Представления славян о болезнях

Ирина Амроян

Одним из свойств, характеризующих архаичное мышление, по мнению многих современных ученых [1], является бинарность, которая порождает множество оппозиций смыслополагания, в том числе и одну из основополагающих для формирования представлений об окружающем мире тАУ оппозицию Влсвой/чужойВ». Именно она лежит в основе представлений, формирующих мир заговорного пространства у славян. Окружающий мир, в соответствии с этими представлениями, делится на две части. Одна из них тАУ мир, обитаемый человеком, знакомый ему, определенным способом упорядоченный и безопасный. Другая часть тАУ терра инкогнита, мир незнакомый, а значит, и враждебный человеку. Его разум древнего предка населяет некими сущностями, духами, как правило, враждебными, которые отрицательно воздействуют на человека, если он попадает на их территорию и не соблюдает определенных оберегающих норм поведения. Однако эти сущности могут и сами проникать в ВлсвойВ» мир человека и вносить в него дисгармонию, которая проявляется как болезнь. Итак, в основе всех конкретных представлений, о которых мы будем говорить, лежит одна мысль: болезнь тАУ это нечто, привнесенное извне.

Наиболее архаичными в заговорных текстах славян, на наш взгляд, являются представления о болезнях как о связанных напрямую или опосредованно с воздействием природных объектов и стихий. В болгарской традиции, например, сохранилось представление о том, что природный объект выступает непосредственным виновником заболевания человека. Это, прежде всего, зафиксировано в названии некоторых болезней: например, ревматизм получает наименование ВлвятърВ» (СБНУ, кн. 1, № 6, с. 83); а головная боль, когда у человека болит лишь половина головы, называется ВлзораВ». Считается, что именно утренняя звезда, заря является виновницей этого заболевания (СБНУ, кн. 1, № 11, с. 86). Вечернюю звезду (зарю) болгары обвиняют в еще большей вредоносности тАУ она является виновницей того, что у женщины все дети умирают во младенчестве, то есть именно она их уносит. Различного рода воспаления и лихорадки как в болгарской, так и в русской традициях представляются в виде огня, который безжалостно сжигает человека изнутри (СБНУ, кн. 3, № 4, с. 143; СБНУ кн. 6, № 2, с. 173;. Майков, № 96). Так, в следующем примере (заговор от стоматита) болезнь представляется как пожар, который сжигает Царь-град, то есть тело человека:

ВлЗапали се Цари-град, ете иде Гоца лекарица, та угаси Цари-град със зелена върбица, със студена водицаВ» [2] (СБНУ, кн. 3, № 4, с. 143).

Гораздо более распространенными у всех трех рассматриваемых нами групп славян являются представления о том, что болезни суть некие невидимые сущности, духи, которые лишь пространственно связаны с определенными природными стихиями (объектами), то есть обитают там или перемещаются с их помощью. Наиболее часто местом обитания болезни называются лес, вода и ветер. Так, в русском заговоре от горячки в качестве места обитания болезни, куда ее заклинают возвратиться, указываются лес, вода и ветер:

ВлС ветру пришла тАУ на ветер пойди; с воды пришла тАУ на воду пойди; с лесу пришла тАУ на лес пойди отныне и до векаВ» (Майков, № 97).

В чешских заговорах также наиболее часто болезни обитают именно в этих местах, однако иногда появляется и указание на такие стихии, как огонь или земля, причем в последнем случае это могут быть и скалы, и болота (грязи):

ВлтАжJsou li z větru, aby šli zas do větruтАж, jsou li z vody, aby šli zas do vodyтАж, jsou li ze skál, aby šli zas do skálтАжВ»[3] (Вельмезова, № 170).

В болгарской традиции такая связь прослеживается лишь в очень незначительной степени тАУ там преобладает представление о том, что болезнь насылают живые существа, поэтому природные объекты и стихии лишь изредка упоминаются в обширных перечнях одушевленных вредителей:

ВлАко бъдете уроци от мъжтАж, от женатАж, от мома, по нея идете, ако бъдете самодивски, по ни идете, ако бъдете водни, по ни идете, ако бъдете от ветър, по него идететАжВ»[4] (СБНУ, кн. 12, № 2.3, с. 143).

Славянские заговоры свидетельствуют также и о том, что в сознании наших предков были представления, связывающие болезнь с воздействием некоторых растений. В этом случае болезнь могла носить имя данного растения. Так в чешской традиции рожистое воспаление называют ВлрозойВ» (Вельмезова, № 144, например), а в болгарской уплотнения в груди (мастопатию) рассматривают как лесные орехи:

ВлРодила леска до девет лешници: от девет осум, тАж, от две едно, от едно ниедноВ» [5] (СБНУ, кн. 2, № 4, с. 173).

Счет в данном случае отражает качественный показатель состояния: девять тАУ максимальная степень заболевания, которая, под воздействием знахарки, уменьшается вплоть до полного исчезновения.

Однако чаще растение рассматривалось как равноценный заместитель болезни, и именно с ним осуществлялись ритуальные действия по ее изгнанию. Так, для лечения селезенки болгарские знахарки собирали букет особой травы, которую так и называли ВлдалакВ» (селезенка-трава), клали ее на живот больному и рубили топором, приговаривая:

Вл- Какво сеачеш?

- Далак сеакам. Да гу отсеакам, да гу немаВ»[6] (СБНУ, кн. 2, № 1, с. 170).

Примерно таким же способом на Руси лечили радикулит, однако указывалось, что в качестве его заместителя использовался веник, то есть внимание акцентировалось уже не на растении (нигде нет сообщений, из чего сделан веник), а на том предмете, который из него сделали (см., например, Майков, № 86).

Достаточно часто в славянских заговорах указывается на некую невидимую, но крепкую связь, существующую между растениями и болезнью. Поэтому угроза негативного воздействия на растение приводит к непосредственному устрашению болезни. Так, в русской и чешской традициях говорится о том, что для исцеления от глистов достаточно пригрозить репейнику-чертополоху, что оборвете у него головки:

ВлBodláčku, bodláčku! Nepustím tobě hlavičku, dokud nepustíš N. červíčkuВ» [7] (Вельмезова, № 12),

ВлТраву, называемую татаринтАж пригибают к землетАж:

тАжВыведи, татарин, червей у такого-тотАж если выведешь, я тебя отпущу; а если не выведешь, из корня подернуВ». (Майков, № 200).

Еще более распространенным во всех трех традициях является представление о том, что растение само обладает целительной силой от определенной болезни, причем ему можно и угрожать:

ВлРябина, рябина, вылечи мои зубы, а не вылечишь тАУ всю тебя изгрызуВ» (Майков, № 80),

и вежливо просить о помощи:

ВлDej Pán Bůh dobré jítro, beze! Nenesu ti chleba s máslem, ale nesu ti své mze. K tomu mi dopomáhej Bůh otecтАжВ» [8] (Вельмезова, № 68).

Болгарские заговоры говорят о том, что, чтобы избавиться от лихорадки, нужно ранним утром обнять вербу и, дождавшись рассвета, произнести:

ВлТебе треска да те тресит, мене сънце да м угреiтВ» [9] (СБНУ, кн. 9, № 2, с. 136).

В чешкой традиции появляется представление о том, что растение (дерево) может служить лишь проводником, через который уходит болезнь в процессе ее изгнания:

ВлVrbo, já du k tobě, souchotinovou obět nesu v sobě a chci ji dát tobě a ty ji dej větvím a větev ji dá rátolestím a ti ji pošlou do povětříтАжВ» [10] (Вельмезова, № 165).

Не менее редким для славянской заговорной традиции является представление о том, что болезнь прямо или косвенно связана с определенными предметами. Мы уже упоминали случай, когда болезнь тАУ радикулит тАУ в русском лечебном заговоре приравнивалась к венику, который и рубили, чтобы избавить больного от недомогания. В болгарской традиции мы также встречаемся с подобным представлением. Для избавления от боли в печени и селезенке рекомендуется рубить топором на животе больного палку (СБНУ, кн. 1, № 12, с. 86). В чешском заговоре, используемом для избавления от головной боли, в перечне болезней мы находим Влhol sukovatouВ», то есть Влпалку сучковатуюВ» (Вельмезова, № 19).

В болгарской и русской традициях острая боль (колики) часто представляется как клинья (болг.) или стрелы (рус.):

ВлНе от ветра, не от вехоря пришла стрела тая в раба БожиятАжВ» (Майков, № 89).

Особенностью болгарского подхода является то, что эти клинья на человека роняет сам Господь:

ВлПаднуше клинье iот Бога, iудрише (името) iу главутАжВ» [11] (СБНУ, кн. 16-17, № 5, с. 261).

Специфическим для русской традиции является представление о кровотечении как о нити. Значительное число заговоров от кровотечения используют следующую формулу: ВлНитка, оборвися, кровь у раба Божия, уймися!В» (Майков, № 158).

Общим для всех славян является представление о том, что болезнь тАУ это нечто жесткое, неодушевленное, что можно выдуть, вымести, выгрызть из человека, вынуть и переложить в другое место или выбросить, например, в море, как в чешском заговоре от прыщей:

ВлSvatý Pán Ježíš šel po svatém mostě, potkal svou milou máti: ВлKam jdeš, milá máti?В» ВлJá jdu pro tři dobré neštoviceВ» ВлKam je dáš?В» ВлSvatému Janu, svatý Jan svatému Stěpánu, svatý Stěpán svaté panně Barboře, ta je shodí do mořeВ» [12] (Вельмезова, № 121).

Однако гораздо чаще славянские заговоры дают представление о болезни как о некоем живом существе, которое можно выгнать из человека, пригрозив тяжкими физическими мучениями:

ВлБегаi, цъвеницо, от лицето на чоеко, оти со железо изгорено, ке ти го откорнам кореноВ» [13] (СБНУ, кн. 1, № 4, с. 94).

Чехи часто запугивают болезнь тем, что ее съедят в пятницу евреи (Вельмезова, № № 50-52, 55, 56), а русские грозятся отдать на съедение змеям (Майков, № № 197, 198) либо расправляются сами или с помощью птиц с железными когтями или щуки с железными зубами:

ВлЕсть море золото, на золоте море золото древо, на золоте древе золоты птицы тАУ носы железны и ногти железные, дерут, волочат от раба Божия (имя рек) на мхи, на болота; есть море золото, на золоте море бел камень, на беле камени сидит красная девица с палицею железною, тепет, обороняет, отлучае от раба Божия (имя рек) усови на мхи, на болотатАжВ» (Майков, № 90).

Болезнь представляется славянам существом не только враждебным, но и кровожадным. Как, например, в болгарском заговоре от головной боли:

ВлтАжглава ми пие, очи ми пие, сорце ми пие, мозак ми пие, жили ми смухте и ноги ми сечеВ» [14] (СБНУ, кн. 1, № 5, с. 90-91).

Особенно подробно это свойство описывают чешские заговоры:

ВлJá jdu do života té osoby (jméno) maso jísti, krev píti, žíly trhati, kosti lámati, chutтАШ k jídlu a k pití brátiВ» [15] (Вельмезова, № 142).

В качестве альтернативы болезням предлагается удалиться к трем колодцам, в которых они могут пить кровь и закусывать костями:

ВлJsou tam tři studánkz, jedna plná masa, druhá plná krve, třetí plná kostí a tam se můžete porámotiti dostiВ» [16] (Вельмезова, № 174).

Они же акцентируют внимание на том, что бородавки, язвы, жировики и прочие кожные поражения могут расти. Болгарские же тексты обращают внимание на то, что болезни могут ходить и бегать, их можно поймать, зажарить и съесть, но особенным способом:

ВлСоф-софа през поле бега, видоа те козаре, видоа те говедаретАжбез куче те фанаа, без нош те заклаа, без огин те испекоа, без уста те изедоаВ» [17] (СБНУ, кн. 7, № 1, с. 145).

В русских заговорах также отмечается способность болезни ходить и даже гулять:

ВлИ поди ты, грыза, во чисто поле гулятьтАжВ» (Майков, № 125).

Чешские заговоры отмечают способность болезней летать, а также их игривый характер:

ВлтАж letтАШte na hory a na skály, tam píchejte, štípejte, kotrmelce dělejteтАжВ» [18] (Вельмезова, № 175).

Однако в этом случае всегда сохраняется противопоставление болезни как одушевленной сущности и человека. Наиболее ярко оно прослеживается в формуле изгнания болезни. Прежде всего, это место находится в ВлтомВ» мире, чужом человеку, а значит, непригодном для его существования. Заговоры всех трех традиций подчеркивают его принадлежность к Влне-своемуВ» миру еще и тем, что указывают на отсутствие там любых привычных человеку животных, как домашних, так и диких, а также птиц:

ВлПоди во темны леса, на сухи дерева, де народ не ходит, де скот не бродит, де птица не летает, де зверье не ходятВ» (Майков, № 233)

В болгарских заговорах особенно подчеркивается тот факт, что там нет петуха. Как известно, петух в народных представлениях тесно связан со ВлсвоимВ» миром и обладает властью изгонять из него нечистую силу:

Вл..iу пусту гору зеленутАж там петлове не пеiу, там манаре не сечу, там sверове не iоде, тамо ништо живо нематАжВ» [19] (СБНУ, кн. 16-17, № 1, с. 259-260).

Чехи солидарны с прочими славянами в том, что это пустынное место, но акцентируют внимание на том, что там прекрасные условия для пребывания болезней, гораздо более приятные, чем человеческое тело (например, уже упоминавшиеся три колодца, наполненные костями и кровью).

Тем не менее, в большинстве случаев болезни все же приобретают зооморфные и антропоморфные черты. Название некоторых болезней у славян непосредственно восходит к наименованию животных. Мы имеем в виду такие болезни, как рак, или, в русской традиции, тАУ жаба (стенокардия). В заговорах говорится о том, что жабу могут уничтожить птицы, обитающие на дереве рядом с престолом Богородицы (см.: Майков, № 98). Собственно, и в реальном мире жабу поедает цапля, так что ассоциация очевидна. Иногда проводится ее связь с утренней и вечерней зарей и деревьями:

ВлУтренняя зоря Марея, вечерняя зоря Маремьяна, возьмите у меня жабище; не возьмете тАУ сосну, березу с корнем съемВ» (Майков, № 102).

Больший интерес вызывает представление о болезни как о волке, с которым мы столкнулись, изучая чешские и болгарские заговорные тексты. Так, в чешском заговоре от головной боли после обобщающего словосочетания Влот любой болезниВ» идет уточняющий перечень заболеваний, причем на первом месте в нем стоит волк:

ВлтАжpomáhám od všeliké nemoce: od vlka šlapákaтАжВ» [20] (Вельмезова, № 19).

В другом тексте болезнь ВлколтунВ» прямо названа Влсухим волкомВ»:

ВлA ty suchý vlku, neškodтАШ temu synku v dovádění, ve skákaní, hop, hop,hop!В» [21] (Вельмезова, № 29).

В болгарской традиции в образе волка выступает боль в глазах:

ВлБесно куче беснога вълка гони по равно полье и по гору зелену. Бежи, бесан вълку, че те гони бесно куче, та че те достигне, и че те раскине, парам по парчеВ» [22] (СБНУ, кн. 16-17, с. 261-262).

Однако наиболее часто в болгарских заговорах болезнь принимает вид змеи, причем не обычной, а сверхъестественной, поскольку один глаз у нее водяной, а другой тАУ огненный. В этом случае болезнь сама уничтожает себя:

ВлИзлела е змиiа уд еворову кореньетАж с едно оку вогьану, с другу оку огньану; пукна са вогьану, угаси огньануВ» [23] (СБНУ, кн. 1, № 1, с. 90).

Данная версия интересна и тем, что в ней очевидна и связь болезни с природными стихиями тАУ водой и огнем.

Однако гораздо более распространенным является представление о болезнях как антропоморфных существах. В заговорах всех трех традиций часто рассказывается о том, что болезни ходят по свету и на этих путях-дорожках встречают Пресвятую Богородицу, Иисуса Христа и христианских святых и вступают с ними в диалог. Описание встречи с Богородицей и Христом особенно характерно для чешской и болгарской традиций.

Перечень болезней, которые могут принимать антропоморфный вид, очень широк. Так могут выглядеть как наружные, так и внутренние заболевания тАУ от сыпи и прыщей вплоть до колик и лихорадок. Так, например, у отека есть руки и ноги, которые и грозится ему сжечь святой Георгий:

ВлЧервен Герги с червен конь, търчи свети Герге, да гу улуим, да му изгурим крарката, ръцети, учити, веждити, клепкити и нихтетиВ» [24] СБНУ, кн. 7, № 2, с. 142).

Обычно заговор рисует следующую картину встречи болезни и святых:

ВлPán Ježiš šel po mezičce, panenka Marie po pěšince; potkaly je tři střílata. тАЮKam vy, střílata, jdete?тАЬ тАЮMy jdeme škoditтАжтАЬВ» [25] (Вельмезова, № 177).

Или тАУ в болгарском варианте:

ВлКьинисала Богородица, тАУ на срекьа и Модрица, iа праша: ВлКаш ке одиш?В» ВлIа ке одам тАжВ» [26] (СБНУ, кн. 11, № 3, с. 87).

В русских же вариантах картина значительно усложняется. Прежде всего, болезней несколько тАУ от семи до тринадцати. Они выходят из моря на берег, где встречают либо святого апостола Сизиния, либо целое святое воинство во главе с Иоанном Крестителем, которых, чаще всего, интересует, не место, куда они идут, а их имена:

ВлБысть в Черном море возмущение: изыдоша из моря тринадцать жен, и идут по воде, простоволосыятАж И вопроша их святые отцы: ВлЧто вам есть имена?В» (Майков, № 105).

Известно, что у многих архаичных народов существовало представление о том, что знать имя тАУ значит, получить власть над его носителем. Таким образом, заговор, созданный под влиянием христианского мировоззрения нового времени, сохраняет древнее представление и доносит его до наших дней.

Антропоморфность болезней нашла свое отражение и в формулах ссылки болезней. Так, очень часто им предлагают уйти в места, хотя и отдаленные, как мы уже говорили, и явно принадлежащие к ВлтомуВ» миру, однако очень привлекательные и комфортно обустроенные, да и угощение для них приготовлено соблазнительное с человеческой точки зрения. Наиболее распространена такая формулировка в болгарской традиции, где место ссылки описывается следующим образом:

ВлТам има честни трапези, свилени месалье, ведра ковани, чаши сребрани, вино червено, бели лебове, печени iаганцаВ» [27] (СБНУ, кн. 12, с. 142).

Солидарны с ними и русские безымянные создатели заговорных текстов:

ВлТам кровати поставлены тесовыя, перины пуховыя, подушки пересныя; там яства сахарныя, напитки медовыяВ» (Майков, № 107).

Место ссылки в чешских текстах имеет отличительную особенность. Там расположены три колодца. В них, как правило, не бывает воды. Чаще всего, в одном из колодцев есть пиво, во втором тАУ вино или мед. Таким образом, представление об изобильности угощения, свойственное русской и болгарской традициям, и здесь сохранено.

В русской традиции болезни, если описывается их внешность, всегда выглядят как женоподобные существа. Лихорадки, например, выглядят как девы или женщины тАУ простоволосые, неподпоясанные (а это уже само по себе характеризует их как сущности, принадлежащие ВлтомуВ» миру). Они представляются дочерьми известного библейского царя Ирода, виновного в массовом убийстве младенцев:

ВлтАжа идут семь дев простовласы и без пояс, и они (святые) им молвят: ВлКто вы естя, девы?В» Они же рекоша: ВлДщери есмя царя ИродаВ» (Майков, № 105).

Кроме того, каждая из них имеет свое имя:

ВлИ рекоша: Вефоя, Ивуя, РуньшатАж, Кисленя, Знобица, ТрясовицаВ» (Майков, № 104).

Однако болезни могут носить и простые человеческие имена. Так, например, старшая из сестер-болезней может носить имя Марья Иродовна (Майков, № 109), а полуночница, то есть младенческая бессонница тАУ имя Анна Ивановна (Майков, № 61).

У болгар болезни также, как правило, имеют женскую ипостась. Так, детская диарея представляется в виде старух и так и называется тАУ ВлбабициВ», то есть старухи. А отек получил женское имя Добра. Обращаясь к нему, говорят: ВлСестрица ДобрицаВ» (см., например, СБНУ, кн. 3, с. 144-145) или ВлДобра дубраньчицеа, блага булеахчицеаВ», то есть ВлДобра добренькая, хорошая молодушкаВ» (СБНУ, кн. 4, № 8, с. 104). Сыпь на лице называется красавицей, да еще и происходящей из хорошей семьи:

ВлХубава дубрино, наi хубава ут всички, ут добра маiка, ут добар баща, ут добри сестри, ут добри братьаВ» [28] (СБНУ, кн. 1, № 1, с. 92).

Особенностью болгарского представления о болезнях является то, что часто они выступают в мужской ипостаси. Так, боль в костях называют ВлЕремикВ», то есть Ерема (см, СБНУ, кн. 4, № 7, с. 104), а острая периодическая боль, возникающая в животе, получила имя Димитрий (СБНУ, кн. 9, № 4, с. 138-139). Интересен текст, где прострел называют именем Иуды. Он ходит из избы в избу, и у кого сядет в ногах, тот заболевает:

ВлТога си каза Iуда Гилинджика: ВлДе си ходьах от къшта в къшта, каде да си постелька наiдам. Да си наiдах Танка на рагозина, та си седнах на нехини ноги, та си седнъх и съ ударихтАжтАЭ [29] (СБНУ, кн. 4, № 8, с. 107-108).

Однако Иуда сам и сообщает средство, которое должно излечить человека от его воздействия. Так же поступают и самодивы тАУ девы, соотносимые с русскими русалками, которые не желают человеку зла, но встреча с ними всегда вредоносна (СБНУ, кн. 4, № 3, с. 97; кн. 6, № 3, с. 99).

Особенностью, присущей только болгарским заговорам, является социально-религиозная характеристика болезней. Они достаточно часто описываются как представители различных религий или даже неправославных течений христианства. Их общее количество тАУ величина для заговоров, за редким исключением, постоянная тАУ семьдесят семь. Так, в заговоре от ночного плача младенцев говорится:

ВлТръгнале съ сидимдисе i седем вери ис друмишта, кръви-кръвници с кървави дрехи, с кръвави сабиВ» [30] (СБНУ, кн. 9, № 1, с. 137).

В других текстах дается частичный перечень Влзлых верВ». В одном списке с ними социально неблагополучные элементы и собственно болезни:

ВлТръгнале съ сидимдисе i седем вери злини: авреiци, латинци, изедници, испивници, истровници, пулонишницитАж В» [31] (СБНУ, кн. 9, с. 138).

И, наконец, в народной заговорной традиции славян существует глубокое убеждение, что болезни, особенно те из них, которые возникают внезапно и признаки которых неясны, в основе своей имеют негативное воздействие человека на человека. У всех трех исследуемых нами народов есть понятие ВлпорчаВ», ВлсглазВ», ВлурокиВ». Сглазу может подвергнуться не только человек, но и домашние животные, причем сглазить можно специально, остро позавидовав чьему-либо счастью, или нечаянно, просто в силу каких-то природных особенностей. Так, в русской традиции считается, что способностью сглазить обладают все, однако, прежде всего те, кто имеет какие-либо физические особенности (черные глаза, например), или физические недостатки (кривые, хромые люди). Вредоносностью отмечены и те женщины, которые живут в браке без венчания, и девуши с неубранными волосами (это, как мы помним, один из признаков собственно антропоморфной болезни). Особенно опасны, естественно, колдуны, а также вероотступники:

ВлАрхангел МихаилтАж вышибаеттАж урочищатАж напущенныя от мужика, от волхуна, от кария, от черныя, от черешныя, от бабы самокрутки, от девки простоволоски, от еретников, от клеветников, от еретниц, от клеветниц, от чистых и от нечистых, от женатых и неженатых, от глухих, от слепых, от красных, от черных, от всякого роду русских и не русских, от семидесяти языковВ» (Майков, № 211).

В чешской традиции перечень вредоносных субъектов значительно уже за счет отказа от конкретизации. Интересным представляется то, что на негативное влияние каждого персонажа есть противодействие в лице конкретного святого:

ВлUřkla li tě panna, pomáhej tě svatá Anna; uřknul li tě mládenec, pomáhej tě svatý Vavřinec; uřkla li tě žena, pomáhej tě svatá Majdaléna; uřknul li tě muž, pomáhej tě svatý Majnuš; uřkla li tě baba, pomáhej tě svatá Saba; uřknul li tě dědek, pomáhej tě svatý Melchisedek; uřknlo li tě dítě, pomáhej tě svatý VíteВ» [32] (Вельмезова, № 208).

Болгары считают, что негативное влияние на человека оказывают, прежде всего, женщины, как замужние, так и девушки, а также взрослые мужчины. Дети и старики вредоносной силой не обладают. Отношение к вредителям демонстрируется очень жесткое: на их голову призывается проклятие, сопровождаемое жестоким наказанием:

ВлОт кого iе (името) очи ванал; аку iе от жена, боски и пукнали; аку iе от мъж, очи му пукнали; аку iе от мома, коси iо падналиВ» [33] (СБНУ, кн. 3, № 2, с. 142).

Таким образом, проведенное нами исследование показало, что наши предки-славяне представляли себе, что болезнь является порождением параллельного человеку чужого ему неизведанного мира. Проникновение в гармоничный мир человека посторонней сущности или ее невидимого энергетического воздействия вносит дисгармонию, то есть болезнь. Конкретные представления о виде и свойствах болезней у славян в целом сходны. Считается, что болезни могут иметь вид природных объектов и стихий, растений, предметов, одушевленных сущностей, в том числе зоо- и антропоморфных. Наряду с этим существует убеждение, что и сам человек может обладать вредоносным по отношению к другим людям, и даже домашним животным, влиянием.

Примечания

1. См., например, работы А.М. Золотарева, С.А. Токарева, Б.А. Рыбакова, А.А. Пелипенко, В.И. Харитоновой и др.

2. Пожар бушует в Царь-городе. Вот придет Гоца-знахарка, потушит пожар веточкой вербы, холодной водицей.

3. тАжЕсли пришли они (стреляющие боли в ухе) от ветра, пусть вернутся на ветертАж если пришли они из воды, пусть вернутся в водутАж если пришли они со скал, пусть вернутся в скалытАж

4. Если вы, уроки, от мужчинытАж от женщинытАж от девушки, то к ней возвратитесь, если вы от самодив, к ним вернитесь, если вы от воды, в нее вернитесь, если вы от ветра, к нему вернитесьтАж

5. Родил орешник девять орехов: от девяти восемьтАж от двух один, от одного ни один.

6. - Что рубишь? - Селезенку рублю, чтоб отрубить и чтоб ее не было

7. Репейник, репейник! Я не отпущу твою головку, пока ты не уберешь своих червячков из (имя рек).

8. Дай тебе Господи доброе утро, сирень! Не несу тебе хлеба с маслом, но несу тебе свою чахотку.

9. Тебя лихорадка пусть трясет, меня солнце пусть согревает.

10. Верба, я иду к тебе, чахотку, как жертву, несу в себе и хочу отдать ее тебе, а ты отдай ветвям, они пусть передадут листьям, а они пусть отдадут ветрутАж

11. Упали клинья у Бога (Господь уронил клинья), ударили (имя рек) в головутАж

12. Святой Иисус Христос шел по святому мосту, встретил свою милую мать: ВлКуда идешь, милая мама?В» ВлИду за тремя классными прыщамиВ». Вл Кому их отдашь?В» ВлОтдам их святому Яну, святой Ян святому Стефану, святой Стефан святой Барбаре, а она их выбросит в моретАжВ»

13. Беги, рожа, с лица человека, а то раскаленным железом выжгу твой корень

14. тАжголову мою пьет, глаза мои пьет, сердце мое пьет, мозг мой пьет, жилы сосет и ноги сечет.

15. Я иду в тело этого человека (имя рек) его мясо есть, кровь пить, жилы тянуть, кости ломать, желание пить и есть отбивать.

16. Есть там три колодца, один полон мяса, второй полон крови, а третий полон костей, и там можете шуметь сколько хотите.

17. Соф-софа (мастопатия) через поле бежала, увидели ее пастухитАж без собаки ее поймали, без ножа закололи, без огня зажарили, безо рта съели.

18. тАжлетите в горы и скалы, там пихайтесь, щипайтесь, кувыркайтесьтАж

19. тАжв безлюдный лес зеленыйтАж там петухи не поют, там топоры не стучат, там зверь не ходит, там нет ничего живоготАж

20. тАжлечу от любой болезни: от волка-топтунатАж

21. А ты, сухой волк, не вреди этому сыночку, (не мешай) резвиться и прыгать, гоп, гоп, гоп.

22. Бешеная собака бешеного волка гонит по ровному полю и по лесу зеленому. Беги, бешеный волк, ведь гонится за тобой бешеный пес, догонит тебя и разорвет на мелкие клочки.

23. Выползла змея из-под корня яворатАж один глаз водяной, другой глаз огненный. Лопнул водяной и загасил огненный.

24. Красный Георгий на красном коне, торопись, святой Георгий, нужно его поймать, сжечь ему ноги, руки, глаза, брови, веки и ногти.

25. Шел Господь по меже, а Дева Мария по тропинке; навстречу им три прострела. ВлКуда вы, прострелы, идете?В» ВлМы идем вредитьтАжВ»

26. Шла богородица, а навстречу ей синюшка, спрашивает ее: ВлКуда ты идешь?В» ВлЯ иду к тАжВ»

27. Там столы стоят накрытые, шелковыми скатертями покрытые, на них кованые бадьи, серебряные чаши, красное вино, белый хлеб, запеченные ягнята.

28. Красавица добрина (сыпь), ты самая пригожая, хорошей матери (дочь), хорошего отца, хороших сестер (сестра) и хороших братьев.

29. Тогда сказал Иуда Гилинджийский: ВлКак ходил я из избы в избу, да искал себе постель. Да нашел Таньку, на рогоже лежащую, да и сел у нее в ногах, сел и ее ударил (болезнью).

30. Пошли семьдесят семь вер по дорогам, кровавые корявые в кровью испачканной одежде, с окровавленными саблямитАж

31. Пошли семьдесят семь злых вер: еврей, католики, нищие, пьяницы, полуночницытАж

32. Если тебя сглазила девушка, пусть тебе поможет св. Анна; если тебя сглазил юноша, пусть тебе поможет св. Вавржинес; если тебя сглазила женщина, пусть тебе поможет св. Магдалена; если тебя сглазил мужчина, пусть тебе поможет св. Мануш; если тебя сглазила баба, пусть тебе поможет св. Саба; если тебя сглазил дед, пусть тебе поможет св. Мелихерчик; если тебя сглазил ребенок, пусть тебе поможет св. Витт.

33. От кого (имя рек) сглаз получил; если от женщины, пусть лопнут у нее груди; если от мужчины, пусть лопнут его глаза; если от девушки, пусть выпадут у нее волосы.

Список сокращений:

1. Вельмезова тАУ Вельмезова Е.В. Текст человека и болезни: чешский лечебный заговор (опыт исследования семантической структуры). Приложение 2. тАУ Диссертация на соискание степени кандидата филологических наук. тАУ М., 1999.

2. Майков тАУ Великорусские заклинания. Сборник Л.Н. Майкова. тАУ СПб., 1994.

3. СБНУ тАУ Сборник за български народни умотворения и книжнина. тАУ Кн. 1-57. тАУ София, 1889-1983.

Вместе с этим смотрят:

13 уроков лучших компаний США

6 распространенных заблуждений о вакцинации и как на них реагировать

Blood, sweat and tears

Cиндром Марфана в практике терапевта и семейного врача: диагностика, тактика ведения, лечение, беременность и роды

La drogue