Герцен А.И.

Александр Иванович Герцен родился 25 марта (6 апреля по новому стилю) 1812 года в Москве у богатого помещика Ивана Алексеевича Яковлева.

Яковлевы состояли в дальнем родстве с царствующим домом Романовых.
Среди предков Ивана Алексеевича известны бояре, воеводы, а его дед был докладчиком при императрице Екатерине I.

Матерью ребенка была Генриетта-Вильгельмина-Луиза Гааг тАУ дочь мелкого чиновника из Штутгарта (столицы немецкого королевства Вестфалии).Брак их с Иваном Алексеевичем оформлен не был, и сын их тАУ Александр официально числился воспитанником Яковлева под фамилией Герцен(от немецкого слова Herz - ВлсердцеВ»). Такое положение было не редким в дворянской среде того времени.

Ребенок рос живым, резвым, не мог и пяти минут усидеть на месте, но не редко бросив игрушки, долго и пристально смотрел на один и тот же предмет, как бы обдумывая что-то. С ранних лет он был не только впечатлительным, но и наблюдательным, хорошо помнил виденное.

Мальчику рано открылось, что такое крепостное право, рано зародилась ненависть к рабству и угнетению. Хотя, в доме Яковлева крепостничество проявлялось не в самых грубых и жестоких формах, Саша был свидетелем тяжелой жизни крепостных.

Образованием Александра занимался отец и несколько учителей, из которых Саша больше всего запомнил двоих: француза Бушо и Ивана Евдокимовича Протопопова. Бушо не только учил мальчика языкам, но и рассказывал о революции 1789 года.

Но не один Бушо пробудил у Герцена любовь к свободе, студент-медик Протопопов увидев любознательный ум своего воспитанника заинтересовал его рассказами о русской истории, стал приносить ему запрещенные стихи. Именно Протопопов, преподававший Саше русскую словесность, положил начало развития его литературного дара.

В четырнадцать лет Александр познакомился с сыном дальнего родственника отца Николаем Огаревым. Саша и Коля сошлись в своих вкусах и пристрастиях: оба были без ума от Пушкина и читали Шиллера.

Однажды гуляя на Воробьевых горах, подростки дали клятву перед простиравшейся внизу Москвой, - бороться до конца своей жизни против тирании, против крепостничества, за освобождение народа, за торжество справедливости и добра.

В 1829 году Александр с Николаем поступают на физико-математический факультет Московского университета. В эти годы революционный центр России переместился из Петербурга в Москву, в Московский университет. Вокруг Герцена и Огарева образуется кружок революционно настроенной молодежи, где читаются запрещенные стихи Пушкина и Полежаева, много говорят о французской революции 1789 года, о философии и о многом другом.

В университетские годы Герцен продолжает н
аучВн
ную и литературную
деятельность. Еще до п
оступле
ние
в университет в журнал
ВлВестник естественных наук и медициныВ» появились его статьи ВлО чуме и причинах
, произ
водящих оную..В» и ВлО древнем бальзамировани
иВ» тАФ
рефераты работы французского врача-эпидемиолога Э.
Паризе.
З
а ними последовали статьи Вл
О з
ем
ле
трясениВн
яхВ», Вл0 месте человека в природеВ», а в 1836 годутАФинтеВн
ресн
ая, яркая статья о творчестве Гофмана. Подписывается ГерВнцен тАФ Искандер
(арабский вариан
т имени Александр). Этот псевдоним он сохранит надолго.

После окончания университета в 1833 году Герцен по настоянию отца начинает службу в Кремлевской
э
кспеди
Внция
. Никакого ин
те
реса к чиновничьей
деятел
ьности Алекса
ндр не п
роявляет. Как и
большинство
людей его круга, служба Герцена
не обременяла
н давала достаВн
точно времени для самообраз
овани
я,
дружеских встреч и споров.

Герцен в это в
ремя все больше думает о литературной деятельности, входи
т в московские литературные кружки, знакомится с П.
Я. Чаад
аевым, декабристом М.
Ф.
Орловым.

Над Герценом и его друзьями сгущались тучи. Ц
арВнская жандармерия чувствовала, что дух декабри
зма не умер, что вольнолюбивая московская молодежь думает, спорит,
ме
чт
ает сов
сем не в угодном правитель
ству наВн
правлении. Правда, подобрать ключи к герценовскому
кружку долго не удавалось: предателей в н
ем не было. Только летом 1
834 года с помощью провокатора ж
ан
Вндармам удалось н
ащупать нити
, которые вели к ГерцеВн
ну и его кружку. Начались аресты. 9 ию
ля 1
834 года ареВнстовали Огарева, а 21 июля и Герцеа. ОгаВнрев был арестован за знакомство с приятелем Соколовского, Соколовский тАФ за то, что сочинил антисамодержавную песню, Герцен тАФ за дружбу с Огаревым.

На допросах Герцен держался стойко и с достоинстВнвом, а в камере изучает итальянский язык и читает книВнги. Здесь он пишет повесть ВлЛегендаВ» и автобиографиВнческий очерк ВлПервая встречаВ», в которых, как и в друВнгих его ранних литературных опытах, чувствуется влияВнние романтизма.

14 марта 1835 года после переговоров между шефом жандармов, министром юстиции и Николаем I. Соколовский - осужден на заключение в Шлиссельбург, Огарев в Пензенскую, а Герцен в Пермскую губернии. После недолгого пребывания в Перми, он был переведен в Вятку. Где в 1838 году женился на своей кузине Наталье Александровне Захарьиной.

В июле 1839 года с Герцена был снят полицейский арест и в начале 1840 года он с женой и маленьким сыном Александром вернулся в Москву. Поселились они на Сивцевом Вражке в доме купленом для них И. А. Яковлевым.

Огарев, Кетчер и многие старые друзья Герцена были В Москве. В доме Герцена и Огарева стал снова небольшой круг друзей.

Однако отец Герцена, не оставивший еще надежды сделать из сына чиновника и обеспечить ему карьеру, выхлопотал, через министра внутренних дел, зачисление сына в канцелярию министерства. Герцену пришлось переехать в Петербург.

Не успел он завести широкого круга знакомых и друзей, как жизнь его в столице была оборвана новой ссылкой. Повод на этот раз был еще более незначительным, чем в первом случае. Герцену было предъявлено обвинение в распространении ложных слухов, порочащих полицию. В июне 1841 года Герцен был вынужден выехать в Новгород, куда был назначен советником Новгородского губернского правления.

Летом 1842 года благодаря хлопотам Огарева Герцену было разрешено вернуться в Москву, где он был находиться под надзором полиции.

Навсегда оставив государственную службу, обеспеченный материально, Герцен в Москве все время - посвящает литературным занятиям, беседам и спорам с друзьями и идейными противниками, становитВнся одной из центральных фигур московской общественной жизни.

Герцен внимательно следит за умонастроениями креВнстьянства, записывает в дневнике о каждом услышанВнном факте протеста крепостных. В то же время он с болью отмечает, что для настоящей, всенародной борьбы сознательность крестьянства в целом еще недостаточна. Видит Герцен и серьезные перемены в интеллигенции, читательской масВнсе в 40-е годы. В духовной жизни страны все большую роль начинают играть демократы-разночинцы: семинаВнристы, студенты, мелкие чиновники. У этой социальной силы, все более решительно заявлявшей о себе, кумир тАФ Белинский. И статьи самого Герцена пользуются все большим вниманием у тех, кого он два десятилетия спустя назовет молодыми штурманами будущей бури.

Герцен читает в Москве философские трактаты, книги общественно - экономического содержания, знакомится с работами социалистов: Фурье, Прудона, Консидерана, Луи Блана. Не оставляет он и литературных занятий: пишет ряд статей на философские темы, в том числе заВнмечательные произведения русского материализма тАФ циклы статей ВлДилетантизм в наукеВ», ВлПисьма об изучении природыВ», ряд фельетонов, остроумных и едких.

Пишет Герцен и художественные произведения. ЛитеВнратурно-общественная позиция Герцена в 40-е годы была в основном позицией дворянского революционера. Герцен возлагал надежды на передовое дворянство, которое, по его мнению, должно стать адвокатом, защитником интеВнресов крепостного крестьянства. В своей дворянской реВнволюционности Герцен шел дальше декабристов, не питал интереса к характерной для них заговорщической так тике. В его взглядах были демократические тенденции, стремление к беспощадной критике социальных и нравВнственных норм дворянского общества в целом.

В небольшой повести ВлСорока-воровкаВ» Герцен расВнсказывает волнующую, трагическую историю талантливой крепостной актрисы, доведенной до гибели домогательствами и преследованиями барина. В основу довести легВнла действительная история, случившаяся в крепостном теВнатре орловского помещика Каменского и рассказанная Герцену одним из завсегдатаев его вечеров тАФ великим русским актером М. С. Щепкиным.

В повести Герцен показал душевную красоту русского человека, русской женщины и огромную силу нравстВнвенного протеста против бесчеловечного уклада жизни.

25 марта 1847 года Герцен приезжает в Париж, гоВнрод, с которым связаны его представления о Великой французской буржуазной революции XVIII века и о реВнволюции 1830 года. Герцен приехал во французскую стоВнлицу в канун нового революционного взрыва. Народные массы Европы все громче протестуют против вот уже боВнлее чем тридцатилетнего господства Священного союза, против жестоких расправ монархов с народными волнеВнниями. .

Свои впечатления от ПаВнрижа он передает в ВлПисьмах из Avenue Marigny В», пеВнчатавшихся в ВлСовременникеВ». Герцен начинает понимать, что главным, решающим в истории являются экоВнномические отношения людей.

В ВлПисьмах из Avenue Marigny В» Герцен ограничил понятие буржуазии имущими слоями третьего сословия, то есть промышленниками н торговцами. Большинство же современников Герцена не проводило резкой черты между рабочими и капиталистом, понимая их как единый социальный слой, противостоящий дворянству и духовенВнству (первым двум сословиям). Именно выделение бурВнжуазии как особой социальной группы делало Герцена самым передовым мыслителем России тех лет. Герцен одним из перВнвых увидел в буржуазии силу, которая становится торВнмозом исторического прогресса.

В конце октября 1847 года Герцен едет в Италию. Он восхищен этой страной, ее народом, природой, памятниВнками искусства Древнего Рима и Возрождения.

Герцены приехали в Италию в конце 1847 года,а уже 12 января началось восстание в Палермо, в революционное движение распространилось вскоре на всю страну. Вихрь революции захватил Герцена. В Риме он вместе с женой и друзьями участвует в ночной демонстрации по случаю начала борьбы против австрийского ига за освоВнбождение страны. Герцен вспоминая позднее, что в это время он Влжил на площадиВ».В Италии ГерВнцен впервые увидел своими глазами борьбу народа за национальное освобождение, сблизился со многими руВнководителями революционного движения.

При вести о революции во Франции Герцен спешит туда. Герцен приезВнжает во французскую столицу, когда над революцией сгущаются тучи. Напуганная размахом борьбы народных масс, буржуазия готовит кровавую расправу с парижскиВнми рабочими. Тревогой полны теперь письма Герцена. Он хорошо чувствует нетерпеливую Влкровожадную готовностьВ» буржуазной национальной гвардии Влначать резнюВ».

Наблюдая буржуазную республику во Франции, ГерВнцен все более и более видит в ней черты, напоминающие николаевский. режим в России.

Чтобы избежать ареста и возможной выдачи царскому правительству, он с чужим паспортом уезжает из Франции в Женеву.

ВлЗОВУ-^ивыхВ» (ВлколоколВ») 1

Приехавший из России Огарев хорошо знал, что нужВнно русскому обществу, и подал Герцену мысль об оргаВннизации периодического издания. ВлНам нужно бы издаВнвать правильно журнал хоть в две недели, хоть в месяц раз. Мы бы излагали свои взгляды, желания для РосВнсииВ», тАФ передает слова Огарева Наталья Алексеевна. Так возник знаменитый герценовский ВлКолоколВ», одним из сотрудников которого стал Огарев.

Издание ВлКолоколаВ» диктовалось рядом причин. Во-первых, книжки ВлПолярной звездыВ», большие по объему, были не очень удобны для нелегальной транспортировки в Россию. Во-вторых, довольно редко выходившие номера ВлПолярной звездыВ» не могли оперативно откликаться на быстро сменявшиеся события в России 60-х годов, а нужВнда в таких откликах была исключительно острой.

1 июля 1857 года вышел первый номер газеты. Эпиграфом к изданию Герцен поставил латинское выражеВнние Vivos voco! (Зову живых!). Он так разъяснял это : ВлЖивые тАФ это те рассеянные по всей России люди мысли, люди добра всех сословий, мужчины и женщины, стуВнденты и офицеры, которые краснеют и плачут, думая о крепостном состоянии, о бесправии в суде, о своеволии полиции, которые пламенно хотят гласности, которые с сочувствием читают нас. ВлКолоколВ» тАФ их орган, их гоВнлосВ».

Центральным вопросом журнала быВнло освобождение крестьян от крепостной зависимости. Программа ВлКолоколаВ» гласила: ВлОсвобождение слова от цензуры, освобождение крестьян от помещиков, освобожВндение податного сословия от побоевВ».

Но не об одном крепостном праве звонил ВлКолоколВ». Он писал и о придворных кругах, о бюрократии, о проВнизволе и неправосудии в стране, о зверском избиении полицией студентов, об убитых и замученных крепостВнных. ВлКолоколВ» призывал не к одному разоблачеВннию, а и к конкретным действиям, к протесту против твоВнрящихся в России безобразий не только словом, но и делом.

Материалы, присылаемые в ВлКолоколВ», освещали жизнь всех русских губерний и всех слоев общества тАФ от высшего придворного круга до крестьянской избы. Герцен по мере возможности старался использовать все получаемые материалы, помещая их на страницах газеты или включая в отдельные сборники. До сведения русВнской общественности доводит Герцен материалы о тайВнных заседаниях Государственного совета, комитетов по подготовке реформ и т. д. В газете Герцена появились ВлРазмышления у парадного подъездаВ» Некрасова с приВнмечанием: ВлМы очень редко помещаем стихи, но талоВнго рода стихотворение нет возможности не поместитьВ».

Материалы Герцену посылали люди из разных сдоев общества. Немало материалов привез с собой из России Огарев. ВлКолоколуВ» жаловались, ВлКолоколВ» любили, от ВлКолоколаВ» ждали правды. ВлКолоколВ» не просто помещал информацию о русской жизни, а разоблачал, обличал, издевался. Редакторская рука Герцена, его сарказм, ирония чувствовались во всем. К журналу были специальные приложения, название которых говорило само за себятАФ ВлПод судВ». Публикации в газете Герцена всегда вели к общественному осуждению виновных, а подчас и являлись поводом для возбуждения уголовных дел, хоВнтя, конечно, Герцен преследовал - задачи более широкие. Не всегда в ВлКолоколеВ» Герцен последователен. Подчас он поддавался либеральным колебаниям, писал письма царю тАФ напечатал 1 ноября 1858 года письмо императВнрице, в котором выражал озабоченность воспитанием наВнследника в духе прусской муштры в отрыве от народноВнго, национального начала.

Свою издaтельскую деятельность не ограничивает ВлПолярной звездойВ» в ВлКолоколомВ». В 1859 н 1861 годах выходят два тома ВлИсторического сборникаВ» с разоблачающим тайны Зимнего дворца Влматериалом для уголовного следствия.. над петербургским периодом наВншей историиВ». Много сил отдает Герцен раскрытию исВнтории декабристского движения. В 1862тАФ-1663 годах он печатает три тома записок декабристов, в 1868 годутАФ-книгу Вл14 декабря 1825 и император НиколайВ» и т.д.

В 1858 году Герцен издает радищевское ВлПутешестВнвие из Петербурга в МосквуВ», которое было запрещено в России уже 60 лет, а в 1860 году тАФ сборник своих и огаревских статей ВлЗа пять летВ».

ВлКолоколВ» стал в России силой, с которой приходиВнлось считаться даже царю.

Читали ВлКолоколВ» не только в Петербурге и Москве, журнал проникал и в отдаленные губернии России, в Сибирь. В провинции по его примеру появляются рукоВнписные журналы, студенческие рукописные журналы открываются эпиграфами из Герцена. ВлКолоколВ» своим обличением, даже стилем влияет на передовую русскую журналистику, в частности на сатирический журнал ВлИсВнкраВ» В. Курочкина.

С ростом успеха газеты у русского читателя и приВнтоком материалов из России ВлКолоколВ» начинает выхоВндить дважды в месяц, а с 1859 года иногда и еженедельВнно. Тираж отдельных номеров газеты достигал 3000 экземпляров и все-таки не удовлетворял спроса.

Царские власти всячески пытались воспрепятствовать распространению ВлКолоколаВ». По просьбе русского праВнвительства была запрещена продана ВлКолоколаВ» в ПрусВнсии, Саксонии. Запретить продажу газеты в Турции просил русский посланник в КонстанВнтинополе. Царские агенты носились по Парижу скупая герценовские издания.

В январе 1861 года Огарева, как за десять лет до тоВнго Герцена, Правительствующий сенат лишил всех прав состояния и подверг изгнанию из пределов России.

Долгие годы имя Герцена вообще запрещалось упоВнминать в русской печати, хотя оно было у всех на усВнтах. Даже статью сына Герцена о Норвегии царь дозвоВнлил печатать в петербургской ВлСеверной пчелеВ» только без подписи. Но бороться, не называя фамилии, станоВнвилось все нелепее.

В 1859 году у Герцена побывал Н. Г. Чернышевский. Поездка Чернышевского в. Лондон была связана с возникшими разногласиями между ВлКолоколомВ» и революВнционными демократами в России, передовое ядро котоВнрых группировалось вокруг журнала ВлСовременникВ», руководимого Чернышевским, Некрасовым, ДобролюбоВнвым. Чернышевский поехал в Лондон буквально через несколько дней после того, как статья Герцена ВлVery dangerous!!!В» стала известна в России.

В связи с ростом революционного подъема народных в разночинных масс, сопровождавшимся все более тесВнным сближением либералов с царем, ВлКолоколВ» начинает обращаться не только к передовым людям из дворян, а ик более широким массам народа. Теперь Герцен прямо называет дворянство своим врагом: Влперед нами, вместо одного Николая, трое врагов: правительство, журналиВнстика и дворянствотАФгосударь, Катков и СобакевичВ».

Стремясь помочь революционной молодежи вести агиВнтацию в народе, Герцен и Огарев публикуют ряд статей, которые в простой и доступной малограмотному человеку форме разъясняли, где правда и что надо делать. МеВнняются тон, язык и стиль статей. Все чаще встречаются в газете выражения: ВлНароду нужна земля да воляВ», ВлЧто надо делать войску?В» и т. д. Все резче и суровее отВнзывается Герцен о либералах. В письме Равелину, котоВнрый стал на защиту помещичьих интересов, он пишет: ВлВ 93 году тебе за это отрубили бы голову.. я не нашел бы это несправедливымВ».

С сарказмом пишет Герцен об официальном праздноВнвании в 1862 году 1000-летия России, о возводимом по этому случаю в Новгороде памятнике, иронизирует над изображением на нем Влвременно-великихВ» людей, котоВнрых рекомендует заменять новыми отличившимися слугами царя. Позже в иронической заметке ВлКолоколВ» писал, что это предложение уже отчасти учтено и вместо Шевченко на памятнике будет Николай 1

С изданием ВлКолоколаВ» необычно возросла популярВнность Герцена. Его дом в Лондоне стал центром паломВнничества тысяч русских людей. Всякий русский, переехавВнший границу, первым делом спешил купить ВлКолоколВ» и считал, что быть за границей и не посетить Герцена тАФ все равно что для правоверного католика быть в Риме и не видеть папы.

Герцена в Лондоне посетили Тургенев, Достоевский, Л. Толстой, художник Александр Иванов, пианист НикоВнлай Рубинштейн, критик В. В. Стасов, украинская писаВнтельница Марко Вовчок и многие другие видные деятели культуры.

Довольно тесные отношения установились между Герценом и Львом Толстым: несмотря на всю разницу мироВнвоззрений, их сближала ненависть к фальши, лицемерию, признание лишь той правды, которая выстрадана и проВнверена житейским опытом.

Живя в Лондоне, Герцен стал одной из популярнейВнших личностей но только в русском, но я в международном революционном движении. Давние дружеские связи были у него с венгром Кошутом, французами Луи Бланом, Ледрю-Ролленом, Прудоном, итальянцами Маццини, Орсини, Гарибальди.

ПОСЛЕДНИЙ ГОДЫ

Важной вехой в истории России, в частности ВлКолоколаВ», было польское восстание 1863 года. Для Герцена быВнло несомменым право Польши на независимость, он всегда возмущался притеснениями национальныхменьшинств. С уважением относился он к лучшим представителям польской революционной эмиграции, в частности к Ворцелю, о котором писал с добрым чувством.

Герцен предостерегал поляков от преждевременного восстания, предвидел, что восстание будет потоплено в крови,а это вызовет обострение национальной ненавиВнсти и затормозит русское освободительное движение, сыВнграв тем самым на руку царизму.

Правительсьво стремясь дискредитировать Герцена в глазах русского общества, не останавливается перед клеВнветой, обвиняя Вллондонского заговорщикаВ» во всех бедах, происходящих в России. Чего только не наговариваВнли на него, даже обвиняли (как и нигилистов) в поджоВнгах и в печатании фальшивых денег. Так, одна русская барышня всерьез спрашивала Герцена, не по его ли приВнказу возникли летом 1862 года грандиозные пожары в Петербурге (такой слух усиленно распространяла полиВнция). На это он резонно ответил: ВлВедь мы не сумасшедВншие, чтоб рекомендоваться русскому народу поджогом Толкучего рынка!В» Правительство же утверждало, что пожары устроили студенты, якобы протестующие против отмены крепостного права. Тем самым настраивалась против передовых людей России темная обывательская масса.

Преследования правительства напугали либералов, в частности Тургенева, который вместо задуманной серии статей в ВлКолоколеВ» ограничился спором в частных письВнмах. тАв

Бескомпромиссная и решительная позиция Герцена в польском вопросе и другие его революционные выступлеВнния в период реакции отшатнули от ВлКолоколаВ» значиВнтельную часть читателей. 10 апреля 18G4 года Герцен пиВнсал: ВлМы испытываем отлив людей с 1863тАФтак, как испытали его прилив от 1856 до. 1862.. Придет вреВнмя тАФ не ВлотцыВ», так ВлдетиВ» оценят тех трезвых, тех честных русских, которые одни протестовали и будут протестовать против гнусного умиротворения (ПольВнши.тАФЛ. R.). Наше дело, может, кончено. Но память того, что не вся Россия стояла в разношерстном стаде Каткова, останетсяВ».

Теперь ВлКолоколВ» уже окончательно ориентируется на русскую разночинную молодежь: после шовинистиВнческого верноподданнического угара 1863 года дворяне для Герцена только Влродовое потомство Ноздрева, дети Собакевича, внучата ФамусоваВ».

Но дело у Герцена не ладилось не только с ВлотцамиВ», а и с ВлдетьмиВ». Усилившаяся в стране реакция, полиВнцейский террор (за чтение ВлКолоколаВ» и тайный привоз 'в империю запрещенных книг теперь угрожала каторга) также способствовали уменьшению популярности герце-невских изданий. В 1862 году в России запретили да^е

85

книгу сына Герцена ВлОбщепонятное изложение сравниВнтельной анатомии и зоологииВ».

К концу 1863 года тираж ВлКолоколаВ» упал с 2500 до 500 и никогда больше не переходил за тысячу. Но неВнсмотря на потерю немалой части читателей, Герцен не оставляет своей пропаганды. Активно включается ВлКолоВнколВ» в земскую кампанию (1864), видя в. земстве возВнможности для развертывания революционной деятельноВнсти. Герцен переезжает в Швейцарию/в Женеву, где соВнсредоточена новая, ВлмолодаяВ» эмиграция тАФ разночинная по характеру, появившаяся в Европе после арестов 1862тАФ1863 годов. Переводя ВлКолоколВ» в Швейцарию (там он начал выходить с конца мая 1865 года), Герцен хотел избавиться от хозяйственных забот по типографии н целиком посвятить себя идеологической стороне гаВнзеты. f

^

В снижении популярности ВлКолоколаВ» сыграли свою роль и расхождения Герцена с революционерами-шести-' десятниками.

Под влиянием идей Чернышевского молодежь стремиВнлась к практическим революционным делам. Она не хотела ограничиться, как Герцен, чисто литературной, .публицистической деятельностью, создавала революционВнные организации для борьбы с царизмом. Герцен же не мог стать главой такой организации, не чувствуя к этому ии призвания, ни способностей.

Герцен горячо приветствовал революционную молоВндежь 60-х годов, видел в ней Влмолодых штурманов буду-п^еа буриВ», ценил ее молодую отвагу, искреннюю и бес" корыстную готовность все отдать для блага народа. Оч писал Огареву: ВлЕсть молодежь, столь глубоко, беспово-ротпо предаппая социализму, столь преисполненная бесВнстрашной логики, столь сильная реализмом в науке в отрицанием во всех областях клерикального и правительВнственного фетишизма, что можно не бояться тАФ идея не т/^гибнетВ».

Говоря о тургеневском Базарове, Герцен полагал, что писатель неоправданно суров к своему герою. Появление Базарова он связывал с дорогим для него именем БелинВнского: ВлБелинский был нигилистом в 1838 г., он имел на это все праваВ»,

86

лет назад, по-прежнему были страшпы правящим кругам. Даже много лет спустя, в последние годы XIX века, поВнпытка издать в россии его сочинения встретила при двоВнре, по выражению цензора, Влмистический ужасВ».

15 марта 1865 года Герцен навсегда покинул Лондон и Англию. Разделавшись с издательскими делами, ои много ездит по Европе, встречается с людьми, приехавВншими за границу из России ^"деятелями европейского об--щестаенвого движения тАФ Гарибальди, В. Гюго. НескольВнко раз в эти годы Герцен приезжает в Париж, Лион, НицВнцу и решает остановиться окончательно в Париже, чувВнствуя приближение во Франции революционных собыВнтий. Он полон мыслей о продолжении пропаганды в РосВнсии, живо интересуется происходящим на родине.

Хотя в России в эти годы царит реакция) Герцен верит в революцию, надеется вернуться в родную страну, когда она станет свободной, Влне частным проходом, а общей дверьюВ». Ов думает о .возобновлении ВлПолярной звездыВ», об участии в русских газетах. Передовая Россия не заВнбывает Герцена. Вышедшее в 1866 году в Петербурге новое издание романа ВлКто виноват?В» раскуплено наВнрасхват. К 1868тАФ1869 годам относится последнее печатВнное выступление Герцена в России: в журнале ВлНеделяВ» (под псевдонимом) было напечатано несколько его очерВнков.

По-прежнему резко враждебно относится Герцен к евВнропейской буржуазии. В повести ВлДоктору 'умирающий и мертвыеВ» (1869) он показывает вырождение буржуазии в контрреволюционную силу.

Герцен все больше следит ва рабочим движением, за деятельностью возглавляемого Марксом и Энгельсом 1 Интернационала. Именно к яему обращается Герцен, окончательно порвав о Бакуниным, в письмах ВлК староВнму товарищуВ» и не случайно замечает: ВлВся вражда моя с марксидами ^ тАФ из-за БакунинаВ». Интересно, что и Маркс, в свою очередь, исключил из второго издания перВнвого тома ВлКапиталаВ» резкое вамечание о Герцене, Гер-

' Заслуживает внимания его встреча с русским художником Н. Н. Ге, результатом которой явился прекрасный портрет писа-теля-револкщиовера, хранящийся ныне в третьяковской галерее. ' Так Герцен называл сторонников учения Маркса, Поаддее это слово вытеснено словом марксист,

92

цен в письме к Огареву (сентябрь 1869 года) аселал успе* ia переводу ВлМанифеста Коммунистической партииВ».

Ленин особенно высоко ценил то, что Герцен ВлобраВнтил свои взоры не к либерализму, а к Интернационалу, к тому Интернационалу, которым руководил Маркс, тАФ к тоВнму Интернационалу, который начал Влсобирать полкиВ» пролетариата, объединять Влмир рабочийВ»,. ^

Герцен уже не молод, ему 57 лет, прежде хорошее здоВнровье начинает сдавать. Герцен серьезно никогда не бо< лед, а потому не умел в не хотел стеснять свои вкусы, привык жить, ни в чем себя не ограничивая. Поатому он пренебрегает лечением и диетой, на которых вследствие развивающейся с 1864 года сахарной болезни (диабета) все более настаивают известные врачи тАФ русский терапевт Сергей Петрович Боткин и француз Шарко,

Однако роковым оказался не диабет, а воспаление легких) которое началось 15 января 1870 года. Череа шесть дней, 21 января, Герцена не стало. Одной из его последних мыслей была мысль о родине: ВлОтчего бы не поехать нам в Россию?В»

Проводить в последний путь пнсатеЛя-рвНимЦМфВовора пришел один из немногих оставшихся к тому времени в экивых .декабристовтАФ Николай Иванович Тургенев, жив" шнЙ с 1824 года в Париже. Представитель славного поВнколения революционеров, чье дело свято чтил Герцен всю жизнь, отдавал последнюю дань своему преемнику в революционной борьбе.

За гробом шла огромная толпа людей, у каждого был на груди букет красных иммортелей.

Согласно воле покойного над могилой речей не было. Только близкий к Герцену в последние годы его жизни тАв вмигрант Вырубов сказал краткое надгробное олово и выВнразил уверенность, что придет день, когда вся Россия оценит по-настоящему великий подвиг Герцена. Малар-дье^ член Учредительного собрания Франции 1848 года, положил иммортели на гроб, воскликнул: ВлВольтеру XIX столетия!В» Его примеру последовали другие, и красные цветы скрыли гроб. Позднее гроб с телом Герцена, по его завещанию, перевезли в Ниццу и Герцена погребли рядом с Натальей Александровной. На могиле установлеи паВнмятник работы русского скульптора П. П. Забелло,

J Ленин В. И. Полк, собр. сочтАЮ т* 21( е, 257, Влi .

93

При всех разногласиях и спорах о иолодеясью 00-х юВ» дов, Герцен был с нею по одну сторону баррикад; как тАв разночинцы, он был аа свободу народа, против царизма, пережитков крепостничества, против угнетения. Это очень рано поняли враги революционного движения* Еще в 1863 году реакционный журналист ГоротиовскиЙ счиВнтал Герцена Влродоначальником шайки поджигателе* тАв разбойников, ниенующейся ВлМолодея РоссияВ». Даввай враг Герцена Б. Н. Чичерин в 1897 году причислял его к одному направлению с Чернышевский, Добродюбовыи, Писаревым,

8

Неудачи с ВлКоло^ол^мВ», его убыточность, уменьшение к нему интереса в России вынудили Герцена в середине 1867 года прекратить издание на щесть месяцев. В дальВннейшем вышло еще 15 номеров газеты на французском и шесть приложений на русском языке. С выходом 245-го номера ВлКолоколВ» замолчал навсегда*

Прощаясь с читателем, Герцен вспытывад ве только чувство грусти, но и спокойное сознание вовреия и верно сделанного большого дела: ВлМы принадлея^им.. к числу старых пионеров, Влутренних сеятелейВ» ', вышедших лет сорок тому дазад, чтобы вспахать почву, по которой проВнмчалась дикая николаевская охота на людей, уничтожая все тАФ плоды и зародыши. Семена, унаследованные неВнбольшой кучкой ваших друзей н нами самими от наших великих предшественников по труду^ иы бросили в ноВнвые борозды, и ничего не погиблоВ».

Высокую оценку герценовской газете дал спустя почВнти полстолетия В. И. Ленин; ВлПредшественницей рабоВнчей (пролетарски-демократической или социал-демокраВнтической) печати была тогда общедемократическая бесВнцензурная печать с ВлКолоколомВ» Герцена во главе ееВ»; Вл Герцен создал вольную русскую прессу за границей тАФ в тАватом его великая заслуга. ВлПолярная звездаВ» подняла традицию декабристов. ВлКолоколВ» (1857-тАФ1867) встал горой за освобождение крестьянВ».

Но с прекращением ВлКолоколаВ» дух борца в Герцене не угас. Имя Герцена, его статьи, нацисанные певяолыю

' Герцен имел в виду стидингворенив Пушнина ВлСаободи сея" тедь пустывнывВ», *94

Вместе с этим смотрят:

"Архитектурная сказка" М. Ф. Казакова

"Великая депрессия" в США

"Византийский стиль" в архитектуре Москвы

"Дворцовые перевороты" и усиление позиций аристократии и гвардии: причины и последствия

"Золотой век" Екатерины II. Россия во II половине XVIII века