2 Принципы международного уголовного права

Как и любая отрасль, международное уголовное право опирается как на основные принципы международного права, которые при этом модифицируются применительно к данной отрасли, так и на отраслевые (специальные). Возникновение, формирование отраслевых принципов, их содержание определяются спецификой общественных отношений, которые они регулируют. Такие принципы объективно необходимы для функционирования данной системы отношений и нормативной системы, их регулирующей, они исторически формировались с этой системой. Спецификой международного уголовного права является также и то, что значительная часть отраслевых принципов по своему содержанию совпадает с общими принципами, характерными для внутригосударственного уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного права. Это объясняется общей направленностью международного уголовного права и внутригосударственного права на охрану правопорядка.

В результате кодификации отраслевые принципы международного уголовного права нашли отражение в международных договорах. Рассмотрим их подробнее.

Принцип индивидуальной уголовной ответственности является центральным в системе общих принципов уголовного права и отражает фундаментальное достижение современной уголовно-правовой доктрины и правоприменительной практики. В п. 2 ст. 25 Римского статута Международного уголовного суда он сформулирован следующим образом: «Лицо, которое совершило преступление, подпадающее под юрисдикцию Суда, несет индивидуальную ответственность и подлежит наказанию в соответствии с настоящим Статутом».

Принцип неприменения срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества был впервые зафиксирован в Конвенции о неприменимости сроков давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 г. В соответствии со ст. I данной Конвенции никакие сроки давности не применяются к следующим преступлениям, независимо от времени их совершения:

а) военные преступления, как они определяются в Уставе Международного Нюрнбергского военного трибунала от 8 августа 1945 г. (Нюрнберг) и подтверждаются резолюциями 3 (I) от 13 февраля 1946 г. и 95 (I) от 11 декабря 1946 г. Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций, а также, в частности, серьезные нарушения, перечисленные в Женевских конвенциях о защите жертв войны от 12 августа 1949 г.;

б) преступления против человечества, как они определяются в Уставе Международного Нюрнбергского военного трибунала от 8 августа 1945 г. и подтверждаются резолюциями 3 (I) от 13 февраля 1946 г. и 95 (I) от 11 декабря 1946 г. Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций, изгнание в результате вооруженного нападения или оккупации и бесчеловечные действия, являющиеся следствием политики апартеида, а также преступление геноцида, определяемое в Конвенции 1948 г. о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, даже если эти действия не представляют собой нарушения внутреннего законодательства той страны, в которой они были совершены».

Данный принцип получил развитие и в ст. 29 Римского статута Международного уголовного суда, гласящей, что в отношении преступлений, подпадающих под юрисдикцию Суда, не устанавливается никакого срока давности.

Принцип ответственности начальника за непринятие мер был сформулирован в п. 2 ст. 86 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям о защите жертв войны 1949 г.: «Тот факт, что нарушение Конвенций или настоящего Протокола было совершено подчиненным лицом, не освобождает его начальника от уголовной или дисциплинарной ответственности в зависимости от случая, если они знали или имели в своем распоряжении информацию, которая должна была бы дать им возможность прийти к заключению в обстановке, существовавшей в то время, что такое подчиненное лицо совершает или намеревается совершить подобное нарушение, и если они не приняли всех практически возможных мер в пределах своих полномочий для предотвращения или пресечения этого нарушения». Дальнейшее развитие принцип ответственности начальника за непринятие мер получил в ст. 28 Римского статута Международного уголовного суда.

Принцип ответственности лица за исполнение им преступного приказа своего правительства или начальника, если сознательный выбор фактически был возможен, в международном праве впервые был сформулирован в ст. 8 Устава Нюрнбергского трибунала и получил дальнейшее развитие в п. 3 ст. 2 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 года, в п. 4 ст. 7 Устава Международного трибунала по бывшей Югославии и п. 4 ст. 6 Устава Международного трибунала по Руанде, а также в ст. 33 Римского статута Международного уголовного суда. В соответствии с п. 1 ст. 33 Римского статута он сформулирован следующим образом:

«Тот факт, что преступление, подпадающее под юрисдикцию Суда, было совершено лицом по приказу правительства или начальника, будь то военного или гражданского, не освобождает это лицо от уголовной ответственности, за исключением случаев, когда:) это лицо юридически обязано исполнять приказы данного правительства и данного начальника;) это лицо не знало, что приказ был незаконным; и) приказ не был явно незаконным».

Содержание признака «явной незаконности» приказа было в п. 2 данной статьи дополнено указанием на то, что «приказы о совершении преступления геноцида или преступлений против человечности являются явно незаконными».

Принцип «nullum crimen sine lege» закреплен в ст. 22 Римского статута, и в соответствии с ним лицо не подлежит уголовной ответственности по настоящему Статуту, если только соответствующее деяние в момент его совершения не образует преступления, подпадающего под юрисдикцию Суда.

Принцип «nulla poena sine lege» определяет общие начала назначения наказания. Согласно данному принципу лицо, признанное Судом виновным, может быть наказано только в соответствии с положениями Статута Международного уголовного суда (ст. 23 Римского статута).

Принцип отсутствия обратной силы (ratione personae) закрепляет два общих правила, составляющих его содержание. Во-первых, согласно п. 1 ст. 24 Римского статута лицо не подлежит уголовной ответственности в соответствии со Статутом за деяние, совершенное до его вступления в силу. Во-вторых, в случае внесения изменения в закон, применимый к данному делу до вынесения окончательного решения или постановления, применяется закон, более благоприятный для лица, которое находится под следствием, в отношении которого ведется судебное разбирательство или которое признано виновным (п. 2 ст. 24 Римского статута).

Принцип недопустимости ссылки на должностное положение закреплен в ст. 27 Римского статута. Согласно данному принципу Римский статут применяется в равной мере ко всем лицам без какого бы то ни было различия на основе должностного положения. Далее в п. 1 ст. 27 конкретизируются субъекты, которые не освобождаются в случае совершения преступления от уголовной ответственности согласно Римскому статуту, и их должностное положение само по себе не является основанием для смягчения приговора: главы государства или правительства, члены правительства или парламента, избранные представители или должностные лица правительства. Наряду с признаком «должностного положения» в содержание принципа включается и указание на то, что «иммунитеты или специальные процессуальные нормы, которые могут быть связаны с должностным положением, будь то согласно национальному или международному праву, не должны препятствовать осуществлению Судом его юрисдикции в отношении такого лица» (п. 2 ст. 27 Римского статута).

Принцип универсальной юрисдикции означает распространение уголовной юрисдикции государства на деяния, признанные преступными международным правом, независимо от гражданства (подданства) совершивших их лиц и места совершения. Считается, что универсальная юрисдикция должна применяться к правонарушениям, пресечение которых всеми без исключения государствами оправдано или предписывается политикой международного сообщества. Основания для реализации принципа универсальной юрисдикции присутствуют как в международном договорном, так и обычном праве, например, в ст. 49, 50, 129, 146 соответственно всех четырех Женевских конвенций о защите жертв войны 1949 г., ст. 12 Римского статута. )