Несчастный адмирал

Неcчастный адмирал! Америка твоя,
юница чистая, с горячей кровью в жилах,
заветный перл мечты, тАУ сама уж не своя,
в бреду, в конвульсиях и встать уже не в силах.

. . .

Бесправья, мятежей, сражений, бедствий шквал,
пути исхожены, надежды все изжиты,
о Христофор Колумб, несчастный адмирал,
молись, молись за мир, тобой для нас открытый!

Рубен Дарио, тАЬКолумбутАЭ

1. Фатальная ошибка янки

Эта история тАУ история Сандинистской революции тАУ началась, как это часто бывает, гораздо раньше, чем кажется. Не с первых боев, не с создания организации, даже не со дня рождения первых партизан-сандинистов. Началась она в далеком 1909 году, когда далеко на севере от Никарагуа, в Вашингтоне, в Белом доме, решили, что тогдашний никарагуанский президент генерал Хосе Сантос Селайя тАЬслишком много себе позволяеттАЭ и тАЬсовсем отбился от руктАЭ.

Тут нужно некоторое пояснение. Генерал Селайя вовсе не был ни революционером, ни каким-то уж отъявленным националистом. Он был, как всем казалось, обычным латиноамериканским политиком, умеренно амбициозным, умеренно демагогичным, умеренно жадным. В Никарагуа у власти друг друга традиционно сменяли две партии тАУ либеральная и консервативная. Селайя был как раз лидером либералов. Хотя либералы считались левее, а консерваторы тАУ правее, но, как это часто бывает в странах с двухпартийной системой, со временем разница становилась все менее заметной. В Никарагуа различия между либералами и консерваторами и вовсе носили смешной характер: лидеры либералов происходили в основном из города Леон, а лидеры консерваторов тАУ в основном из города Гранада. Говоря современным языком, это были две соперничающие мафии тАУ тАЬлеонская мафиятАЭ и тАЬгранадскаятАЭ. тАЬЛионскиетАЭ назывались тАЬлибераламитАЭ потому, что Леон традиционно был центром торговой буржуазии, которая сама себя считала очень прогрессивной. А тАЬгранадскиетАЭ гордо именовали себя тАЬконсерваторамитАЭ, поскольку Гранада по традиции была центром местных крупных помещиков-латифундистов и более чем консервативных католических священников. С годами, конечно, все перепуталось, и не раз какой-нибудь видный либерал, поругавшись со всеми в своей партии, переходил в консерваторы тАУ и наоборот. И никого это не удивляло. А что? Вот у нас тоже коммунистический депутат Ковалев в один прекрасный день взял да и стал министром юстиции в правительстве злейшего врага коммунистов Ельцина. И, может быть, был бы министром до сих пор тАУ если бы его не засняли на пленку в бане с голыми проститутками и солнцевскими авторитетами.

В общем, жизнь в Никарагуа была даже по-своему интересной. Когда на выборах побеждали либералы тАУ они переносили столицу в Леон, а когда консерваторы тАУ в Гранаду. Денег-то, денег сколько на это уходило! Правительственные служащие таскались из города в город. Одни за собой возили семьи, другие заводили по семье в каждой из столиц. А поскольку Никарагуа тАУ страна католическая и полигамия в ней, мягко говоря, не поощряется, без конца возникали скандалы, происходили умопомрачительные семейные сцены тАУ со стрельбой, самоубийствами и подсыланием наемных убийц к соперницам. Наемные убийцы (как сегодня сказали бы тАУ киллеры) стали уважаемыми и нужными членами общества, представителями солидной профессии. Священники, злоупотребляя тайной исповеди, в массовом порядке шантажировали правительственных чиновников и политиков тАУ многоженцев. Остроту ситуации придавало то, что на каждого несчастного многоженца приходилось обычно по два священника-шантажиста тАУ один из Леона, другой из Гранады. Понятно, что для того, чтобы от этих кровососов откупаться, всем чиновникам приходилось брать взятки. И даже не брать, а вымогать. А поскольку больше всего денег было у североамериканцев, то янки вскоре скупили на корню и поголовно всех тАУ и либералов, и консерваторов.

А так как взятка все-таки считалась уголовным преступлением, то в Никарагуа развилась такая национальная народная забава тАУ уличить политического противника в коррупции. А потом, натурально, посадить. А как он сядет в тюрьму, к тюрьме, натурально, бежали с передачами сразу обе жены тАУ и из Леона, и из Гранады. Тут начинался второй акт. Главное было застать обеих жен сразу. После этого возбуждалось дело о двоеженстве тАУ и бедному сидельцу впаривали второй срок..

Кончилось все тем, что озверевшие либералы и консерваторы договорились о строительстве специальной новой столицы. На берегу красивейшего озера Манагуа заложили столицу с тем же названием, построили президентский дворец, министерства, здание парламента, разбили у озера чудные парки тАУ и дружно переехали в столицу. А священники в Леоне и в Гранаде кусали с досады локти.

Когда никарагуанцы избирали в 1893 году себе в президенты генерала Селайю, они и не подозревали, что за генералом числится один недопустимый для латиноамериканского военного грех тАУ любовь к чтению. Читал генерал, правда, в основном жизнеописания разных великих людей тАУ полководцев и государственных деятелей, но и этого хватило, чтобы в его простую армейскую голову запали некоторые явно лишние идеи.

Придя к власти, Селайя стал проводить идеи в жизнь. Во-первых, установил режим личной власти (как Наполеон). Во-вторых, отделил церковь от государства (как Робеспьер). А затем, решив, что теперь ему все можно, ввел всеобщее избирательное право (ну то есть раньше, чем в России!), принялся строить железные дороги, учреждать разные стипендии для талантливых студентов, закупать книги для национальной библиотеки и тому подобное. А поскольку все это требовало денег, то Селайе пришла в голову нелепая мысль заставить американские компании платить налоги. Янки к тому времени уже чувствовали себя в Никарагуа как дома тАУ и даже лучше, чем дома. Самым богатым собственником в стране была тАЬЮнайтед фрут компанитАЭ, почему Никарагуа и звали, естественно, тАЬбанановой республикойтАЭ.

Американцы, конечно, обиделись: что за дела, никогда не платили налогов, а тут тАУ плати? Госсекретарь Нокс (тот самый, в честь которого назван знаменитый Форт-Нокс в штате Кентукки, где хранится золотой запас США) надавил на Селайю. Но Селайя был не лыком шит и связался с Англией и Японией, предложив им выгодно разместить капиталы в Никарагуа. А заодно Селайя занялся антиамериканской пропагандой тАУ принялся растравлять незаживающую рану в сознании никарагуанцев, напоминая им об Уокере. А Билл Уокер тАУ это просто красная тряпка, мулета для каждого никарагуанца. Этот Уокер, североамериканский авантюрист, в 1856 году с отрядом таких же, как он, уголовников, захватил в Никарагуа власть и провозгласил себя президентом. Уокер ввел в республике рабство и заявил, что будет добиваться присоединения страны к рабовладельческой Конфедерации южных штатов США. В качестве официального языка Уокер ввел английский и стал зазывать в Никарагуа из США всякий сброд, обещая приехавшим высокие должности, рабов, бесплатный земельный надел в 250 акров, а тем, кто приедет с женой, тАУ 350 акров. И так бы, наверное, и сидел Уокер до конца жизни в президентском кресле к стыду всех никарагуанцев, если бы не решил вслед за Никарагуа покорить и другие центрально-американские республики. Получилось наоборот. Объединенные армии центрально-американских государств Уокера разбили тАУ и вернули пост президента Никарагуа никарагуанцу. Уокер еще дважды пытался захватить власть в Никарагуа, пока, наконец, не попался в 1860 году под горячую руку гондурасским военным тАУ и те его, не долго думая, расстреляли. В общем, Уокер тАУ это такой всеникарагуанский позор. Стоит никарагуанцу напомнить об Уокере тАУ и никарагуанец начинает скрипеть зубами и искать глазами тАЬэксплойтатора дель нортетАЭ (янки), чтобы перерезать тому глотку.

Понятное дело, американцы всего этого безобразия терпеть не могли. Консул Моффат быстренько подбил двух никарагуанских генералов тАУ Хуана Эстраду и Эмилиано Чаморро тАУ на тАЬреволюциютАЭ против Селайи. Оружие и продовольствие мятежникам привезли на кораблях тАЬЮнайтед фрут компанитАЭ в никарагуанский атлантический порт Блуфилдс. Там же, на рейде Блуфилдса, появились два американских военных крейсера тАУ тАЬДубуктАЭ и тАЬПадукатАЭ. 8 октября 1909 года тАЬреволюциятАЭ началась. Времена тогда были незатейливые, и один из двух лидеров тАЬреволюционеровтАЭ, генерал Эстрада, с солдатской прямотой и ничего не стесняясь, так честно и рассказал корреспонденту тАЬНью-Йорк таймстАЭ: да, восстание организовано по заказу американцев и на их деньги, фруктовые компании (тАЬЮнайтед фруттАЭ, тАЬСтандард фруттАЭ и другие) выделили на это дело миллион долларов, да торговый дом Джозефа Бирса тАУ 200 тысяч, да торговый дом Сэмюэла Вейла тАУ 150 тысяч..

Но возникла одна загвоздка. Селайя не захотел отдавать власть и стал сопротивляться. Началась гражданская война.

Если для никарагуанцев Билл Уокер был национальным позором, что для американцев, наоборот тАУ это был пример для подражания. В Никарагуа кинулись из США толпы авантюристов. Все, естественно, поддерживали мятежников. И вот в ноябре 1909 года двух таких искателей приключений из США тАУ Лео Гросса и Роя Кэннона тАУ застукали при попытке взорвать на пограничной с Коста-Рикой реке Сан-Хуан пароход с никарагуанскими правительственными войсками. Американцев приговорили к расстрелу.

США в ответ разорвали с Никарагуа дипломатические отношения и пригрозили Селайе открытой интервенцией. 16 декабря Селайя ушел в отставку и уехал из страны. Так, всеми забытый, в полной нищете, он и умер в эмиграции в 1917 году. Но, впрочем, в 1930-м его останки были перевезены в Никарагуа и торжественно перезахоронены, а сам Селайя провозглашен тАЬнациональным героемтАЭ.

Но война не кончилась. Национальная ассамблея (парламент) избрала временного президента тАУ Хосе Мадриса, тоже из партии либералов. Мардис, после нескольких месяцев упорных боев, разбил основные силы мятежников и окружил их. Вот тут-то американцы и совершили ошибку, которая через 70 лет аукнулась Сандинистской революцией: они высадили в Никарагуа морскую пехоту. Мадрис, понимая, что войну против США маленькой Никарагуа не выиграть, ушел в отставку. Мятежники победили.

27 августа 1910 года американская морская пехота вошла в Манагуа. Сразу же была сформирована временная хунта в составе Хуана Эстрады, Эмилиано Чаморро и представителя американской стороны тАУ Адольфо Диаса, служащего североамериканской компании тАЬЛа Лус и Лос Анхелес майнинг компанитАЭ. Диас пользовался доверием самого госсекретаря США Нокса, поскольку Нокс был адвокатом той самой тАЬЛа ЛустАЭ. Первым делом эта троица сперла национальный валютный фонд, честно разделив его на троих.

Тут же для острастки расстреляли 200 человек тАУ из числа сторонников президента Селайи. Впоследствии выяснилось, что расстреливали не без разбора, а преимущественно тех, кто побогаче, тАУ чтобы присвоить их имущество. Имущество это прибрал к рукам в основном генерал Эмилиано Чаморро. Таким нехитрым путем генерал закладывал основу могущества клана Чаморро тАУ того самого, к которому относится и Виолетта Барриос де Чаморро тАУ первый президент Никарагуа после сандинистов.

В октябре 1910 года в Манагуа приехал специальный представитель США Том Даусон. Даусон хунту разогнал, Эстраду назначил президентом, а Диаса тАУ вице-президентом. На следующий год американцы намекнули Эстраде, что пора в отставку. Он понял, и президентом стал тАЬсовсем ручнойтАЭ Адольфо Диас. Американцы успокоились тАУ и вывели морскую пехоту из Никарагуа.

Тут же в стране вспыхнуло восстание. Восставшими командовал 33-летний адвокат Бенхамин Селедон. Диаса, как оказалось, ненавидели в стране так сильно, что даже его собственный министр обороны, Луис Мена, и тот перешел на сторону восставших.

Повстанцы подошли к столице. Испуганный Диас обратился за помощью к США. Американцы вновь послали в Никарагуа морскую пехоту. 3 тысячи тАЬмаринерзтАЭ отбросили повстанцев от столицы к городу Масая (южнее Манагуа). Там отряды Селедона закрепились и оборонялись 2 месяца. Мена предал и разоружил свои части. Наконец, 4 октября 1912 года морская пехота США подавила последний очаг сопротивления. Бенхамин Селедон был расстрелян. 70 лет спустя сандинисты провозгласят его тАЬмучеником за свободутАЭ и тАЬнациональным героемтАЭ.

3 ноября, в условиях американской оккупации, Адольфо Диас был тАЬпереизбрантАЭ на пост президента на новый четырехлетний срок. После этого американцы вывели бó льшую часть морской пехоты, оставив только тАЬограниченный воинский контингенттАЭ в Манагуа и несколько военных кораблей в никарагуанских портах. Над столичной цитаделью тАЬКампо де МартетАЭ (тАЬМарсово полетАЭ), где разместились американские тАЬмаринерзтАЭ, был поднят звездно-полосатый флаг. Бедные никарагуанцы стали предметом осмеяния во всей Латинской Америке: только у них над столицей развевался флаг чужой страны.

В 1914 году США принудили никарагуанцев подписать тАЬДоговор Брайана тАУ ЧаморротАЭ. По этому договору Никарагуа предоставляла американцам тАЬна вечные временатАЭ и без уплаты налогов право на строительство и эксплуатацию на никарагуанской территории канала из Тихого океана в Атлантический (аналогичного Панамскому); США получали в аренду на 99 лет острова Корн у Атлантического побережья Никарагуа, а заодно право создания базы ВМФ тАЬв любом удобном для США месте на территории Республики НикарагуатАЭ. С никарагуанской стороны договор подписал Эмилиано Чаморро, который был в то время посланником в Вашингтоне. Даже в Сенате США этот договор называли тАЬбандитскимтАЭ и тАЬиздевательскимтАЭ. Можно себе представить, что думали сами никарагуанцы.

Эмилиано Чаморро заслужил тАЬповышениетАЭ. Американцы пообещали ему пост президента Никарагуа. В конце 1916 года как раз должны были состояться президентские выборы. Чаморро стал претендентом от консерваторов. Либералы выдвинули Хулиана Ириаса. Тот звезд с неба не хватал, но поскольку никаких позорных договоров он не подписывал, было ясно, что Чаморро на выборах не пройдет. Тогда посланник США в Манагуа Джефферсон и командующий расквартированной в Никарагуа американской морской пехотой адмирал Каперон вызывали Ириаса к себе и сообщили ему следующее: во-первых, США не потерпят на посту президента Никарагуа человека, который не признает тАЬДоговор Брайана тАУ ЧаморротАЭ; во-вторых, президент Никарагуа должен будет согласовывать свою внешнюю и внутреннюю политику с Госдепартаментом США и, в-третьих, кандидат должен предоставить доказательства того, что с момента свержения Селайи он ни прямо, ни косвенно ни разу не выступил против интересов США. После этого бедные либералы решили в выборах не участвовать. Так Эмилиано Чаморро стал президентом Никарагуа.

Эмилиано Чаморро, как я уже писал, был сильно озабочен проблемой увеличения благосостояния себя и своих родственников. Он принялся назначать на прибыльные должности представителей тАЬклана ЧаморротАЭ, а сам огреб грандиозную взятку от американской компании тАЬБраун бразерзтАЭ за предоставление компании исключительных прав на ведение бизнеса в Никарагуа. Никарагуанцы бесились, когда узнавали, что в американских газетах их страну называют тАЬРеспубликой братьев БраунтАЭ.

На следующих выборах Эмилиано Чаморро провел в президенты своего дядю тАУ Диего Чаморро, а сам вернулся на пост посланника в Вашингтоне.

Диего Чаморро твердо следовал инструкциям племянника тАУ и скоро все важнейшие и доходнейшие должности в стране были захвачены представителями тАЬклана ЧаморротАЭ. Начальником таможенной службы стал Дионисио Чаморро, советником президента по вопросасм финансов тАУ Агустин Чаморро, министром внутренних дел тАУ Росендо Чаморро, председателем конгресса тАУ Сальвадор Чаморро, комендантом крупнейшего порта Коринто тАУ Леандро Чаморро, главой фракции консерваторов в Национальной ассамблее тАУ Октавио Чаморро, комендантом главной военной крепости Никарагуа тАУ Филаделито Чаморро, консулом в Новом Орлеане тАУ Агустин Боланьес Чаморро, консулом в Сан-Франциско тАУ Фернандо Чаморро, в Лондоне тАУ Хоакин Чаморро.. Можно написать еще три десятка имен, да места жалко.

Американцы, успокоившись, решили, что пора выводить морскую пехоту из Никарагуа. Взамен они создали в стране тАЬнациональную гвардиютАЭ (то есть что-то вроде нашего ОМОНа). Инструкторами и командирами в тАЬнациональной гвардиитАЭ были янки. Практически тАЬнациональная гвардиятАЭ подчинялась не столько президенту Никарагуа, сколько посланнику США в Манагуа.

Но в 1923 году президент Диего Чаморро возьми да и умри. Пришлось проводить выборы. Эмилиано Чаморро, конечно, выставил свою кандидатуру, но американцы понимали, что шансов у него нет тАУ ненависть к тАЬклану ЧаморротАЭ была всеобщей. Американцы подобрали в конкуренты Чаморро своих людей тАУ Карлоса Солорсано, доверенное лицо А. Диаса, и (на пост вице-президента) тАУ Хуана Баутисту Сакасу. Сакаса полжизни прожил в США и даже говорил по-английски лучше, чем по-испански.

Конечно, Солорсано и Сакаса победили тАУ и с января 1925-го стали президентом и вице-президентом. Американцы, надеясь на тАЬнациональную гвардиютАЭ, вывели в августе 1925 года морскую пехоту из Никарагуа.

Солорсано и Сакаса (особенно Сакаса) стали потихоньку тАЬчиститьтАЭ аппарат от представителей тАЬклана ЧаморротАЭ тАУ в конце концов, у них у самих были родственники, да и на предвыборных митингах они обещали, что уберут с теплых местечек тАЬэтих пиявок ЧаморротАЭ.

Такого безобразия Эмилиано Чаморро не стерпел. 25 октября 1925 года он поднял мятеж. Американцы посоветовали Солорсано договориться с Чаморро. Тот внял совету. Эмилиано Чаморро назначили главнокомандующим вооруженными силами Никарагуа, его родственникам вернули отнятые у них теплые места, из конгресса выгнали 18 депутатов-либералов, которых заменили представителями тАЬклана ЧаморротАЭ. Сакаса, на которого у Чаморро был особый зуб, бежал в Мексику тАУ и конгресс принудили объявить Сакасу вне закона. Фактически Эмилиано Чаморро стал диктатором страны. А в январе 1926 года ему надоело быть только главнокомандующим тАУ и он сместил Солорсано и сел в президентское кресло.

Себе на голову Чаморро решил разобраться со всеми, кто чем-то навредил тАЬкланутАЭ при Солорсано, тАУ Сакасе. Начались аресты и расправы. Никарагуанцы побежали во все соседние страны. Оставшиеся бессонными ночами вспоминали, можно ли их обвинить в нелояльности к тАЬклану ЧаморротАЭ. Некоторые не стали дожидаться худшего. Генерал Хосе Мария Монкада поднял восстание в порту Блуфилдс. Американцы поняли, что пора вмешиваться. 7 мая 1926 года американцы в третий раз высадили в Никарагуа морскую пехоту. Восстание Монкады было подавлено, генерал бежал в Мексику. Там он встретился с беглым вице-президентом Сакасой и убедил его, что надо свергать Чаморро. Сакаса согласился и назначил Монкаду тАЬглавнокомандующим армией Никарагуа в изгнаниитАЭ. 6 августа генерал Луис Бельтран Сандоваль поднял восстание против Чаморро, но американцы разбили и его. Через 10 дней генерал Монкада с отрядом тАЬармии Никарагуа в изгнаниитАЭ высадился на атлантическом побережье страны и после ожесточенных боев занял город Пуэрто-Кабесас. Началась гражданская война.

Американцы были очень недовольны. тАЬЮнайтед фруттАЭ рассчитывала собрать рекордный урожай тАУ а тут по плантациям мечутся вооруженные до зубов никарагуанцы, палят друг в друга, сжигают постройки. В общем, США посоветовали Чаморро вступить с повстанцами в переговоры. Переговоры состоялись на борту американского крейсера тАЬДенвертАЭ. После переговоров Чаморро подал в отставку.

Однако американцы перестраховались. Безо всяких выборов они назначают верного Адольфо Диаса президентом Никарагуа. Никарагуанских конгрессменов буквально сгоняют на чрезвычайную сессию тАУ и те под пулами винтовок провозглашают Диаса тАЬзаконнымтАЭ президентом.

Сакаса, может быть, и согласился бы с этим решением, но от него уже мало что зависело. В разных районах страны начались вооруженные выступления против Диаса, и противники нового тАЬпрезидентатАЭ провозгласили законным президентом страны Сакасу, а временной столицей тАУ Пуэрто-Кабесас. Правительственные войска и американская морская пехота не могли справиться с повстанцами. Тогда американцы начали переговоры с генералом Монкадой (которого Сакаса назначил министром обороны в своем правительстве), блокировали Пуэрто-Кабесас с моря и высадили десант в порту Коринто на тихоокеанском побережье Никарагуа. В январе 1927 года в Никарагуа было введено 5 тысяч американских солдат, побережье блокировали 16 военных кораблей США. В Вашингтоне торопились, поскольку одна международная неприятность уже произошла тАУ правительство Сакасы было официально признано Мексикой.

Адольфо Диас призвал США тАЬвзять на себя защиту Никарагуа на ближайшие 100 леттАЭ. 23 февраля 1927 года важнейшая крепость столицы тАУ тАЬЛа ЛоматАЭ (тАЬХолмтАЭ) была передана американцам. Над крепостью взвился флаг США. Англичане, которые давно соревновались с американцами за влияние в Никарагуа, не удержались и направили правительствам Никарагуа и США официальный запрос: надо ли все это понимать как присоединение Никарагуа к Соединенным Штатам? Пришлось над тАЬЛа ЛомойтАЭ спустить американский флаг и вновь поднять никарагуанский. Но Англия на этом не успокоилась и послала в порт Коринто военный корабль тАУ тАЬдля защиты интересов британских подданных в НикарагуатАЭ. Чуть позже к Англии присоединились Италия и Бельгия. Американцы поняли, что Сакасу и Монкаду нужно срочно уговорить или купить, пока те не получили помощь, скажем, от англичан.

Для этой цели в Никарагуа отправили личного друга президента Теодора Рузвельта тАУ полковника Генри Стимсона. Стимсон принялся обхаживать Сакасу и Монкаду. Довольно быстро он понял, что реальная вооруженная сила тАУ в руках генерала Монкады, и стал обрабатывать в первую очередь его. Монкада никаких твердых политических взглядов не имел, он побывал и в партии либералов, и в партии консерваторов, любил шикарно пожить, частенько бывал изрядно пьян и считал себя неотразимым мужчиной. Но поскольку генералу было уже 55 лет, был он изрядно потаскан и обычно нетрезв, то в отношениях с женским полом у этого жуира стали нарастать трудности. Генерала тАЬповелотАЭ на малолеток. Одних он запугивал, других тАУ задабривал подарками. Подарки требовали денег.

В общем, в начале мая 1927 года полковник Стимсон уговорил-таки Монкаду. Монкада получил изрядную мзду и обещание, что американцы сделают его следующим после Диаса президентом Никарагуа (американцы это обещание сдержали), в правительство Диаса ввели 6 человек Монкады. Монкада договорился, что его солдаты сдадут оружие войскам США и каждый получит за винтовку новый костюм и 10 долларов.

12 мая 1927 года силы Монкады капитулировали. Но тут произошло нечто неожиданное. Один генерал отказался сложить оружие. Именно этот генерал носил фамилию Сандино.

2. Сандино

Полностью этого человека звали Аугусто Сесар Сандино Кальдерон. Папа у него был, видимо, с претензиями тАУ раз назвал сына, как римского императора тАУ Цезарем Августом. У папы тАУ Грегорио Сандино тАУ была небольшая кофейная плантация. Денег у семьи хватало, чтобы маленький Аугусто посещал школу, но после школы приходилось подрабатывать на ферме. Родился Аугусто то ли в 1895, то ли в 1893 году тАУ то есть как раз тогда, когда к власти пришел Селайя. Времена были относительно стабильные тАУ и Аугусто даже проучился несколько лет в гимназии в городе Гранада. Но окончить гимназию не пришлось: отец женился во второй раз, пошли дети тАУ Сократес, Асунсьон, Зоила, тАУ всю эту кучу малышей надо было кормить.

Аугусто Сесар Сандино тАУ хоть он позже и прославился как непобедимый генерал тАУ никогда не был профессиональным военным. Не было у него военного образования, и даже среднее было неполным. Правда, он жадно, запоем читал тАУ но это уже другое.

Впервые о Сандино услышали, когда он организовал у себя дома, в городке Никиноомо (департамент Масая), торгово-потребительский кооператив. Это было время владычества тАЬклана ЧаморротАЭ, крестьяне массами разорялись тАУ и кооператив помог таким же малоземельным семьям Никиноомо, как семья Сандино, устоять на ногах. Но оказалось, что кооператив мешал перекупщикам тАУ торговцам из Гранады, связанным с тАЬкланом ЧаморротАЭ. К тому же, это был тАЬдурной примертАЭ. В Никиноомо прислали генерала Монкаду (да-да, того самого) тАУ и генерал разогнал кооператив. Так впервые встретились Монкада и Сандино.

Но Монкада в те годы уже мечтал стать президентом. Он вербовал, где мог, сторонников, искал (покупал) союзников. Сандино, чье имя уже пользовалось популярностью во всем департаменте, обратил на себя внимание Монкады. Тот пригласил Сандино на вечеринку, где под песни и гитары, за столом, уставленным бутылками со знаменитым никарагуанским ликером тАЬкасусатАЭ, предложил Сандино тАЬзабыть все плохоетАЭ и начать работать на него, Монкаду.

Сандино был мрачен. Тогда Монкада приволок откуда-то перепуганную тринадцатилетнюю девчонку и с пафосом возгласил:

- Эту красавицу, эту жемчужину, эту соперницу богинь я приготовил для себя. Но я хочу, чтобы мы стали друзьями навеки, чтобы ты проводил мою политику в департаменте Масая тАУ и потому я с радостью отдаю ее тебе! Бери, она твоя!

Публика разразилась аплодисментами. Девчушка заревела.

Дальше произошла знаменитая сцена. Молодой Сандино вытащил у генерала Монкады из-за пояса пистолет и закричал:

- Ну ты, старый развратник! Эта девочка тАУ символ нашей страны, Никарагуа! И не ты, и никто другой над ней не надругается!

Сандино схватил девушку за руку и, держа генерала под прицелом, отвел к своей лошади. Затем выкинул пистолет (чтобы не обвинили в хищении армейского имущества) и ускакал с девушкой в ближайший женский монастырь. Генерал Монкада был так потрясен, что даже не снарядил погоню.

Сандино подумал, что теперь ему надо держаться подальше от Монкады. Думал он правильно: однажды в баре наемный убийца попытался застрелить его. Сандино спасла случайность. После этого он поклялся не брать в рот ни капли спиртного.

Он отправился бродить по стране, поменял много профессий, а в 1923-м уехал в соседний Гондурас. Там, в порту Ла Сейба Сандино познакомился и подружился с Густаво Алеманом Боланьосом тАУ лучшим прозаиком Никарагуа, политэмигрантом. Из Гондураса Сандино переехал в Гватемалу, где недолго проработал механиком в мастерских тАЬЮнайтед фруттАЭ. Затем перебрался в Мексику, где устроился на работу в американскую нефтяную компанию тАЬУастекатАЭ. В Мексике Сандино познакомился с другими эмигрантами из Центральной Америки тАУ в том числе настроенными довольно радикально.

Жизнь в Мексике сильно отличалась от жизни в крошечных центрально-американских республиках. В 1917 году в Мексике завершилась революция, крестьяне получили землю, у власти стояло довольно-таки прогрессивное правительство. Страна быстро развивалась экономически. Политическая жизнь била ключом. За полтора года, что Сандино провел в Мексике, там успел вспыхнуть и был подавлен реакционный мятеж, власти поссорились с католической церковью и приняли тАЬнефтяной законтАЭ, ударивший по североамериканским нефтяным компаниям. В стране активно действовали профсоюзы (Сандино тут же вступил в профсоюз и стал его активистом) и в немалом количестве водились совершенно экзотические личности, которых в Никарагуа нельзя было сыскать днем с огнем тАУ социалисты, коммунисты и анархо-синдикалисты. Сандино часами просиживал в профсоюзной библиотеке, читал книги, журналы и газеты. Там Сандино узнал много интересного. Например, что непобедимая вроде бы американская армия так и не смогла справиться во время Мексиканской революции с партизанскими отрядами Панчо Вильи. А также что тАЬсоциалисттАЭ, тАЬанархисттАЭ и тАЬкоммунисттАЭ тАУ это не ругательства, вроде слова тАЬбогохульниктАЭ, а наименования членов разных партий, приверженцев различных политических течений.

В мае 1926 года, услышав о восстании против Чаморро в Никарагуа, Сандино возвращается на родину. То, что он обнаруживает дома, его потрясает. Работу найти нигде никакую нельзя. Люди в тропической стране умирают от голода. Наконец Сандино завербовывается на золотые прииски Сан-Альбино (на границе с Гондурасом), принадлежащие американской фирме. У Сан-Альбино тАУ зловещая слава: условия труда и жизни там адские, люди мрут как мухи.

Сандино подговаривает рабочих поднять восстание. тАЬИначе мы все здесь подохнемтАЭ, тАУ повторяет он как заклинание. Это веский аргумент. Но нужно оружие. Одного из рабочих, Антонио Марина, посылают через границу, в Гондурас, с уже добытым золотом. Гондурасская пограничная стража известна продажностью, хотя никто еще не слышал, чтобы она продавала собственное оружие. Но вскоре Марин возвращается и привозит 15 винтовок и несколько сот патронов. Сандино, тем временем, обучил товарищей искусству изготовления ручных гранат из кожаных мешков и динамита, которым пользуются на прииске.

19 октября 1926 года Сандино поднимает восстание. Рабочие взрывают прииск и уходят в горы. 2 ноября отряд из 30 человек принимает первый бой с правительственными войсками. Солдат было 200. Партизаны отступают, но все остаются живы.

Сандино основывает в горах департамента Новая Сеговия партизанскую базу и называет ее тАЬЭль ЧипотетАЭ (на местном диалекте это значит тАЬСильный удартАЭ). Сандино отправляется на каноэ с шестью помощниками в Пуэрто-Кабесас тАУ к Сакасе, за оружием и инструкциями.

Но Сакаса отфутболивает Сандино к генералу Монкаде, своему тАЬминистру оборонытАЭ. Монкада, конечно, не забыл, кто такой Сандино, и оружия не дал.

Не было бы счастья, да несчастье помогло. Как раз американцы блокировали Пуэрто-Кабесас с моря и потребовали от Сакасы тАЬочистить городтАЭ. Сакаса и его люди пустились в бега тАУ и много чего бросили по дороге. В том числе и оружие. Сандино нагрузил подобранным оружием (40 винтовок и 7 тысяч патронов) каноэ и на веслах повез груз в Новую Сеговию.

Поглядев на Сакасу и Монкаду, Сандино разочаровался в вождях античаморровского восстания, либералах. Позже он вспоминал: тАЬКонсерваторы и либералы тАУ одинаковые прохвосты, трусы и предатели, не способные руководить мужественным народом.. Именно тогда я понял, что у нашего народа нет достойных его руководителей и что нужны новые людитАЭ.

Вскоре отряд Сандино вырос до 300 человек, затем тАУ до 800, причем из пехотинцев они стали кавалеристами. После целой серии успешных боев с американской морской пехотой имя Сандино становится популярным среди повстанцев.

В апреле 1927 года правительственные войска и тАЬмаринерзтАЭ окружили отряд генерала Монкады. Тот обратился за помощью к Сандино. тАЬЕсли вы срочно не поддержите армию, то именно вы будете нести ответственность за катастрофутАЭ, тАУ написал Монкада. Сандино со своими 800 всадниками прорвал окружение и отбросил противника. Монкада на радостях произвел Сандино в генералы.

Но следующим шагом Монкады было издание приказа, ограничивавшего численность отдельных войсковых групп 300 бойцами и запрещавшего переход из одной части в другую. У Сандино было 800 бойцов тАУ и почти каждый день к нему приходили новые, в том числе из других повстанческий отрядов: Сандино становился легендой.

Однако все бойцы Сандино отказались переходить под чье-либо еще командование. С этого момента они стали именовать себя тАЬсандинистамитАЭ, подчеркивая тем самым, что они отличаются от других повстанцев-либералов.

Тогда Монкада отдал приказ отряду Сандино расквартироваться в городе Боако и ждать там прибытия штаба Монкады. Коварство замысла было в том, что Боако, вопреки тому, что сообщил сандинистам Монкада, вовсе не был занят повстанцами, а контролировался правительственными войсками. Монкада надеялся, что ничего не подозревавшие сандинисты попадут под огонь правительственных войск тАУ и будут уничтожены. Но Сандино в ловушку не попал, он закрепился у города, рассредоточил свои силы и, действительно, стал ждать Монкаду.

А Монкада тем временем сговорился с американцами и капитулировал. Сандино, как мы помним, отказался сложить оружие. Монкада попытался его уговорить. Между Сандино и Монкадой произошел исторический разговор:

- Кто вас сделал генералом? тАУ спросил Монкада.

- Назначили тАУ вы. А сделали тАУ мои товарищи по борьбе, сеньор. Так что я своим званием не обязан ни оккупантам, ни предателям!

В день капитуляции либералов Сандино выпустил воззвание (тАЬциркуляртАЭ) ко всем местным властям всех департаментов Никарагуа. Рассказав о предательстве Монкады за шаг до победы (тАЬЛиберальная армия насчитывала 7 тысяч хорошо вооруженных бойцов, а правительственная тАУ немногим более тысячи человек, думавших уже не о борьбе, а о дезертирстветАЭ), Сандино завершил воззвание такими словами: тАЬЯ не сложу оружие, даже если это сделают все. Лучше я погибну с теми немногими, кто остался со мной. Лучше умереть в борьбе, чем жить в рабстветАЭ.

Сандинисты подняли черно-красное знамя. Эти цвета значили: тАЬСвободная родина или смерть!тАЭ. Через 30 лет, на Кубе, Фидель Кастро выберет то же знамя.

Так началась эта беспримерная история тАУ успешная война небольшого отряда партизан против собственного правительства и 12-тысячного корпуса американской армии одновременно.

3. Генерал свободных людей

Внешность у Сандино была самая незавидная. Был он маленький, худенький, с некрасивым лицом метиса тАУ как у большинства крестьян Никарагуа, в жилах Сандино текла преимущественно индейская кровь. Аристократические роды Латинской Америки любят подчеркивать свое расовое превосходство над простолюдинами тАУ вот, мол, посмотрите на мое лицо: ничего индейского, чисто европейский профиль. Европейская внешность тАУ это гарантия древности рода, гарантия того, что перед вами тАУ не выскочка, не внезапно разбогатевший каким-то сомнительным способом нувориш.

Сандино, напротив, гордился своей внешностью и своим происхождением. тАЬЯ никарагуанец и горжусь тем, что в моих жилах течет кровь американских индейцевтАЭ, тАУ писал он в 1927 году в тАЬПолитическом манифестетАЭ. В том же тАЬМанифестетАЭ были еще более удивительные и смелые для тогдашней Никарагуа строки: тАЬЯ городской рабочий, ремесленник, но мои стремления общенациональны, мой идеал тАУ обладать правом на свободу и правом требовать справедливости, даже если для завоевания этого потребуется пролить и свою и чужую кровь. Олигархия, эти гуси из грязной лужи, скажут, что я плебей. И пусть. Я горжусь тем, что вышел из среды угнетенных, ведь именно они тАУ душа и честь нашего народатАЭ.

Сандино начал свою войну в очень неблагоприятной ситуации. Его силы были распылены. С самим Сандино было 100 человек (и только 60 винтовок), еще 100 человек, с которыми он мог легко связаться, были сосредоточены в городе Эстели. Остальные сандинисты оказались отсечены от него частями Монкады, Диаса и американской морской пехотой.

Поэтому сначала ни новое правительство, ни американцы не восприняли Сандино всерьез. Они послали 400 тАЬмаринерзтАЭ и 200 национальных гвардейцев для того, чтобы принудить Сандино сдаться. Экспедицией руководил капитан морской пехоты США Хатфилд.

Хатфилд прибыл со своим отрядом в город Окоталь и направил оттуда Сандино ультиматум с требованием в 48 часов сложить оружие. Он предполагал, что Сандино попытается бежать из страны, и потому предупредил: в этом случае за голову Сандино будет назначена награда и он никогда не сможет вернуться в Никарагуа.

Сандино, однако, не собирался бежать. Со своими 100 бойцами и 60 винтовками он решил штурмовать Окоталь. Утром 16 июля отряд Сандино подошел к городу и атаковал его. Бой длился 15 часов. Сандино взял Окоталь.

Американцы в Манагуа были так взбешены поражением, что послали самолеты разбомбить Окоталь. Американская авиация атаковала город и устроила настоящую охоту за крестьянами на окрестных полях. 300 мирных жителей тАУ в основном женщин и детей тАУ было убито и еще 100 человек ранено. Уцелевшие мужчины Окоталя вступили в отряд Сандино: мстить тАЬгринготАЭ.

Естественно, бомбардировка Окоталя не прибавила американцам популярности. Наоборот тАУ все больше и больше людей приходило к Сандино: он был единственным, кто сражался с тАЬгринготАЭ.

В Латинской Америке, где обиды помнят долго, не забыли расправу над Окоталем до сих пор. И никогда не забывали. 30 лет спустя аргентинец Грегорио Сельсер в книге тАЬМаленькая сумасшедшая армиятАЭ написал: тАЬОдин из самых первых случаев применения военной авиации против мирных жителей был в Никарагуа тАУ за 8 лет до того, как Муссолини стал практиковаться в стрель

Вместе с этим смотрят:

"Архитектурная сказка" М. Ф. Казакова

"Великая депрессия" в США

"Византийский стиль" в архитектуре Москвы

"Дворцовые перевороты" и усиление позиций аристократии и гвардии: причины и последствия

"Золотой век" Екатерины II. Россия во II половине XVIII века