История развития законодательства московской Руси

Перед лицом закона все равны,

за содеенное каждый должен

получить по заслугам, незави-

симо от ранга, в противном

случае законность как таковая

выродится, а вместе с закон-

ностью выродится и само

общество.

А.Колберг

К XI-XVII вв. обычное право теряет прежнее значение в уголовно - правовой области. Его заменяет государственное законодательство. В семейно-имущественных и наследственных отношениях обычное право в крестьянской среде действует довольно активно. Тем не менее его значение не следует преувеличивать: в это время уже сформировался принцип, согласно которому обычаи действовали, пока их не отменяло государственное законодательство, однако власть старалась не посягать на бытовые устои крестьянства. В черносошных районах с развитым индивидуальным хозяйством обычное право регулировало стихийный товарно-денежный обмен, способный перерасти в товарное хозяйство.

Характерная черта рассматриваемого периода тАУ неуклонное возрастание числа законодательных актов, исходящих от княжеской власти, государственных и местных органов. Издавались грамоты, название которых было адекватно их сути: указные, духовные, несудимые, тарханные, жалованные и т. д. В XVI в. возрастает значение приговоров Боярской думы в военной, финансовой, уголовно-правовой сфере. Земские соборы издавали постановления по широкому кругу вопросов: от дипломатических до налогообложения. В XVII на основе приказной практики составлялись уставные и указные книги приказов (Разбойного, Поместного, Земского и т.д.) Значительные по объему, они включали в себя всю юридическую документацию приказов, текущее законодательство, служили разъяснением и дополнением к Судебникам и сами выполняли их роль.

Пресечение династии Рюриковичей положило начало новой форме государственных актов: при вступлении на престол, начиная с Бориса Годунова (1598г.), монархи делали крестоцеловальные записи, включавшие основные правила взаимоотношений короны и подданных, охрану династии, лояльность подданных. Особенно важна крестоцеловальная запись В.Шуйского (1606 г.), которая не только включает пункты по охране короны и лояльности подданных, но и четко закрепляет гарантии охраны прав личности за трон. Законное судебное разбирательство гарантировало охрану всех сословий от произвола, запрещалось преследование родственников виновных, рассмотрение дел основывалось на конкретных уликах. Законодательные гарантии подобного рода по охране прав личности имели место в XVII в. в Англии во время буржуазной революции. Большинство пунктов этого документа вошло в текст Соборного Уложения 1949 г.

1. ИСТОЧНИКИ ПРАВА МОСКОВСКОЙ РУСИ

(конец XV-середина XVII вв.)

1.1. Судебник 1497 г. и проблемы законодательной деятельности.

Судебнику 1497 г. не посчастливилось в русской исторической науке. Не смотря на то, что этот памятник представляет собой первый опыт Московской кодификации и отражает очень интересную эпоху тАУ начало падения феодального строя и зарождение торгового капитализма, однако не имеет литературы; ему не посвящено никакого крупного исследования, не дано обстоятельного комментария. Это и объясняет большое количество различных литературных мнений о нем.

Наибольшим значением пользуются взгляды Владимирского-Буданова. По его мнению, издание Судебника было вызвано тем, что существующий к моменту его издания законодательный материал в виде Уставной грамоты был недостаточен для отправления суда. Однако, придерживаясь точки зрения Владимирского-Буданова, Судебник, благодаря своему одностороннему содержанию, почти не мог воспользоваться живым обычным правом, кроме некоторых единичных понятий уголовного и немногих понятий гражданского права. Этот же автор дает крайне низкую оценку Судебнику как кодексу и как юридическому памятнику.

Историк Беляев полагает, что основная задача Судебника состоит в том, чтобы сообщить всем судам определенную и однообразную форму и централизовать их. Важных новых законов Судебник не содержит, и поэтому одновременно с ним во многих местностях России имела силу Русская правда и разные Уставные грамоты.

Еще одна точка зрения, теперь уже Дювернуа, состоит в том, что он считает Судебник не столько продуктом прошедшего юридического развития народа, сколько сборником разнообразных указов и пошлин великого князя. Как следствие, Судебник не основанный на прежней практике и не выросший из обычая, не мог в достаточной мере быть применяем на практике.

Такой же российский историк, как Дмитриев, в противовес прежним исследованиям придает этому памятнику большое значение. Хотя большая часть учреждений, о которых упоминается в Судебнике, развилась и определилась еще до его появления, но тем не менее, думает Дмитриев, первый Московский кодекс составляет эпоху в истории суда.

Итак, мы имеем настоящий калейдоскоп мнений о нашем памятнике. Нет единогласия ни в вопросе об его происхождении, ни в вопросе об его источниках, ни в оценке его значения. Одни настаивают на том, что его основным источником являются Уставная грамота, другие тАУ Русская правда и Псковская судная грамота, третьи тАУ обычай и, наконец, четвертые тАУ законодательство великого князя. С другой стороны, в то время как одни считают Судебник неудачным опытом кодификации, другие особых недостатков в нем не видят, а третьи придают судебнику очень большое значение.

Затрудняет решение этих вопросов отсутствие достаточного количества актовых материалов того времени. И поэтому приходится признать, что значительная часть вопросов только поставлена, и очень часто вместо обоснованных фактов могут быть предложены простые предположения.

Вместе с этим смотрят:

"Архитектурная сказка" М. Ф. Казакова

"Великая депрессия" в США

"Византийский стиль" в архитектуре Москвы

"Дворцовые перевороты" и усиление позиций аристократии и гвардии: причины и последствия

"Золотой век" Екатерины II. Россия во II половине XVIII века