Историческая школа Германии

Министерство Высшего Образования Российской Федерации

Санкт-Петербургский Государственный Политехнический Университет

Факультет Экономики и менеджмента

Кафедра Мировой экономики

Реферат

по истории экономических учений

Тема: ВлИсторическая школа

Германии

(Ф. Лист, Л. Рошер, Б. Гильдебранд, К. Книс)В».

Санкт-Петербург

2002

Введение

Германия, в отличие от Англии и Франции, в рассматриваемый период (середина XIX века) была экономически менее развитой страной, разделенной на мелкие государства вплоть до 70-х годов XIX века. Поэтому развитие экономической науки в Германии имеет свои особенности. Немецкая политическая экономия формировалась под влиянием английских и французских теорий, в частности учений Мальтуса и Бастиа.

Немецкая политическая экономия не приняла идеи единства экономической теории для различных стран, но ввела национальную политэкономию.

Историческое направление в политической экономии пыталось наметить третий путь между крайностями экономического либерализма и утопического социализма. Сторонники этого направления отвергли революцию и не ставили под сомнение частную собственность. Однако они считали недостаточным представление о человеке как об эгоистичном Homo economicus, заинтересованном только в личной выгоде, не принимали формулу Влlaissez faireВ» и придавали большое значение национальным историческим и географическим особенностям, "чувству общности" и экономической роли государства.

Выдвинутые исторической школой идеи заполняют всю вторую половину XIX века. Наибольшего расцвета они достигают в течеВнние последней четверти его. Но дата их происхождения восходит выше. Она может быть отнесена приблизительно ко времени появВнления в 1843 году маленькой книги Рошера "Краткие основы курса поВнлитической экономии с точки зрения исторического метода". ЧтоВнбы понять идеи школы, надо обратиться к этой эпохе, ибо оправдаВнние и объяснение критики исторической школы находятся в тогВндашнем состоянии политической экономии.

У последователей Ж.Б. Сэя и Рикардо политическая экономия все более и более принимала абстрактный характер. У некоторых из них она сводится к незначительному количеству теоретических положений, сформулированных наподобие геометрических теоВнрем и относящихся главным образом к международной торговле, фиксации нормы прибыли, заработной платы и ренты. Если даже признать точность этих теорем, то все-таки они далеко не достаточВнны для объяснения всего разнообразия экономических феноменов или для руководства в новых практических проблемах, которые эволюция промышленности ежедневно ставит перед государственВнными людьми. Однако ближайшие ученики Рикардо и Сэя в АнгВнлии и на континенте - Мак-Куллох, Сениор, Шторх, Рау, Гарнье, Росси - продолжают создавать их, ничего значительно не прибавВнляя к ним. Таким образом, политическая экономия застыла в их руках, превратившись в груду тусклых доктрин, связь которых с конкретной экономической жизнью все более и более ускользает от взора, по мере того как удаляешься от родины их. Можно было бы, правда, сделать исключение для Стюарта Милля. Но его "ОсноваВнния" датируются 1848 годом, а историческая школа тогда уже существоВнвала. Со времени Адама Смита, книга которого столь разностороння и привлекательна, политическая экономия, кажется, страдает, по выражению Шмоллера, чем-то вроде анемии.

Такое впечатление было очень хорошо выражено в статье АрВннольда Тойнби о старой политической экономии. ВлЛогическое исВнкусство, - пишет он, - становится достоверным изображением действительного мира. Не то, чтобы Рикардо, благонадежный и доВнбрый человек, при исследовании сам сознательно желал или предВнполагал, что мир его "Начал" был миром, в котором он жил; а то, что он бессознательно привык рассматривать законы, правильные только для общества, созданного им в его кабинете в видах научноВнго анализа, применимыми к сложной общественной жизни, бушеВнвавшей вокруг него. Это смешение было усилено некоторыми из его последователей и сделалось еще более значительным в плохо осведомленных популярных книжках, излагавших его доктриныВ». Другими словами, существует все более обозначающийся разлад между экономической теорией и конкретной действительностью. И этот разлад растет ежедневно по мере того, как преобразуется промышленность, выдвигая непредвиденные проблемы, пробужВндая к жизни новые социальные классы и, наконец, перекидываясь на страны, экономические условия которых иногда отличны от тех, которые в Англии и Франции вызывали основателей на разВнмышления.

Можно было ослабить этот разлад между действительностью и теорией двумя способами: или с помощью анализа воссоздать ноВнвую, более гармоничную и доступную теорию - этим путем пойдут с 1870 года Менгер, Джевонс и Вальрас; или прибегнуть к еще более решительным мерам, отбросить всякую абстрактную теорию и сдеВнлать изображение действительности единственным предметом наВнуки - этот путь был избран с самого начала, и по нему пошла истоВнрическая школа.

Правда, еще до основания исторической школы некоторые пиВнсатели указывали на опасность, которой грозило науке злоупотребВнление абстракциями. Сисмонди, сам историк, смотрел на политиВнческую экономию как на "моральную" науку, где "все связано". Он хотел, чтобы экономические феномены изучались в той социальВнной и политической среде, в которой они возникают. Он критикоВнвал общие теоремы Рикардо и приветствовал тщательное наблюВндение над фактами.

Еще с большей силой обрушивался на классических экономиВнстов Лист. Его упреки не останавливались на Рикардо, они добираВнлись до самого Смита. Пользуясь историей как орудием доказаВнтельства и принимая "национальность" за базу своей системы, он подчинил всю торговую политику тому принципу "относительноВнсти", на котором так настаивала историческая школа.

Наконец, сами социалисты, особенно же сенсимонисты, вся сиВнстема которых есть лишь пространная философия истории, покаВнзали своей критикой частной собственности невозможность обособВнления экономических феноменов от социальных и юридических институтов.

Но ни один из этих авторов не делал смелых попыток к отыскаВннию в истории и наблюдении средства для постройки всей политиВнческой экономии. В такой именно попытке кроется оригинальВнность немецкой исторической школы.

У исторической школы была двоякая задача: положительная и критическая в одно и то же время. В критической части своей рабоВнты она подвергала вдумчивому обсуждению, всегда увлекательноВнму, но иногда неправильному, принципы и методы прежних экоВнномистов. В своей положительной части она открыла перед полиВнтической экономией новые горизонты, расширила область ее наВнблюдений и круг интересующих ее проблем.

Но если относительно легко изложить критические идеи шкоВнлы, сформулированные в многочисленных книгах и статьях и обВнщие почти всем входящим в нее писателям, то, наоборот, довольно трудно точно обозначить основные концепции, вдохновляющие ее на положительную работу. Действительно, эти концепции таятся в скрытом состоянии в работах ее главных представителей, но нигде определенно не сформулированы. Всякий раз, как экономисты исторической школы принимались определять их, они делали все в неявных и часто противоречивых положениях (некоторые из них учеников сами ныне признают это); не говоря уже о том, что они неодинаково сформулированы у различных авторов, относящих себя к числу приверженцев исторического метода. Во избежание утомительных повторений и бесчисленных дискуссий изложение начнется с краткого обозрения внешнего развития исторической школы, затем вся совокупность ее критической работы и, наконец, выявление ее положительных концепций о природе и предмете политической экономии.

Фридрих Лист тАФ экономист-геополитик

Первым, кто стал широко использовать исторические примеры как политэкономические аргументы, акцентируя при этом значение политико-правовых и социокультурных институтов для экономичеВнского развития, был Фридрих Лист (1789-1846). Энергичный общественный деятель, предприниматель, одним из первых оценивший значение железных дорог и сам проектировавший их, запальчивый криВнтик идей Смита и Сэя, провозгласил, что Влнаука не имеет права не признавать природу национальных отношенийВ».

ВлКосмополитиВнческой экономииВ» Смита и его франко- и германоязычных эпигонов Лист противопоставил национальную экономию, призванную содействовать "промышленному воспитанию", подъёму производительных сил нации на основе "воспитательного протекционизма". Свобода торговли может быть взаимовыгодна лишь для тех стран, достигших "нормальной" ступени экономической развития, каковой Лист считал "торгово-мануфактурно-земледельческое состояние" нации.

Жизнь Фридриха Листа, выходца из среднего сословия южногерВнманского города Рейтлингена, была довольно бурной; его энергичВнная общественная и ученая деятельность целиком пришлась на годы Священного союза, созданного Венским конгрессом держав-побеВндительниц бонапартизма (1815) и предопределившего Германии участь политически раздробленной, ВллоскутнойВ» страны, экономиВнчески остававшейся преимущественно аграрной, с многочисленныВнми препятствиями для образования национального рынка (таможенВнные барьеры, невысокий уровень развития транспорта и связи, разВннобой денежных систем, мер и весов и так далее).

Лист начал с преподавания Влпрактики государственного управВнленияВ» в Тюбингенском университете и красноречивой агитации - в печати и в парламенте королевства Вюртенберг - за отмену внутВнренних германских таможен и упорядочение финансов; был лишен из-за сложившейся репутации ВлреволюционераВ» депутатского места, арестован и после годичного тюремного заточения эмигрировал в 1825 году в США, где вскоре открыл (в Пенсильвании) залежи каменноВнго угля и для их доходной разработки спроектировал и организовал сооружение одной из первых железных дорог (1831). Разбогатев, Лист устремился на родину с проектом всегерманской железнодорожной сети, основал акционерное общество; вынужден был из-за интриг уехать во Францию; успешно участвовал в конкурсе Парижской акаВндемии наук на сочинение о международной торговле; вернулся в ГерВнманию для публикации своего главного сочинения ВлНациональная система политической экономииВ» (1841).

В экономической истории стран, с которыми его связали периВнпетии судьбы, Лист черпал аргументы при создании доктрины, котоВнрую он противопоставил торжествовавшей классической ВлкосмопоВнлитической экономииВ».

Предлагая простую схему пятистадийного экономического разВнвития наций от пастушеского до Влторгово-мануфактурно-земледельческогоВ» состояния, Лист делал из Влуроков историиВ» вывод, что только для стран, стоящих на равной ступени, может быть взаимовыгодна свобода торговли. Размышляя над "уроками истории" и прежде всего над экономической гегемонией Англии, он доказывал, что переход к "торгово-мануфактурно-земледельческой" стадии не может совершаться сам по себе и посредством свободы обмена, так как при свободе обмена между торгово-мануфактурно-земледельческой и чисто земледельческими нациями, вторая обрекает себя на экономическую отсталость и политическую несостоятельность (к примеру, Польша и Португалия). Именно так, по мнению Листа, и действовала Англия, ставшая после 1815 года "мастерской мира". Создав своё коммерческое и промышленное величие строгим протекционизмом, англичане, по мнению Листа, нарочито стали вводить в заблуждение другие, отставшие нации доктриной свободы обмена, взаимовыгодной лишь при равном уровне экономического развития стран, в противном же случае обрекающей менее развитые страны ".лишь на производство земледельческого продукта и сырых произведений и на производство только местной промышленности", то есть на долю аграрно-сырьевого придатка промышленных стран.

Переход к Влторгово-мануфактурно-земледельческойВ» стадии не может совершиться сам по себе поВнсредством свободы обмена, так же как не может совершиться в отВнсутствие национального единства (здесь яркими примерами для ЛиВнста были судьбы итальянцев, ганзейцев и голландцев). Для формирования внутреннего рынка необходимы политическое единство и таможенное покровительство отраслям национальной промышленности, пока те пребывают в "младенческом состоянии".

"Софизму" фритредерства Лист противопоставил идею ВлвоспитаВнтельного протекционизмаВ» - систему правительственных мер поддержки молодых отраслей национальной промышленности для подъёма их до мирового уровня конкурентоспособности. Неизбежное при протекционной системе повышение цен, по его мнению, с выигрышем компенсируется за счёт расширения рынков сбыта; благодаря ассоциации национальных производительных сил земледельцы гораздо больше выиграют от расширения рынков сбыта сельскохозяйственной продукции, чем теряют от увеличения цен на промышленные товары. Вокруг этой идеи Лист очертил свою Влнациональную систему политической экономииВ» рядом проВнтивопоставлений классической школе.

1. Охарактеризовав систему А. Смита как Влполитэкономию меВнновых ценностейВ», Лист противопоставил ей политэкономию Влнациональных производительных силВ», придав весьма широкое толковаВнние понятию Влпроизводительные силыВ», введенному в оборот франВнцузским статистиком Шарлем Дюпеном (ВлПроизводительные и торгоВнвые силы ФранцииВ», 1827). По Листу, производительные силы - это способность создавать богатство нации. ВлПричины богатства суть нечто совершенно другое, нежели само богатствоВ», и первые ВлбескоВннечно важнееВ» второго. В состав производительных сил Лист вклюВнчал различные институты, способствующие экономическому развиВнтию - от христианства и единоженства до почты и полиции безопасВнности. Учение Смита о непроизводительном труде и ограничение предмета исследований лишь материальным богатством и меновыми ценностями Лист счел непониманием сущности производительных сил. Он указывал, что можно написать целую книгу о благодетельВнном влиянии института майората на развитие производительных сил английской нации, а с другой стороны, отмечал гибельное влияние на промышленность Испании, Португалии и Франции идеи, что для дворянства предосудительны занятия торговлей и промыслами.

2. Учению о разделении труда и принципу сравнительных преВнимуществ Лист противопоставил концепцию национальной ассоциВнации производительных сил, подчеркнув приоритет внутреннего рынВнка над внешним и преимущества сочетания фабрично-заводской проВнмышленности с земледелием. Земледельческую нацию Лист сравнил с одноруким человеком, и как пример близорукости Смита и Сэя приводил их мнение, что Соединенные Штаты Влподобно ПольшеВ» предназначены для земледелия. Пропагандируя германскую железВннодорожную систему, Лист указывал, что национальная система пуВнтей сообщения является необходимым условием полного развития мануфактурной промышленности, расширяя на все пространство гоВнсударства оборот минеральных ресурсов и готовой продукции и обесВнпечивая тем самым постоянство сбыта и сложение внутреннего рынВнка. Неизбежное при протекционной системе повышение цен, по мнеВннию Листа, с выигрышем компенсируется за счет расширения рынВнков сбыта; благодаря ассоциации национальных производительных сил земледельцы гораздо более выигрывают от расширения рынков сбыта сельскохозяйственной продукции, чем теряют от увеличения цен на промышленные товары.

При ВлдесятернойВ» полезности развития и удержания за собой внуВнтреннего рынка сравнительно с поисками богатств вне страны, подВнчеркивал Лист, и во внешней торговле достичь большего значения может та нация, которая довела фабрично-заводскую промышленВнность до степени высшего развития. Земледельческая же страна не только не может получать из-за моря достаточного количества проВндуктов потребления, орудий производства и возбуждающих средств к деятельности, но и ВлразрываетсяВ» внешней торговлей на приморВнские и приречные местности, заинтересованные в спекулятивном экспорте продуктов земледелия, и внутренние области страны, окаВнзывающиеся в небрежении.

3. С точки зрения ассоциации национальных производительных сил Лист трактовал категорию земельной ренты. Различия в естестВнвенном плодородии земель он считал несущественным фактором, а местоположение - решающим: ВлРента и ценность земли везде увеВнличиваются пропорционально близости земельной собственности к городу, пропорционально населенности последнего и развитию в нем фабрично-заводской промышленностиВ». Лист обобщил опыт ФранВнции и Англии в том, что касается институциональных аспектов зеВнмельной ренты. Во Франции в эпоху расцвета абсолютизма рядом со столицей, которая превосходила и умственными силами и блеском все города Европейского континента, земледелие делало лишь слаВнбые успехи, и в провинции сказывался недостаток промышленного и умственного развития. Это происходило потому, что дворянство, владевшее поземельной собственностью, не обладало политическим влиВнянием и правами, кроме права служить при дворе, и устремлялось ко двору, к прихотливой столичной жизни. Таким образом, провинция теряла все те средства прогресса, которые могло доставить расходоВнвание земельной ренты; все силы отнимала столица. Напротив, там, где Влдворянство, владеющее земельной собственностью, приобретаВнет независимость по отношению ко двору и влияние на законодательВнство и администрацию; по мере того, как представительная система и административная организация распространяют на города и проВнвинцию право самоуправления и участия в законодательстве и адмиВннистрации страны.. с большим удовольствием дворянство и образоВнванный зажиточный средний класс остаются на тех местах, откуда они извлекают доходы, и расходование земельной ренты оказывает влияние на развитие умственных сил и социальный строй, на успехи сельского хозяйства и развитие в провинции отраслей промышленВнностиВ». Это относится к Англии, где землевладельцы, живя большую часть года в имениях, затрачивают известную долю дохода на улучВншение качества своих земель и своим потреблением поддерживают соседние фабрики.

4. Отвергнув фритредерство, Лист развернул критику экономиВнческого индивидуализма. Он писал, что формула Влlaissez faireВ» стольВнко же на руку грабителям и плутам, сколь и купцам. ВлКупец может достигать своих целей, заключающихся в приобретении ценностей путем обмена, даже в ущерб земледельцам и мануфактуристам, напеВнрекор производительным силам и не щадя независимости и самостоВнятельности нации. Ему безразлично, да и характер его операций и его стремлений не позволяет ему заботиться о том, какое влияние окаВнзывают ввозимые или вывозимые им товары на нравственность, блаВнгосостояние и могущество страны. Он ввозит как яды, так и лекарстВнва. Он доводит до изнурения целые нации, ввозя опиум и водкуВ».

5. Лист взял под защиту меркантилистов, заслугой которых счиВнтал осознание важности фабрично-заводской промышленности для земледелия, торговли и мореходства; понимание значения протекВнционизма и отстаивание национальных интересов. Вместе с тем в противовес меркантилизму Лист утверждал, что:

Протекционизм тАУ оправдан лишь в качестве ВлвоспитательногоВ» для выравнивания уровней экономического развития стран;
Нация, достигшая уровня перворазрядной промышленно-торговой державы, должна перейти к свободе торговли;
Фабрично-заводская промышленность не должна развиваться за счет земледелия;
Таможенное покровительство не должно распространяться на сельское хозяйство.

Лист указывал, что систему воспитательного протекционизма может с успехом применить лишь держава с умеренным климатом, достаточно обширной территорией с разнообразными ресурсами и значительным населением, обладающая устьями своих рек (а следоВнвательно, выходами из своих морей). Островная изолированность обеспечила Англии решающие преимущества перед континентальВнной Европой в развитии установлений, благоприятствующих росту свободы, духа предприимчивости и производительных сил нации, -спокойное введение Реформации и плодотворная для хозяйства сеВнкуляризация, отсутствие военных вторжений и ненужность постоянВнной армии, раннее развитие последовательной таможенной системы, извлечение из континентальных войн огромных выгод для себя.

Противоположным примером была Польша. Лист типизировал ее историю, во-первых, как судьбу страны, Влкоторая не соприкасаВнется с морями, которая не имеет ни торгового, ни военного флота, или у которой устья рек не находятся в ее властиВ», и она Влв своей внешней торговле стоит в зависимости от других наций, причем госВнподство иностранцев на приморском рынке угрожает как экономической, так и политической целостности страныВ» . Во-вторых, ПольВнша была вычеркнута из ряда национальных государств из-за отсутВнствия в ней сильного среднего сословия, которое может быть выВнзвано к жизни лишь насаждением внутренней фабрично-заводской промышленности.

Заключительная часть ВлНациональной системы политической экономииВ», посвященная общим для континентальных стран ВлчрезВнвычайным интересамВ» в их борьбе с Влостровным господством АнгВнлииВ», представляет собой по сути геополитический трактат. По мнеВннию Листа, Германский таможенный союз должен распространиться по всему побережью Северного моря от устьев Рейна до Польши с включением Голландии и Дании, до масштабов ВлСредней ЕвропыВ», пока же Центр Европейского континента Влне выполняет той роли, которая налагается на него естественным положением. Вместо того чтобы служить посредником между востоком и западом по всем воВнпросам, касающимся территориальных разделений, конституции, наВнциональной независимости и могущества.. центр этот в настоящее время служит яблоком раздора между востоком и западом, причем и тот, и другой надеются привлечь на свою сторону эту срединную дерВнжаву, которую ослабляет недостаток национального единстваВ». Если бы Германия вместе с Голландией, Бельгией и Швейцарией составиВнла один сильный торговый и политический союз, это стало бы прочВнным континентальным ядром, обеспечившим бы надолго мир для Европейского континента, а с другой стороны, позволило бы вытесВннить Англию из ее Влпредмостных прикрытийВ», при посредстве котоВнрых она господствует на континентальных рынках.

Можно сказать, что Лист разрабатывал в противовес ВлкосмопоВнлитической экономииВ» не просто ВлнациональнуюВ», а ВлгеополитичесВнкуюВ» экономию. Он писал о вероятности будущего превосходства Америки над Англией в той же степени, в какой Англия превзошла Голландию, и о том, что французы равно с немцами заинтересованы в том, Влчтобы оба пути из Средиземного моря в Красное и в ПерсидВнский залив не попали в исключительное распоряжение АнглииВ». ОзаВнбоченный судьбами Германии, Лист считал необходимыми условияВнми ее экономического прогресса и политической устойчивости ВлокВнругление границВ» и развитие среднего класса. В работе ВлЗемельная система, мельчайшие держания и эмиграцияВ» (1842) Лист детально рассмотрел аграрный вопрос в свете широкого сравнительно-истоВнрического анализа как различных регионов Германии, так и различВнных стран от США до России, но особенно выделил три типа земельВнных отношений в Европе, примерно соответствующих трем историВнческим этапам: 1) крупнопоместное сельское хозяйство на старой феодальной основе в странах к востоку от Эльбы; 2) отсталые мельВнчайшие держания в странах к западу от Эльбы; 3) английское крупВннокапиталистическое сельское хозяйство, расширенное Влдо масштаВнбов фабрикиВ». Оптимальным Лист считал путь Влзолотой серединыВ» между вторым и третьим типами. Второй тип, характерный для ФранВнции, по мнению Листа, не только не обеспечивал развитие внутренВннего рынка, но и готовил основу для бонапартистского режима, тогВнда как капиталистическое сельское хозяйство Англии, порождая огВнромную массу пролетариев и пауперов, грозило социальным взрыВнвом. Идеалом Листа была освобожденная от феодальных и общинВнных стеснений земельная система коммерчески ориентированных владений, при которой средние и мелкие единоличные держания явВнляются правилом, а крупные и мельчайшие - исключениями, что наВнилучшим образом соответствовало бы представительной политичесВнкой системе и принципам национальной экономии.

Лист учитывал, что выполнение этой земельной реформы должВнно было сопровождаться обезземеливанием значительной части креВнстьян и лишь меньшинство из них было бы поглощено развивающейся германской промышленностью. Это ставило проблему колонизации, которую Лист ввел в геополитический контекст. Большинству, по мнению Листа, следовало переселиться в качестве сельскохозяйстВнвенных колонистов в область Среднего и Нижнего Дуная вплоть до западных берегов Черного моря. Это направление миграции немцев Лист рассматривал как альтернативу переселению в США. Дунайская колонизация могла бы преобразить сельское хозяйство Венгрии и превратить ее в аграрную базу ВлВосточной империи германцев и маВндьярВ».

Лист строил широкие планы подъема Венгрии, ее производительВнных сил за счет развития ее транспортной сети и широкого товарообВнмена с австрийскими и германскими землями. Он пытался найти подВндержку своего германо-пандунайского проекта у влиятельнейших политиков, начиная с австрийского канцлера Меттерниха (который десятью годами ранее назвал Листа Влодним из самых активных и влиятельВнных революционеров в ГерманииВ») и вождя венгерских дворян Штефана Сеченьи. Но агитация Листа не имела успеха. Усталый и разочарованный, экономист-геополитик покончил жизнь самоубийством в гостинице немецкого города Куфстена.

В 1850 году Листу был воздвигнут памятник в его родном Рейтлингене, и тогда же в Штутгарте вышло собрание его сочинений. Вторая половина XIX века обеспечила Листу волну посмертного признания. В восторженных тонах писал о нем автор единственной книги о ЛисВнте на русском языке С.Ю. Витте: ВлОсновательное знакомство с ВлНаВнциональной системой политической экономииВ» составляет необхоВндимость для всякого влиятельного государственного и общественноВнго деятеляВ». Во второй половине XX века система мер, напоминающих "воспитательный протекционизм" по Ф. Листу, была с успехом осуществлена в Японии, что позволило этой стране достичь статуса великой экономической державы.

Немецкая историческая школа

Немецкая историческая школа представляет собой главное еретическое направление в экономической науке XIX века. Подход представителей немецкой исторической школы отличался следующими особенностями.

1. Отрицательное отношение к любым попыткам создания универсальной экономической теории и, в частности, к классической политической экономии. По мнению адептов немецкой исторической школы, экономическая наука должна заниматься исследованием специфики конкретных национальных хозяйств; дело в том, что каждое национальное хозяйство имеет свои специфические свойства, зачастую не имеющие аналогов. Именно поэтому универсальная экономическая теория представляет собой нонсенс. Отсюда следует другая особенность учения немецкой исторической школы.

2. Антикосмополитизм. Представители немецкой исторической школы в той или иной степени были склонны подчеркивать роль национальных факторов в хозяйственном развитии. Кстати говоря, с их легкой руки даже в настоящее время экономическую науку в Германии и других немецкоязычных странах часто называют ВлНациональной экономиейВ» (Nationalokonomie) или ВлНароднохозяйственным учениемВ» (Volkswirtschaftslehre).

3. Отрицательное отношение к абстрактно-дедуктивным методам анализа. Главный акцент в экономической науке нужно делать на конкретные историко-экономические исследования (чем, как правило, и занимались большинство эпигонов этой школы).

4. Трактовка народного хозяйства как единого целого, части которого находятся в постоянном взаимодействии между собой, а не как простой суммы отдельных индивидов. Отсюда следует, что ВлжизньВ» такого ВлцелогоВ» управляется особыми законами, отличающимися от законов, которым подчиняется жизнь отдельно взятых субъектов.

5. Отрицательное отношение к концепции экономического человека. ВлНемцыВ» отвергают представление об индивиде как человеке, свободным от воздействия общественных факторов и автономно стремящимся к достижению максимальной личной выгоды. Как отмечал один из ВлнемцевВ», Б. Гильдебранд, Влчеловек, как существо общественное, есть прежде всего продукт цивилизации и истории, и.. его потребности, его образование и его отношения к вещественным ценностям, равно как и к людям, никогда не остаются одни и те же, и географически и исторически беспрерывно изменяются и развиваются вместе со всей образованностью человечестваВ».[Вз]
Короче говоря, человек - это культурное существо, ориентированное на общественные ценности. Отсюда следует еще одна особенность учения немецкой исторической школы -

6. Трактовка хозяйства как одной из частей социальной жизни и, как следствие, учет разнообразных внеэкономических факторов - этических, психологических и правовых.

7. Понимание хозяйства как эволюционирующей системы, проходящий в своем развитии различные стадии. Кстати говоря, данный аспект также является аргументом против универсальности экономической теории, поскольку разные стадии развития хозяйства отличаются специфическими, а зачастую и уникальными свойствами.

Благосклонное отношение к государственному вмешательству. Такое отношение вызвано прежде всего скептицизмом по поводу того, что свободная конкуренция, характерная для рыночной экономики, в состоянии обеспечить гармонию интересов разных хозяйствующих субъектов. Без планомерного воздействия государства на хозяйство ВлсильнейшиеВ» будут всегда оказываться в выигрыше за счет ВлслабейшихВ».

Происхождение и развитие исторической школы

Бесспорным основателем школы является Вильгельм Рошер (1817 - 1894), профессор Геттингенского университета, который опубликовал в 1843 году свои ВлКраткие основы курса политической экономии с точки зрения исторического методаВ». В предисловии к этому маленькому произведению Рошер уже излагал руководящие идеи, которыми он вдохновлялся и которые он развивал потом в своих известных ВлПринципах политической экономииВ», появившихся первым изданием в 1854 году. Он задается тут лишь целью изложить экономическую историю. ВлНаша цель, - говорит он, - описание того, чего хотели и к чему стремились народы в экономической области; цели, которые они преследовали и достигли; основания, ради которых они преследовали и добивались ихВ». ВлТакое исследование, - прибавляет он, - может быть сделано при условии, если остаешься в тесном контакте с другими знаниями национальной жизни, в частности с историей права, с политической историей и историей цивилизацииВ». Но он тотчас отгоняет от себя мысль встать в оппозицию к школе Рикардо. ВлЯ, - продолжает он, - далек от того, чтобы признавать этот путь единственным или наиболее кратким для отыскания истины; но я не сомневаюсь, что он ведет в весьма прекрасные и плодородные области, которые, будучи раз возделаны, никогда не будут окончательно покинутыВ».

Таким образом, Рошер ставит себе задачу просто дополнить общепризнанную теорию историей экономических событий и мнений. И действительно, в целом ряде последовательно выходивших томов его ВлПринциповВ», к которым с каждым разом росли симпатии образованного общества в Германии, Рошер ограничивается приложением к изложению классических доктрин ученых и плодотворных экскурсий в область экономических факторов и идей прошлого.

Рошер смотрел на свою попытку как на опыт применения к политической экономии исторического метода, введенного Савиньи в науку права и доказавшего там свою плодотворность. Но, как хорошо показал Карл Менгер, тут была чисто внешняя аналогия. Савиньи пользовался историей, чтобы уяснить себе органическое и самопроизвольное происхождение существующих институтов. Он этим хотел доказать законность их в противовес радикальным проискам реформаторского рационализма - наследия XVII века. Ничего подобного нет у Рошера, который сам примыкает к либерализму и разделяет его реформаторские стремления. У него история служит главным образом для иллюстрации экономической истории, для насыщения ее примерами, способными если не предписать правила государственным людям, то, по крайней мере, создать у них, по его выражению, Влполитическое чутьеВ».

Правильнее рассматривать попытку Рошера как опыт связать учение политической экономии с традицией старых немецких ВлкамералистовВ» XVII и XVIII веков. Последние, преподавая студентам начала практических знаний в области администрации и финансов, прибегали главным образом к конкретным примерам из экономической и социальной среды, на которую должна была распространяться деятельность их учеников. Ведь и англо-французская политическая экономия также стояла в очень тесной связи с известными практическими проблемами из области налогов и торгового законодательства. Но в такой стране, как Германия, где промышленная эволюция значительно более отстала по сравнению с Францией и Англией, эти проблемы ставились совсем иным образом, и потому необходимость демонстрации перед студентами связи классической теории с фактами экономической жизни должна была представляться здесь еще более неотложной, чем в каком-либо другом месте. Нововведение Рошера носит больше характер педагогический, чем научный. Он скорее восстанавливает университетскую традицию, чем создает новое научное течение.

В. Рошер также придерживался тезиса, что невозможно создание универсальной экономической теории, поскольку разные страны находятся на разных этапах своего развития, полагая, что однотипные хозяйственные системы у разных народов никоим образом не могут существовать. Экономику следует рассматривать как часть национальной культуры - как хозяйственную культуру. Но Рошер в то же время был единственным представителем Влстарой исторической школыВ», уделявшим хотя бы небольшое внимание собственно экономической теории. Он внес вклад в Влтеорию ценности и распределения доходаВ». В. Рошер взял за основу теорию факторов производства в редакции Ж. Б. Сэя и соединил его с концепцией прибыли Н. Сениора, малоизвестного представителя классической политической экономии.[**]
Согласно концепции Н. Сениора, источником прибыли является якобы воздержание капиталиста от текущего потребления. Соединив эти концепции, Рошер высказал идею, согласно которой в процессе хозяйственного развития меняется значимость (и, соответственно, доля в национальном продукте) отдельных факторов производства. На начальных этапах развития главную роль играет земля (природа), затем труд и, наконец, капитал. Таким образом, величина доли доходов владельцев капитала в национальном доходе отражает степень развитости национального хозяйства.

Другой немецкий профессор, представитель исторической школы, Бруно Гильдебранд (1812 - 1878), выступил в 1848 году с более широкими претензиями. В его книге ВлПолитическая экономия настоящего и будущегоВ» больше, чем у Рошера, обозначилась оппозиция классической экономии. Здесь история была представлена не только как средство оживить и усовершенствовать существующие теории, но и как орудие полного обновления науки. Гильдебранд ссылался на прогре

Вместе с этим смотрят:

"Архитектурная сказка" М. Ф. Казакова

"Великая депрессия" в США

"Византийский стиль" в архитектуре Москвы

"Дворцовые перевороты" и усиление позиций аристократии и гвардии: причины и последствия

"Золотой век" Екатерины II. Россия во II половине XVIII века

Историческая школа Германии

Оглавление

Введение

Фридрих Лист тАФ экономист-геополитик

Немецкая историческая школа

Происхождение и развитие исторической школы