В случае признания судом утверждения о фактах, завуалированных под выражение мнения, опровержение факта может быть сделано ответчиком путем сообщения о ранее сделанном сообщении, не являющемся утвержде­нием о соответствующем факте, а представляющем собой его собственное умозаключение по поводу тех или иных явлений или событий. Он может по своей инициативе указать, что по-прежнему убежден в правильности этого умозаключения или мнения. Если ответчик делает опровержение таким спо­собом, это становится новым выражением мнения, и истец приобретает пра­во на опубликование ответа в том же средстве массовой информации.

Если выражаемое негативное мнение не подкрепляется какими-либо доводами, то у здравомыслящего человека оно способно вызвать негатив­ное впечатление скорее о его выразителе, чем об авторе публикации. Если же были приведены доводы, то наилучшее и надлежащее средство право­вого реагирования — опубликование ответа, в котором может быть пока­зана несостоятельность выраженного мнения.

Умаление деловой репутации гражданина не имеет каких-либо прин­ципиальных особенностей с точки зрения определения размера возмеще­ния морального вреда. Можно сказать, что это умаление его чести как уча­стника делового оборота в глазах его участников. Таким образом, это предполагает принятие в качестве заслуживающих внимания обстоя­тельств, связанных с участием лица в предпринимательской и иной, на­правленной на получение дохода деятельности (выполнение договорных обязательств, соблюдение обычаев делового оборота и т. п.).

Нарушение права на жизнь и здоровье. В соответствии со ст. 20 Конституции РФ право каждого человека на жизнь является главенствующим среди основных прав и свобод человека и гражданина, неотчуждаемых и принадлежащих каждому от рождения. Это не означает, что право на жизнь является более значимым в ряду дру­гих основных прав и свобод, а скорее подчеркивает неразрывный харак­тер понятий «рождение» и «жизнь».

Хотя понятия рождения и жизни присутствуют в российском законо­дательстве, их законодательное определение до настоящего времени от­сутствует. Такая ситуация характерна не только для российского, но и для зарубежного законодательства, что предопределяет наличие разнообраз­ных концепций по этому вопросу. Практическую ценность представляет собой определение момента начала жизни человека и момента ее прекра­щения, так как именно они определяют начало и прекращение действия соответствующих правовых норм применительно к конкретному челове­ку. Преобладающим в российской правовой доктрине является подход, согласно которому под моментом рождения человека понимается физи­ческое отделение плода от организма матери и переход его к автономному физиологическому функционированию, которое начинается с момента первого вздоха ребенка, обуславливающего возможность самостоятельно­го кислородного обмена в его организме. Определение момента смерти упоминается в ст. 46 Основ законодательства РФ об охране здоровья граж­дан[20], она имеет отсылочный характер; а также в ст. 9 Закона РФ «О трансплантации органов и (или) тканей человека»[21], из ее содержания следует, что состояние смерти человека возникает с момента необратимой гибе­ли всего головного мозга (смерть мозга), это устанавливается в соответ­ствии с процедурой, утверждаемой Министерством здравоохранения РФ.

Другие взгляды на этот вопрос заключаются в понимании момента на­чала жизни как момента зарождения эмбриона, при этом содержание по­нятия «рождение» понимается, как правило, в вышеуказанном смысле, что приводит к выводу о возможности возникновения права на жизнь и ряда других субъективных правде момента рождения. Несомненно, даль­нейшее развитие науки и техники, в особенности достижения в области медицины, поставят перед правоведами новые проблемы в этой области.

Российское законодательство, в соответствии с преобладающей докт­риной, связывает возникновение и прекращение гражданской правоспо­собности, т. е. способности гражданина иметь гражданские права и нести обязанности, с моментами, соответственно, его рождения и смерти (ст. 17 ГК РФ). Нормами в российском гражданском законодательстве, направ­ленными на охрану нрав неродившегося ребенка, являются ст. 530 ГК РСФСР 1964 г., указывающая в круге наследников по закону ребенка наследодателя, зачатого при его жизни и родившегося после его смерти, а в круге наследников но завещанию — любое лицо, зачатое при жизни наследодателя и родившееся после его смерти, и ст. 1088 ГК РФ, указыва­ющая в круге имеющих право на возмещение в случае потерн кормильца вреда его ребенка, родившегося после его смерти. Однако эти нормы предполагают возникновение соответствующих субъективных прав только у родившихся живыми детей.

Хотя в нормах Конституции РФ прямо не упоминается право челове­ка на здоровье, это право по своему содержанию также несомненно яв­ляется одним из неотчуждаемых и принадлежащих каждому от рождения прав. Такая позиция подтверждается как ст. 41 Конституции РФ, устанав­ливающей право каждого на охрану здоровья и гарантирующей, таким образом, право каждого на здоровье, так и п. 1 ст. 150 ГК РФ, где жизнь и здоровье входят в перечень принадлежащих гражданину от рождения нематериальных благ. Право человека на охрану здоровья является по сво­ему содержанию самостоятельным личным неимущественным нравом, тесно связанным с правом на здоровье. Реализация права на здоровье обеспечивается различными отраслями права.

В российском законодательстве до настоящего времени отсутствует определение жизни и здоровья, доктринальные воззрения по этому вопросу достаточно противоречивы и неопределенны. Всемирная организа­ция здравоохранения, например, определяет здоровье как «состояние пол­ного социального, психического и физического благополучия» Ст.1 Ос­нов законодательства РФ об охране здоровья граждан определяет охрану здоровья граждан как совокупность мер политического, экономического, правового, социального, культурного, научного, медицинского, санитарно-гигиенического и противоэпидемического характера, направленных на сохранение и укрепление физического и психического здоровья каж­дого человека, поддержание его долголетней активной жизни, предостав­ление ему медицинской помощи в случае утраты здоровья. Из этого оп­ределения вытекает следующее определение понятия здоровья человека применительно к российскому законодательству: «здоровье человека — это состояние его полного физического и психического благополучия». Соответственно, повреждением здоровья должно признаваться действие или бездействие, влекущее утрату человеком полного физического или психического благополучия. Право человека на здоровье конструируется как его личное поимущественное право находиться в состоянии полного физического и психического благополучия. Оно имеет абсолютный харак­тер, так как ему соответствует обязанность всех остальных членов обще­ства воздерживаться от действий, нарушающих это право.

Среди нарушений права лица на здоровье причинение тяжкого вреда здоровью является одним из наиболее опасных.

Согласно ст. 111 УК РФ, под тяжким вредом здоровью понимается вред здоровые, опасный для жизни человека или повлекший за собой по­терю зрения, речи, слуха или какого-либо органа либо утрату органом его функций, душевную болезнь или иное расстройство здоровья, соединен­ное со стойкой утратой трудоспособности не менее чем на одну треть или повлекшее прерывание беременности либо выразившееся в неизгладимом обезображении лица. Степень тяжести вреда здоровью определяется в ходе судебно-медицинской экспертизы согласно Правилам судебно-медицинского определения степени тяжести телесных повреждений[22]. Для целей компенсации морального вреда совершенно необязательно, чтобы причинение тяжких телесных повреждений было преступным, достаточ­но, чтобы оно было противоправным и виновным (кроме случаев, когда вина не входит в состав оснований ответственности за причинение мо­рального вреда).

Как видно из перечня видов тяжкого вреда здоровью, они достаточно разнородны и могут сопровождаться разными обстоятельствами. Напри­мер, в некоторых, достаточно редких случаях может быть установлено, что у человека более низкий или более высокий по сравнению с нормальным уровень болевых реакций. )