Купечество Сибири второй половины XIX в.

Скубневский В. А., Гончаров Ю. М.

В наши дни, как никогда ранее, в российской исторической науке велик интерес к фигуре предпринимателя и его роли в экономической, общественной и культурной жизни страны. Особый интерес представляет период второй половины XIX тАФ начала XX в., когда буржуазные реформы ликвидировали многие препятствия на пути развития предпринимательства, и в России шел процесс активного формирования буржуазии. История купечества, как главного предпринимательского сословия, составлявшего костяк отечественной буржуазии, по словам Н. А. Миненко Влвсе более прочно утверждаются на историографическом полеВ».[1] Появилось немало справочных изданий, монографий, статей и еще больше популярных работ по указанной проблематике.[2] Особое внимание исследователей обращено купечеству Москвы и Центрального района, Петербурга, меньше тАФ провинциальному купечеству. Досконально исследуется жизнь и деятельность крупнейших представителей делового мира России тАФ Морозовых, Рябушинских, Прохоровых и др.[3]

Сибирское купечество представляло собою одну из значительных по численности и своеобразных по источникам формирования и деятельности групп российской буржуазии. Его историей занимались ученые крупных научных центров региона тАФ Томска, Иркутска, Новосибирска, а в последние годы и Барнаула, Омска, Якутска и других городов.[4] Усилия исследователей региона по данному направлению в 90-е годы были объединены работой над ВлКраткой энциклопедией по истории купечества и коммерции СибириВ», изданной в 1994тАУ1999 гг. в 10-ти книгах в Институте истории Сибирского отделения Российской Академии наук. 90% статей этого издания посвящены персоналиям тАФ отдельным купцам или купеческим семьям. Собранный материал представляет фактически банк данных, являющийся фундаментальной основой для дальнейшего изучения купеческого сословия, подготовки аналитических исследований по проблематике.

Исследования последнего десятилетия не только ввели в оборот новые источники, собрали и систематизировали огромный фактический материал, но и обозначили новые подходы. В советской историографии в большей мере изучалась буржуазия (класс), а не купечество (сословие). Тезис, во многом справедливый, что во второй половине XIX тАФ начале XX в. шло размывание сословий и формирование классов буржуазного общества,[5] определил слабое внимание к сословиям, которые до 1917 г. не только сохранялись, но играли еще значительную роль в жизни российского социума. Долгие годы буржуазия (и купечество в том числе) изучалась как класс антагонистичный пролетариату класс, который не имеет исторической перспективы и рано или поздно уйдет с исторической арены.

В силу этого, история российской буржуазии рассматривалась весьма односторонне. Так, слабо показывалась созидательная деятельность буржуазии и купечества, которая реализовывалась прежде всего в предпринимательстве. Весьма редко освещались вопросы благотворительности купечества, его быта и тем более менталитета. Но эта тематика стала усиленно разрабатываться в постсоветский период.

Условия формирования и деятельности купечества Сибири в значительной степени отличались от Европейской России. С одной стороны, Сибирь фактически не знала помещичьего землевладения[6] и феодальные пережитки в целом здесь были значительно слабее. Не играло здесь такой значительной роли, как в Центре страны, дворянское предпринимательство, что открывало более широкие перспективы перед гильдейским купечеством. Вплоть до постройки Сибирской железной дороги (90-е гг. ХIХ в.) иностранный капитал не имел большого значения в экономике региона, и это также было на руку местному купечеству. Именно гильдейский купец в пореформенной Сибири был главной фигурой в коммерческой деятельности, в то же время росла его роль и в общественной жизни региона, особенно городов.

Но пореформенная Сибирь значительно отставала в социально-экономическом развитии от центральных регионов Российской империи. Здесь еще не было железных дорог. (Сибирская железная дорога была построена в конце 90-х годов ХIХ в. и только Тюмень в 1885 г. была соединена веткой с Екатеринбургом). С опозданием в регионе шло создание банковской системы, иностранный капитал также не особенно в то время стремился в Сибирь, и это определяло нехватку капиталов, отсутствие правильного кредитования промышленности и других сфер экономики и распространение в то же время ростовщичества. Наконец, само государство, казалось, не было заинтересовано в освоении огромных природных богатств Сибири и культурном развитии региона, финансировало сибирские губернии совершенно неудовлетворительно. Сибирь ассоциировалась у современников, со ссылкой, пушниной и золотом. Не случайно в Сибири в середине ХIХ в. сформировалось такое течение общественно-политической жизни, как областничество, идеологи которого рассматривали Сибирь как колонию Центральной России.[7]

Но именно в колониях или отсталых в экономическом отношении, но богатых природными ресурсами окраинах, могли с фантастической быстротой складываться огромные капиталы, но и столь же быстро теряться. О рискованности коммерческой деятельности в Сибири со знанием дела поведал в своих воспоминаниях один из крупнейших предпринимателей дореволюционного периода И.В. Кулаев.[8] Да и его собственная судьба с головокружительными взлетами и падениями тому яркий пример.

Сибирь в данной статье нами рассматривается в территориальных границах губерний Тобольской, Томской. Енисейской, Иркутской, областей Забайкальской, Якутской и Омского уезда Акмолинской области.

Торгово-промышленная деятельность купечества находилась в поле постоянного внимания государства, а забота о развитии отечественных промыслов и торгов относилась к числу важнейших функций государственной власти. Понимание того, что Влкупечеством всякое государство богатитца, а без купечества никакое и малое государство быть не можетВ», тАФ как выразился Посошков,[9] находило выход в указах, уставах, положениях и других законодательных актах, издававшихся правительством. Р. Пайпс справедливо заметил, что ВлРусское правительство впервые начало заботиться о благосостоянии своего делового класса в середине XVII в. и с тех пор неустанно поощряло частное предпринимательство и пестовало местную буржуазиюВ».[10]

В Сибири, в отличие от европейской части России, купечество, как особая сословная группа, появляется только в середине ХVIII в. При этом состав купцов-сибиряков выглядел довольно пестро. Так, в 1-й гильдии числились как владельцы крупных по тем временам капиталов (10тАУ20 тыс. руб.), так и мелкие торговцы (100тАУ200 руб.). Среди записанных во 2-ю и 3-ю гильдии были такие, которых собственно купцами было трудно назвать, поскольку они не только не занимались торгово-промышленной деятельностью, но даже не в состоянии были выплачивать за себя подушную подать.[11]

Сословная организация гильдейского купечества окончательно была оформлена в результате городских реформ 70тАУ80-х гг. ХVIII в., которые положили начало новой сословно-податной системе в городах.[12] В соответствии с Манифестом 17 марта 1775 г. были четко зафиксированы размеры купеческих капиталов, необходимые для причисления к гильдиям, подушная подать, выплачиваемая Влна кругВ», была заменена взносом в казну платы в размере 1% с объявленного капитала. Знаменитая ВлЖалованная грамота городамВ» 1785 г. уточнила и расширила сословные права купцов. В результате этих реформ купечество становится не только наиболее сильной в экономическом отношении частью торгово-промышленного населения, но и самым привилегированным после дворянства и духовенства сословием.

В целом во второй половине XVIII тАФ первой половине XIX в., несмотря на постоянные попытки правительства стабилизировать состав и правовое положение купечества, оно, по выражению Р. Пайпса Влпребывало в состоянии беспрестанных переменВ».[13] Верхушка купечества стремилась сочетать своих детей браком с дворянами, поскольку это давало им более высокий социальный статус, доступ к государственной службе и право на покупку крепостных. Купцы, не уплатившие ежегодных гильдейских пошлин, выбывали в сословие мещан. Мелкие предприниматели из крестьян, мещан и ремесленников, сколотив минимальный капитал, необходимый для перехода в купеческое сословие, вступали в гильдии, внуки их могли стать уже дворянами. Таким образом, купечество в социальном плане являлось своего рода перевалочным пунктом для всех, кто двигался вверх или вниз по общественной лестнице.

Во второй половине ХIХ в. в правовом положении купечества происходят значительные изменения. Отмена крепостного права и перемены в социально-экономической жизни общества неизбежно повлекли за собой изменения в торгово-промышленной политике и в правовом статусе предпринимателей. 1 января 1863 г. вступило в силу ВлПоложение о пошлинах на право торговли и других промысловВ», а законом от 9 февраля 1865 г. в него были внесены некоторые уточнения.[14] В соответствии с этими законодательными актами, права купцов предоставлялись гражданам, уплатившим патентные и билетные торгово-промышленные сборы. Число купеческих гильдий сокращалось до двух, соответственно торговые патенты, позднее получившие название гильдейских купеческих свидетельств, подразделялись на 2 разряда тАФ гильдии. Открывать и содержать торговые и промышленные заведения можно было только после получения гильдейского свидетельства. Свидетельство 1-й гильдии давало право производить оптовую торговлю российскими и иностранными товарами на всей территории империи, содержать фабрично-заводские заведения и принимать повсеместно подряды без ограничения суммы. Соответственно купец 2-й гильдии мог производить розничную торговлю в пределах города и уезда, содержать фабрично-заводские заведения и принимать подряды на сумму не более 15 000 руб.[15]

Только человек, выкупивший сословное гильдейское свидетельство, имел право именоваться купцом. Купеческие свидетельства выбирались только в городах. Поэтому купец, живший и торговавший, например в с. Локтевском Бийского уезда и выбравший гильдейское свидетельство в Бийске, именовался бийским купцом. Все города Российской империи были разделены на 5 классов местностей. Стоимость свидетельства зависела от установленного класса местности того города, где купец записывался в сословие.[16] В Сибири только Томск и Иркутск относились к 3-му классу местностей, к 4-му классу относились такие города как Тюмень и Барнаул, а большинство сибирских городов считались местностями последнего, 5-го класса.

Лица, не принадлежавшие ранее к купеческому сословию и выкупившие свидетельства, могли либо причислиться к купечеству, либо сохранить свое прежнее звание. Однако, поскольку сословные права купцов были значительными, правом сохранить свое прежнее звание пользовались немногие, преимущественно дворяне. Наоборот, стремясь получить сословные купеческие привилегии, в гильдии записывались лица, не обладавшие крупными капиталами.[17]

Кроме того, существовала категория так называемых Влвременных купцовВ». Во временные купцы зачислялись предприниматели других сословий тАФ крестьяне, мещане, дворяне. Иногда в эту категорию записывались купеческие родственники, например купеческие сыновья, представлявшие торговые интересы отцовской фирмы в другом городе. Временные купцы, выбрав купеческое свидетельство, приобретали торговые права, но при этом продолжали числиться в своем прежнем сословии. Многие из временных купцов впоследствии пополняли состав гильдий.

В отличие от других сословий, пребывание в купечестве не было пожизненным. Купец обязан был выбирать гильдейское свидетельство ежегодно. Если же в установленный срок он не возобновлял свидетельство, то вместе с членами своей семьи выбывал из гильдии. В сословном купеческом свидетельстве указывались все члены семьи купца. При этом все родственники, записанные в свидетельство, считались причисленными к купеческому сословию и обладали, таким образом, всеми сословными правами и привилегиями, к числу которых относились: освобождение от телесных наказаний, свобода передвижения (так называемая паспортная льгота), право при определенных условиях получить личное или потомственное почетное гражданство, право на участие в сословном самоуправлении и некоторые другие.

Законом четко определялся круг родственников, которые могли быть внесены в состав купеческой семьи. Так, в сословное купеческое свидетельство, выдаваемое на имя мужа, могла быть внесена жена, а в выданное на имя жены тАФ муж внесен быть не мог. При отце или матери могли быть внесены в одно с ними свидетельство их сыновья и незамужние дочери. Внуки включались в состав семьи только в том случае, если их отцы также числились в семействе и не производили торговлю от своего имени. Все остальные родственники не могли быть внесены в состав купеческой семьи и имели право состоять в сословии только от своего имени.[18]

Членам купеческого семейства, записанным в одно свидетельство на имя Влначальника семействаВ», разрешалось заниматься его торговыми делами. Сын или дочь, достигшие совершеннолетия, могли выбрать свидетельство на свое имя, однако в этом случае они должны были выписаться из свидетельств своего отца или матери и самостоятельно несли ответственность по своим торговым делам.[19] Столь детальная регламентация состава купеческой семьи диктовалась фискальными интересами государства для того, чтобы ограничить круг лиц, имевших право торговать неразделенным капиталом и предотвратить, таким образом, возможность уклонения от выплаты гильдейских сборов. Эта правовая система, с незначительными изменениями, существовала вплоть до конца 90-х гг. ХIХ в.[20]

Во второй половине XIX в. гильдейское купечество в Сибири продолжало составлять основную по численности и значимости в коммерции часть предпринимателей. Но в результате реформы 1863 г. и под воздействием новых социально-экономических явлений состав купечества существенно изменился. Естественным следствием отмены в 1863 г. 3-й гильдии стало сокращение числа купцов. В 1867 г. по Сибири насчитывалось только 236 купцов 1-й и 2737 купцов 2-й гильдии, т.е. по сравнению с 1851 г. (6694 чел.) уменьшилось более чем в два раза. Но наряду с общей тенденцией сокращения численности купечества в отдельные периоды наблюдался и его рост (90-е гг. ХIХ в.).

Значительные изменения в правовом положении купечества произошли после принятия ВлПоложения о государственном промысловом налогеВ» от 8 июня 1898 г., которое вступило в действие с 1 января 1899 г.[21] Закон 1898 г. разрешал занятие коммерцией и без выборки гильдейских свидетельств.[22] В 1912 г. в Сибири было учтено купцов 1-й гильдии тАФ 99, 2-й гильдии тАФ 1005 чел.[23]Тенденция сокращения во второй половине ХIХ тАФ начале XX в., особенно после 1898 г., численности купечества была характерна и для других регионов и для страны в целом, на это уже обращали внимание исследователи.[24]

Материалы Первой всеобщей переписи населения1897 г., дают возможность подробно рассмотреть состав и численность купечества региона, так как перепись учла не только купцов-глав семей, а всех представителей данного сословия.[25] Всего лиц купеческого сословия в регионе оказалось 7948 чел. Наиболее значительные его группы проживали в городах: Иркутске тАФ 1089, Томске тАФ 886, Омске тАФ 472 чел. В семи городах число купцов составляло от 200 до 300 чел. (Барнаул, Тюмень, Красноярск, Курган, Тобольск, Верхнеудинск, Чита). От 100 до 200 купцов имели Троицкосавск, Нерчинск, Бийск. В прочих городах купцов было менее 100 чел., а в отдельных маленьких северных городах региона в конце ХIХ в. купцов вовсе не оказалось тАФ в Сургуте, Верхоянске, Олекминске. В целом же процент купечества в составе городского населения Сибири (1,4%) был близок к общероссийскому показателю (1,3%).[26] Но в некоторых торговых центрах Сибири этот процент был больше: в Нерчинске тАФ 2,5, Иркутске тАФ 2,1, Чите тАФ 1,8 и т.д. Численность купечества в том или ином городе довольно точно отражала его значимость в экономической жизни, особенно торговле. Именно Томск и Иркутск, где была наиболее значимая прослойка купечества, были в пореформенный период самыми крупными городами и в то же время крупнейшими торговыми центрами соответственно Западной и Восточной Сибири.

Отличительной чертой ряда районов, где преобладало сельское население, в их числе был и Алтай, стало формирование сельского гильдейского купечества. В целом около 25% купцов Сибири в 1897 г. проживали в сельской местности, но в Алтайском округе этот показатель составил 43,7%. Здесь во многих торговых селах, таких как Камень, Усть-Чарышская Пристань, Бердское и другие складывалось собственное гильдейское купечество. Гильдейские билеты такие сельские купцы получали в Барнауле, Бийске и прочих городах, но постоянно проживали в сельской местности. При этом, как правило, купцы в сельской местности проживали в крупных селах, где проводились ярмарки, имелись удобные пути сообщения, а в некоторых случаях и промышленные заведения. Развитие некоторых из этих негородских торговых центров привело в дальнейшем к преобразованию их в города (Новониколаевск, Боготол, Камень, Черемхово и др.).

Ярким примером такой ситуации является истории Винокуровых тАФ крупнейших по коммерческой деятельности купцов Алтая начала XX в. Основателем династии был крестьянин из села Тюменцево Барнаульского округа Адриан Ильич Винокуров, в 90-х годах ХIХ в. он переносит центр коммерческой деятельности и сам с семьей переезжает в большое село на Оби тАФ Камень (с 1915 г. тАФ город Камень-на-Оби). Но формально он, а позже и его сыновья числились барнаульскими купцами. Кстати, обороты торговых и промышленных заведений Винокуровых накануне Первой мировой войны достигали 10 млн. руб., что превышало показатели оборотов торговли некоторых городов.[27]

Перепись 1897 г. позволяет рассмотреть и такой важный показатель как национальный состав населения (на основе данных о родном языке). В целом в Сибири превалировало русское купечество (75,8%), довольно значительной оказалась прослойка еврейского купечества тАФ 20,3%. В числе прочих национальных групп были представители коренных народов Сибири (якуты, сибирские татары, Влсибирские бухарцыВ», буряты и прочие), а также представители многих народов, населявших страну тАФ поляки, немцы и др. Однако в среде русских купцов из среды старожилов было немало потомков Влсибирских инородцевВ», детей и внуков из смешанных семей. На это, например, обратил внимание И.В. Кулаев. Об одном из крупнейших предпринимателей Восточной Сибири Михаиле Бутине он писал: ВлВнешность Бутина выдавала его азиатское происхождение. Родом он был из Нерчинского округа Забайкальской области, и, кажется, его предки принадлежали к тунгусамтАжВ».[28] Этот же автор характеризует томского купца Захария Цыбульского так: ВлУроженец Минусинского округа, он по своему физическому типу напоминал несколько местных инородцевВ».[29]

Наконец, известные забайкальские купцы Кандинские (Кондинские) вели родословную от ВлинородцевВ» Западной Сибири.[30] Именно из этой семьи вышел всемирно известный художник, один из столпов русского авангарда, Василий Кандинский.

Значительная прослойка еврейского купечества в Сибири объясняется, прежде всего, ссылкой. Многие высланные в Сибирь из Влчерты оседлостиВ» или их потомки занимались торговлей, часть торговцев становилась гильдейскими купцами. Доля купцов еврейской национальности особенно велика была, по данным переписи населения 1897 г., в городах: Баргузине Иркутской губернии тАФ 88% (30 чел.), Верхнеудинске Забайкальской области тАФ 55,6% (134 чел.), Мариинске Томской губернии тАФ 54,8% (51 чел.), Каинске той же губернии тАФ 48,6% (35 чел.), Чите тАФ 46% (97 чел.). Городок Каинск современники даже называли ВлСибирским ИерусалимомВ».[31]

Особенно активно обновлялись ряды сибирского купечества в 60-х годах ХIХ в. и на рубеже ХIХтАУXX вв., что было связано не только с реформами промыслового обложения, но и с переломными этапами в экономике страны. Так, по сравнению с 1867 г. к 1883 г. купечество Бийска обновилось на 76%, Томска тАФ с 1866 по 1872 г., на 43%, Барнаула тАФ 1867 по 1873 г. на 40% и т.д.[32] Постоянное пополнение рядов купечества новыми лицами и одновременно отток из купцов в мещане и другие сословия были характерны не только для сибирских городов, но и для Москвы, Петербурга и многих прочих городов страны.[33] Как писал Д. Мирский: ВлВ XIX в. большинство купцов были сыновьями или внуками крестьянВ».[34]

Важнейшим источником пополнения рядов сибирского купечества был приток предпринимателей (или потенциальных предпринимателей) из числа крестьян и мещан центральных русских губерний, особенно ВлтекстильныхВ», таких как Владимирская, Костромская, Тверская и др. Знакомство с текстильными промыслами, промышленностью и особенно торговлей текстильным (ВлмануфактурнымВ») товаром очень пригодилось многим начинающим предпринимателям в Сибири, где ВлмануфактурнаяВ» торговля в пореформенный период была одной из самых прибыльных сфер приложения капитала. Из мещан Костромской губернии вышли Второвы тАФ крупнейшие текстильные торговцы Сибири, из крестьян Владимирской губернии тАФ купцы Гадаловы, которые стали крупными предпринимателями Енисейской губернии не только в текстильной торговле, но и в пароходстве и других сферах, из крестьян Владимирской же губернии происходили купцы 1-й гильдии Барнаула и Бийска Морозовы, для которых текстильная торговля также в делах стояла на первом месте. Из мещан г. Ирбита тАФ известного ярмарочного центра тАФ происходили купцы Е. Жернаков (г. Колывань), Н. Ассанов, А. Васенев (Бийск) и т.д. Ряды сибирского купечества пополнялись и за счет местных крестьян и мещан, особенно разбогатевших крестьян. Так, основателем династии томских купцов миллионеров Кухтериных был крестьянин ямщик из деревни Щукино Тюменского округа Тобольской губернии.[35]

Фольклор (предания, легенды), публицистическая и художественная литература, а позже и историческая литература свидетельствовали, что многие сибирские купцы разбогатели не столько в силу счастливых обстоятельств или особого трудолюбия, а в результате Влтемных делВ», вплоть до уголовщины, т.е. фактически были ВлгероямиВ» первоначального накопления капитала.

Так, легенды приписывают подобное происхождение капиталов у томских купцов Кухтериных, Митрофановых, Стахеевых, каинских Шкроевых и других. ВлНа Обрубе Тихонов жил, купец, имел конфетную фабрику. Старики говорили: он на тракт с кистенем выходил, грабил, вот и завел богатствоВ».[36] Впрочем, некоторые архивные дела также подтверждают криминальный характер происхождения отдельных капиталов. Так, бывший московский мещанин И. Федулов стал барнаульским купцом, подделав завещание старой купчихи П. Щеголевой, у которой он служил управляющим. По явно поддельному завещанию, все имущество было передано не родственникам, которых у купчихи было довольно много, а молодому управляющему и его подельнику некому Огурову.[37]

Нередко капиталы прирастали путем обмана, а иногда и почти неприкрытого грабежа коренных жителей региона, так называемых ВлинородцевВ». Купцы обменивали ценную пушнину на водку, спирт, порох и безделушки, обмен был совершенно неадекватным, ибо охотники-промысловики не представляли истинной ценности мехов, рыбы и т.д. Так происходило в Якутии, Бурятии, Горном Алтае, на Севере. Исследователь Тобольского Севера Дунин-Горкавич сообщал: ВлГлавная торговля между инородцами и русскими проводится ночью во дворах последних с наглухо закрытыми воротами, и при этом торг, которому предшествует угощение, инородцев обвешивают и обсчитываютВ».[38] Впрочем, неэквивалентный обмен, например, хлеба на мануфактуру и прочие промышленные изделия производился торговцами и с русскими крестьянами.

Нередко взлет того или иного дельца, действительно, зависел от везения. Особенно это было свойственно для золотопромышленности. Обнаружение богатой россыпи или жилы на арендованном участке нередко приносило успех предпринимателю.

И все же нельзя связывать деятельность всего купечества с криминальной стороной или случайной удачей. Анализ биографий отдельных купцов и купеческих семей показывает, что успеха добивались те предприниматели, которые рассматривали свою деятельность как особую миссию и соответственно серьезно относились к делу, вели его ВлправильноВ», как тогда говорили. Со временем все большее значение приобретали образовательный уровень и общая эрудиция предпринимателей. Если основатели купеческих династий, как правило, были неграмотны или имели начальное или домашнее образование, то своим детям и особенно внукам они стремились дать лучшее образование.

Действительно, в первой половине XIX в. образование детей в купеческой среде ограничивалось в большинстве случаев элементарной грамотностью. Ярко отношение к образованию в купеческой среде передает монолог одного из иркутских торговцев, который приводит в своих воспоминаниях М. Александров: ВлУ нас в торговом быту больших наук не требуется. Самое главное цифирь и счеты. Здесь и столбовое купечество не больше занимается науками. Научился записывать приход и расход товаров, да и за прилавок. Тут уж не избалуешься, не то, что в школеВ».[39] Американский историк Р. Пайпс так высказался по этому поводу: ВлМысль о том, что сын может быть ученей отца, была нестерпима для патриархальной натуры русского купечества, поэтому детям не давали образованияВ».[40] Однако это высказывание известного ученого нужно признать чересчур резким и не соответствующим действительности. Отношение купцов к образованию менялось с течением времени. К концу XIX в. уже многие гильдейцы стараются дать своим детям образование, в том числе и высшее. Колыванский 2-й гильдии купец Петр Николаевич Чердынцев еще в конце 1860-х гг. неоднократно обращался с просьбами разрешить его сыну Иннокентию поступать в университет.[41]

Со временем в пользу школьного образования заработала и семейная традиция. Когда у купцов, в свое время обучавшихся в учебных заведениях, дети достигали школьного возраста, у них уже не было предубеждения против школ. Поэтому они охотно отдавали сыновей в училища и гимназии. Можно привести примеры, когда с каждым последующим купеческим поколением уровень образованности повышался. Барнаульский купец 1-й гильдии Н.Т. Сухов был неграмотным, его сыновья тАФ грамотными, а один из внуков тАФ Павел Дмитриевич тАФ уже учился в Московском коммерческом училище, правда, не окончил полного курса. Другой барнаульский купец А. Ф. Ворсин имел домашнее образование, а его сын Николай окончил Рижский политехнический институт, стажировался в Австро-Венгрии и Германии. Сын барнаульского купца И. Федулова Петр окончил столичный технологический институт, а другой сын стал медиком. Сын крупнейшего барнаульского предпринимателя Константина Платонова (владел винокуренным, водочным, стекольным заводами, мельницей) Иван учился в Петербургском университете и т.д.[42]

Торговцы чувствовали, что образование может улучшить социальный статус их детей, однако преобладающими тенденциями в образовании купеческих детей до конца XIX в. было Влбезразличие к формальному обучению в торговле или любом практическом деле и восторг от образования в таких бастионах классицизма как гимназия и университетВ».[43]

Рост общей грамотности и специальной подготовки в деле коммерции позитивно влияли и на характер предпринимательства. Так, более грамотные купцы были, как правило, инициаторами переоборудования своих промышленных предприятий, применения новинок техники, более цивилизованно вели и торговые дела.

Главную роль в хозяйственной жизни региона, его освоении играли не ВлгероиВ» первоначального накопления, а представители формирующейся цивилизованной буржуазии, ядро которой в пореформенный период составляло гильдейское купечество.

Основные направления коммерческой деятельности местного купечества в это время тАФ торговля, золотопромышленность, некоторые группы обрабатывающей промышленности, прежде всего мукомолье и винокурение, пароходство. Очень слабо в регионе были развиты такие отрасли промышленности, как текстильное, машиностроительное, металлургическое производства, получившие динамичное развитие в стране. Характерной чертой деятельности большинства купцов Сибири были так называемые ВлкомплексыВ», т.е. соединение в одних руках промышленных, транспортных, торговых предприятий самого разного профиля, что говорило и о слабой специализации. Золотопромышленники зачастую одновременно имели предприятия обрабатывающей промышленности, пароходы, вели лесной промысел и торговали. Винокуренные заводчики, как правило, имели мукомольные предприятия и торговали не только спиртными напитками, но и зерном. Торговля текстилем нередко совмещалась с хлебной торговлей, скупкой скота и кож и т.д. Многопрофильность предпринимательской деятельности позволяла купцам получать прибыль, даже если в каком-то направлении этом деятельности случались и неудачи. Для Центральной России в это время в большей степени была характерна специализация коммерческой деятельности, особенно крупных фирм. Например, в текстильном производстве и торговле тАФ Морозовы, Рябушинские, Прохоровы, Э. Циндель, в парфюмерии тАФ Г. Брокар, в чайной торговле тАФ ВлА. Губкин и А. КузнецовВ» и т.д.

В Сибири были и более архаичные формы организации капитала. Если в Европейской России в пореформенный период все большую роль играли паевые товарищества и акционерные общества, что позволяло аккумулировать большие капиталы, те в Сибири преобладали семейные торговые дома и товарищества, а нередко купцы вели дела и вовсе в одиночку.

И тем не менее отдельным дельцам удавалось создавать гигантские (по капиталам и доходам, территориальному охвату, числу наемных служащих и рабочих) компании в промышленности, транспорте и торговле. А отдельные купеческие семьи вкладывали капиталы по всем указанным направлениям одновременно. В винокурении и виноторговле, текстильной торговле, в рыбном промысле отдельные купцы на территории больших районов (в уезде или даже губернии) становились фактически монополистами, контролируя тот или иной вид промышленности или торговли.

В золотопромышленности крупнейшими дельцами второй половины ХIХ в. являлись купцы Восточной Сибири (в основном иркутские) И. Базанов, Сибиряковы, Я. Немчинов, И. Трапезников, Бутины, в Енисейской губернии тАФ красноярские купцы Кузнецовы и т.д., В то же время самая мощная золотопромышленная компания Сибири ВлЛензотоВ» (Ленское золотопромышленное товарищество), основанная в 1861 г. иркутскими купцами П. Катышевцевым и П. Басниным, в 1882 г. перешла в руки петербургских капиталистов и в 1896 г. преобразована в акционерное общество.[44]

Крупные золотопромышленные компании вытесняли мелких золотопромышленников или подчиняли их своему влиянию. Иногда мелкие предприниматели, расположившись около богатых и многолюдных приисков, только для вида занимались приисковым делом. Их главные доходы составляли поставки продовольствия и снаряжения на прииски, тайная торговля спиртным и скупка золота у старателей. В положении золотопромышленных предприятий, особенно мелких, не было устойчивости. Существование многих из них было кратковременным. Нередко золотопромышленники разорялись при переходе на золотничный способ добычи золота. Наряду с концентрацией приисков происходило их дробление.

В пореформенное время на сибирских золотых приисках стали вводиться некоторые усовершенствования: машины для промывки песков, динамит, паровая оттайка мерзлоты. В крупных золотопромышленных компаниях применялись паровые машины, гидромониторы и даже строились железные дороги. Однако большинство предпринимателей при хищнической добыче золота, зависевшей непосредственно от степени его содержания в золотоносных песках, не решались на крупные капиталовложения в технику. Добыча золота считалась прибыльным, но рискованным делом.

По данным на 1894 г., крупнейшими золотопромышленными компаниями Сибири, с добычей свыше 100 пудов, были: ВлЛензотоВ» тАФ 178 пудов, ВлПрибрежно-Витимская компанияВ» (И. Базанов, М. Сибиряков, Я. Немчинов, И. Трапезников) тАФ 177 пудов, ВлКомпания промышленностиВ» (тот же состав участников) тАФ 125 пудов.[45] Сибиряковы одновременно являлись крупными пароходчиками (по рекам Ангаре, Амуру). Александр Сибиряков имел также и предприятия обрабатывающей промышленности тАФ ВлАлександро-Невский стекольный заводВ» и писчебумажную фабрику.[46]

Известный нерчинский купец Михаил Бутин был не только золотопромышленником, но и владельцем крупнейшего в Сибири Николаевского железоделательного завода (в районе Байкала), где не только выплавляли металл, но строили пароходы и баржи, изготовляли прочие изделия из металла. В родном городе Нерчинске он открыл также аптеку и типографию, но не столько для получения прибыли, а потому, что подобных заведений в городе еще не было. В этой связи он писал: ВлОткрывая аптеку, и типографию, я отнюдь не смотрел на них, как на доходные предприятиятАжВ».[47]

И. Бутин был как и многие другие сибирские купцы сторонникам технического прогресса и его деятельность в этом направлении стала более заметной после поездки в 1872 г. в США, современники его даже прозвали Влсибирским американцемВ». В частности, на золотых приисках и металлургическом заводе он применил многие новинки техники. Его предпринимательская деятельность была высоко оценена. В 1878 г. ему была вручена большая серебряная медаль Парижской всемирной выставки за изделия Николаевского завода, в 1879 г. тАФ золотая медаль Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии на Московской политехнической выставке.[48] Бутин был также ярым проводником идеи строительства железной дороги через всю Сибирь. Сибирские купцы, особенно иркутские и красноярские, вкладывали средства в исследование Северного морского пути. Многим из них было далеко не безразлично, что регион отстает в своем экономическом и культурном развитии от центральных районов страны и, тем более, передовых стран и делали конкретные шаги для преодоления этой отсталости. Так, красноярский купец Михаил Сидоров подготовил для Всемирной выставки в Париже 1867 г. ВлКаталог предметам из севера РоссииВ», включающий 108 экспонатов, в числе которых были альбом с видами Красноярска, образцы полезных ископаемых, виды золотых приисков Енисейской губернии и др.[49]

Многие купцы были сторонниками технических новинок и в быту, например, применения электроэнергии и телефона. Первая домашняя электростанция появилась в Сибири в Красноярске в 1885 г. Об этом факте свидетельствовал известный дипломат советского времени А.А. Игнатьев: ВлПыльные, грязные, вылезли мы из нашей кибитки и очутились в каменном двухэтажном тАЮдворцетАЬ купца Гадалова, освещенного электрическим светом, которого я никогда до тех пор не видел. Ведь в Питере еще только хвастались новыми керосиновыми горелкамиВ».[50] А многие томские и барнаульские купцы электрифицировали свои мукомольные мельницы и винокуренные заводы в первой половине 90-х годов ХIХ в. , когда во многих городах региона еще не было электрического освещения. В их числе, например, томский купец Богомолов, электрифицировавший мельницу в деревне Завьялове Барнаульского округа в 1890 г., барнаульский предприниматель Иван Платонов, электрифицировавший в 1892 г. мельницу в том же округе, а также Иткульский винокуренный завод в Бийском округе в 1895 г.[51] Электрифицируя свои предприятия, что, кстати, стоило больших средств, купцы стремились обезопасить их от пожаров.

Если среди владельцев золотых приисков Сибири наряду с местным купечеством были широко представлены предприниматели из Европейской России, особенно Петербурга, то в обрабатывающей промышленности и торговле здесь явно превалировало местное купечество.

После введения в 1863 г. акцизной системы, все предприятия обрабатывающей промышленности разделялись на не подлежавшие акцизному сбору и обложенные акцизом. Из предприятий, не подлежавших акцизу, первое место принадлежало мукомольным предприятиям, за ними следовали кожевенные и овчинные, салотопенные и мыловаренные

Вместе с этим смотрят:

"Архитектурная сказка" М. Ф. Казакова

"Великая депрессия" в США

"Византийский стиль" в архитектуре Москвы

"Всехсвятский" пожар Москвы

"Дворцовые перевороты" и усиление позиций аристократии и гвардии: причины и последствия