В целом суверенное право государств заявлять ого­ворки нашло свое подтверждение в Венской конвенции о праве международных договоров (ст.19-23).

Венская конвенция не требует какого-либо последую­щего принятия оговорки другими договаривающимися государствами, устанавливая только, что она считается принятой государством, если оно не выскажет возраже­ний против нее в течение 12 месяцев после того, как оно было уведомлено о такой оговорке (п. 5 ст.20). Однако общее согласие с оговоркой может быть необходимым в отношении заключенных многосторонних договоров, ког­да из объекта и цели договора явствует, что применение договора в целом между всеми его участниками являет­ся существенным условием для согласия каждого участника на обязательность для него договора (п. 2 ст.20). Это положение, однако, не может быть применено к уч­редительным актам общих международных организаций.

Оговорка, против которой другое государство— участник договора не сделало возражений, влечет за со­бой следующие юридические последствия:

1. она изменяет для сделавшего оговорку государ­ства в его отношениях с этим другим государством поло­жения договора, к которым относится оговорка, в пре­делах сферы ее действия;

2. изменяет в той же мере указанные положения для этого другого участника в его отношениях со сделавшим оговорку государством.

В то же время оговорка не изменяет положений до­говора для других его участников в их отношениях меж­ду собой (ст.21 Венской конвенции).

Не согласное с оговоркой государство может возражать против нее. Как и заявление оговорок, возражение против них является суверенным правом государств.

Возникает вопрос: каковы юридические последствия возражений против заявленных оговорок ?

Как известно, проект статей о праве договоров в п. 4 ст.17 в этом отношении страдал существенным недо­статком, а именно: он исходил из презумпции невступ­ления всего договора в силу между государством, возражающим против оговорки, и государством, сделавшим оговорку. Такой подход не содействовал расширению международного сотрудничества, а, наоборот, затруднял универсальное участие государств в общих многосторон­них договорах. В то же время он противоречил совре­менной договорной практике, подтвержденной, в частно­сти, Международным Судом, которая свидетельствует о том, что государства, как правило, фактически считают, что молчание государства по поводу юридических по­следствий его возражения против оговорки предполага­ет согласие на сохранение в силе договора в отношени­ях со сделавшим оговорку государством (за исключени­ем тех положений договора, к которым она была сдела­на). Так, например, ФРГ возражала против оговорки СССР к Венской конвенции 1961 года о дипломатиче­ских сношениях. Тем не менее и ФРГ, и СССР исходят из того, что конвенция действует между ними. Подобные примеры можно привести из договорной практики дру­гих стран. Примером может служить возражение Совет­ского правительства при присоединении к пакту Бриа­на – Келлога 1928 года против оговорок Великобрита­нии, изымающих из действия пакта колониальные стра­ны, и против «всяких новых оговорок, могущих служить оправданием войны[61]». В тех немногих случаях, когда го­сударство, возражая против оговорки, считает себя не связанным договором с государством, сделавшим ого­ворку, оно прямо сообщает об этом. Официальное за­крепление такой практики в конвенции полностью отве­чает решению задачи универсального применения дого­воров и укрепления международного сотрудничества.

Исходя из всех этих соображений, Советский Союз в упоминавшемся меморандуме на Венской конферен­ции предложил изменить п. 4 (b) бывшей ст.17 следую­щим образом:

«Возражение другого договаривающегося государ­ства против оговорки не препятствует вступлению до­говора в силу между государством, возражающим про­тив оговорки, и государством, сформулировавшим ого­ворку, если возражающее против оговорки государство определенно не заявит о противоположном намерении». Это предложение Советского Союза было принято кон­ференцией и включено в п. 4 (b) ст.20. Соответственно по предложению делегации СССР совместно с Индией и Нидерландами был изменен п. 3 бывшей ст.18 (ныне ст.21 конвенции) о юридических последствиях возра­жений против оговорок. В нем теперь говорится: «Если государство, возражающее против оговорки, не возража­ло против вступления в силу договора между собой и сделавшим оговорку государством, то положения, к которым относится оговорка, не применяются между эти­ми двумя государствами в пределах сферы действия та­кой оговорки[62]».

К суверенным правам государств принадлежит так­же право снятия оговорок. На Венской конференции это право по предложению Венгрии было совершенно резон­но дополнено правом снятия и возражений против оговорок. В нынешней ст.22 Венской конвенции предусмат­ривается, что, если договором не обусловлено иное, ого­ворка может быть снята в любое время и для ее снятия не требуется согласия государства, принявшего оговор­ку. Возражение против нее также может быть снято в любое время. При этом снятие оговорки вступает в си­лу в отношении другого договаривающегося государст­ва только после получения им уведомления об этом, а снятие возражения — после получения такого уведомле­ния государством, сформулировавшим оговорку.

Положения ст.25 ФЗ «О международных договорах РФ» полностью соответствует международной практике.

§3. Основные юридические проблемы, возникающие в связи с оговорками.

Вопрос о необходимости общего согласия с оговоркой

Как отмечалось ранее, ряд государств придерживался мнения, что все участники конвенции должны дать свое согласие на оговорку, сделанную одним или несколькими госу­дарствами. Непринятие оговорки хотя бы одним участником конвенции исключает для государства, сделавшего оговорку, возможность какого бы то ни было участия в конвенции.

Одним из наиболее существенных аргументов в защиту тезиса о необходимости общего согласия с оговорками было утверждение, что государство, сделавшее оговорку, приобре­тет все вытекающие из конвенции преимущества, но отречет­ся от некоторых, подчас весьма существенных обязательств.

С этой точки зрения государство, делающее оговорку, предлагает в сущности включить в конвенцию постановление, которое освободило бы его от некоторых последствий, выте­кающих из данной конвенции, тогда как другие государства, которые являются или могут стать участниками конвенции. полностью принимают эти последствия в отношениях друг с другом. Если допустить, далее, к участию в многосторонней конвенции государство, настаивающее на своей оговорке во­преки возражению какого-либо участника конвенции, то этот участник может иметь основания считать, что соображения, по которым он принял участие в конвенции, настолько утра­тили значение вследствие этой оговорки, что ему не следует признавать эту конвенцию для себя обязательной.

Следует признать, что в отдельном конкретном случае го­сударство может путем оговорки получить некоторые преи­мущества по сравнению с другими участниками конвенции. Однако это частный случай, а не общее правило, и, кроме того, остальные участники, основываясь на принципе взаим­ности, также принимают на себя в отношении этого государ­ства обязательства в объеме меньшем, чем по отношению к любому другому государству, не сделавшему оговорки.

Рассмотрим еще один довод, приведенный в защиту не­обходимости всеобщего согласия с оговоркой. Он состоит в том, что, подписывая конвенцию, государство бывает обычно заинтересовано в соблюдении всеми ее участниками всех по­ложений конвенции и притом в полном объеме.

При существующих очень сложных международных отно­шениях вполне реален случай, когда государство будет да­леко не безразлично к тому, делает или не делает его партнер по конвенции какие-либо уступки в отношении треть­его государства. Такой уступкой в отдельных случаях может быть признано согласие с оговоркой, отвергнутой первым го­сударством.

Возникает необходимость в дополнительных переговорах, что, разумеется, в некоторой степени ослабляет действие конвенции, так как в рамках одной конвенции возникает ряд как бы побочных договоров, а это создает некоторые не­удобства. )