Понятие "жизнь" в "Евгении Онегине" А.С. Пушкина

Глава 1

Вз 1. Историческая перспектива: концептуализм Пьера Абеляра

Вз 2. Концепт как категория современной когнитивной науки

Вз3. Принципы классификации материала

Глава 2

Вз1. Метафора как концептообразующий элемент

Вз2. Сравнение и семантическое варьирование как способы построения концепта. Речевые воплощения концепта ВлжизньВ»

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Цель данной работы тАУ изучение концепта ВлжизньВ» и его лексической репрезентации в романе в стихах А.С. Пушкина ВлЕвгений ОнегинВ».

Материалом исследования послужил роман в стихах Пушкина ВлЕвгений ОнегинВ».

Актуальность работы определяется пристальным вниманием современной лингвопоэтики к специфике идиостилей отдельных поэтов. В лингвистических работах последнего времени индивидуальный стиль художника слова изучается с учетом соотношения языка и мышления, способов выражения в языке внеязыковой действительности, знаний о мире, законов организации Влязыковой картины мираВ», тезауруса отдельной личности. Актуальной проблемой является также лексическое проявление культурных концептов.

Концептуальный анализ тАУ одно из плодотворных направлений лингвистического анализа текста, прошедшего за последние тридцать лет сложный и противоречивый путь. Изучение текста осуществлялось с разных методологических позиций. Внимание исследователей привлекали вопросы ВлЧто такое текст?В», ВлКак он организован?В», ВлКаковы его категории?В» и т.д. Ответы на многие вопросы еще не найдены.

Исследование концептов позволяет провести не просто лингвистический, а филологический анализ, что, несомненно, ведет к более глубокому пониманию текста и позиции автора.

Недавно изданный в Екатеринбурге учебник по ЛАХТу, чьими авторами являются Л.Г. Бабенко, И.Е. Васильев, Ю.В. Казарин, предлагает в качестве примера подобного анализа концепт ВлжизньВ» в лирике А.С. Пушкина. Авторы учебника путем вычленения ключевых слов (в данном случае слова ВлжизньВ») приходят к нескольким моделям (жизнь как текст, жизнь как предмет и т.д.). Подход, предложенный в нашем исследовании, представляется более интересным, и является, по сути, следующей ступенью концептуального анализа. Мы не рассматривали конкретно слова с корнями жи-, бы-, су-, а остановились на интуитивно выделенных сюжетных ситуациях, связанных с жизнью, проникнув в ВлглубинныеВ» слои текста.

В рамках когнитивной парадигмы только аналитика концепта как единицы тезауруса позволяет обратиться ко всей полноте человеческого опыта бытия в культуре, только обращение к когнитивным структурам позволяет дать реальные объяснения функционированию языка; собственно риторический же анализ по сути оперирует только Влверхушкой айсбергаВ».[1]

Глава 1

Вз1. Историческая перспектива: концептуализм Пьера Абеляра

Исторически учение о концепте всходит к Пьеру Абеляру (1079-1142), рассматривавшему концепт как форму ВлсхватыванияВ» смысла; как Влсобрание понятий, замкнутых в воспринимающую речь душеВ»; Влсвязывание высказываний в одну точку зрения на тот или иной предмет при определяющей роли ума, преобразующего высказывания в льнущую к Богу мысльВ».[2]
В качестве основного признака концепта Абеляр выделял его конституированность индивидуальным сознанием, что легло в основание трактовки концепта как предельно субъективной формы схватывания смысла.

Средневековому сознанию эпохи Абеляра был чужд характерный для современного научного знания аспект эпистемологической неуверенности - сомнении в достоверности любой картины мира, претендующей на абсолютную истину, поэтому акт создания концепта воспринимался как ВлпричащениеВ» человека к божественной мысли, осмысляемой как истина, на что указывалось исследователями наследия Абеляра: ВлСоздавая свой концепт, свою точку зрения, средневековый человек становился автором своего, если угодно, Слова, или Книги, выраженного в комментарииВ».

Сотворенный по Слову мир словом же постигает себя. Слово Бога при воплощении образует субъект речи. Такой субъект в силу акта творения обладает всеми возможными формами бытия. Все значения, все смыслы такого субъекта, заложенные в нем, интенциональны друг другу. Такой универсальной интенцией внутри субъекта является звук. Звук - уже не Божественное слово и еще не человеческая речь, он в себе как бы "схватывает", или конципирует все возможные произнесения, каждое из которых воплощается в речи, которая осуществляется в пространстве души с ее энергией и интонацией, направлена на взаимопонимание субъектов - говорящего и слушающего, синтезирует в себе такие способности души как память, воображение и суждение. Такую речь Абеляр и назвал концептом. ("Диалектика", "Логика для начинающих", "Теология")

Концепт- продукт возвышенного духа, ума, который способен творчески воспроизводить, или собирать (конципировать), cмыслы как универсалии, представляющие собой связь вещей и речей. Концепт включает в себя рассудок как свою часть. Концепт как высказывающая речь, таким образом, не тождествен понятию.

Концепт формируется речью. Речь осуществляется в пространстве души. Концепт предельно субъектен. Изменяя душу человека, обдумывающего вещь, он при своем оформлении в концепцию предполагает другого субъекта (слушателя, читателя), актуализируя смыслы в ответах на его вопросы, что рождает диспут. Обращенность к слушателю всегда предполагала одновременную обращенность к трансцендентному источнику речи тАФ Богу. Память и воображение тАФ неотторжимые свойства концепта, направленного на понимание здесь и теперь, с одной стороны, а с другой тАФ он есть синтез трех способностей души и как акт памяти ориентирован в прошлое, как акт воображения тАФ в будущее, как акт суждения тАФ в настоящее.

Средневековая мысль не изобретала концепт, а творила его. Но важнее было понять основания, если они есть, бессмертия субъекта. ВлЯ ошибаюсь, следовательно, существуюВ» тАФ эта формула Августина обнаруживала возможность существования, причастного Божественной истине, независимой от человека, первичной по отношению к нему, но востребующей его, иначе никакая Божественная Истина, нуждающаяся в опознании себя истиной, не нужна.[3]

Вз2. Концепт как категория современной когнитивной науки

Классическим и лингвистически универсальным является следующее определение концепта, предложенное С.А. Аскольдовым и процитированное Д.С. Лихачевым: концепт тАУ Влмысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же родаВ».[4]

Одной из самых важных мыслей в работе Д.С. Лихачева ВлКонцептосфера русского языкаВ» является мысль о том, что концепт существует для каждого отдельного словарного значения слова. То, какое из значений актуализируется в концепте, зависит, прежде всего, от контекста. Концепт по Лихачеву есть результат столкновения словарного значения с опытом человека, и концепт тем шире и тем богаче, чем богаче и шире опыт.

С.А. Аскольдов разделяет концепты на художественные (в области искусства) и познавательные (в области науки). Художественный концепт исследователь определяет следующим образом: ВлСлово, - говорит он, - не вызывая никаких Влхудожественных образовВ» создает художественное впечатление, имеющее своим результатом какие-то духовные обогащенияВ» - т.е., слово создает концепт.[5]
Концепт тАУ акт, который намечает последующую обработку (анализ и синтез) конкретностей определенного рода; зародыш мысленной операции (ср. у Делеза и Гваттари тАУ концепт есть мыслительный акт).

Важнейшей для нас функцией концепта является функция замещения. По аналогии следует упомянуть идею М.М. Бахтина о возможности раскрытии одного смысла только в процессе диалога с другим, изоморфным ему, а также выводы Ж. Делеза и Ф. Гваттари, изложенные в книге ВлЧто такое философия?В» (о чем пойдет речь в следующем параграфе). Каждый концепт определяется его составляющими, которые могут быть как гомогенными, так и гетерогенными. Достаточно однородным по своему составу является гносеологический концепт, а концепт художественный строится по ассоциации и этим определяется неоднородность его компонентов (здесь мы пользуемся терминологией С.А.Аскольдова).

Концепт существует в определенной ВлидеосфереВ», обусловленной кругом ассоциаций каждого отдельного человека, и возникает как намек на возможные значения, как отклик на предшествующий языковой опыт человека в целом тАУ поэтический, прозаический, научный, социальный, исторический.

Концепт расширяет значение слова, оставляя возможности для домысливания, дофантазирования, создания эмоциональной ауры слова.

Некоторые исследователи наиболее важным считают тот факт, что концепт несет на себе отпечаток культуры. Так, например, С.Г. Воркачев дает следующее определение этому явлению: ВлКонцепт тАУ это культурно отмеченный вербализованный смысл, представленный в плане выражения целым рядом своих реализацийтАжВ».[6]

Эта мысль близка и Ю.С. Степанову: ВлКонцепт тАУ это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека и, с другой стороны, то, посредством чего человек тАУ рядовой, обычный человек, не Влтворец культурных ценностейВ» тАУ сам входит в культуру, а некоторых случаях влияет на нееВ».[7]

В указанной работе о концепте ВлсчастьеВ» мысль о культурном отпечатке является одной из самых важных. Применима она и к данному исследованию. Согласно концепции С.Г. Воркачева, лингвокультурный аспект отражается в концепте, так же как и личность концептоносителя (как и указывал Д.С.Лихачев). Т.о., исследуя концепт (в первую очередь именно художественный), мы получаем информацию и о культурной специфике, и о личности автора концепта.

В философии за основу принимается онтологическая сторона концепта: Влконцепт тАУ содержание понятия в отвлечении от языковой формы его выражения. Концепт актуализирует отраженную в понятии онтологическую его составляющуюВ».[8]
Концепт понимается как онтологизированный комплекс субъективных представлений о действительности тАУ смыслов, актуализирующийся в языке в контакте с существующими в культурном контексте комплексами представлений о способах воплощения и рецепции этих смыслов. Актуализация посредством языка предполагает целенаправленную реализацию концептов в текстах, в том числе художественных.

Каждый концепт всегда отсылает к другим: ВлКаждый концепт отсылает к некоторой проблеме, к проблемам, без которых он не имел бы смыслатАжВ»[9]
. Авторы выделяют следующие признаки концепта:

- абсолютность;

- относительность;

- непоследовательность;

- недискурсивность;

- бесконечность;

- событийность.

Абсолютность и относительность концепта есть антиномия, центрированная на факторе его отнесенности: концепт отнесен к другим концептам, к своему содержанию тАУ в этом его относительность; концепт в модусе Влавто-В» как конденсация языкового содержания абсолютен. Относительность и абсолютность соотносительны, как педагогика и онтология, сотворение и самополагаение, идеальность и реальность.

Концепт недискурсивен в смысле дúскурса. Дúскурс тАУ термин, обозначающий тип западноевропейской интеллектуальной стратегии рационально-классического ряда, дискурсúвный - рассудочный, понятийный, логический тАУ опосредованный, формализованный (в отличие от чувственного, созерцательного, интуитивного, непосредственного), в отличие от понятия ВлдискỳрсВ» тАУ термина, обозначающего определенный лингвистический феномен.

Развитие значения понятия ВлдúскурсВ» связано с метафорическим переосмыслением ряда значений латинского слова discursus, со значением движения (мысль тАУ движение, логическое развитие мысли как поступательное, как бег).[10]
В этом смысле следует понимать заглавие трактата Рене Декарта тАЬDiscours de la methodeтАЭ, которое в русском переводе мы знаем как ВлРассуждение о методеВ», а на латыни название звучит как тАЬDissertatio deтАжтАЭ.

Концепт недискурсивен в том смысле, что он нелинеарен: в этом смысле отношения концептов не есть отношения текстуальные (последовательностные), а гипертекстуальные, основанные не на временном развертывании, но на принципах переклички, отсылки.

Нельзя, однако, не учитывать идеологической ангажированности Ж. Делеза и Ф. Гваттари как представителей пост-современной парадигмы философствования: их представления о недискурсивности, неиерархичности отношений концептов в пределе своем обнаруживают пафос а-структурированности, ризомности, свойственный как раз мирочувствованию в аспекте ВлпостВ». На наш взгляд, концепты иерархичны, их системные отношения образуют Влобраз мираВ», Влкартину мираВ». Быть может, самыми удачными терминами, выражающими системные связи концептов и как когнитивных структур, и как языковых воплощений, являются термины Вллингвориторическая картина мираВ» и Влязыковой образ мираВ». А.А. Ворожбитова утверждает: ВлСистему и структуру лингвориторической картины мира образуют культурные концептыВ»[11]
.

Бесконечность концепта определена его бытием как явления культуры: он постоянно существует, совершая движение от центра к периферии и от периферии к центру, его содержательное наполнение также безгранично. Концепт, взятый в панхронии, открывает удивительные горизонты: так, М.Фуко аргументированно доказывает различное содержание концептов ВлполитикаВ», ВлрелигияВ», ВлмедицинаВ» и т.д. в разные исторические эпохи.

Событийность концепта определена его функцией в человеческом сознании, его участием в мыслительном процессе (ср. т.з. Абеляра о концепте как форме схватывания смысла).

Для того чтобы концепт укоренился как эвристическая категория, необходимо разделять системный, языковой концепт и его речевые, контекстуальные его воплощения (РВК).

Концепт и РВК находятся в отношениях, аналогичных отношениям фонемы и звука, морфемы и морфа.

Языковой концепт абстрактен, нематериален, в то время как РВК материально и конкретно. Через РВК осуществляется бытие концепта.

Например, для того, чтобы понятие дискурса вошло в теорию языка, необходимо было выделить в этом понятии категории, изоморфные ВлязыкуВ» и ВлречиВ» Фердинанда де Соссюра. На этом настаивают А. Греймас и Ж. Курте в своих работах.

Основной тенденцией в эволюции концептологии был постепенный отход от трактовки концепта как строго индивидуальной, субъективной формы схватывания смысла в сторону всё большего заострения функциональной стороны концепта как некой универсальной, интерсубъективной формы хранения и трансляции общекультурной информации, функционирующей на фоне других подобных форм.

Когнитивный статус концепта в настоящее время сводится к его функции быть носителем и одновременно способом передачи смысла, к возможности Влхранить знания о мире, помогая обработке субъективного опыта путем подведения информации под определенные, выработанные обществом, категории и классыВ».^[12]
Это свойство сближает концепт с такими формами отражения смысла, как знак, образ, архетип, гештальт, при всём очевидном различии этих категорий, которые концепт может в себя вмещать и в которых одновременно способен реализовываться.

Для более четкого понимания этой функции концепта необходимо подчеркнуть, что любая деятельность человека обязательно конституирована некоторой целью. По утверждению Ю.М. Лотмана, Влпонятие цели неизбежно включает в себя представление о некоем конце события. Человеческое стремление приписывать действиям и событиям смысл и цель подразумевает расчленённость непрерывной реальности на некоторые условные сегменты. <тАж> осмысление связано с сегментацией недискретного пространстваВ».^[13]
Так объясняется стремление культурного поля к концентрации в отдельные ВлсгусткиВ».

Главное в концепте тАУ это многомерность и дискретная целостность смысла, существующая, тем не менее, в непрерывном культурно-историческом пространстве и поэтому предрасполагающая к культурной трансляции из одной предметной области в другую, что позволяет называть концепт основным способом культурной трансляции. Концепт, таким образом, является средством преодоления дискретного характера представлений о действительности и онтологизированным комплексом этих представлений. Именно он и является средством, делающим возможным ВлсгущениеВ» поля культуры.

Концепт играет роль посредника между культурой и человеком, реализуясь в языке, являющимся средой, в которой происходит понятийная репрезентация общекультурных концептов, таких, например, как ВлбытиеВ», ВлреальностьВ», ВлсознаниеВ», ВлзнаниеВ», ВлразумВ», ВлвераВ», ВлопытВ», ВлвещьВ», ВлдействительностьВ», ВлдеятельностьВ» и т.п. При рассмотрении языка как среды репрезентации смыслов, уместно будет скорректировать утверждение Ю.С.Степанова Влконцепт тАУ смысл словаВ» утверждением: концепт тАУ смысл, воплощённый в слове субъектом этого слова на основе существующих в культуре комплексов представлений о способах воплощения этого смысла.

Е.С. Кубрякова в своем ВлКратком словаре когнитивных терминовВ» утверждает, что концепт содержит в себе не только представления концептоносителя об объективном положении вещей в мире, но и Влсведения о воображаемых мирах и возможном положении дел в этих мирахВ».[14]
Концепт позволяет хранить знания о мире, это как бы ВлспрессованныеВ» представления субъекта о действительности.

Вз3. Принципы классификации материала

В основании классификации языкового материала положено комплексное изучение взаимосвязей систем отдельных уровней, не дифференцирующий подход, а интегрирующее изучение.

ВаПочему именно так? С одной стороны, концепт есть Влсодержание понятия, его смысловая наполненность в отвлечении от конкретно-языковой формы его выраженияВ»[15]
, т.е. можно говорить о том, что концепт есть проекция определенного представления на лексику. С другой же стороны, Влкаждый концепт может быть по-разному расшифрован в зависимости от сиюминутного контекста и индивидуальности концептоносителяВ»[16]
. Иными словами, объем концепта определяется сугубо индивидуально. А.П. Чудинов говорит о том, что концепт обладает свойствами гештальта тАУ существующего в индивидуальном или групповом (в т.ч. и национальном) сознании целостного представления с нечеткой внутренней структурой и размытыми границами.[17]
Нечеткость структуры и проективная природа концепта говорят о том, что в сферу представления будут вовлечены разнородные элементы, несущие в составе своего значения сему, заявленную концептом.

Для классификации языкового материала мы используем схему ВлсценарийВ»-ВлфреймВ»-ВлслотВ».

Сценарий тАУ тематическая структура - результат интерпретации текста, его ключевых слов и идей. Сценарий извлекается из памяти на основе значений его компонентов. Теоретически сценарий мыслится в виде комплекса элементов:

- поверхностно-синтаксический фрейм (глагол+имя);

- поверхностно-семантический фрейм (значения слов, привязанных к действию);

- тематические фреймы - сценарии, связанные с темой;

- фрейм повествования тАУ скелетные формы типичных рассказов, объяснений, позволяющие слушателю сконструировать полный тематический фрейм. Такой фрейм содержит всю информацию о главных действующих лицах, сюжете и т.д.

Нетрудно заметить, что элементы сценария соответствуют разным уровням высказывания: поверхностные фреймы оперируют с грамматическим стратом (субъект-предикатные отношения, отношения зависимых слов по отношению к главным), семантический уровень являет себя в тематических фреймах; фрейм повествования является, как представляется нам, уровнем синтактики тематических фреймов, именно синтагматические и парадигматические отношения тематических фреймов и определяют рецептивный отклик адресата.

ВаИсследование поверхностных компонентов сценария не входит

прямо в объем поставленных целей потому, что аналитика эстетического объекта в ракурсе понятия ВлконцептВ» требует выявления специфических, личностно-зависимых смыслов, которые могут быть эксплицированы скорее в пространстве тематических фреймов.

Фрейм (англ. frame тАУ основа, каркас, структура) - организация представлений, хранимых в памяти. Фрейм есть структура данных для представления стереотипных ситуаций. Формально фрейм представляют в виде структуры узлов и отношений. Вершинные уровни фрейма фиксированы и соответствуют вещам, всегда справедливым по отношению к предполагаемой ситуации.[18]
Ниже этих узлов тАУ терминальные узлы (позиции), или слоты (англ. slot тАУ щель, выемка, прорезь).

Сценарий в контексте данной работы тАУ сама ситуация жизни, а фреймы - две основные оппозиции: эрос (созидающее начало)/танатос (смерть, разрушающее); свобода /рок, несвобода. Определим состав фреймов:

- Эрос тАУ весна, рождение, молодость, движение, любовь;

- Танатос тАУ движение, смерть, скоротечность жизни;

- Свобода тАУ воля человека, поступок;

- Рок тАУ судьба, предрешенность, несвобода

Нечеткость структуры исследуемого концепта заключается и в пересечении слотов внутри фреймов. Этим подтверждается приведенное выше мнение А.П. Чудинова.

Глава 2

Вз1. Метафора как концептообразующий элемент

тАжстихотворный роман Пушкина

положил прочное основание новой русской поэзии

Белинский

Итак, в концепте мы выделили два основных компонента: общеязыковой и индивидуальный. Предметом нашего интереса в данной работе является индивидуальный компонент концепта ВлжизньВ», т.к. именно он позволяет понять специфику авторского концепта. Для Д.С. Лихачева дорого суждение о том, что концепт представляет собой столкновение языкового словарного значения и эмпирии. В индивидуальной речевой практике словарное значение обретает новые компоненты значения, которые могут быть как латентными в самом слове (актуализация потенциальных сем), так и индивидуальными. Так, например, словарь С.И. Ожегова дает к слову ВллюбовьВ» такое толкование: Влглубокое эмоциональное влечение, сильное сердечное чувствоВ». В.В. Маяковский в ВлПисьме товарищу Кострову из Парижа о сущности любвиВ» пишет:

Любовь тАУ

это значит:

в глубь двора

вбежать

и до ночи грачьей,

блестя топором,

рубить дрова,

силой

своей играючи.

Любить тАУ

это с простынь,

бессоницей рваных,

срываться, ревнуя к Копернику,

его,

а не мужа Марьи Иванны,

считая

своим

соперником.

Этот пример нужен для иллюстрации положения о том, что концептоноситель вносит индивидуальные смыслы, определенные собственным опытом (подчеркнутость элементов словарного значения: ВлглубокийВ», ВлсильныйВ»). Причем пример текста Маяковского позволяет понять расширительное толкование опыта: опыт есть все впечатления и все влияния, испытанные автором: гипертрофированность силы любовного чувства диктуется у Маяковского не только биографическими коллизиями, но и сильным влиянием футуристической традиции.

Итак, мы может заключить, что концепт тАУ категория, аппелирующая к диалектике системного и индивидуального, универсального и частного.

Концепт ВлжизньВ» строится на двух оппозициях: эрос/танатос и свобода/рок. Эрос понимается нами не в узком смысле эротического, а в смысле космогонического начала, в смысле платоновского Эроса.

Одним из главных способов концептостроения в ВлЕвгении ОнегинеВ» является метафора.

Метафора (греч. μετáφορα, букв. - перенесение) тАУ поэтический прием, в основе которого лежит скрытое сравнение одного предмета с другим на основании какого-либо общего косвенного, чаще всего второстепенного признака. Метафорическим слово или выражение становится тогда, когда оно употреблено не в прямом, а в переносном значении. Метафорическое употребление слова пробуждает эмоциональные ассоциации тАУ переживание слова чувством, а не мыслью. Выразительность метафоры связана и с той лексической средой, откуда заимствованно слово.

Бахтин писал о сущности метафоры: ВлВ каждом мельчайшем элементе поэтической структуры, в каждой метафоре, в каждом эпитете мы найдем химическое соединение познавательного определения, этической оценки и художественно-завершающего оформленияВ».[19]

В метафоре Влзаключено имплицитное противопоставление обыденного видения миратАж необычному, вскрывающему индивидную сущность предметаВ».[20]

Метафора способствует образованию непредсказуемых межфреймовых связей, которые обладают большой эвристической силой (согласно теории Минского). Если возможны межфреймовые связи, значит, возможны и межслотовые.

Одной из основных метафор в тексте ВлЕвгения ОнегинаВ» является метафора огня. ВлИ в одиночестве жестоком сильнее страсть ее горитВ»: здесь сему ВлжизньВ» несет страсть горит, являясь метафорой огня. Страсть горит, т.е. страсть уподобляется огню. От огня тАУ пламя и жар. Следовательно, страсть Татьяны жаркая, горячая. ВлИ в одиночестве жестоком сильнее страсть ее горитВ» - повествовательное предложение, целью которого является сообщение, утверждение факта. Т.е., Влстрасть горитВ» есть для нас признак жизни, а, следовательно, мы можем говорить о проявлении эроса.

Похожий пример: ВлЖдала Татьяна с нетерпеньем,/Чтоб трепет сердца в ней затих,/Чтобы прошло ланит пыланье.В» - Влтрепет сердцаВ» - антропоморфная метафора. ВлСердцеВ» дает устойчивую ассоциацию с сердечным чувством, любовью. ВлЛанит пыланьеВ» - это метафорическое выражение огня.

Еще один пример: ВлПитая жар чистейшей страсти,/Всегда восторженный герой/Готов был жертвовать собойтАжВ» Этот пласт метафор очень древний, ведь любовь тут есть, прежде всего, физиологическое состояние. Очевидна в таком случае и связь с рождением, а, значит, и жизнью. Все вместе в контексте дает картину любви тАУ сильного, не только сердечного чувства. Метафоры огня здесь актуализируют такой компонент значения слова ВллюбовьВ» как Влсильное чувствоВ».

ВлУвял! Где жаркое волненьетАжВ» тАУ метафора огня. Жаркое волненье есть чувство, жаркое чувство есть любовь. Вопрос ВлГде?В» и контекст указывают на отсутствие данного признака. Т.е. признака жизни (жаркого волненья) нет, следовательно, можно говорить о проявлении танатоса или смерти. Следовательно, метафора огня в данном случае действительно образует связь фреймов ВлэросВ» и ВлтанатосВ», она сближает несовместимое.

ВлУвялВ» - это фитоморфная метафора. Книга ВлПушкинская фразеологияВ» дает толкование такому типу метафор: ВлДля обозначения умирания в поэзии рассматриваемого периода широко употребляются глагол вянуть - увянуть тАУ увядать. Содержанием этих глаголов-метафор является уподобление смерти человека увяданию растения, цветка. В поэтической практике конца XVIII и особенно начала XIX века оказались теснейшим образом переплетены при употреблении этих метафор две различные образные и генетические стихии. С одной стороны, генетически восходящая к французскому источнику традиция уподобления молодости тАж цветению и расставания с молодостью тАУ увяданию тАж С другой стороны, в тАжрусской книжной традиции увяданию уподоблялось одряхлениеВ».[21]

ВаРождение, молодость традиционно связаны с весной или ранним летом. Творчество Пушкина не составляет исключения. Среди потенциальных сем лексического значения слова ВлвеснаВ» для автора текста будут актуальны следующие:

- любовь

- молодость

- гроза

- первые цветы

- состояние радости, веселья, чувство обновления, характерное для человека в это время года

- цветение растений

Следовательно, если автор текста хочет показать начало жизни, молодость он говорит: ВлВ те дни, когда в садах Лицея/Я безмятежно расцветал /Читал охотно Апулея,/А Цицерона не читал,/В те дни, в таинственных долинах,/Весной, при кликах лебединых,/Близ вод, сиявших в тишине,/Являться Муза стала мнеВ», где ВлрасцветалВ» - фитоморфная метафора, которая несет сему Влвесна, начало жизниВ» (ср. ВлтАжона/Цвела как ландыш потаенныйтАжВ» - о Татьяне); весна осмысляется как пора начала творчества. Апулей, античный автор, чей роман ВлЗолотой оселВ» наполнен эротическими эпизодами был милее юному поэту, чем риторика Цицерона.

Проиллюстрируем межслотовые связи. Движение как человеческая активность тАУ один из наиболее часто встречающихся слотов: Влребенок был резов, но милВ» - здесь сему ВлжизньВ», связанную с Эросом как созидающей силой, несет ВлрезовВ». Контекстуальная антонимия в данном примере является исключительно важной. Резвость как проявление жизни противопоставлена приятности, ВлмилостиВ», что дает возможность говорить о том, что подвижность, даже суетность взрослого человека не очень приятна автору текста. В.В.Набоков пишет: ВлПримечательно, что именная часть составного сказуемого тАУ резóв тАУ с ударением, перенесенным на последний слог, делает эпитет сильнее, выразительнее, чем основная форма прилагательного тАУ резвый, обычно означающего ВлживойВ», ВлигривыйВ», ВлвеселыйВ»,ВлподвижныйВ», Влрезвый»». (Набоков В.В. Комментарии к ВлЕвгению ОнегинуВ» Александра Пушкина. М., 1999. С.44). Похожий пример из этой же главы: ВлЛюблю я бешеную младость,/И тесноту, и блеск, и радостьтАжВ» подтверждает выдвинутый ранее тезис. ВлБешеная младостьВ» представляет собой почти тоже, что и Влбыл резовВ» - молодость неразрывно связана с движением. Здесь прямо говорится ВллюблюВ». Т.о. создается связь между любовью, молодостью и движением в составе одного фрейма ВлэросВ».

Движение может быть выражено и через метафору: ВлОсвободясь от пробки влажной,/Бутылка хлопнула; вино/ШипиттАжВ» - кроме образа фейерверка (Влбутылка хлопнулаВ»), здесь еще и шипящее (пенистое, игристое), т.е. шампанское вино тАУ все создает атмосферу праздника тАУ именин Татьяны. С другой стороны, ВлхлопнулаВ» может восприниматься как намек на оружейный залп, а шипение может осмысляться как шипение змеи (зооморфная метафора).

Ю.М. Лотман в своем ВлКомментариитАжВ» пишет, что картина плясок на именинах Татьяны (конец пятой главы) композиционно перекликается с дьявольским сном Татьяны и предвещает убийство Ленского.[22]
Да и сама ВлТатьяна чуть живаВ». Т.о., Пушкиным переосмысливается образ бала. Бал как воплощение энергии, жизни, веселья в первой главе становится в пятой предвестником смерти молодого поэта.

ВлЛюбви все возрасты покорны;/Но юным, девственным сердцам/Ее порывы благотворны,/Как бури вешние полям:/В дожде страстей они свежеют,/И обновляются, и зреюттАжВ» - развернутая фитоморфная метафора. Юные сердца свежеют, обновляются, зреют тАУ как поля; с другой стороны тАУ любовь сравнивается с вешней (весенней) бурей. Как видно из приведенных выше примеров, такой тип метафоры - один из самых употребительных не только в романе Пушкина, но и в предшествующей литературной традиции.

ВлПоклонник славы и свободы,/В волненьи бурных дум своих/Владимир и писал бы оды,/Да Ольга не читала ихВ» - свобода мыслится здесь как свобода от норм (противопоставление классицизма с его жесткими правилами и романтизма). ВлВолненье бурных думВ» - метафора воды. Вода достаточно часто есть символ свободы, например: ВлПридет ли час моей свободы?/Пора, пора!- взываю к ней;/Брожу над морем, жду погоды,/Маню ветрила кораблей./Под ризой бурь, с волнами споря,/По вольному распутью моря/Когда ж начну я вольный бег?В», где с морем связана свобода выбора тАУ море уподобляется перекрестку дорог (распутью), с которым связан один из мотивов русского героического эпоса. Также перекличка со строками: ВлИ вас покинул мой Евгений./Отступник бурных наслаждений,/Онегин дома заперсяВ» - свобода жизни, поведения, Влволненье бурных думВ» - свобода мысли. И то, и то дорого автору, но следующее далее ироническое замечание о попытке литературного труда героя делает свободу мысли более высокой.

Интересен пассаж из последней главы ВлИ он не сделался поэтом,/Не умер, не сошел с умаВ». Для Онегина быть поэтом, сумасшедшим или покойником, видимо, одно и то же, что явно не совпадает с авторской позицией.

Таким образом, самыми яркими и часто встречающимися метафорами являются метафоры огня, воды и фитоморфные скрытые сравнения. Причем употребление данных приемов находится в контексте традиции. Огонь, прежде всего, связан с любовью, сердечным волнением; вода тАУ со свободой мысли и действия, а уподобление цветку, растению тАУ с молодостью (если названо цветение) или со смертью, умиранием (если названо увядание).

Вз2. Сравнение и семантическое варьирование как способы построения концепта. Речевые воплощения концепта ВлжизньВ».

Вз2.1 СРАВНЕНИЕ

Кроме скрытого сравнения, Пушкин использует и прямое сопоставление вещей: ВлТолпа в гостиную валит:/Так пчел из лакомого улья/На ниву шумный рой летитВ». Сравнение-образ приводит к тому, что гости и пчелы сливаются в микрокартину. Образом пчел подчеркивается (не ярко) и назойливость гостей.

ВлСменит не раз младая дева/Мечтами легкие мечты;/Так деревцо свои листы/Меняет с каждою весною.В» - Развернутое фитоморфное сравнение, где молодая девушка напрямую сравнена с молодым деревцем, отсылает к мифу. В уподоблении мечтаний девушки листьям дерева важна повторяемость (Влсменит не разВ»). Само сравнение находится в контексте русской народной традиции тАУ например, обряд завивания березок на Троицу, в котором участвовали молодые девушки, был призван поддержать вегетативную силу природы.

Вз2.2 СЕМАНТИЧЕСКОЕ ВАРЬИРОВАНИЕ

- ВлНет, никогда средь пылких дней/Кипящей младости моей/ Я не желал с таким мученьем/Лобзать уста младых АрмидтАжВ»;

- ВаВлЗато и пламенная младость/Не может ничего скрывать./Вражду, любовь, печаль и радость/Она готова разболтатьВ»;

- ВаВлЛюблю я бешеную младость,/И тесноту, и блеск, и радостьтАжВ»

- ВаВлГадает ветреная младость,/Которой ничего не жальтАжВ»

Кипящая/бешеная/пламенная/ветреная младость есть семантическое варьирование на основе метафоры. [23]

Чтобы понять значимость и цель варьирования, надо ответить на несколько основных вопросов:

- Какой образ варьируется?

- Какой признак акцентируется?

- Какой центральный аспект образа подвергается варьированию?

В приведенных выше примерах центральным образом является образ молодости. Близкими по смыслу будут кипящая (в значении с силой, бурно) и бешеная (большой силы) младость. Здесь центральный аспект образа, подвергающийся варьированию тАУ это сила проявления младости. Т.о., молодость в этих двух примерах бурная, с большой силой напряжения проявляющаяся пора жизни.

С другой стороны, взглянув на контекст (ВлНет, никогда средь пылких дней/Кипящей младости моей/ Я не желал с таким мученьем/Лобзать уста младых АрмидтАжВ»), можно сопоставить кипящую и пламенную младость. Т.е. молодость неразрывно связана с любовью, а, значит, и с жизнью.

Другой смысл в выражении Влветреная младостьВ». Она представлена как легкомысленная, пустая. Без труда можно заметить отличие в значении слова младость тАУ в данном случае младость тАУ не пора жизни, а поколение, молодежь. В таком же значении употреблено слово младость и в сочетании с прилагательным ветреная. На основе ассоциаций и контекста можно объединить пламенную и ветреную молодость как несдержанную, подчиняющуюся порыву, какому-то движению.

Очевидна и связь приведенных примеров с основными метафорами (огонь, вода), рассмотренными в предыдущем параграфе.

Вз2.3 ДВИЖЕНИЕ

Движение рассматривается нами как основной признак живого. Под движением понимается как человеческая активность, так и явления природы (метель, ветер, вода) и все то, что можно назвать антропоморфной метафорой.

ВлСвободна русская езда/В двух только с

Вместе с этим смотрят:

A history of the english language

AIDS

Airplanes and security

Biological Weapons

Bird Flu