Германская мифология и ее культурное влияние
Германская мифология и ее культурное влияние
Ва Незнание естественных причин заставило человека создать боговтАж П. ВаГольбах
Содержание
Введение
Мифология германских народов
Миф как зеркало культуры раннего средневековья
Заключение
Список литературы
Введение
Когда мир был на пять веков моложе, все жизненные происшествия облекались в формы, очерченные куда более резко, чем в наше время. Страдание и радость, злосчастье и удача различались гораздо более ощутимо; человеческие переживания сохраняли ту степень полноты и непосредственности, с которой и поныне воспринимает горе и радость душа ребёнка. Всякое действие, всякий поступок следовал разработанному и выразительному ритуалу, возвышаясь до прочного и неизменного стиля жизни. Важные события: рождение, брак, смерть тАФ благодаря церковным таинствам достигали блеска мистерии. Вещи не столь значительные, такие как путешествие, работа, деловое или дружеское посещение, также сопровождались неоднократными благословениями, церемониями, присловьями и обставлялись теми или иными обрядами.
Бедствиям и обездоленности неоткуда было ждать облегчения, в ту пору они были куда мучительнее и страшнее. Болезнь и здоровье разнились намного сильнее, пугающий мрак и суровая стужа зимою представляли собой настоящее зло. Знатностью и богатством упивались с большей алчностью и более истово, ибо они гораздо острее противостояли вопиющей нищете и отверженности. Подбитый мехом плащ, жаркий огонь очага, вино и шутка, мягкое и удобное ложе доставляли то громадное наслаждение, которое впоследствии, быть может, благодаря английским романам, неизменно становится самым ярким воплощением житейских радостей. Все стороны жизни выставлялись напоказ кичливо и грубо. Прокажённые вертели свои трещотки и собирались в процессии, нищие вопили на папертях, обнажая своё убожество и уродства. Состояния и сословия, звания и профессии различались одеждой. Знатные господа передвигались, не иначе как блистая великолепием оружия и нарядов, всем на страх и на зависть. Отправление правосудия, появление купцов с товаром, свадьбы и похороны громогласно оповещались криками, процессиями, плачем и музыкой. Влюблённые носили цвета своей дамы, члены братства тАФ свою эмблему, сторонники влиятельной персоны тАФ соответствующие значки и отличия.
Во внешнем облике городов и деревень также преобладали пестрота и контрасты. Современный город не переходил, подобно нашим городам, в неряшливые окраины с бесхитростными домишками и унылыми фабриками, но выступал как единое целое, опоясанный стенами и ощетинившийся грозными башнями. Сколь высокими и массивными не были бы каменные дома купцов или знати, здания храмов своими громадами величественно царили над городом.
Разница между летом и зимой ощущалась резче, чем в нашей жизни, так же как между светом и тьмой, тишиною и шумом. Современному городу вряд ли ведомы непроглядная темень, мёртвая тишина, впечатляющее воздействие одинокого огонька или одиночного далёкого крика.
Из-за постоянных контрастов, пестроты форм всего, что затрагивало ум и чувства, каждодневная жизнь возбуждала и разжигала страсти, проявлявшиеся то в неожиданных взрывах грубой необузданности и зверской жестокости, то в порывах душевной отзывчивости, в переменчивой атмосфере которых протекала жизнь средневекового города.
Но один звук неизменно перекрывал шум бесперебойной жизни; сколь бы он ни был разнообразным, он не смешивался ни с чем и возносил всё преходящее в сферу порядка и ясности. Это колокольный звон. Колокола в повседневной жизни уподоблялись предостерегающим добрым духам, которые знакомыми всем голосами возвещали горе и радость, покой и тревогу, созывали народ и предупреждали о грозящей опасности. Их звали по именам: Роланд, Толстуха Жаклин тАФ каждый разбирался в значении того или иного звона. И хотя колокола звучали почти без умолку, внимание к их звону вовсе не притуплялось.
Мифология германских народов
Сведения по мифологии древних германцев крайне отрывочны вследствие сравнительно ранней и глубокой христианизации западногерманских племён; по скандинавской мифологии мы располагаем несравненно более полными литературными источниками вследствие более поздней христианизации Скандинавии, а также бережного сохранения дохристианской культурной традиции в Исландии вплоть до т. н. исландского возрождения 13 в. Поэтому для более полного представления мифологической тАЬмодели миратАЭ того времени в этой работе рассматривается также и скандинавская мифология, как более близкая германской.
Наиболее ценные сведения по мифологии и верованиям западных германцев имеются в тАЬГерманиитАЭ Тацита (1 в. н.э.) . Тацит упоминает земнородного бога Туисто, имя которого означает тАЬдвойное (двуполое) существотАЭ , что даёт основание для его сближения со скандинавским Имиром, а также с культом близнецов у древних германцев. От Туисто якобы происходит первый человек (Манн) , а от Манна тАФ родоначальники трёх племенных или культовых групп германцев тАУ истевоны, герминоны и ингевоны. Из этих родоначальников с определённостью устанавливается предок ирминонов Инг. Не исключено также, что упоминаемый немецким историком 10 века Видукиндом бог Ирмин, ассоциирующийся со столпом Ирминсуль у саксов (культовый аналог мирового древа) , считался предком герминонов. Ирмина, в свою очередь, сближают с саксонским Сакснотом и Тивасом (скандинавский Тюр) в связи с традиционным сопоставлением этих богов с Марсом.
Тацит свидетельствует о почитании германцами Меркурия, Марса, Геркулеса и Исиды, подразумевая при этом, вероятно, Водана, Тиу, Донара и, возможно, Фрейю или Фрию. Один из аргументов для первых трёх отождествлений тАУ совпадение посвящённых им дней недели. Меркурию, по словам Тацита, приносятся человеческие жертвы. Это вполне соответствует скандинавским представлениям о культе Одина. Обозначение Донара римским именем Геркулеса подходит для Тора, т.к. последний представлен в мифах богатырём, защищающим человеческий мир от чудовищ. Исходя из римских наименований германских и кельтских богов и некоторых других параллелей, Тиу, Водана и Донара можно сопоставить с кельтскими богами Нуаду, Лугом и Огма; Донар, по-видимому, тождественен кельтскому громовнику Таранису. По своей основной функции, отражённой в имени, Донар тАФ типичный индоевропейский громовник, сопоставимый с индийским Индрой, Тивас, этимологически и генетически соответствует индоевропейскому Дьяусу. В установленной Ж. ВаДюмезилеш (Франция) трёхчленной структуре социальных функций индоевропейских богов Тивас сначала, по-видимому, осуществлял функцию духовной и юридической власти, а Донар тАФ воинскую функцию, но затем Водан, который вначале был хтоническим демоном и покровителем воинских инициаций, стал высшим божеством и вытеснил функционально Тиваса, что дало основание сравнивать Водана с индийским Варуной. Что касается третьей функции тАФ плодородие-богатство, то тут надо учитывать сообщение Тацита о культе Нертус, которая, несомненно, была богиней растительности, плодородия, возможно, богиней земли. Так как Нертус лингвистически является точной женской формой имени Ньёрда тАУ скандинавского бога плодородия и морской стихии, то, возможно, что предметом почитания древних германцев была пара Ньёрд-Нертус, брат-сестра и муж-жена, наподобие скандинавских Фрейи-Фрейра, считающихся детьми Ньёрда. Народы, почитающие Нертус, относятся, согласно Тациту, к ингевонам, что соответствует связи Ньёрда и Фрейра.
Некоторые боги упоминаются в древнейших германских текстах тАУ т. н. Мерзебургских заклинаниях (записаны в 10 в.) , составленных в земле франков. В Первом мерзебургском заклинании фигурируют женские божества тАУ дисы, родственные скандинавским валькириям и норнам, а во Втором мерзебургском заклинании упоминаются Водан как главный носитель магической силы, Фрия и её сестра Фолла. Некоторые сведения о германской мифологии содержатся в сочинениях, посвящённых истории готов, историка Иордана (6 в.) и византийского историка Прокопия Кесарийского (6 в.) , в франкских хрониках Григория Турского (6 в.) и Фредегара (7 в.) , в тАЬИстории лангобардовтАЭ Павла Диакона (8 в.) , в тАЬЦерковной истории народа англовтАЭ Беды Достопочтенного (8 в.) . Например, Павел Диакон пересказывает этионимическую легенду о происхождении имени тАЬлангобардытАЭ (букв. тАЬдлиннобородыетАЭ ) , в которой фигурируют Водан и Фрия: Водан покровительствует вандалам, а Фрия тАУ винилам, она советует своим любимцам сделать так, чтобы женщины винилов вышли перед битвой пораньше и привязали свои волосы как бороды. Так как Водан предсказал победу тем, кто раньше окажется на поле боя, то победили винилы. В Скандинавии сохранились наскальные изображения эпохи бронзы (2-я половина 2-го тыс. до н.э.) , по-видимому, отражающие культовые сцены и символы: корабли, повозки, пахота, культовый танец и священный брак, солярные символы в виде колеса, топоры, люди и животные, ассоциирующиеся, вероятно, с культами плодородия и культом мёртвых; фигура человека с топором может быть сопоставлена с Тором, а собственно аграрная тема тАФ с ванами, может быть даже и с Бальдром.
Многие скандинавские учёные находят отражение скандинавской религии эпохи бронзы в верованиях скандинавских саамов, описанных ещё в 17 в.: тАЬгромовой стариктАЭ (Тор-человек) , которому приносят в жертву миниатюрные молоты, соответствует Тору, тАЬнебесный человектАЭ тАФ бог плодородия и солнца с фаллическими чертами тАУ Фрейру, тАЬбуревой (ветряной) стариктАЭ , которому приносят миниатюрные челны, тАФ Ньёрду. Божество более низкого ранга тАФ бог мёртвых и бог болезней сопоставляется с Одином. Отсюда вытекает, что на этой стадии Один не успел стать небесным божеством и главой скандинавского пантеона.
Северогерманский хронист Адам Бременский (11 в.) сообщает о языческом культовом комплексе в Упсале (Швеция) , в центре которого стоял священный тис и где особо почитался Фрейр. Топонимика обнаруживает следы культа Тора, Тюра, Одина, Улля и некоторых других богов, но нет указаний на культ Локи, играющего такую важную роль в скандинавской мифологии.
Систематические данные имеются только по скандинавской мифологии последних столетий до принятия скандинавскими народами христианства, отражённой главным образом в исландских литературных памятниках раннехристианского времени. Главные источники: поэтическая тАЬСтаршая ЭддатАЭ тАФ сборник мифологических и героических тАЬпесентАЭ , дошедший в исландской рукописи 2-й половины 13 в. и прозаическая тАЬМладшая ЭддатАЭ тАФ учебник поэтического искусства скальдов, составленный тоже в 13 в. исландцем Снорри Стурлуссоном и содержащий образцы поэзии скальдов (начиная с 9 в.) , расшифровку скальдических мифологических иносказаний (кеннингов) и обзор самой мифологии; отголоски мифологии имеются и в составленной Снорри исторической хронике тАЬХеймскринглатАЭ (тАЬКруг земнойтАЭ ) , где изложена легендарная история норвежских и некоторых шведских королей (сага об Инглингах) . Христианизация Исландии произошла в 1000 г., и древняя мифология трактована Снорри отчасти как историческая аллегория. Почти одновременно со Снорри датский хронист Саксон Грамматик в тАЬДеяниях датчантАЭ передаёт многие мифологические сюжеты, заменяя богов на королей и героев. Таким образом, в качестве мифологической системы нам известна только скандинавская мифология (в основном как поэтическая эддическая мифология) .
Пространственная тАЬмодель миратАЭ скандинавской эддической мифологической системы включает тАЬгоризонтальнуютАЭ и тАЬвертикальнуютАЭ проекции. Горизонтальная проекция антропоцентрична и построена на противопоставлении обитаемого людьми и занимающего центральную, освоенную часть земли Мидгарда пустынной, каменистой и холодной окраине земли (Утгард, Ётунхейм) , населённой великанами (ётунами) , а также находящемуся вокруг земли океану, где живёт чудовище Ёрмунганд. Это противопоставление раскрывается как оппозиция центра и периферии, внутреннего и внешнего, тАЬсвоеготАЭ и тАЬчужоготАЭ , тАЬкультурытАЭ и тАЬприродытАЭ . Кроме того, страна великанов обозначена как находящаяся на севере и востоке. Север в скандинавской мифологии особо демонизирован, на севере также локализуется царство мёртвых тАУ Хель. К обеим проекциям относится мотив четырёх карликов-цвергов, носящих имена четырёх стран света (Аустри, Вестри, Норди, Судри) , поддерживающих небо по углам.
Основу вертикальной космической проекции составляет мировое дерево тАУ ясень Иггдрасиль. Оно связывает землю, где живут люди (Мидгард) , с небом, где (в Асгарде) находятся боги и где помещается своеобразный тАЬрайтАЭ для павших воинов тАУ вальхалла, а главное тАУ с подземным миром, где находится царство мёртвых тАУ хель и разнообразные водные источники. Можно даже сказать, что хель является тем центром, в точке которого совпадают горизонтальная и вертикальная картины мира. Вертикальная схема противопоставляет богов и людей, небесное царство для избранных (вальхаллу) и подземные селения для простых смертных; соответственно тАУ небесных валькирий и живущих у корней мирового дерева норн тАУ две категории богинь судьбы. В первой песни тАЬстаршей ЭддытАЭ тАЬПрорицание вёльвытАЭ вёльва (провидица) вспоминает тАЬдевять мировтАЭ и девять древесных основ или корней, но одновременно перечисляются три корня, соответствующие людям, инеистым великанам (хримтурсам) и хель. В более поздней редакции тАЬМладшей ЭддытАЭ чёткость вертикальной проекции смазывается, ибо корень связывается не с людьми, а с небом, а инеистые великаны, уже умершие и живущие в подземном мире, заменяются просто великанами тАФ ётунами, живущими на краю земли. В вертикальной схеме с различными уровнями тАЬдревеснойтАЭ космической модели сопоставлена тАЬзооморфная сериятАЭ . Орёл на верхушке, змей Нидхёгг у корней, четыре оленя, поедающие листья ясеня Иггдрасиля, тАФ на среднем уровне. Нидхёгг в известном смысле эквивалентен Ёрмунганду (в горизонтальной проекции) , так же как подземные источники и реки можно сравнить с окружающим землю океаном. Кроме того, коза и олень, стоящие на вальхалле, ствол дерева и источники у корней объединены в вертикальной схеме циркулированием священного мёда, как источника жизненного обновления и магических сил. Белка, снующая по дереву, является своеобразным посредником между тАЬверхомтАЭ и тАЬнизомтАЭ . Кроме Иггдрасиля вертикальная проекция знает также радужный мост Биврёст, соединяющий землю и небо. Пространственная модель мира в скандинавской мифологии однотипна не только большинству индоевропейских, но также сибирской и другим мифологическим моделям мира, которые структурно организованы образом мирового дерева.
Во временном аспекте скандинавская мифология делится на космогоническую и эсхатологическую (мифы творения и конца мира) , между которыми существует неполная симметрия. Мир возникает на взаимодействии воды и огня с холодом и погибает от пожара и наводнения, стужи и жары, в тАЬначальныетАЭ и тАЬконечныетАЭ времена повторяются примерно те же поединки богов и хтонических демонов. В то же время асы и ваны (основные группы скандинавских богов) , враждебные в тАЬначалетАЭ , выступают в тАЬконцетАЭ как единое племя богов. Один и Локи тАУ как двойники в космогонии и антиподы в эсхатологии.
Возникновение мира рисуется как заполнение пустоты мировой бездны Гинунгагап и преобразование хаоса в космос. Великаны не только противостоят богам в пространстве, но и предшествуют им во времени; первосущество великан-гермафродит Имир происходит из остывающих подземных вод (Эливагар) , заполнивших мировую бездну Гинунгагап; из его подмышек, а также от трения ног рождаются другие инеистые великаны. Боги убивают великана Имира и создают из его тела мир.
Боги (сыны великана Бора) тАЬподнимаюттАЭ землю (по-видимому, из первичного океана, окружающего её в пространственной модели мира) и устраивают на ней прекрасный Мидгард; три аса (Один, Лодур и Хёнир) оживляют древесные прообразы людей, которые, собственно, и должны жить в Мидгарде; появляются норны, определяющие их судьбы. Боги устраивают небесный свод и определяют роли солнца (Соль) и месяца (Мани) тАУ сестры и брата. В процессе мироустройства они обуздывают хтонических чудовищ тАУ змея Ёрмунгана, волка Фенрира и их сестру Хель тАУ хозяйку царства мёртвых. Однако впоследствии (с приближением тАЬконца миратАЭ ) эти чудовища должны будут вырваться. В скандинавской мифологии в саму космогонию проникают эсхатологические мотивы. За тАЬзолотым векомтАЭ (когда всё было из золота, а боги и люди наслаждались покоем) скоро следует первая война между асами и ванами. Миф о возникновении смерти от копья и первом ритуальном жертвоприношении в рамках воинских инициаций тАУ убийстве юного бога Бальдра тАУ становится прологом к собственно эсхатологическому циклу и обратному превращению космоса в хаос. Нарушаются обеты и нормальные нормы, возникают распри народов, наступает трёхлетняя стужа. Мировое дерево содрогается, когда хтонические чудовища вырываются на свободу, приплывает корабль мертвецов, появляются сыны Муспеля и огненный великан Сурт. В последней битве, в которой на стороне богов участвуют также павшие воины (эйнхерии) , боги и хтонические чудовища убивают друг друга. Сурт поджигает мир, который и погибает в огне и наводнении, после чего, правда, он должен снова возродиться.
За пределами мифов творения и конца мира остаются многочисленные мифологические повествования о взаимоотношениях и борьбе богов с великанами (ётунами) и карликами (цвергами) . В основном на фоне тАЬгоризонтальнойтАЭ проекции космогонической модели развёртываются события постоянной борьбы богов с великанами, чему нисколько не мешают любовные отношения и даже экзогамные браки с их дочерьми. Ётуны пытаются отнять богинь и чудесные атрибуты богов (молот Тора, волосы Сив, молодильные яблоки Идунн и т.д.) и за них идёт борьба, но первоначально чудесные предметы и эликсиры (копьё Одина Гунгнир, его золотое кольцо Драупнир, молот Тора Мьёлльнир, чудесный корабль Скидбладнир, ожерелье Брисингамен, сокровища карлика Андвари, мёд поэзии) изготовляются искусными карликами-цвёргами, и боги всё это от них добывают силой или хитростью. В основе подобных сюжетов отчасти лежат этиологические (объяснительные мифы) (о происхождении священного мёда, первого копья, молота и т.п.) , в которых боги выступают в функции культурных героев и борцов с чудовищами. Однако в дошедших до нас текстах этиологизм сильно затушёван, и перед нами скорее развёртывается своеобразная картина тАЬциркуляциитАЭ ценностей между различными тАЬмирамитАЭ , в сочетании с военными походами. Так, очень важный миф о происхождении священного мёда, дающего силы, шаманский экстаз, поэтическое вдохновение и мудрость, превращается в повествование о его циркуляции по кругу: боги тАФ цверги тАФ великаны тАФ боги. Сюжеты добывания Одином священного мёда у великанов, Тором тАФ котла для пива, по-видимому, имеют в основе единый этиологический миф и соответствующий ритуал, что доказывает параллель с индийским мифом о соме тАФ амрите. Семантически к мифам о чудесном питье и омолаживающих плодах близки мифологические представления о не иссякающем медовом молоке козы Хейдрун и не иссякающем мясе козлов Тора, чудесного вепря павших воинов эйнхериев и бога Фрейра, и далее тАФ о порождающем себе подобных кольце Одина, золотой чудесной мельнице Фроди, о возвращающемся, как бумеранг, молоте Тора, не говоря уже о таких символах плодородия или плодовитости, как золотые волосы Сив и ожерелье Фрейи. Эта мифология вечного обновления магических сил богов и источников пищи созвучна образам убивающих друг друга и снова оживающих для пира в вальхалле эйнхериев.
Боги противостоят враждебным хтоническим чудовищам и ётунам; возвышаются над природными духами альвами и над карликами (цвергами) , над женскими судьбоносными существами (валькириями и норнами) , над земными героями. Высший пантеон богов в скандинавской космотеогонии представлен как результат объединения двух групп богов тАФ асов и ванов после войны, точнее, как результат ассимиляции асами ванов тАФ весьма ограниченной категории божеств, связанных с аграрными культами, наделённых магическим и пророческим даром, сакральным миролюбием (Ньёрд, Фрейр, Фрейя) . Те же свойства у асов разделены: аграрное благополучие связано с Тором, магия и пророчество тАФ с Одином, а миролюбие тАФ с Бальдром, Фрейя тАФ жена Ода функционально, а может быль, генетически почти тождественна Фригг тАФ жене Одина, но первая отнесена к ванам, а вторая тАФ к асам. Во многих текстах боги и асы тАФ синонимы, т.к. ваническая аграрная мифология подчинена одинической, т.е. небесно-хтонической, воинской и тАЬшаманскойтАЭ мифологии Одина с вальхаллой, валькириями, эйнхериями, воинской инициацией (смерть Бальдра) и т.п.
Асы представлены в мифах как возглавляемая Одином патриархальная родовая община, в которой, однако, важные вопросы решаются на тинге (народное собрание у скандинавов) ; большое значение имеют ритуальные пиры богов с распитием священного напитка.
В пантеон входят боги: Один (власть, мудрость, магия, в т.ч. военная, покровитель воинов, хозяин вальхаллы) , Тор (громовник с военными и аграрными функциями, главный борец с великанами и мировым змеем) , Тюр (старый индоевропейский небесный бог, покровитель военных собраний и поединков) , Хеймдалль (страж богов и мирового древа) , Хёнир, Улль (бог-стрелок из лука и лыжник) , Бальдр (юный бог тАФ ритуальная жертва) , Ньёрд (плодородие, море и судоходство) , Хёд (слепой бог, убийца Бальдра) , Фрейр (плодородие, мир) , Локи (мифологический плут и насмешник, отец хтонических чудовищ, посредник между богами и великанами) , Браги (бог-скальд) и некоторые другие. Имеются ещё юные боги Видар, Вали, Магни и Моди, которые функционируют главным образом как мстители за отцов и братьев; Хермод, который пытается вернуть брата Бальдра из царства смерти хель. Вили и Ве упоминаются только как братья Одина и тАЬсыны БоратАЭ , а Од тАФ как муж Фрейи. Богини (имеющие в основном отношение к плодородию и деторождению) тАФ это, прежде всего Фригг, Фрейя, Сив, Идунн, а также охотница и лыжница Скади, иногда упоминаются Гевьон и Фулла. Если в культуре большое значение имели Один, Тор и Фрейр, то в повествовательных мифах главными действующими лицами являются Один, Тор и Локи, выступающие прежде всего в роли культурных героев: Один тАФ как культурный герой тАФ творец и шаман (жрец) , Тор тАФ как героический борец, ограждающий богов и людей от чудовищ, Локи тАФ как отрицательный вариант культурного героя тАФ мифологический плут тАФ трикстер. У Одина подчёркивается ум (в его синкретическом понимании, включающем магическую силу и коварство) , у Тора тАФ физическая сила и богатырская ярость, у Локи тАФ хитрость и плутовство. Соответственно Тор выступает как главный противник великанов и мирового змея. Один тАФ как добытчик священного мёда и рун, носитель мудрости, магии и пророчеств, а Локи тАФ как вечный тАЬдобытчиктАЭ (посредством трюков) , мифологических ценностей у карликов для богов, у богов для великанов и т.д., как оператор их вечной тАЬциркуляциитАЭ . И Один, и Тор являются богами неба и войны. Параллелизм устраняется тем, что Один тАФ бог военной магии и военной дружины, покровитель героев и сеятель раздора между ними, а Тор тАФ бог-богатырь, моделирующий вооружённый народ, защитник тАЬсвоихтАЭ (богов и людей) от тАЬчужихтАЭ тАФ различных демонов; Один тАФ бог неба как хозяин воинского тАЬраятАЭ , а Тор сведён к специализированному громовнику. Локи выступает как комический дублёр Одина в космогонии и его демонический противник в эсхатологии. У них обоих есть шаманские черты, но шаманские странствия Локи ограничены горизонтальной проекцией, тогда как образ Одина тесно связан с мировым древом. Он вытеснил в этом громовника Тора и соперничает со стражем богов Хеймдаллем, который первоначально, по-видимому, был тождественен мировому древу Иггдрасилю. Условно Одина и Локи можно соотнести как белое и чёрное шаманство. В качестве позитивного творца Один тАФ отец асов, а Локи тАФ отец хтонических чудовищ, Один тАФ хозяин небесного царства мёртвых для избранных, а Локи тАФ отец хозяйки подземного царства мёртвых и тайный виновник первой смерти (смерти Бальдра) , которая является одиническим жертвоприношением (реальный убийца Хёд) . В процессе эволюции скандинавской мифологии очень существенным было всё большее выдвижение на первый план Одина и всего одинического комплекса как небесной воинской мифологии (Один при этом оттеснял наследника индоевропейского бога неба Тюра и отчасти индоевропейского громовника Тора в качестве небесных богов) , а также эсхатологических мотивов, буквально пронизывающих скандинавскую мифологию, по крайней мере, в её тАЬэддическойтАЭ стадии. Некоторые мотивы (напр., связанные с шаманизмом, рыболовной культурой) могут считаться следствием контакта с саамско-финским окружением.
Миф как зеркало культуры раннего средневековья
Мифология оказала существенное влияние на германский героический эпос. Наиболее ранние из сохранившихся произведений героического эпоса тАФ англосаксонские поэмы тАЬБеовульфтАЭ (возникла в кон. 7 - нач. 8 вв.) , тАЬБитва при ФинсбургетАЭ (9 в.) , тАЬВисдидтАЭ , тАЬЖалобы деоратАЭ (обе тАФ 10 в.) ; немецкие тАЬПеснь о ХильдебрандетАЭ (нач. 9 в.) , тАЬВальтарийтАЭ (9 в.) ; главный массив записей героического эпоса датируется 13 в.: немецкая тАЬПеснь о нибелунгахтАЭ , героические песни тАЬСтаршей ЭддытАЭ (песни о Вёлунде, Хельге, Сигурде, Гудрун, Брюнхильд, Атли, Хамдире) и раздел тАЬЯзык поэзиитАЭ в тАЬМладшей ЭддетАЭ , норвежские тАЬСага о ВёльсунгахтАЭ и тАЬСага о ТидрекетАЭ и др. ; греческие сказания излагались и в тАЬсагах о древних временахтАЭ тАФ сохранившихся (тАЬСага о Хрольве ЖердинкетАЭ ) , либо утраченных, но использованных средневековыми авторами (тАЬСага о СкьёльдунгахтАЭ ) , в народных балладах позднего средневековья и др. Героями эпоса являются персонажи как вымышленные, так и восходящие к историческим прототипам, но от последних в эпосе сохранены лишь имена, а события, с которыми они были связаны в действительной истории, представлены в виде родовых междоусобиц и личных конфликтов и обросли фантастическими элементами. В тАЬСтаршей ЭддетАЭ песни о героях довольно чётко определены от песней о богах. Асы, как правило, непосредственно не вмешиваются в жизнь героев, и если место действия в мифологических песнях тАФ Асгард либо Ётунхейм (страна великанов) , но не мир людей, то подвиги и злодеяния, являющиеся сюжетами героического эпоса, совершаются на Рейне, в державе гуннов, в готском королевстве, хотя топографические и этнические координаты здесь весьма расплывчаты и противоречивы. Ещё более неопределённо время действия героических песней (тАЬславное далёкое прошлоетАЭ ) , нет ясного разграничения между мифологическими изначальными временами и героической эпохой; герои часто действуют одновременно (хотя их исторические прототипы жили в разное время) и т.д.
В ряде существенных моментов граница между мифом и эпосом оказывается расплывчатой или вовсе исчезает. Многие роды скандинавских германских королей и знати восходят к асам (таковы генеалогии Инглингов, Скьёльдунгов, Вёльсунгов, англосаксонских королевских династий) . Героев, павших на поле боя, принимает в своём чертоге вальхалле Один; возлюбленными героев (Сигурда, Хельги, Вёлунда) часто бывают валькирии. И германская мифология, и эпос проникнуты своеобразным трагизмом: все герои эпоса гибнут, по большей части страшной смертью, которую они, как правило, смело принимают, а в ряде случаев идут ей на встречу (Брюнхильд, Сигню, Гуннар, Хёгни) ; в мифологической эсхатологической концепции мир движется к тАЬсумеркамтАЭ и асы знают о своей неминуемой гибели и её причине тАФ нарушении данных ими обетов. Мотив нарушения клятв тАФ один из ведущих и в героическом эпосе: Сигурд, бургунды тАФ Гьюкунги, Атли и другие персонажи погибают именно из-за несоблюдения торжественно взятых клятв. Общим для мифа и героического эпоса было и понимание судьбы. Правда, ссылки на судьбу, норн и т.п. становятся особенно частыми в поздних записях эпических произведений, где они, возможно, уже лишаются прежнего значения, однако предсказание грядущих судеб героев принципиально важны для героических сказаний.
Проблема соотношения мифа и эпоса в германской традиции находит разное научное разрешение. Попытки натурмифологической школы первой половины 19 века сблизить героические персонажи с мифом путём истолкования их в качестве символов и аллегорий природных явлений (напр., трактовка эпоса о Сигурде как солярного мифа) давно оставлены наукой. Реакция на произвольные интерпретации натурмифологов выразилась, в частности, в том, что эпос последовательно демифологизировался: фигурирование в нём Одина и других мифологических персонажей было сочтено позднейшими тАЬромантическимитАЭ добавлениями, изображение богов в виде основателей королевских династий тАФ учёным эвгенеризмом средних веков. Сказалась и тенденция видеть в героической поэзии исключительно продукт индивидуального письменного творчества. Между тем, архаика ряда мотивов героического эпоса вне сомнений: детство героя (отсутствие у него родителей, как в одной из ранних версий сказания о Сигурде тАФ жизнь его в лесу и воспитание кузнецом-колдуном) , борьба героя с драконом или с иным чудовищем (Беовульф, Сигмунд, затем Сигурд) ; добывание чудесных предметов (меча, плаща-невидимки и т.п.) ; героическое сватовство к деве-богатырше (Брюнхильд) , сопровождающееся испытаниями ловкости, силы и отваги; обмен героев (Гуннара и Сигурда) обличьями и оборотничество (напр., превращение Фафнира в дракона) ; пробуждение героем спящей девы (валькирии) , тема золотого клада (золото нибелунгов тАФ нифлунгов) , роль живых существ (конь, птицы) и неодушевлённых предметов (меч, копьё) в судьбе героя и т.п. Современные неомифологи (О. ВаХёфлер, Ф. Р. ВаШрёдер, Я. ВаДеВаФрис, К. ВаХаук, Ж. ВаДюмезиль) склонны искать истоки эпических сюжетов в сфере мифа, но не природного, как учёные начала 19 века, а в ритуально-мифологических архетипах, в обряде и культе. Они видят в героическом эпосе центральное звено коллективного сознания эпохи, начинавшегося высвобождения человека из тАЬпервобытной сакральной связанноститАЭ , когда миф сохранял свою жизненную эффективность, но тАЬуже приобретало свои права земное и человеческоетАЭ (Шрёдер) тАФ в этой тАЬпограничной зонетАЭ мифологические сюжеты и сцены культовых действий и игр сливались воедино с историческими преданиями, круг коллективных культовых представлений, лежащий в основе мифа, оплодотворил и героический эпос. Исходя из этой концепции, неомифологи интерпретируют эпические сюжеты и мотивы: поединок героя с драконом возводят к деяниям бога, который преодолевает хаос, дабы создать космос; исток мотива борьбы между отцом и сыном (тАЬПеснь о ХильдебрандетАЭ ) усматривают в мифе о боге, убивающем собственного сына (Один тАФ Бальдра) ; стремятся проследить отражение древнегерманского культа и ритуала в эпосе о Хельги; утверждают, что герой эпоса Дитрих Бернский (его исторический прототип тАФ остготский король Теодорих) уже при жизни был обожествлён и считался воплощением Водана, а после своей смерти выступал в роли предводителя тАЬдикой охотытАЭ (войска мёртвых) , то есть историческое лицо сделалось персонажем героического эпоса посредством перехода в сферу мифического и культового.
Построения неомифологов в ряде пунктов не выдерживают критической проверки и встречают обоснованные возражения исследователей тАФ Г. ВаКуна, К. ВафонВаЗе и ряда других учёных. Вместе с тем вряд ли можно полностью отрицать связь между героическим эпосом и ритуалом. Например, ритуальные истоки можно усмотреть, по-видимому, в казни, учинённой Атли над Гуннаром и Хёгни (тАЬСтаршая ЭддатАЭ , тАЬПеснь об АтлитАЭ ) , в убийстве Гудрун собственных сыновей, в некоторых эпизодах сказания о Хаддинге, в добровольном расставании с жизнью Брюнхильд (тАЬКраткая песнь о СигурдетАЭ , тАЬПоездка Брюнхильд в ХельтАЭ ) , Сигню (тАЬСага о ВёльсунгахтАЭ ) и, возможно, Гудрун (в версиях, предшествовавших циклизации песней) тАФ все эти героини, осуществив месть, погибают в жертвенном пламени костра. Здесь речь идёт лишь о гипотетической ритуальной основе этих мотивов тАФ в песнях они включены уже в иной контекст повествований о родовой вражде и кровной мести, с новыми мотивировками и частично психологизированы. В крупнейшем и наиболее популярном памятнике германского эпоса тАФ тАЬПесни о нибелунгахтАЭ повествование переосмыслено в духе куртуазно-рыцарской поэзии и почти не сохранило следов древней мифологии. тАЬПеснь о нибелунгахтАЭ стала предметом многочисленных переработок, источником поэтических тем и мотивов более позднего времени.
Заключение
В XI в. завершается формирование феодального строя в Западной Европе. В следующее столетие быстро развивается торговля и растут города. К этому времени устное народное творчество в Западной Европе достигло уже высокого развития. Народные песни и легенды распространяли бродячие артисты; во Франции их называли жонглёрами, в Германии тАФ шпильманами.
Разнообразный репертуар этих бродячих артистов включал сатирические и любовные песни, смешные истории о ловких школярах, плутоватых крестьянах, хитрых горожанах и жадных попах. Особенным почётом пользовались во Франции жонглёры, исполнявшие песни о сражениях и подвигах рыцарей. Эти длинные песни пелись речитативом на простой мотив под аккомпанемент виэли тАФ самодельной скрипки.
В большинстве песен о подвигах изображались украшенные народной фантазией эпизоды из войн, которые велись во времена раннего средневековья. Такие поэмы в сказаниях о подвигах рыцарей создавались в эпоху крестовых походов во многих странах Европы. Иногда эти эпические поэмы представляют собой поэтическую переработку более древних сказаний. Так, например, немецкая тАЬПеснь о НибелунгахтАЭ , посвящённая подвигам Зигфрида, тАФ переработка скандинавских саг о Сигурде.
В XII-XIII вв. с развитием и укреплением городов зарождается литература, очень непохожая на рыцарскую и на героический эпос. Рождённая в трудовой среде, литература горожан связана с реальной жизнью и основана на мотивах народного творчества. Герои этой литературы тАФ смышлёный горожанин и лукавый крестьянин тАФ своими хитрыми проделками оставляют в дураках чванливых сеньоров и жадных попов. Жанры городской, по преимуществу, сатирической, литературы очень разнообразны. Это и песня, и рассказ, и драматические произведения.
В XIV-XVI в. в. стремительно росли города, и их жители боролись за независимость от феодалов. Развивалась торговля. Купцы отправлялись в далёкие плавания. Они всё больше верили в свои силы и всё меньше слушались средневековых запретов. Мир, который они видели, не был похож на тот, что изображали в проповедях попы. Церковники проповедовали, что нужно думать только о будущей жизни на небесах, а на земле отказываться от всех радостей. Но люди того времени не хотели больше соглашаться с этим. Так началась Эпоха Возрождения тАФ время расцвета культуры после долгого застоя.
Список литературы
1. ВаХейзингаВаЙ. Осень средневековья. тАФ М., тАЬНаукатАЭ , 1988.
2. ВаДетская энциклопедия. Для среднего и старшего возраста. Изд. 2. Т. 11. тАЬЯзык. Художественная литературатАЭ . тАФ М., тАЬПросвещениетАЭ , 1968.
3. ВаМифы народов мира. Т. 1. тАФ М., 1986.
Вместе с этим смотрят:
Герои-дворяне в произведениях А. С. Грибоедова, А. С. Пушкина и М. Ю. ЛермонтоваГероини нашего времени. Женские образы в романе М. Ю. Лермонтова ВлГерой нашего времениВ»Героини произведений А. СолженицынаГерцен