Истоки и вехи Третьей мировой войны (холодной)

В.П. Зимонин, доктор исторических наук

Последние десятилетия второго тысячелетия н.э. отличались невиданным ранее по своей остроте глобальным противостоянием крайне враждебных относительно друг друга социальных систем, не приведшим, однако, к глобальной ВлгорячейВ» войне. Имя этому феномену тАУ Влхолодная войнаВ».

Что же собой представляет Влхолодная войнаВ»? В разное время и различные люди пытались давать этому явлению, возникшему на исходе второго тысячелетия, свои определения. Президент США Дж. Буш назвал Влхолодную войнуВ» Влбольшой войнойВ», на ведение которой только американцы истратили около 4 (по некоторым данным 5 и более) трлн долларов. Авторы ВлСоветского энциклопедического словаряВ» за 1984 г. определяют Влхолодную войнуВ» как Влтермин, означающий враждебный политический курс, который правительства западных держав стали проводить в отношении СССР и других социалистических государств по окончании второй мировой войныВ» [1]. В предисловии к солидному изданию под редакцией Л.Н. Нежинского ВлСоветская внешняя политика в годы Влхолодной войныВ» (1945 тАУ 1985): новое прочтениеВ» выражается мнение (видимо, коллектива авторов), что Влхолодная войнаВ» означала политическую, идеологическую, экономическую и локальную военную конфронтацию двух антагонистических систем тАУ капиталистической и социалистической (а в рамках этих систем тАУ прежде всего США и СССР), в состоянии которой они пребывали все послевоенные десятилетия вплоть до исхода 80-х годов и которая по ряду причин, к счастью, не переросла в третью мировую войну [2]. Видный политический деятель СССР доктор исторических наук В. Фалин и японский профессор X. Сирай, напротив, рассматривают Влхолодную войнуВ» именно как Влтретью мировую войнуВ» [3]. Автор серии статей о локальных войнах В. Петров также считает, что Влзавершившаяся в начале 90-х годов Влхолодная войнаВ» по своей опасности для всего человечества, влиянию на судьбы стран и человеческих поколений была по существу третьей мировой войнойВ» [4].

Действительно, Влхолодная войнаВ» причинила народам мира много горя и страданий, не раз ставила идеологически разделенное человечество на грань новой ВлгорячейВ» мировой войны, не позволяла направить огромные непроизводительные военные расходы на нужды развития. Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций Б. Гали в свое время свидетельствовал, что с момента создания этой организации в 1945 г. на начало 90-х годов в мире произошло более 100 крупных конфликтов, в которых погибло около 20 млн человек. Он считает, что противоборство на протяжении десятилетий Влхолодной войныВ» не позволило ООН выполнить ее изначальные обещания, что она Влбыла лишена возможности что-либо сделать во многих из этих кризисных ситуаций из-за тех тАУ в общей сложности 279 тАУ вето (по сути идеологических вето. тАУ Ред.), которые были использованы в Совете Безопасности и которые явились наглядным отражением противоречий того периодаВ» [5]. По окончании Влхолодной войныВ» в ее заидеологизированном варианте такое право вето не использовалось с 31 мая 1990 г. [6].

Глобальные расходы на оборону в конце 80-х годов прошлого века составили в годовом исчислении около 1 трлн долларов США. Между тем для проведения миротворческих акций ООН требовалось лишь около 3 млрд долларов в год. Цифры несоизмеримые, но военные расходы ежегодно аккуратно изымались у миллионов налогоплательщиков, и Организация Объединенных Наций постоянно ощущала при этом задолженность по взносам на миротворческие цели, равную почти одной трети от необходимой суммы. Все эти годы информационно-пропагандистские баталии Влхолодной войныВ» подпитывали локальные ВлгорячиеВ» источники войны и держали на голодном пайке усилия ООН по поддержанию мира тАУ до 1992 г. на миротворческие операции было выделено лишь 8,3 млрд долларов [7].

На наш взгляд, Влхолодная войнаВ» тАУ это родившийся в результате крупных военно-политических изменений в мире по итогам второй мировой войны способ конфронтационного сосуществования двух полярных глобальных систем, форма их борьбы с целью не допустить доминирования противоположной стороны и навязать свои условия политико-экономического развития. В основе ее лежат мировоззренческие факторы, непримиримость враждебных идеологий, базирующихся на разных формах собственности и способах производства. В отличие от Влгорячих войнВ», основным содержанием которых является вооруженное противоборство, Влхолодная войнаВ» ведется во всех сферах (военно-политической, экономической, научно-технической, культурной, информационной и др.) жизни и деятельности противоборствующих сторон. По своим последствиям тАУ влиянию на судьбы человечества, людским потерям, ущербу, нанесенному окружающей среде, тАУ Влхолодная войнаВ», действительно, сравнима с ВлгорячимиВ» первой и второй мировыми войнами. Ее рецидивы сказываются на развитии международных отношений и в настоящее время.

Существует множество мнений относительно причин и временных пределов Влхолодной войныВ». Некоторые исследователи считают, что она началась после Октябрьской социалистической революции и появления советской власти. И приверженцы этого мнения по сути правы. Вплоть до 1933 г. (признание Соединенными Штатами социалистического государства тАУ СССР) между Западом и Востоком существовала железобетонная стена непонимания и идеологической вражды, да и в последующие годы полной нормализации отношений между Советским Союзом и странами капитала достичь не удалось. Некоторые (их немного) считают началом Влхолодной войныВ» мюнхенский сговор руководителей, любящих, когда их называют ВлдемократическимиВ», Великобритании и Франции с Гитлером в 1938 г. по разделу Чехословакии. Антисоветский оттенок ВлумиротворенияВ» фашизма был очевиден. По мнению большинства исследователей, начало Влхолодной войныВ» следует относить к периоду завершения второй мировой войны и первых послевоенных лет [8]. Распространено мнение, что отсчет Влхолодной войныВ» начинается с фултонской (март 1946 г.) речи видного британского политического и государственного деятеля У. Черчилля. И это тоже в какой-то мере справедливо, так как о борьбе с коммунизмом было сказано открыто и громогласно, и никем другим, а великим консерватором У. Черчиллем, и ни в каком ином месте, а в США, причем в присутствии президента Г. Трумэна.

Не отдавая предпочтения ни одной из вышеназванных версий, российский историк A.M. Филитов ищет Влмомент началаВ» Влхолодной войныВ» путем анализа Влкоренной характеристики и особенностиВ» этой войны. ВлОна, -считает Филитов, тАУ указывает на Влядерный факторВ» как на новый, революционно новый фактор послевоенной мировой истории. Несколько упрощая, можно сказать, что состояние Влхолодной войныВ» определялось гонкой ядерных вооружений. Предлагаемое определение, разумеется, неполное, но оно передает основную специфику Влхолодной войныВ» и, думается, позволяет вполне точно датировать и момент ее началаВ». ВлДля этого, тАУ считает незаурядный российский историк, тАУ достаточно проследить динамику роста атомного потенциала США, используемого в военных целях. Официальных данных здесь до сих пор нет, но приводимые в работах некоторых исследователей цифры дают следующую картину: в 1946 году США имели 6 атомных бомб, в 1947-м тАУ 13, в 1948-м тАУ около 50, в 1949-м тАУ около 250, в 1950-м тАУ около 450. Нетрудно заметить, что момент ВлпереломаВ» кривой тАУ это 1948 год. Советский Союз вступил в эту гонку годом позже (первое ядерное испытание он провел в сентябре 1949 г.), данные о развитии его атомного потенциала и поныне остаются строго засекреченными. Но и для СССР 1948 год был переломным: до этого начиная с 1945 года его вооруженные силы постоянно сокращались, с 1948-го их численность стала расти; преимущество в области обычных вооружений, видимо, рассматривалось как известная компенсация за отставание в ядерной гонкеВ» [9].

Мы также намерены в той или иной степени коснуться Влатомного фактораВ» и его существенной роли в годы Влхолодной войныВ». Атомное оружие, действительно, на долгие годы стало оружием Влхолодной войныВ».

Рассуждения A.M. Филитова, на наш взгляд, ценны, в первую очередь тем, что они делают очевидным тот факт, что отнюдь не Советский Союз явился инициатором использования атомной дубинки в баталиях Влхолодной войныВ». Следует согласиться и с суждением российского ученого о том, что путь сползания к Влхолодной войнеВ» Влне был прямым и гладкимВ». Это, действительно, Влбыла ломаная, извилистая линия, в дипломатии обеих сторон имелись элементы и конфронтации, и компромиссности, хотя первые явно превалировали. Эта была Влатомная дипломатияВ», но не в смысле, что речь всегда и при всех обстоятельствах шла об Влатомном шантажеВ» и жестком противостоянии ему, а в том, что атомный фактор, постоянно присутствуя в ней, определяющим образом влиял на межгосударственные отношенияВ» [10].

Вместе с тем, как представляется, жесткая увязка Влмомента началаВ» Влхолодной войныВ» с появлением атомного оружия является недостаточно убедительной. И уж совершенно невозможно по данной методологии определить Влмомент окончанияВ» этой войны: она, по устоявшемуся мнению, завершилась, а ядерное противостояние продолжается.

Существуют толкования и о массе ВлподрубежейВ» развития Влхолодной войныВ» тАУ берлинские кризисы, корейская войны, карибский кризис и т.д.

Говорят и об объективных факторах тАУ появлении социализма или победе СССР и создании соцсистемы в результате второй мировой войны. Говорят и о личностном факторе, дескать дальновидный Ф.Рузвельт рано умер, а диктатор И.Сталин слишком долго жил, и его непомерным амбициям некому было противостоять. Результат тАУ Влхолодная войнаВ» (такая ВлконцепцияВ» выдвигалась одним западным ученым на конференции по проблемам Влхолодной войныВ» в Москве в январе 1993 г.).

Однако, на наш взгляд, истоки Влхолодной войныВ» в ее наиболее общем понимании как способа жизни мирового сообщества после второй мировой войны (вплоть до рубежа 80 тАУ 90-х годов) следует искать во вполне объективных событиях, в реалиях последней мировой войны, особенно ее завершаюшего этапа, в том, как формировались и каковыми сложились итоги этой войны [11]. И если уж увязывать начало Влхолодной войныВ» с какой-то Влзлой личностьюВ», то скорее всего на эту роль, действительно, более всего претендует У. Черчилль, но начал он ее играть задолго до выступления со своей знаменитой фултонской речью. Многие исследователи, однако, полагают, что не стоит искать какого-то одного виновника разжигания Влхолодной войныВ». Время было острое, конфронтационное.. ВлИскать виновника Влхолодной войныВ», тАУ считает начальник Института военной истории Министерства обороны РФ профессор В.А. Золотарев, тАУ бесперспективно, поскольку в мировой политике все взаимосвязано и любая акция одной стороны, давшая на первый взгляд исходный стимул эскалации враждебности, при более глубоком изучении вопроса окажется ответным ходом на какой-то конкретный шаг оппонентаВ» [12]. На международных встречах историков и политологов все громче раздаются голоса: не несут ли обе стороны в равной степени ответственность за разжигание Влхолодной войныВ» и, особенно, за то, что она продолжалась столь долго?

Ситуация складывалась постепенно. ВлХолодная войнаВ» зрела в горниле ВлгорячейВ» второй мировой войны вместе с развитием кризиса антифашистской коалиции. При этом можно отметить ряд парадоксов.

Первые признаки кризиса коалиции проявились уже в 1943 году. Произошел коренной перелом в войне с Германией в результате битвы за Сталинград и Кавказ, состоялась Курская битва, наши войска после битвы на Днепре вышли к довоенным границам Советского Союза. Ни у кого уже не было сомнения в том, что СССР один может изгнать врага со всей территории в Восточной Европе тАУ своей и соседних государств тАУ и разгромить нацистского зверя в собственном логове, лишив могучие союзные державы, США и Великобританию, славы победителей.

Подобная перспектива развития ситуации стала очевидной в канун работы Тегеранской конференции руководителей союзных держав в конце ноября тАУ начале декабря 1943 г. Достижениями конференции следует признать решение США и Англии открыть через полгода второй фронт (хотя обещания о его открытии давались и в 1942, и в 1943 гг., но так и не были выполнены) и обязательство СССР вступить в войну против Японии вскоре после разгрома Германии.

Однако на ход и результаты конференции повлияли острые негативные моменты. Дело в том, что, по мере того как возможность освобождения Красной Армией стран Центральной и Юго-Восточной Европы становилась все более реальной и приближалось время вступления СССР в войну с Японией, в стратегических концепциях правящих кругов западных союзников, в первую очередь Англии, на передний план стали выдвигаться антисоветские мотивы, боязнь допустить ослабления позиций капитализма и укрепления влияния социализма в мире. Парадоксом, однако, являлось то, что обеспечить сдерживающие, антисоветские по сути действия можно было только на путях расширения военного сотрудничества с СССР, на путях наращивания англоамериканского вклада в систему общих усилий антигитлеровской коалиции в Европе. Именно в этих целях и был открыт второй фронт: не допустить распространения Влкрасной опасностиВ» (уже не в виде идеологии, а в виде солдата Красной Армии с ружьем) на просторах Европы.

Другой парадокс заключался в том, что по той же причине и исходя из тех же антикоммунистических целей в Тегеране и Каире, куда после отъезда И.В. Сталина перебрались Ф. Рузвельт и У. Черчилль для продолжения встреч с гоминьдановским лидером Китая Чан Кайши, было решено искусственно затормозить операции союзников на Азиатско-Тихоокеанском театре войны. Взять, к примеру, Бирму. Уже на рубеже 1943-1944 гг. японцы потеряли здесь стратегическую инициативу. Даже Рузвельт поначалу не мог понять, почему же британцы и китайцы не хотели активизации здесь военных действий. ВлЛарчикВ», однако, открывался просто. Об этом с генеральской прямотой сказал американцам начальник британского имперского генерального штаба А. Брук, который заявил, что быстрое изгнание японцев из Бирмы может Влпревратить ее в огромный вакуумВ», а это шло вразрез с основными политическими и стратегическими установками правительства Великобритании.

Что же это мог быть за ВлвакуумВ», и чем же он так пугал британскую империю? А дело заключалось в том, что сразу же после освобождения Бирмы перед английским правительством неминуемо должна была возникнуть сложная политическая проблема тАУ как быть с этой отобранной японцами британской колонией? Предоставлять ей независимость, тем более выпускать ее из объятий капиталистической системы, в планы Лондона не входило, но и оставлять ее на довоенном колониальном положении было невозможно, ибо это грозило разоблачением политики английских колонизаторов, способствовало бы росту национально-освободительного движения и в Бирме, и в Индии, и в других странах Южной и Восточной Азии, где рос авторитет коммунистического Советского Союза. Вместе с тем англичане боялись и распространения на Бирму контроля США игоминьдановского Китая. Последний также боялся, что усиление борьбы на китайско-бирманской границе ослабит натиск японцев против коммунистических сил Китая, а значит усилит их борьбу против антикоммунистически настроенного Гоминьдана. Вот почему в то время, несмотря на благоприятные условия и перевес сил, ни в Бирме, ни в Китае, ни на Тихоокеанском ТВД (где в случае ускорения событий ситуация, аналогичная той, что боялись британцы, могла сложиться, например, в бывшей американской колонии тАУ Филиппинах) до осени 1944 г. союзниками не было предпринято ни одной стратегической операции.

Теперь перейдем к событиям 1945 года. Скажем несколько слов о конференции союзников в Ялте (февраль 1945 г.), где речь шла о завершении войны против Германии и Японии и о послевоенном устройстве мира. Здесь вплотную встал вопрос о вступлении Советского Союза в войну против Японии.

Следует отметить, что британскую делегацию вопросы войны на Тихом океане и теперь волновали гораздо меньше, чем американскую. ВлДальний Восток не играл никакой роли в наших официальных переговорах в ЯлтеВ», -отмечал У. Черчилль в своих мемуарах [13]. Однако британский премьер острее, чем президент заокеанских США Ф. Рузвельт, чувствовал рост авторитета и влияния Советского Союза в мире, особенно в Евразии, и очень опасался его дальнейшего усиления, что неминуемо должно было, по мысли У. Черчилля, привести к трениям между ведущими державами мира после войны. В откровенной беседе вечером 8 февраля с И.В. Сталиным, характеризуя уровень сотрудничества союзных держав, Черчилль сказал: Вл..Мы понимаем, что достигли вершины холма, и перед нами простирается открытая местность. Не будем преуменьшать трудности. В прошлом народы, товарищи по оружию, лет через пять-десять после войны расходились в разные стороныВ» [14]. Уже тогда У. Черчилль готовился к такому разводу. Однако, парадокс ситуации опять заключался в том, что и США, и Англия вынуждены были снова просить СССР о его вступлении в войну против Японии, заранее зная о негативных для них политических последствиях. Но другого пути не было.

Дело в том, что военные эксперты США были уверены, что война на Тихом океане продлится еще как минимум 18 месяцев после полной капитуляции Германии, даже если участие в ней СССР будет широкомасштабным [15]. Без участия же Советского Союза в главных сражениях на континенте эта война могла длиться неопределенное время и унести около 10 млн жизней японцев и, что особенно волновало Вашингтон и Лондон, тАУ не менее 1,5 млн жизней воинов союзных армий, в т.ч. около 1 млн американцев.

Между тем первые зерна недоверия были брошены союзниками еще в ходе войны против основного противника тАУ Германии, противника, против которого лидеры Большой Тройки обязались вести борьбу бескомпромиссную. Показателен в этом отношении инцидент с переговорами англо-американской стороны с немцами в Швейцарии за спиной Советского Союза в марте 1945 г., что немедленно стало известно советской разведке. В Вашингтоне и Лондоне пытались представить проводившиеся в Берне переговоры с высокопоставленными нацистскими военными руководителями Влпопыткой проверить полномочия генерала ВольфаВ». Однако В.М. Молотов 22 марта заявил, что во всем этом ВлСоветское правительство усматривает не какое-либо недоразумение, а нечто худшееВ».

3 апреля 1945 г. от И.В. Сталина телеграмму получил американский президент Ф. Рузвельт. В словах Сталина слышались нотки горечи и обиды, но он был крайне жестким в своих выводах:

ВлПолучил Ваше послание по вопросу о переговорах в Берне.

Вы совершенно правы, что в связи с историей о переговорах англоамериканского командования с немецким командованием где-то в Берне или в другом месте Влсоздалась теперь атмосфера достойных сожаления опасений и недоверияВ».

Вы утверждаете, что никаких переговоров не было еще. Надо полагать, что Вас не информировали полностью. Что касается моих военных коллег, то они, на основании имеющихся у них данных, не сомневаются в том, что переговоры были и они закончились соглашением с немцами, в силу которого немецкий командующий на западном фронте маршал Кессельринг согласился открыть фронт и пропустить на восток англо-американские войска, а англо-американцы обещались за это облегчить для немцев условия перемирия.

Я думаю, что мои коллеги близки к истине. В противном случае был бы непонятен тот факт, что англо-американцы отказались допустить в Берн представителей Советского командования для участия в переговорах с немцами.

Мне непонятно также молчание англичан, которые предоставили Вам вести переписку со мной по этому неприятному вопросу, а сами продолжают молчать, хотя известно, что инициатива во всей этой истории с переговорами в Берне принадлежит англичанам.

Я понимаю, что известные плюсы для англо-американских войск имеются в результате этих сепаратных переговоров в Берне или где-то в другом месте, поскольку англо-американские войска получают возможность продвигаться в глубь Германии почти без всякого сопротивления со стороны немцев, но почему надо было скрывать это от русских и почему не предупредили об этом своих союзников тАУ русских?

И вот получается, что в данную минуту немцы на западном фронте на деле прекратили войну против Англии и Америки. Вместе с тем немцы продолжают войну с Россией тАУ с союзницей Англии и США.

Понятно, что такая ситуация никак не может служить делу сохранения и укрепления доверия между нашими странами.

Я уже писал Вам в предыдущем послании и считаю нужным повторить здесь, что я лично и мои коллеги ни в коем случае не пошли бы на такой рискованный шаг, сознавая, что минутная выгода, какая бы она ни была, бледнеет перед принципиальной выгодой по сохранению и укреплению доверия между союзникамиВ» [16].

В конечном счете инцидент был смягчен, западные союзники заверили И.В. Сталина в искренности своих действий и намерений. Однако каждая из сторон осталась убежденной в правоте своих позиций.

Итак, не успели отгреметь последние залпы мировой войны в Европе, как мир начал постепенно скатываться в ВлокопыВ» новой, на этот раз Влхолодной войныВ». Военно-политическое руководство бывших стран-союзниц по антигитлеровской коалиции в рамках своих военных ведомств начали подготовку к послевоенному противостоянию. Классовые и геополитические противоречия между Востоком и Западом выходили на первый план, холод недоверия опускался на Европу и мир в целом.

Тем временем ряды сторонников ухудшения отношений с СССР на Западе росли. После завершения разгрома Германии, по мере приближения окончания второй мировой войны, проблемы взаимоотношений между ведущими державами антифашистской коалиции стали еще более обостряться.

12 мая 1945 г., спустя всего лишь несколько дней после торжеств по случаю подписания Акта о капитуляции немецких войск, У. Черчилль направил новому президенту США Г. Трумэну жесткую антисоветскую телеграмму. которая заканчивалась словами: проблема урегулирования с Россией прежде, чем наша сила исчезнет, затмевает все остальные проблемыВ» [17].

Еще одним историческим парадоксом является то, что решающий толчок к развертыванию Влхолодной войныВ» был дан именно в дни ликования по поводу совместной победы союзников над нацистской Германией. Эта победа привела к кардинальным изменениям в мировой военно-политической ситуации, связанным с резким (безусловно, заслуженным, завоеванным кровью) повышением международного авторитета Советского Союза, к росту его влияния на судьбы народов, в первую очередь Европы. Это не могли не видеть и с этим никак не могли смириться лидеры США и Великобритании. Победа над Германией стала тем рубежом (ВлхолмомВ», по словам У.Черчилля), стоя на котором западные державы были вынуждены осмотреться, решить для себя: а отвечает ли сложившийся в годы второй мировой войны союз реалиям послевоенного времени.

Вот как видел ситуацию в тот переломный момент истории британский лидер: ВлУничтожение военной мощи Германии повлекло за собой коренное изменение отношений между коммунистической Россией и западными демократиями. Они потеряли своего общего врага, война против которого была почти единственным звеном, связывавшим их союз. Отныне русский империализм и коммунистическая доктрина не видели и не ставили предела своему продвижению и стремлению к окончательному господствуВ». Главными среди Влрешающих практических вопросов стратегии и политикиВ» Великобритании и США в этой новой ситуации У. Черчилль видел следующие:

ВлВо-первых, Советская Россия стала смертельной угрозой для свободного мира; во-вторых, надо немедленно создать новый фронт против ее стремительного продвижения..В» [18].

Подобные опасения ощущали и Соединенные Штаты. В американском посольстве и в военной миссии США в Москве посол А. Гарриман и глава миссии генерал-майор Д. Дин развернули в марте-апреле 1945 г. кампанию по разрушению рузвельтовской политики сотрудничества с СССР. Как свидетельствует американская исследовательница Д. Клеменс, в серии посланий, наводнивших в начале апреля Вашингтон, эти два американских представителя, непосредственно отвечавшие за поддержание контактов с Москвой, пытались убедить политическое и военное руководство США в наличии грозящей Соединенным Штатам советской опасности и склонить его к существенному пересмотру политики в отношении СССР [19].

Следует сказать, что при жизни президента Ф. Рузвельта (скончался 12 апреля 1945 г.) это сделать было практически невозможно, однако уже 17 апреля ОКНШ направил в качестве рекомендованного к исполнению документ за № 1313, подготовленный днем раньше генералом Дином, который назывался ВлПересмотр политики в отношении РоссииВ». В пункте 1 (всего в документе было восемь пунктов) говорилось о том, что США помогли Влспасти Россию от пораженияВ» и затем Влпозволили ей нанести сокрушительные удары по врагуВ». С успехом этой политики Влвозникло новое и серьезное положение. Мы имеем дело не только с Россией, которая одержала победу над Германией, но и с тем государством, которое так уверено в своих силах, что может занять линию доминирующего поведения по отношению к своим союзникамВ». В пункте 5 констатировалось, что Влвоенное сотрудничество с Советским Союзом не является важным для СШАВ», а в следующем пункте документа № 1313 содержался призыв к отказу от всех, не являвшихся необходимыми для США, направлений сотрудничества с Советским Союзом [20].

Однако курс на пересмотр отношений с СССР еще не был одобрен новым президентом США Г. Трумэном. Несмотря на явно настороженное отношение Г. Трумэна к Советскому Союзу, его все же сдерживала в стремлении снизить уровень отношений со Страной Советов перспектива затяжной и кровопролитной войны против Японии. Эта нерешительность весьма беспокоила главу правительства Англии. Настолько беспокоила, что он не преминул обратить на это внимание американского президента в своей записке от 27 мая 1945 г., озаглавленной ВлЗамечания премьер-министра по поводу послания ДэвисаВ» (о концепции послевоенного мира). В пункте 5 этого документа У. Черчилль записал: ВлСледует помнить, что Англия и Соединенные Штаты объединены общей идеологией, а именно тАУ свободой и принципами, изложенными в американской конституции, которые с учетом современных изменений были скромно воспроизведены в Атлантической хартии. Советское правительство придерживается иной философии, а именно -коммунизма, в полной мере использует методы полицейского правления, применяемые им во всех государствах, которые пали жертвой его освободительных объятий. Премьер-министру (это Черчилль говорит о себе. -Ред.) трудно согласиться с мыслью, будто тезис Соединенных Штатов гласит, что Англия и Советская Россия тАУ это просто две иностранные державы, ничем не отличающиеся друг от друга, с которыми приходится улаживать все неприятности закончившейся войны. Если не считать только степени силы, то между добром и злом равенства не существует. Великие дела и принципы, во имя которых страдали и победили Англия и Соединенные Штаты, тАУ это не просто проблема соотношения сил. С ними по существу связано спасение всего мираВ» [21].

ВлСпасение мираВ» британский премьер видел, к сожалению, не в продолжении сотрудничества или хотя бы поиска компромиссов с Влкоммунистической РоссиейВ», а в противопоставлении Влдобра и злаВ». При этом преднамеренно или нет им было предано забвению то, что наряду с Англией и Соединенными Штатами во имя Влвеликих дел и принциповВ» точно также Влстрадал и побеждалВ» Советский Союз. Когда перед Великой Британской империей стояласмертельная гитлеровская угроза, оказывается, можно было мириться со ВлзломВ» и принимать от народа, якобы олицетворявшего это ВлзлоВ», жертвы во имя Влвеликих дел и принциповВ». Когда же эта угроза исчезла, в силу вступили иные принципы и иные подходы к оценке союзников: на первый план выдвинулся политический, классовый эгоизм, идеологическая нетерпимость, что повело бывших союзников по тропе взаимной ненависти, по тропе Влхолодной войныВ».

Свою роль в создании атмосферы конфронтации сыграло и неоправданное с точки зрения достижения целей войны против Японии применение Соединенными Штатами атомного оружия против населения городов Хиросима и Нагасаки 6 и 9 августа 1945 г. Применение этого варварского оружия не дало и не могло дать необходимый эффект.

Совершенно очевидно, что, сбрасывая атомные бомбы на японские города, вашингтонские руководители фактически целились в Советский Союз. К такому выводу пришли японские ученые во главе с лауреатом Нобелевской премии физиком X. Юкава в ВлБелой книге о последствиях атомной бомбардировкиВ». В разделе ВлЖертва тАУ Япония, противник тАУ Советский СоюзВ» они отмечают, что применение атомных бомб было не столько последним актом второй мировой войны, сколько первой операцией по устрашению в начинавшейся Влхолодной войнеВ» против СССР. ВлЖизни трехсот тысяч невинных людей, погибших в Хиросиме и Нагасаки, тАУ заключают авторы, тАУ были, таким образом, жертвой, принесенной Соединенными Штатами на алтарь Влхолодной войны»» [27].

Мир в те годы пережил, к сожалению, не ослабление военной опасности, как того можно было ожидать после кошмаров мировой войны, а ее эскалацию. Но дело не только в росте количества локальных войн и вооруженных конфликтов по сравнению с предшествующими периодами мировой истории. Появились новые виды и формы силового противоборства, менее очевидные, закамуфлированные и потому создающие дополнительные сложности в борьбе с ними (необъявленные войны, войны Влпо доверенностиВ», балансирование на грани войны, военное устрашение и т.д.). В 90-е годы, уже за хронологическими рамками окончившейся Влхолодной войныВ» в ее заиделогизированном варианте, на Евразийском континенте произошла реанимация, казалось бы, давно списанных здесь в историю гражданских войн (Югославия, Молдавия, Таджикистан, Азербайджан, Грузия..).

Первый и самый сложный вопрос, который возникает в связи со сказанным выше: а можно ли было избежать Влхолодной войныВ», остановить начатые еще в годы второй мировой войны опасные тенденции?

Многие факторы объективного и субъективного характера дают достаточно оснований полагать, что шансы на это были минимальными, а после занятия президентского кресла Г. Трумэном и вовсе иллюзорными. Во-первых, к концу мировой войны на отношения СССР и западных держав все большее воздействие стали оказывать разъединительные тенденции, свойственные довоенной обстановке и отражающие глубокие противоречия между странами с различными социально-политическими системами; во-вторых, постоянно росло неприятие Западом советской политики создания Влбуферной зоныВ» безопасности из просоветских режимов в Восточной Европе, несмотря на достигнутую в октябре 1944 г. в Москве между Сталиным и Черчиллем, причем именно по инициативе последнего [28], так называемую ВлпроцентнуюВ» договоренность о разделе Влсфер влиянияВ», как буквой, так и духом находившуюся в вопиющем противоречии с положениями Атлантической хартии, о которой высокопарно упоминал британский премьер-министр в своих замечаниях по поводу Влпослания ДэвисаВ»; в-третьих, произошло резкое изменение баланса сил, вызванное монопольным овладением США атомным оружием в тайне от СССР как союзника по антигитлеровской коалиции. Период Влхолодной войныВ» охарактеризовался острейшим противоборством СССР и США, вызвал беспрецедентную гонку вооружений, ряд международных кризисов, которые не раз подводили мир к порогу ядерной войны.

Практически с 1945 г. в США стали разрабатываться и готовиться так называемые ответные планы войны против СССР с применением оружия массового уничтожения, захвата и оккупации территории СССР и его союзников, которые ныне документально подтверждены. Один из наиболее известных планов тАУ ВлДропшотВ» [29]. Но были и менее известные варианты планов, типа разработанного в марте 1950 г., еще до войны на Корейском полуострове, который предусматривал готовность к тотальной полномасштабной войне с упором на Влстратегические военно-воздушные силы, способные нанести массированный атомный удар возмездияВ» по врагу, представлявшему Влабсолютное злоВ» [30]. Советские планы такого рода тогда однозначно отсутствовали.

ВлГорячиеВ» же всплески Влхолодной войныВ», т.е. локальные войны, стали активно проявляться лишь после фултонской речи У.Черчилля. Для нас, однако, интерес представляет не столько то, когда и где в период Влхолодной войныВ» возникали очаги Влгорячих войнВ» и конфликтов (эта проблема широко освещена и в западной, и в отечественной печати), сколько то, как работал механизм их предотвращения.

Первым поучительным уроком в этом отношении был берлинский кризис 1948-1949 гг., вызванный введением западными державами новых денежных знаков на оккупированной ими территории Германии, несанкционированным Советским Союзом (что наносило, естественно, немалый экономический ущерб советской зоне оккупации), и введенной советской стороной в ответ на это блокадой сухопутных путей доступа в Западный Берлин. Организованное западными державами воздушное снабжение Западного Берлина существенно снизило эффективность мер советских властей [31]. В то же время новая контрмера тАУ силовая блокада воздушных путей тАУ неизбежно могла привести к вооруженному конфликту в Европе с непредсказуемыми последствиями.

Это обстоятельство вынудило искать компромисс, который был достигнут 5 мая 1949 г. по итогам переговоров СССР, Англии, США и Франции. Блокада Берлина была снята, и угроза военного конфликта устранена. Однако, как показали дальнейшие события, Советский Союз не добился каких-либо ощутимых позитивных результатов, а его смелое предложение о выводе всех оккупационных войск из Германии (что СССР уже в 1948 г. сделал в Северной Корее односторонне) было отклонено. Важно вместе с тем подчеркнуть, что угрозу крупного конфликта удалось предотвратить путем переговоров. Следует с удовлетворением отметить, что, по свидетельству ВлотцаВ» американской водородной бомбы Э. Теллера, США не решились пойти на Влиспользование атомной монополииВ» во время берлинского кризиса [32].

Тем не менее следует констатировать, что в развернувшуюся между двумя мировыми системами Влхолодную войнуВ» были втянуты и надолго остались на ее передовом рубеже оба немецких государства тАУ ФРГ и ГДР. Возникла взаимная угроза существованию политических режимов в этих странах. Объективности ради все же отметим: в то время опасность исходила прежде всего со стороны антикоммунистических и реваншистских сил Федеративной Республики Германии, поддерживаемых странами, входившими в НАТО (кстати, предложение Советского правительства о вступлении СССР в Организацию Североатлантического договора, выраженное в 1952 г. в его ноте, было инициаторами этого военного блока отвергнуто).

Второй берлинский кризис возник летом 1961 г. и также угрожал большой войной. Возведение берлинской стены протяженностью 44,7 км объяснялось необходимостью Влпресечь подрывные действия против ГДР из Западного БерлинаВ», что в большой степени соответствовало действительности (со стороны ФРГ активизировалось проникновение в советскую зону оккупации разведывательной агентуры).

Экономическое давление Запада на ГДР к тому времени усилилось. По этим, а также политическим и другим причинам сотни тысяч немцев ежегодно переселялись в ФРГ через Западный Берлин, сообщение ГДР с которым не поддавалось контролю.

Возведение под прикрытием советских войск берлинской стены было по ныне общепризнанным меркам открытым нарушением со стороны СССР и ГДР межсоюзнических соглашений о статусе Берлина, а учитывая нахождение в Западном Берлине войск США, Англии и Франции, оправдывало их вооруженное противодействие этому акту. Однако для той конкретной ситуации рубежа 50 тАУ 60-х годов позиция Германской Демократической Республики вполне понятна. Совет министров ГДР в августе 1961 г. опубликовал следующее решение: ВлДля прекращения враждебной деятельности реваншистских и милитаристских сил Западной Германии и Западного Берлина вводится такой контроль на границах Германской Демократической Республики, включая границу с западными секторами Большого Берлина, который обычно имеет место на границах каждого суверенного государстваВ» [33]. Меры, принятые руководством ГДР, были согласованы с правительствами стран Варшавского Договора.Вместе с этим смотрят:

"Архитектурная сказка" М. Ф. Казакова

"Великая депрессия" в США

"Византийский стиль" в архитектуре Москвы

"Всехсвятский" пожар Москвы

"Дворцовые перевороты" и усиление позиций аристократии и гвардии: причины и последствия