Поль Валерии - рывок к чистому сознанию

А. В. Кудрявцев

ВлМысль маскирует мыслящее.

Эффект скрадывает функцию.

Творение поглощает акт

Проделанный путь поглощает движениеВ».

Поль Валери.

В двадцать один год многообещающий молодой поэт дает обет найти Влматематику интеллектаВ». Он прекращает писать стихи, резко меняет весь стиль своей жизни. С юношеским максимализмом он отказывается от всего наработанного багажа, считая напрасными накопленные знания, выражает горькие сожаления о впустую потраченном времени. Отныне он везде ищет глубинные принципы, вызывающие к жизни реальные события.

ВлСобытия тАФ это пена вещей. Меня же интересует мореВ»

Неосознанное становится врагом этого человека. ВлЧто может быть унизительнее для разума, нежели то огромное зло, какое причиняет какая-то мелочь: образ, мысленный элемент, которому уготовано было забвениеВ». Валери не хотел одалживаться у некой внешней сущности. Он не воспринимал свое бессознательное как часть себя. И только опыт жизни впоследствии вывел его на новый уровень понимания.

На протяжении шестнадцати лет ежедневно по несколько часов, Поль Валери проводит, перебирая факты в поисках своего философского камня. Он исследует феномен Леонардо да Винчи, пытаясь реконструировать его образ мысли. И волшебство кажется уже почти раскрытым. ВлСекрет Леонардо тАФ как и Бонапарта (Валери, как корсиканец по отцу, конечно же, преклоняется и перед гением Бонапарта тАФ А.К.), тАФ тот, которым овладеет всякий, кто достиг высшего понимания, тАФ заключается лишь в отношениях, которые они обнаружили, были вынуждены обнаружить, между явлениями, чей принцип связности от нас ускользаетВ».

ВлНаше сознание не улавливает связности этого целого, подобно тому, как ускользают от него бесформенные и хаотические клочки пространства, разделяющие знакомые предметы, и как теряются ежемгновенно мириады явлений, за вычетом малой толики тех, которые речь побуждает к жизниВ».

ВлВ этих развлечениях, к которым причастна его ученость, неотделимая от страсти, ему сопутствует очарование: кажется, он всегда думает о чем тАФ то другом..В»

В последнем отрывке прекрасен образ ВлочарованиеВ».

Валери обнаруживает ключевую особенность обыденного мышления: Влмыслить, значит тАФ почти всегда, когда мы отдаемся процессу мышления, тАФ блуждать в кругу возбудителей, о коих нам известно главным образом то, что мы знаем их более или менееВ». Уже в зрелом возрасте, возвращаясь к этому этапу своих исканий, Валери писал: ВлЯ продумал и наивно записал несколько раньше это самое мнение в виде следующего пожелания: если бы мне довелось писать, я бесконечно больше хотел бы написать в совершенном сознании и с полной ясностью что тАФ либо слабое, нежели быть обязанным милости транса и потере самосознания каким-нибудь шедевром, хотя бы и лучшим из лучшихВ».

Здесь уместно привести мысли ещё одного француза: ВлТеоретик верит в логику. Он убежден, что пренебрегает мечтой, интуицией и поэзией. Он не замечает того, что эти три феи нарядились в маскарадные костюмы, чтобы соблазнить его, как пятнадцатилетнего влюбленного. Они явились к нему в облике Влрабочей гипотезыВ», Влпроизвольных условийВ», ВланалогииВ». Как мог он, теоретик, подозревать, что, прислушиваясь к ним, он обманывал суровую логику и наслаждался пением муз!.

Разумеется, я восхищаюсьтАж

Разумеется, я восхищаюсь Наукой.

Но я восхищаюсь и Мудростью!В». тАФ

Сент тАФ Экзюпери.

ВлЯ говорил себе, что отнюдь не готовое произведение и не его видимые формы или проявления вовне могут нас завершить и утвердить, но единственно лишь манера, посредством коей мы его создали. Искусство и труд обогащают нас. Муза же и благой случай позволяют всего только брать и откидывать. Тем самым воле и расчетам агента я придавал значительность, которую отнимал у произведенияВ».

Валери высказывает потрясающую мысль тАФ ум гения представляет из себя некую симметрию, систему законченную Влили непрерывно таковой становящуюсяВ». Действительно, это прекрасная модель тАФ система, способная включать в себя любую внешнюю информацию таким образом, что сохраняет или находит симметрию, некую упорядоченность.

ВлЯ чувствовал, конечно, что по необходимости тАФ и иначе не может быть тАФ наш разум должен считаться со своими случайностями; созданный для неожиданности, он ее дает и ее получает: его намеренные ожидания остаются без непосредственных результатов, а его волеустремления или точные действия оказываются полезными лишь после совершившегося.. Но я не верил в особое могущество безумия, в необходимость невежества, в проблески бессмыслия, в творческий сумбурВ».

Итак, антагонисты найдены: самоорганизованное мышление и невежество, бессмыслие, сумбур. Сейчас мы можем сказать об искусственности этого противопоставления. Но Валери сражался не на пустом поле. В моду входил образ поэта тАФ безумца и фаталиста, лихорадочно записывающего строки, которые дарило ему провидение. В работе ВлКризис духаВ» Валери рассматривает современного ему Влевропейского ГамлетаВ». ВлОн колеблется между двумя безднами, ибо две опасности не перестают угрожать миру: порядок и беспорядокВ». Валери выносит этому Гамлету приговор от имени самой жизни. Он создает модель идеального мыслителя. Это его господин Тэст, оставивший глубокий след в интеллектуальной жизни Европы начала века.

Человек, Полностью Управляющий Собой

Поль Валери вывел фигуру господина Тэста тАФ человека, полностью управляющего собой, в том числе (и в первую очередь) своим мышлением. Это торжество рассудка тАФ интересный эксперимент по определению возможностей логического мышления тАФ все просчитывающего и учитывающего, царящего над миром обыденных размышлений подобно некоему графу Монте-Кристо, но только не проявляющему себя. Валери считал, что всяческое проявление своих способностей в социуме является ошибкой таланта, так как ставит его под прожектора общества, заставляет подчиниться этому обществу и работать на его благо, а значит перестать развиваться. Поэтому всякий проявленный талант тАФ это талант недоразвитый, а истинные гении находятся именно в тени. Им хватило ума, силы воли, чтобы обуздать свое честолюбие и они не проявились в социуме никак, а продолжали собственное развитие. Покажи они свою силу и мир вздрогнет, но они не показывают ее, довольствуясь как Г-н Тэст малым (тот понемногу, но успешно играл на бирже и жил на выигрыши).

Это было близко Валери, он прошел через многолетнее молчание, в течение которого упорно и ежедневно набирал материал, анализировал, копил впечатления, обдумывал и творил свой внутренний мир. Преклонение перед мощным и управляемым (самоуправляемым?) сознанием пронизывает работы Валери. И потому он показывает именно тот аспект творчества, который связан с возможностями рассудка. ВлНовое по самому своему определению тАФ это преходящая сторона вещей.. Самое лучшее в новом то, что отвечает старому желаниюВ».

Вл..по самой своей природе я не терплю никакого продвижения вперед (в чем бы то ни было), если оно не содержит в себе и не развивает уже приобретенные качества и возможности. Новое в чистом виде, новое только потому, что оно ново, ничего для меня не значитВ».

Эта, в принципе естественная сентенция обретает новый смысл, если учесть, что во время Валери стало модным представление о новаторах, как об обязательно терпящих нужду и лишения из-за непонимания миром своих передовых идей. ВлПострадать от толпыВ» стало модным и правильным. Значительная часть художников, творцов направила свои силы именно в этом направлении тАФ вызвать отторжение публики, предлагая нечто новое. Любое непонимание здесь было на руку тАФ критикуют, значит действительно создано что тАФ то хорошее. Валери чужд этому. Его образец тАФ классика. И наиболее ярким представителем этого классического направления Валери считает Леонардо да Винчи.

Шестнадцать лет Валери настойчиво убивал в себе поэта, препарируя свои мысли и приходящие образы, анализируя термины, стремясь оставить в своих высказываниях чистую логику и сгусток мысли. В течение этих лет добровольного молчания Валери упорно снимал пласты наслоений, традиций, не обеспеченных истиной или уже устаревших, но все еще живых. Шестнадцать лет он, всегда скептически относящийся к философии, нес бремя мыслителя, строил свою систему логического порождения нового, превращаясь при этом в глазах окружающих из поэта в талантливого критика.

Эксперимент не удался?

Однако система, которая с первых дней работы казалось так близка к завершению, все не складывалась. Чистая логика при действительно строгом подходе не позволяла создавать новые творения. Тупик впереди маячил все более отчетливо. У Валери усиливается ощущение грозящего его начинанию краха. Первая мировая война оказалась тем событием, которое вымело из души Валери юношеский обет не творить по наитию. Сильное чувство захватывает его, и накопленный потенциал получает, наконец, импульс, дозволение выплеснуться в реальность. Стихотворные циклы Валери ВлЮная ПаркаВ» и ВлЧарыВ» потрясают Францию. Кладезь мудрости и соразмерности, богатства накопленные за долгие годы, выплескиваются в достаточно компактных формах и производят на публику ошеломляющее впечатление.

Потрясен и сам Валери. Создав в 1920 году ВлМорское кладбищеВ», он больше не будет писать стихи. Он ясно понимает, что многолетний эксперимент по вытеснению внелогического начала из мышления не удался. Более того, образ бессознательного тАФ этого лютого врага, с которым велся непримиримый бой, приходится менять. Ведь бессознательное сработало и сработало не на хаос, а в избытке обеспечило процесс творчества исходным материалом. Более того, это внелогическое работало и на стадии окончательной оценки, помогая обеспечить единство стиля. Уж он-то, привыкший препарировать свои мысли и образы, прекрасно видел истинное соотношение двух начал, вклад каждого из них в свои творения.

Я тАФ жалкий Робинзон на острове плоти и духа

Новый опыт, опыт реальной деятельности, создания ВлживыхВ» стихов, заставил Поля Валери по новому поставить свою задачу. Он начинает поиск ВлидеальногоВ», ВлчистогоВ» в поэзии¹. Теперь позиция Валери более сбалансирована. ВлВ минуты праздности на берегу моря тАФ ежели мы пытаемся разобрать, что навевает нам его близость; когда на губах у нас соль, а в уши струится ропот или плещут раскаты волн и мы ищем ответа на это неодолимейшее присутствие, тАФ мы находим в себе проблески мыслей, обрывки поэм, призраки действий, упованья, угрозы тАФ целый хаос поползновений и образов, вызываемых и несомых этой чудовищностью, которая то извергает себя, то в себе укрывается и которая гладью своей зовет и своими пучинами устрашает тАФ дерзновениеВ».

ВлЯ тАФ жалкий Робинзон на острове плоти и духа, который со всех сторон омывает неведомое, и я наскоро сколачиваю себе инструменты и навыкиВ». Это признание близко по духу высказыванию Ньютона о мальчике, играющем камешками на берегу безбрежного океана. И это проявление мужества человеком, увидевшим горькую для себя истину. Постепенно осознается баланс случайного и закономерного, место логики и интуиции в общем процессе. ВлСлучайно возникшее слово растягивается до бесконечности, обрастает органами фразы, и фраза эта требует другой, которая могла бы ей предшествовать; она ищет прошлого, которое порождает, дабы возникнуть.. после того как уже появилась!В» Здесь уже ясно видно осознание необходимости совместной работы всех составляющих мышления. Наиболее отчетливо эта идея выражена в работе ВлПоэзия и абстрактная мысльВ»: Вл..поэма ВлПифияВ», возникла сперва в образе восьмисложной строки, чей звуковой строй обозначился сам по себе. Но эта строка подразумевала какую-то фразу, в которую входила частью, а эта фраза, если только она существовала, подразумевала множество других фразВ».

ВлРазум чудовищно непостоянен, обманчив и легко обманывается, он порождает массу неразрешимых проблем и иллюзорных решений. Никакое значительное произведение не могло бы возникнуть из этого хаоса, если бы в этом хаосе, где собрано все, не нашлось для нас также реальных возможностей в себе разобраться и определить в себе то, что стоит извлечь из недр мгновения и тщательно использоватьВ».

ВлНазначение поэта, тАФ пусть слова мои вас не смущают, тАФ отнюдь не в том, чтобы испытывать поэтическое состояние: это его частное дело. Его назначение тАФ вызывать то же самое состояние у другихВ». Вл..стихотворение есть некий механизм, призванный вызывать поэтическое состояние посредством словВ».

Стихотворение тАФ это механизм!

Машина для придания настроения

Программа снова меняется. Метод тАФ это не полностью переложенные на язык последовательности действия. Метод подразумевает объект, с которым удобно работать.

Валери начинает поиск некой квинтэссенции, которую он обозначает как Влчистая поэзияВ». ВлЧистая поэзия есть, одним словом, некая мыслимость, выведенная из наблюдения, которая должна помочь нам в уяснении общего принципа поэтических произведений и направлять нас в чрезвычайно трудном и чрезвычайно важном исследовании разнообразных и многочисленных связей языка с эффектом его воздействия на людей. Вместо чистой поэзии, возможно, было бы правильно говорить о поэзии абсолютной, которую в этом случае надлежало бы разуметь как некий поиск эффектов, обусловленных отношениями слов или, лучше сказать, отношениями их резонансов..В» И далее, пол шага назад: ВлИсследование это может совершаться ощупью. Именно так оно обыкновенно и проводится. Но отнюдь не исключено, что однажды его поведут методическиВ». Вносятся изменения и в саму направленность разрабатываемого метода, он принципиально отделяется от методов, используемых в строгих науках: Вл..цель философствующего состоит в определении или выработке понятия тАФ то есть некой возможности и инструмента возможности, тАФ тогда как современный поэт старается породить в нас некое состояние..В».

ВлСон показывает тАФ когда нам удается восстановить его в памяти, тАФ что наше сознание может быть возбуждено и заполнено, а также утолено совокупностью образований, поразительно отличающихся, по своим внутренним закономерностям, от обычных порождений восприятияВ».

О музыке, о звуках, ее слагающих, он писал: ВлЭто чистые элементы.. люди нашли способ производить их неизменным и тождественным образом с помощью инструментов, которые являются, в сущности, подлинными инструментами мерыВ».

Валери стремился найти в языке такие элементы и сделать из стихотворения некий инструмент тАФ машину для придания настроения. ВлЕсли бы.. поэт научился строить произведения, абсолютно лишенные элементов прозы, тАФ поэмы, в которых мелодия развивалась бы безостановочно до исчерпания, в которых смысловые связи были бы неизменно тождественны отношениям гармоническим, в которых взаимопревращения мыслей казались бы более существенными, нежели всякая мысль, и в которых наличие темы растворялось бы полностью в игре фигур, тАФ тогда позволительно было бы говорить о чистой поэзии как о чем-то реальномВ». Валери понимает практическую неосуществимость подобных конструкций, но фиксирует наше внимание на том, что Вл..понятие этого идеального или воображаемого состояния чрезвычайно важно для оценки всякой реально существующей поэзииВ».

Камертон, издающий чистый звук, пусть и условно, через Влвообразимое состояниеВ», был найден. Им стало понятие Влчистой поэзииВ».

Финальные аккорды сорокалетнего подвига во имя торжества сознания и упорядоченности мышления, звучат по прежнему призывно, но призыв этот в значительной степени отретуширован накопленным опытом и мудростью. ВлВот что сближает нас, господа. Мы связаны Белым и Черным, с которыми природе делать нечего. Ей нечего делать с малой толикой краски или чернил. Ей требуется материал поистине безграничный. Но нам тАФ нам нужно совсем немного вещей и по возможности много умаВ».

Методические разработки Валери

Рассмотрим теперь методические разработки Валери, инструментарий, который он для себя разработал и которым пользовался как в собственном творчестве, так и тАФ в еще в большей мере тАФ в критике. Интересны в этом плане его критические статьи, доклады, предисловия к книгам иных авторов, которые он писал в свои последние десятилетия тАФ начиная с 1924 года. Приведу несколько цитат:

ВлВ нашем распоряжении.. находится простой и верный способ дать известную точность нашему неизбежно смутному.. представлению о романтизме. Этот способ состоит в наблюдении над тем, что явилось на смену романтизму, что пришло его изменить, принесло ему исправления и противоречия и, наконец, поставило себя на его местоВ».

ВлУ Бодлера была величайшая корысть, корысть жизненная, тАФ отыскать, выявить, преувеличить все слабости и изъяны романтизма..

Романтизм стоит в зените тАФ мог сказать он себе тАФ следовательно ему конецВ».

ВлОчевидно и так, что Бодлер искал того, чего не делал Гюго; что он уклонялся от всех эффектов, где Виктор Гюго был непобедим..В».

В приведенных отрывках Валери пользуется своим излюбленным приемом тАФ мысленной реконструкцией. Впервые он применил этот прием свыше тридцати лет назад тАФ в работе о Леонардо.. И, конечно же, творчество иных мастеров тАФ это всего лишь специфический проективный тест, позволяющий нашему герою понять себя, свое. Это общее место любого проявления языка и любой трактовки чужих высказываний. ВлГюго не переставал учиться, упражняясь; Бодлер.. развивается совершенно иным способом. ..применением критического интеллектуализма..В». Сопоставление Гюго и Бодлера позволило сделать поистине великий вывод: ВлВсякий классицизм предполагает предшествующую романтику.. Сущность классицизма состоит в том, чтобы прийти после. Порядок предполагает некий беспорядок, который им устранен. Композиция тАФ или, что то же, искусственность тАФ заступает место некоего примитивного хаоса интуиций и естественных развитий.. Но, как это видно в области наук, мы не можем сделать произведение разумным и строить его в определенном порядке иначе, как пользуясь известным количеством условностейВ». Так мог сказать только зрелый Валери. Еще десять лет тому назад он открестился бы от такого высказывания. Ведь логика господствует именно в классицизме. Предполагая Влпредшествующую романтикуВ», Валери официально признавал эталонность использования интуиции. Любопытны обобщенные приемы, которые Валери вводит для поиска нового.

ВлИдет ли речь о науке или об искусстве тАФ наблюдение, изучающее процессы проявления итогов, показывает, что делающееся всегда повторяет ранее сделанное или же отвергает его, то есть повторяет его иными тонами, очищает, дополняет, упрощает, отягчает или переобременяет; или же, наоборот, отталкивает, искореняет, опрокидывает, отрицает, тАФ но и тем самым предполагает его и незримо использует. Противоположное противоположным порождаетсяВ».

Поэт Малларме, со своими стихами, полными упрятанных смыслов, вызывал у публики подчас такие реакции, как гнев, насмешки, принципиальное неприятие. Валери, будучи страстным поклонником Малларме, писал, что Влимел удовольствие созерцать прекрасное противоречие: творчество глубоко продуманное, самое волевое и самое сознательное, какое когда-либо существовало, и вызванный им ряд рефлексов. Так было потому, что едва только взгляд касался его, как это беспримерное творчество било и нарушало основную условность обыденной речи: ты не стал бы читать меня, ежели бы ты наперед уже меня не понималВ».

ВлИтак, Малларме создал во Франции понятие трудного автора. Он определенно ввел в искусство понятие интеллектуального усилияВ».

Валери, восхищающийся (по праву) своим кумиром не видит в этом пассаже, что восхваляемое им Влинтеллектуальное усилиеВ», это в данном случае усилие догадки, озарения, своеобразного изобретения смысла вслед за автором. Это не чисто логическая (да зачастую и вообще не логическая) компонента, способность разума. И неприятие широкой публикой Малларме связано именно с наличием в его творчестве этой компоненты, этого постоянного упражнения в отгадывании, совершаемого по ходу восприятия произведения, и связанными с отгадыванием ощущениями и трудностями, возникающими у читателей.

Но история Влинтеллектуальной перепасовкиВ» между автором и читателем, тАФ это по праву история еще одного нашего героя тАФ Ганса Георга Гадамера. И еще одна связь Валери с другими героями нашей истории. ВлЭти странные помыслы привели меня к признанию за актом писания лишь ценности чистого упражнения: игры, основывающейся на свойствах языка, соответственно определенных и точно обобщенных, долженствующих сделать нас очень свободными и совершенно избавленными от иллюзий, которые порождает это самое применение и которыми живут творения слова тАФ и люди.В» Конечно же, эту фразу, написанную в 1927 году, читал, не мог не читать Генрих Гессе, еще не написавший в то время свою великую ВлИгру в бисерВ», но уже обдумывающий основные ее положения.

¹Вообще здесь мы можем извлечь прекрасное правило для разработчиков методов и систем. Ничего не может заменить их собственноручную проверку на практике.

Вместе с этим смотрят:

"Архитектурная сказка" М. Ф. Казакова

"Великая депрессия" в США

"Византийский стиль" в архитектуре Москвы

"Всехсвятский" пожар Москвы

"Дворцовые перевороты" и усиление позиций аристократии и гвардии: причины и последствия