Иван Иванович Давыдов (1794тАФ1863)

Аннушкин В. И.

Первоначальное образование И.И. Давыдов получил в Тверском дворянском училище, 1808 по 1812 гг. тАФ на философском факультете Московского университета. В 1810 г. написал диссертацию на латинском языке тАЬО различии греческого и римского образованиятАЭ, за которую получил золотую медаль; в 1814 г. удостоен степени магистра за рассуждение тАЬО критике в древней филологиитАЭ, а в следующем году тАФ степени доктора словесности за диссертацию тАЬО преобразовании в науках, произведенном БекономтАЭ.

Всю жизнь Давыдов соединял напряженную педагогическую, ученую деятельность с административной. В 1814 г. Давыдов поступил преподавателем русской словесности, а потом и чистой математики в Университетский благородный пансион, а со следующего года стал инспектором классов. Некоторое время был секретарем университетской библиотеки, чтобы познакомиться с библиографией. В ранний период деятельности издал ряд учебников по греческой и русской грамматике, логике, тАЬучебные книгитАЭ русского и латинского языков, перевод математических трудов. В 1826 г. при занятии кафедры философии прочел вступительную лекцию тАЬО возможности философии как науки по ШеллингутАЭ, показав себя сторонником математической точности и чисто немецкой систематизации. Несмотря на влияние идей то Бекона, то Локка, то Кондильяка, то Шеллинга, Давыдов как представитель крайней официальной народности писал в 1841 г.: тАЬГерманская философия невозможна у нас по противоречию ее нашей народной жизни.. Святая вера наша, мудрые законы, из исторической жизни нашей развившиеся в органическую систему, прекрасный язык, дивная история славы нашей тАФ вот из чего должна развиваться наша философиятАЭ.

В 1831 г. Давыдов занял кафедру русской словесности, освободившуюся после кончины А.Ф. Мерзлякова, на которой оставался до 1847 г. В 1841 г. по учреждении при Академии наук отделения русского языка и словесности был удостоен звания ординарного академика, избран в почетные члены Московского (1847), Казанского (1849), Дерптского (1852) университетов. В 1847 г. был назначен директором Главного педагогического института в Санкт-Петербурге, а в 1851 г. председательствующим ОРЯС Академии наук.

И.И. Давыдов необыкновенно плодовит как филолог-писатель: исправляя должность Директора Главного педагогического института и председательствующего в ОРЯС Академии наук, он написал два больших труда: тАЬГрамматика русского языкатАЭ (Спб., 1849) и тАЬОпыт общесравнительной грамматики русского языкатАЭ (Спб., 1852; 2-ое изд. тАФ 1853; 3-е изд. тАФ 1854). В них впервые после Ломоносова дано довольно полное описание грамматических форм русского литературного языка. Опираясь на господствовавшие тогда воззрения в филологии Беккера, В. Гумбольдта, Я. Гримма, Давыдов впервые заговорил об общесравнительном изучении языков. Очевидны были и недостатки теории автора, стремившегося подогнать факты русского языка под принципы всеобщей, универсальной грамматики.

Впрочем, воззрения Давыдова на язык вполне проявились уже в главном его труде тАЬЧтения о словесноститАЭ в 4-х частях (М., 1837тАФ38), представлявшем собой запись лекций профессора его учениками (среди них, кстати, были Ф.И. Буслаев, М.Н. Катков и другие известные в будущем ученые и педагоги). Словесность, понимаемая как наука (тАЬпостижениетАЭ) и искусство (тАЬтворчествотАЭ) делится на объективную (тАЬобщие законы словатАЭ) и субъективную (тАЬсловесность данного народатАЭ). Объективная словесность, или философия словесности, включала 3 раздела: язык (теория происхождения языка, универсальная грамматика с частями речи); речь (принципы изящного построения речи в предложении и периоде, украшение языка через тропы и фигуры); слог (качества и разновидности изящного слога). Субъективная словесность состояла в разборе разных видов красноречия (= прозы) и поэзии.

Достаточно ясное и новаторское для своего времени деление общеизвестных терминов обнаруживаем в тАЬЧтениях о словесноститАЭ И.И.Давыдова. Толкование словесности содержит три группы понятий:

I. Словесность как наука (тАЬпостижение законов изящного в словетАЭ) и как искусство (тАЬтворчество, или произведение творчества, выражающее идею изящноготАЭ).

II. Словесность как наука имеет свою философию (тАЬтворящий дух в его производимоститАЭ), историю (тАЬявления изящного в творческих созданиях словесныхтАЭ), критику (тАЬспособность наблюдать степень приближения образцовых словесных творений к своим идеалам, развитие и облагородствование чувства изящноготАЭ).

III. К тАЬнаукетАЭ относится объективная словесность, которая включает 3 больших раздела: 1. теория языка; 2. теория изящной речи; 3. теория слога. К области объективной словесности принадлежат грамматика и риторика, рассматриваемые применительно к конкретному языку или народу.

К тАЬтворчеству человеческого духатАЭ относится субъективная словесность - ее воплощением являются тексты словесности (это уже не тАЬнаукатАЭ!): поэзия и красноречие. Разделение последних базируется на дихотомии тАЬсловесные произведения мира действительноготАЭ и тАЬмира идеально-возможного, гармонии идеалов с чувственными образами, духовного подражания природе в словетАЭ. Родами красноречия являются история, философия, ораторская речь, родами поэзии - эпос, лирика, драма.

Изобретение мыслей И.И.Давыдов соотносит прежде всего с понятиями тАЬдоводов и доказательствтАЭ. По мнению И.И.Давыдова, тАЬдоводы оставляют важнейшую часть убеждения и служат основанием всякому сочинению, имеющему целию раскрыть истину и преклонить волютАЭ. Однако понятие тАЬдоводатАЭ неравнозначно тАЬдоказательствутАЭ и тАЬизобретениютАЭ. Это уже не старообрядческое определение, где тАЬизобретениетАЭ тАЬпоущает изобретати доводы или изветытАЭ, а тАЬдовод есть укрепление (т.е. доказательство - А.В.), достоверну повесть творящеетАЭ. тАЬДоводтАЭ как доведение речи до слушателя неслучайно относится Давыдовым к тАЬчастям ораторской речитАЭ. То, что у М.В.Ломоносова составляло предмет тАЬриторики - учения о красноречии вообщетАЭ, рассматривается теперь у И.И.Давыдова лищь в разделе тАЬораторской речитАЭ (чтении 20-м): три традиционные части риторики оказались сконцентрированными в учении о доводах применительно к ораторике. При этом сказано, что тАЬв доводах представляются три предмета: изобретение доказательств, расположение и изящное выражениетАЭ.

Относительно изобретения у Давыдова сказано, что тАЬизобретать мысли, или производить что-либо новое и творческое в области мышления есть дар врожденный, обогащенный знаниями; наука открывает законы, по которым этот дар проявляется..тАЭ. Изобретение, как и сама словесность, требует и тАЬтворчестватАЭ, и тАЬнаукитАЭ. Однако возможности науки, или научения, существенно ограничены. тАЬИскусствомтАЭ невозможно тАЬвосполнить недостаток творчестватАЭ; древние неправы, предполагая, что к риторике можно отнести тАЬне одно искусство представлять доводы изящно, но и изобретение мыслейтАЭ. Изобретение мыслей по старым общим местам (Давыдов кратко их называет, ибо очевидно, что это знание общеизвестно) есть тАЬискусственное красноречиетАЭ, изобретателями которого были греческие софисты.

Всякое учение об общих местах лишь тогда приобретает смысл, когда наполняется новым составом и содержанием мест. Формальное применение действительно рождает тАЬблестящих декламаторов, но не витий истинных, полезных для жизни общественнойтАЭ. Давыдов не ставил задачи создания новой теории. Во вступлении к тАЬЧтениямтАЭ он заявлял о непреложности законов развития ума и слова, поэтому разработка системы общих мест как нового содержания общественной речи им не ставилась.

Давыдов признает, что общие места тАЬуказывают некоторые следы на пути к истинетАЭ, но тАЬнайти самую истину, .. сыскать убедительные доказательства может ум наш только помощию размышления и глубокого изучения предметатАЭ. Способы думать будет предложено искать в логике, выражение речи - в стилистике, теория ораторского произношения давно уже переживала кризис. Предмет риторики оказывался размытым между другими дисциплинами, и ценность риторики как науки, имеющей самостоятельный предмет, начинает самим Давыдовым браться под сомнение.

Вместе с этим смотрят:

"Архитектурная сказка" М. Ф. Казакова

"Великая депрессия" в США

"Византийский стиль" в архитектуре Москвы

"Всехсвятский" пожар Москвы

"Дворцовые перевороты" и усиление позиций аристократии и гвардии: причины и последствия