3. …Наблюдать, чтоб оные ж китайские и мунгальские войски не смогли утвердиться городами и селениями своими на оставших после зеногорцев местах… и завоеванием других мест, лежащих поблизости к киргис-кайсакам, следственно и к здешней стороне усилясь, власти своей и далеко в Великой Татарии не распространили»5. Россию не устраивала политика Китая в отношении Казахстана, ей казалось что китайцы хотят укрепится на территориях бывшей Джунгарии и Казахстана с целью совершения набегов на границы империи. Положение усугублял ещё тот факт что Аблай сам был не против заигрывания с ним Китая. Он направлял многочисленные посольства, получал богатые дары, императорские титулы и заверения дружбы и любви между ним и императором. Многочисленные представители России, находившийся там в то время, в основном Тевкелев, его заместитель Рычков, писали множество писем в Коллегию иностранных дел, в них они обрисовывали нынешнее положение в Киргис-кайсацких ордах. Но зачастую в письмах отношения Аблая с Цинами были преувеличены, несмотря на громадный опыт ведения дел с кочевниками Тевкелев и его люди не могли дать объективную оценку ситуации, так как в большинстве случаев опирались на мнения казахской феодальной знати, которая была настроена отнюдь недружелюбно по отношению к Аблаю, который всё меньше и меньше обращал внимания на родовых старейшин, батыров и биев. Ниже приведу отрывки из нескольких указов:

«сколько возможно киргис-кайсацкой орды народ ласкать… чтоб они в их требованиях скорое удовольствие получать могли».

«пока он ( Аблай) какой-нибудь явной и такой противности к здешней (Сибири) стороне не учинит, чтобы оная напротив того касалась к явной услуге к китайской стороне и которая больше стерпима быть не могла».

«… в разговорах с ним (Аблаем) в рассуждении китайцев…вящую предосторожность употреблять»

Из указов чётко прослеживается что Россия, видя что её действия не возымели никакого действия, резко изменила тактику. Теперь она стала играть роль защитника. Тевкелев, Рычков и Неплюев слали письма Аблаю и другим ханам в которых якобы раскрывались истинные намерения Китая. Не раз Аблая приглашали в Оренбург для встречи с царскими чиновниками, на которые он неизменно отвечал отказом, и как всегда под благовидным предлогом. Например когда Тевкелев пригласил его в Оренбург, Аблай ответил так: «Мне самому ныне для того к вам ехать невозможно, ибо с одной стороны, брат мой Абулмамбет-хан к себе зовёт, а с другой, как известие имею, Батыр-салтана аральцы убили, то и в том надобно попечение учинить, Сверх того и от китайского богдыхана, как слышу, послы ко мне едут». Вот что-то около того Аблай говорил каждый раз, когда приезжали представители царской администрации. А китайцы слали всё больше и больше посольств. Тем временем Аблай начинает вести свою знаменитую политику. Отправляя многочисленные посольства в Пекин, он ещё больше шлёт в Оренбург. Он говорит что изъявления дружбы Китаю совсем не означает что он отказывается от присяги данной Российской Империи. В Оренбурге один из представителей знати сказал: «той своей ни для чего присяги нарушить и от российского подданства отстать не хотят…А хотя китайской богдыхан к ним в письмах своих чрез посылаемых послов Аблай-салтана с Киргисскою ордой и почитает за настоящих своих подданных и того Аблай-салтана называет меншим братом, оное у них за верность не почитаетца, да и намерения такова, чтоб быть в китайском подданстве никогда не было и не будет. А что же Аблай-салтан брата Юлбарыс-салтана с несколькими человеки ко оному китайскому богдыхану и то причине той, что оной Средней орды Барык-батыр с киргиссцами нечаянно захватили вместо зеногорских калмыков их китайского владения, подклонившися в подданство Садацкой волости уранхайцов, коих сколко могли для отдачи их и помянутой Юлбарис-салтан и повёл»5Такая ситуация сохраняется,до 1771 года когда его официально признают ханом. По записи капитана Брехова « Аблайханское титло приобрел еще прошлою 1771 года во время преследования бежавших из протекции Е. И. В. волжских калмык через трех орд ханов , солтанов, старшин, киргизцев, а также ташкентцев и туркестанцев самолутчих людей с общего согласия с тем, чтобы ему, солтану, быть над всеми ханами главным, будучи в городе Туркестане при гробе Святого Ходжи Ахмета, Причем де по обычаю их и по образу прежде возведенных ханов прочтена утвердительная молитва, а но ней - де и действительно на ханство возведен поднятием пред всем собранием на белой кошме»6. Но тут его избрали казахи, официально он не был ханом, и только в 1778 году императорским указом он был утверждён в этом титуле.

Отношения с Кокандом

Но проблемы у Аблая были не только с Россией и Китаем, на юге находились Бухарское, Хивинское и Кокандское ханства. Они совершали опустошительные набеги на территории Среднего и Старшего жузов. Часть казахов этих жузов даже считалась подданными вышеназванных ханств. В основном главную опасность представлял Коканд, поэтому все силы Абай сосредоточил на нём. В это время в Коканде правителем был Ирдана-бек, человек жестокий и кровожадный. Находившийся под его рукой казахи не выдерживали его гнета, случалось множество восстаний, но он со свойственной зверской жестокостью подавлял их. Это и дало Аблаю предлог для обьявления войны Коканду – освобождение казахов Старшего и младшего жузов из под гнёта Ирданы-бека. Но я думаю, хотя это моё субъективное мнение, что Аблая больше интересовали торговые пути, проходящие через Коканд. Абай начинает войну, для этого шлёт письмо в Оренбург, в котором просит войска, но ему отказывают. Тогда он начинает вести войну собственными силами. Он терпит одно поражение за другим, и наконец тяжелораненый отступает назад. Далее он решает изменить тактику – видя что грубая сила не помогает он решает сделать ставку на хитрость. Абай вступает в сговор с кокандской знатью, которай очень не нравится усиление центральной власти, то есть Ирданы-бека. С помощью этого Аблая удалось склонить на свою сторону влиятельных сановников из окружения Ирданы-бека, сперва обложить их данью, а потом и ограбить их. На этом он хотел остановится послав послов к беку с предложением мира, но тот отказался. Тогда Абай набрал новую дружину и пошел в поход против непокорного правителя. От Кокандского ханства зависело довольно много городов, в основном это были маленькие деревушки с жителями-землепашцами, которые не имели никакой защиты за исключением низеньких стен и пары сотен сельского ополчения. Поэтому старшины «городов» даже не думали о сопротивлении, они всеми силами старались откупиться от жестокого хана. И Аблаю не оставалось ничего кроме без как всяких усилий собирать дань с этих перепуганных войском «горожан». Но встречались и крупные города, например Ташкент, где он собрал очень большую дань. После «взятия» этого города Абай решает что на этом можно остановится, и посылает послов к Ирдане, с предложением заключить мир оставшись на нынешних границах (то есть все городки включая Ташкент, отходили к Аблаю).,Ирдана естественно отказался, и Абай решил покончить с ним, но тут случились проблемы. В его дружине произошёл разлад, а случилось это из-за его жадности, он не захотел поделиться добычей от очередного набега. Потеряв надежду на победу Ирдана соглашается на перемирие.

Аблай – человек своего времени

Я рассмотрел (по крайней мере попытался) жизнь этого человека, но то были лишь факты. А что же стоит за ними? Я попытаюсь раскрыть для себя человеческую сущность Аблая. Как было сказано выше он жил в очень трудных условиях, ему с самого детства пришлось узнать почём фунт лиха. С малолетства он не знал материнской ласки, неделями питался отбросами и жил где придётся. Можно себе представить, что испытывал юный чингизид, у которого вместе с молоком матери, из поколения в поколение впитывалась любовь к роскоши и безграничное тщеславие. Но будущий хан жил по принципу – «что меня не убивает, делает меня сильнее», по-моему именно такая жизнь помогла ему воспитать железную волю, умение выживать в экстремальных условиях и знание людей. Все чингизиды отличались необычайной жестокостью ко всем кроме себя, в Аблае все эти качества десятикратно усилили её, недаром народ боялся только одного его имени. Ведь при нем не было значительных мятежей, а если таковые случались, то он подавлял их с жестокостью, сделавшей бы честь самому Чингисхану. Существует великое множество случаев, когда он зверским способом убивал людей за малейшую провинность. Причём когда его власть упрочилась, его уже совсем не интересовало знатный ли человек или рядовой кочевник. Но тем не менее нельзя не признать его положительные качества. Аблай был всесторонне развитым человеком, он поддерживал народных акынов, жырау, домбристов, некоторые даже утверждают что он сам сочинил несколько кюев, которые, к сожалению, до нас не дошли. Этим и объясняется то что большинство акынов и жырау его восхваляли, среди них были такие знаменитые люди в степи, как Бухар-жырау Калкаманов, Татикара, Умбетей-жырау и другие. Так же следует отметить что он был храбр до безумия, уже в тринадцать лет он выступал в походы против джунгар. Интересно и то, что в 1729 году на памятной Анракайской битве он заслужил звание батыра, именно заслужил, так как если ты чингизид, то есть султан, ещё не означало что ты батыр как не странно в то время когда сильный мог делать всё что захочет, это табу было священно. В истории Казахского ханства было всего несколько ханов которые удостоились этой чести, и среди них был Аблай. «В социальной структуре традиционного казахского общества не каждый представитель "Чингисового рода - хан, торе или султан" мог именоваться или быть "бахадуром". Батыром назывались только те из них, кто реально мог управлять боевой дружиной, владеть полководческими навыками и выделялся среди кочевников личным мужеством, силой и храбростью в бою. Например, Абулхаир-хан уже в годы Тауке-хана именовался батыром (1710 г.). Таким же образом за личное мужество народ называл батыром хана Среднего жуза Абылая и султана Барака»7. )