Проблемы паремиологических трансформаций современных пословиц и антипословиц

Пословицы тАУ неотъемлемая часть культуры любого народа. Они вбирают в себя историю народа, отражают и фиксируют все этапы его исторического развития, передают дух и энергию людей, говорящих на определенном языке, особенности их менталитета и отношения к жизни.

Пословицы возникли в отдаленной древности и с той поры сопутствуют народу на всем протяжении его истории, а особые свойства сделали их стойкими и необходимыми в быту и речи.[1]
Пословицы тАУ это живой, подвижный организм, впитывающий, как губка, все реалии современного мира, все изменения в жизни общества и отражающий их в своих многочисленных вариантах и трансформах. К пословицам, как к эффективному стилистическому средству, обращаются писатели и публицисты. Мы сталкиваемся с ними каждый день, читая газеты и журналы, слушая теле- и радиопередачи, наталкиваясь на рекламные щиты на тротуарахтАж Да и в нашей повседневной разговорной речи, чтобы убедить в чем-то собеседника или кратко и метко охарактеризовать ситуацию, мы часто апеллируем к народной мудрости. Изобилуют пословицами и многочисленные Интернет-блоги и чаты. За пословицами стоит многовековая мудрость народов, опыт целых поколений. Удачное употребление пословицы не только повышает эмоционально-оценочный потенциал текста, но и дает возможность точно и кратко охарактеризовать ситуацию минимальными средствами, но с максимальной смысловой емкостью.[2]
Все это делает необычайно интересным и плодотворным их всестороннее изучение.

Изучение пословично-поговорочных изречений имеет довольно длительную традицию, восходящую к работам таких лингвистов, как А.А.Потебня, И.М.Снегирев, Ф.И.Буслаев, В.И.Даль, В.М.Мокиенко. В трудах этих ученых можно обнаружить немало ценных наблюдений о происхождении, значении и познавательной ценности пословиц и поговорок.

Однако нельзя сказать, что изучение паремий и, в частности, пословиц относится к числу наиболее разработанных областей фольклористики.

Пословицы активно воспроизводятся, заново обрабатываются, переосмысляются и употребляются в современной речи в трансформированном виде. Изучение этих трансформаций - одна из актуальных задач современной паремиологии, которая все чаще обращается к исследованию реального современного состояния русского пословичного фонда. Практически на уровне термина начинает функционировать сочетание Влживые русские пословицыВ»[3]
, т.е. пословицы активного паремиологического запаса. Среди них трудно найти такие, которые не подвергались бы трансформациям.

В связи с активизацией трансформационных процессов в сфере пословиц представляется актуальным комплексное, системное исследование трансформаций данного типа паремий. Актуальность такого исследования определяется и тем, что трансформация пословиц - это не только отрицание сложившихся в обществе и языке стереотипов, но и ироническая репрезентация новых жизненных ВлпринциповВ» в новых социально-исторических условиях. И какими бы оригинальными и ВлнеповторимымиВ» ни казались пословичные трансформы их создателям и ВлпользователямВ» - носителям языка, образование таких единиц подчинено определенным языковым законам, а механизмы трансформаций объяснимы и исчислимы. Всем этим и обусловлена необходимость лингвистической оценки пословичных преобразований.

Представленная работа посвящена рассмотрению проблемы паремиологических трансформаций современных пословиц и антипословиц.

Объектом данного исследования стали в первую очередь видоизмененные пословицы, зафиксированные в новейших сборниках.

Материалом исследования являются 2195 единиц, отобранных из словаря ВлАнтипословицы русского народаВ» В.М. Мокиенко и Х. Вальтера[4]
методом сплошной выборки и восходящих к основе-прототипу, испытавшему интертекстовую деривацию посредством трансформаций различного типа.

Основной целью исследования является выявление нестабильности и полифункциональности пословиц в различных ситуациях.

Таким образом, для достижения поставленной цели нами ставятся следующие задачи:

1. изучить понятие паремии, пословицы и антипословицы в современной русской филологии;

2. рассмотреть понятие паремиологической трансформации и вариативности пословицы;

3. проанализировать паремиологические трансформации пословиц в современном русском языке посредством следующих методов:

В· сплошной выборки языковых единиц (используется при сборе материала, когда исследуемые языковые единицы ВлвыбираютсяВ» по мере их встречаемости в процессе чтения текста.);

В· моделирования (заключающегося в воссоздании паремиологической модели, лежащей в основе ряда новых пословиц);

В· описательно-аналитический метод (выявление причинно-следственной связи употребления языковой единицы с использованием приемов интерпретации, сопоставления, обобщения);

В· контент тАУ анализ ( анализ составляющих языковой единицы);

В· метод классификации (типология отдельных паремий);

В· метод обобщения;

В· лингвистический метод (основанный на научном подходе специалистов).

Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка используемых источников.

I. Понятийный аппарат

1. Понятие паремии как явления естественного языка и фольклора

Среди разного рода языковых клише, т.е. устойчивых словесных образований, видное место занимают так называемые паремии, или народные изречения, выраженные предложениями (например, пословицы, поговорки, приметы), а также короткими цепочками предложений, представляющими элементарную сценку или простейший диалог (например, побасенки, ВлодномоментныеВ» анекдоты, загадки).[5]

Паремии тАУ особые единицы и знаки языка, необходимые элементы общения людей. Эти знаки передают специфическую информацию, обозначают типичные жизненные и мысленные ситуации или отношения между теми или другими объектами.

Паремии всех народов мира передают одни и те же типовые ситуации, имеют сходное логическое содержание, различаясь лишь образами (деталями, реалиями), с помощью которых передается логическое содержание.

Паремии с полным правом следует отнести к фольклору. Подобно басням, сказкам, легендам и в отличие от слов и фразеологических оборотов, паремии, даже самые маленькие и простые (например, присловья и поговорки), не говоря уже о более сложных (например, побасенках и головоломках), представляют собой тексты, т.е. словесные образования, имеющие самодовлеющие значения и могущие употребляться самостоятельно. Что же касается слов и фразеологических оборотов, то все они, в том числе и наиболее сложные из них, как правило, выступают лишь в качестве элементов текста.

Как и все фольклорные тексты, паремии обладают той или иной темой (иногда даже многими темами), т.е. о чем-то говорят, тогда как слова и фразеологизмы принципиально не имеют собственной темы и могут употребляться по самым различным поводам. Аналогично басням, анекдотам и сказкам, и в противоположность словам и фразеологическим оборотам, все без исключения паремии ситуативны, т.е. не только употребляются в той или иной ситуации, но и сами эту ситуацию моделируют или же означают.

Согласно теории Пермякова,[6]
паремии, как и все фольклорные тексты, обладают тремя четко выраженными в известной мере автономными структурными планами тАУ

В· планом лингвистической (и композиционной структуры);

В· планом логической (и семиотической) структуры;

В· планом реалий.

То есть, по нашему мнению, это доказывает то, что паремии можно рассматривать и как языковые единицы, и как фольклорные тексты.

Указанная двойственность паремий хорошо видна на примере пословиц и поговорок, составляющих основную массу всего паремиологического фонда.

Попробуем разобраться, в чем знаковость и моделирующая функция пословичных изречений. В реальной жизни вместо того, чтобы долго описывать какую-либо ситуацию, например, Влкогда у нас нет какой-либо (нужной) вещи, ее может заменить и заменяет другая, не обладающая всеми свойствами первойтАжВ», мы просто говорим: ВлНа безрыбье и рак рыбаВ». Так как каждому ясно, что рак не обладает всеми свойствами рыбы, то даже не зная заранее этой пословицы, слушающий нас поймет смысл сказанного, как мы поймем смысл армянской поговорки: ВлКогда нет коня, и осел сгодитсяВ», так как обе они не только служат знаками описанной ситуации, но и моделируют ее с помощью наглядных и всем понятных образов.

Встречаются, однако, случаи, когда пословичные изречения, оставаясь знаками тех или иных жизненных (или мыслимых) ситуаций, сами эти ситуации не моделируют. Таковы , например, все Влнечленимые сентенцииВ» и Влнечленимые фразыВ», т.е. пословицы и поговорки, не обладающие мотивировкой общего значения, вроде ВлА ларчик просто открывалсяВ» или ВлОсталась у разбитого корытаВ». Мы понимаем их смысл, так как помним контекст, из которого они взяты (и который как раз и содержит нужную нам модель).

Можно показать, что в речи встречаются и такие высказывания, которые моделируют ту или иную ситуацию, но не служат, однако, ее знаком. Таковы, к примеру, строки из стихотворения С.Есенина:

В саду горит костер рябины красной,

Но никого не может он согреть,

и многие другие стихотворные и прозаические строки, не вошедшие в пословицу. Таким образом, можем сделать вывод, что знаковая сущность и моделирующая способность пословичных изречений, хотя и тесно связаны между собою, но все же являются разными и вполне самостоятельными свойствами названных паремий. Более того, каждое из этих свойств относится к разным сторонам внутренней структуры пословиц и поговорок: как знаки пословичные изречения относятся к языку, а как модели они принадлежат фольклору, и в этом оказываются сродни побасенкам, одномоментным анекдотам, басням и разного рода сказкам или их отдельным частям.

Но если паремии- единицы языка, то каково их место в языковой системе? Отвечая на этот вопрос, языковеды-лексикологи относят паремии, по крайней мере пословицы, поговорки, приметы, хозяйственные и правовые изречения, проклятия, пожелания и некоторые другие - к фразеологическому уровню языка.

Между тем, паремии в принципе сложнее любых фразеологических оборотов, тем более, что они помимо всего прочего являются фольклорными текстами. Уже поэтому паремии следует выделять как самостоятельный класс языковых единиц, так называемый паремиологический уровень языка.[7]

Фольклористы и паремиологи давно обратили внимание на функциональные различия многих народных изречений. На основании этих различий внутри паремиологического уровня, или с точки зрения фольклористики- внутри афористического жанра, были даже выделены три самостоятельных типа паремий (фольклористы их называли жанрами):

1. пословицы и поговорки;

2. загадки;

3. приметы.

Как правило, этими тремя типами (жанрами) фольклористы и ограничивались. Все прочие структурные и функциональные типы паремий, в том числе разного рода ВлделовыеВ» изречения (хозяйственные, правовые, медицинские и т.п.), вещие сны, поверья, загадочные вопросы, проклятия, пожелания и многие другие, причислялись к трем названным выше или же относились к фразеологизмам.

На деле же, по мнению Пермякова Г.Л., существует по меньшей мере двадцать четыре типа изречений, отличающихся друг от друга своей внешней и внутренней структурой, а также характером прагматических текстовых функций.[8]

Жанр паремии во многом зависит от специфики речевой ситуации, контекст разговора корректирует структурно-семантические признаки текста. Совокупность паремиологических жанров представляет собой открытую сложную систему: паремии в разных обстоятельствах могут структурироваться в разных жанровых обличьях, одни могут служить строительным материалом для других, вторые расщепляться и принимать структурно-семантические признаки более мелких жанров.

Можно назвать семь основных прагматических функций паремий, или семь основных практических целей, ради которых паремии употребляются:

1. Моделирующая функция тАУ присуща всем без исключения типам клише, но ярче всех выражена (и является ведущей) у пословичных изречений, велеризмов, побасенок и одномоментных анекдотов. Суть ее заключается в том, что обладающая ею паремия дает словесную (или мыслительную) модель (схему) той или иной жизненной (или логической) ситуации. Даже те клише, у которых отсутствует мотивировка их общего значения тоже обладают моделирующей функцией, так как напоминают нам о ситуации опосредованно- через текст.

2. Поучительная функция тАУ эту функцию также можно обнаружить у самых различных паремий, но лучше всего она проявляется у так называемых ВлделовыхВ» клише, а также у загадок, задач, головоломок и скороговорок. Правда, каждый из названных типов паремий обучает чему-то своему и по-своему: одни знакомят с картиной мира, другие- с правилами поведения, третьи- с правилами мышления, четвертые- с правильной артикуляцией звуков родного языка и т.д. но все они обладают одним общим свойством- служить средством обучения каким-то нужным вещам.

3. Прогностическая функция- присуща разным типам паремий, но в наибольшей степени выступает у примет (естественных предзнаменований), поверий (суеверных предзнаменований), ВлвещихВ» снов и гадательных изречений. Ее основная суть тАУ в предсказании будущего.

4. Магическая функция- ей могут обладать изречения различных структурных типов, но лучше всего она выражена (и является доминирующей) в разного рода заклинаниях, заговорах, проклятиях, пожеланиях, тостах, клятвах и некоторых угрозах. Основная суть магической функции состоит в том, чтобы словами вызвать нужные действия, навязать природе или другим людям свое мнение и волю.

5. Негативно- коммуникативная функция- присуща различным типам паремий, но ярче всего проявляется (и обязательна) для пустоговорок (изречений, лишенных всякого смысла типа Вон оно как, то-то оно как), докучных сказок, шуточных ответов ( например, на вопрос Почему? тАУ Потому что ВлпотомуВ», кончается на ВлуВ») и дополнений (изречений, дополняющих уже произнесенные и меняющие смысл последних, часто на противоположный: Тише едешь - дальше будешь. От того места, куда едешь.). Смысл изречений, обладающих данной функцией, в том, чтобы, сказав что-либо, ничего при этом не сообщить, или же уйти от нежелательного ответа, либо отвести довод противника (собеседника).

6. Развлекательная функция- может быть свойственна паремиям всех типов, но в качестве первостепенной и наиболее яркой выступает только у прибауток и так называемых армянских (или шуточных) загадок (паремий, имеющих форму загадок, отгадать которые практически невозможно: Что это: висит на дереве, зеленое и пищит?- Ответ: селедка. тАУ Почему же висит на дереве?- Повесили.- Почему зеленая?- Покрасили. - Почему же пищит?- Сами удивляемся.) Подобная функция используется для развлечения слушателей.

7. Орнаментальная функция- по мнению многих паремиологов, это основная функция всех типов народных изречений. Ее суть в том, чтобы ВлукрашатьВ» речь. Однако, ни у одного типа изречений эта функция не является главенствующей и непременной.

Можно сделать вывод, что каждая из функций, перечисленных выше, может быть свойственна всем паремиологическим типам, но доминирующей и обязательной она оказывается только у некоторых из них. С другой стороны, все типы паремий могут обладать всеми текстовыми функциями, но только одна из них оказывается обязательной и главенствующей для данного типа.

2. Понятие пословицы и поговорки

Пословицы и поговорки тАУ распространенный и очень важный жанр устного народного творчества. Пословицами и поговорками принято называть краткие устойчивые народные изречения, обобщающие социально-исторический опыт народа и вошедшие в разговорную речь.[9]

В.И.Даль, знаток пословиц, составитель знаменитого сборника ВлПословицы русского народаВ», дал им такое определение : Вл Пословица,- писал он,- коротенькая притчатАж Это суждение, приговор , поучение, высказанное обиняком и пущенное в оборот, под чеканом народности. Пословица- обиняк, с приложением к делу, понятый и принятый всемиВ»[10]
.

В науке о языке пока еще не сложилось общепринятого взгляда на пословицы и поговорки. Чаще всего под пословицей понимают меткое образное изречение (обычно назидательного характера), типизирующее самые различные явления жизни и имеющее форму законченного предложения (простого или сложного). Пословица имеет законченное суждение.[11]

Поговоркой именуют краткое образное изречение, отличающееся от пословицы незавершенностью умозаключения.[12]

Мы согласны с точкой зрения О.Широковой: ВлОсновным отличием пословицы от поговорки считается переносный смысл, которым обладает пословица, и отсутствие его у поговоркиВ».[13]

От фразеологизмов пословицы и поговорки отличаются в структурно-грамматическом отношении: они представляют собой законченное предложение. В основе их ценностного смыслового содержания лежат не понятия, а суждения. Особенность пословиц состоит в том, что они сохраняют два плана - буквальный и переносный. Фразеологизмы же лишены такой особенности.

В отличие от крылатых выражений пословицы и поговорки имеют народное, а не книжное происхождение.

Выясним, что общего у пословицы и афоризма. Термином ВлафоризмВ» в паремиологии обозначаются разные источниковые и структурные общности текстов. Под народным афоризмом понимаются пословичные суждения с прямой мотивировкой общего значения (Г.Л. Пермяков), в общепринятом значении афоризм всегда представляет собой авторское изречение.

Вслед за М.Л. Гаспаровым и З.К. Тарлановым мы выделяем следующие разновидности афоризмов:

1) фольклорные афоризмы,

2) гномы или сентенции (афоризмы без автора),

3) апофегмы (афоризмы, приписываемые автору),

4) хрии (афоризмы Влопределенного лица в определенных обстоятельствахВ»).

Афоризм как авторское речение в большинстве случаев похож на фольклорную паремию и в сфере устной традиции может не соотноситься с исходным контекстом, а также не нуждаться в указании авторства для подтверждения своей значимости. Многие авторские суждения вследствие частой повторяемости и потери ассоциации с источником врастают в традицию и приобретают структурно-семантические признаки, характерные для народных паремий. Так, суждения Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня и Большому кораблю тАУ большое плавание включены в абсолютное количество классических и современных сборников пословиц XIX тАУ начала XXI века как народные суждения. Однако на самом деле они принадлежат писателю-публицисту Б. Франклину, о чем упоминают лишь единичные сборники паремий.

В некоторых случаях афоризмы теряют имя автора и приписываются другому лицу. В частности, на страницах Интернета высказывание Гераклита ВлМногознание уму не научаетВ» в некоторых случаях приписывается Аристотелю и Демокриту; фраза ВлВ России суровость законов умеряется их неисполнениемВ» в одном случае приписывается П.А. Вяземскому, а в другом месте ее едва измененная форма ВлСтрогость российских законов смягчается необязательностью их исполненияВ» декларируется как афоризм М.Е. Салтыкова-Щедрина.

Пословицы и поговорки отличаются разной степенью мотивированности. С этой точки зрения можно выделить три наиболее четко очерченных типа пословиц и поговорок.[14]

К первому типу относятся пословицы, которые в настоящее время уже не употребляются в буквальном, прямом смысле. Соответствующие пословицы сближаются с фразеологизмами. Сюда можно отнести фразеологизмы типа: Бабушка надвое сказала; Быть бычку на веревочке; Взялся за гуж, не говори, что не дюж; Ворон ворону глаз не выклюет; Перемелется, мука будет; Горбатого могила исправит; Игра не стоит свеч; Нашла коса на камень; Своя рубашка ближе к телу и т.п.

Ко второму типу относятся пословицы, которые отличаются двойным планом тАУ буквальным и иносказательным. Таковы: Аппетит приходит во время еды; Кашу маслом не испортишь; Лежачего не бьют; Любишь кататься, люби и саночки возить; Что посеешь, то и пожнешь и т.п.

Третий тип составляют такие выражения, которые употребляются только в буквальном смысле. Сюда относятся поговорки: Бедность не порок; Век живи, век учись; Коса- девичья краса; Лучше поздно, чем никогда; Молчание-знак согласия; Муж любит жену здоровую, а брат сестру богатую; Старый друг лучше новых двух и т.д.

Значительное количество пословиц и поговорок занимает промежуточное положение между выделенными разрядами (пословично-поговорочные выражения).

Выявим некоторые структурно-семантические признаки пословиц и поговорок.

Структурные модели поговорки:

1. Приименные и приглагольные присловья: поговорки, выраженные Влразными сравнительными оборотами <тАж>, состоящими при каком-нибудь словеВ» с прямой мотивировкой общего значения (Г.Л. Пермяков). Например: молчит, как в рот воды набрал; молчит, как неживой; шумит, как ветер в пустую трубу.

2. Элементы суждения, образно оценивающие объекты / субъекты / обстоятельства / действия. Например: биться фэйсом об тэйбл; хоть караул кричи; делить шкуру неубитого медведя.

3. Неполное предложение с эллипсисом или заменой недостающих компонентов, с образной или прямой мотивировкой значения. Например: Об этом уже и собаки не лают; За мой счет тАУ за твои деньги; Все накрывается медным тазом.

4. Полные предложения с замкнутой формой клише. Эти поговорки могут соответствовать самым разным функциональным жанрам: приветствия, тосты, проклятия и т.п. Главным признаком поговорок как жанра является то, что все эти тексты образно оценивают единичное обстоятельство, в отличие от пословицы они не обозначают никаких закономерных взаимоотношений между обстоятельствами.

Структурно-семантические признаки пословицы:

1. Пословица в большинстве случаев представляет собой аподиктическое (достоверное) суждение. Подобные суждения, как это следует из работ Г.Л. Пермякова, сводимы к четырем логико-семиотическим инвариантам, в которых моделируются взаимоотношения между субъектами / объектами / действиями / событиями.

Однако в пословичном фонде есть большой пласт текстов, которые, в принципе, несколько отличаются от остальных пословиц спецификой значения и особенностями бытования: вообще не обладают гетероситуативностью, редко видоизменяются. Условно назовем эту группу пословиц формулами, конституирующими поведение. Например: Всяк сверчок знай свой шесток; Хочешь жить тАУ умей вертеться; Умел растворить, так умей и замесить.

2. Пословицы обладают обобщенным характером суждения в традиционной модели употребления. Приобретая конкретное метафорическое значение в речевой ситуации, пословичный текст по значению уже переходит в текст иной жанровой общности тАУ поговорку.

3. Согласно определению Г.Л. Пермякова, пословицы тАУ это Влпредложения, клишированные целиком, т.е. состоящие из одних постоянных членов и потому не изменяемые и не дополняемые в речиВ», т.е. замкнутые. Однако наблюдения за бытованием пословиц в ситуациях произнесения, а также исследования возможных видоизменений паремий позволяют нам выдвинуть несколько иной тезис: пословицы обладают лишь относительно замкнутой формой клише тАУ в контекстах своего произнесения они способны трансформироваться в соответствии с определенными закономерностями.

Функциональные особенности пословицы:

1. Основная функция пословицы в речевой ситуации тАУ смыслоорганизующая.

2. Паремия часто логически завершает ситуацию, служит в ней своего рода точкой. Пословица в этих случаях аксиоматична, является знаком абсолютной истины.

3. Человек, произносящий пословицу, становится в позу наставника.

4. Пословица может обобщать весь смысл сказанного, превращая ситуацию в своего рода басню.

5. Чаще всего пословица вводится в речь непосредственно, без уточняющих рассуждений.

3. Антипословицы и причины их возникновения

Антипословицы тАУ переделки традиционных паремий тАУ представляют собой интересное явление. Это тексты, в которых контаминируются струкутрно-семантические единицы и модели традиционных паремий, лозунгов, рекламы, в том числе и политической. В них, в частности, отражается и подвергается оценке недавнее прошлое и современные реалии. Старая и легко узнаваемая пословица актуализируется, например, когда в ее состав в качестве сущностно синонимичных элементов вводятся имена политических деятелей последней эпохи: ВлКуй железо, пока ГорбачевВ», ВлПутина бояться тАУ в сортир не ходитьВ», ВлЛучше с Фоменко, чем с КириенкоВ».

Еще в сборниках у В.И.Даля и у И.М.Снегирева (началотАУсередина XIX в.) есть антипословицы.

Об этом новаторском жанре народного творчества ярко сказал В.М. Мокиенко: ВлФольклор тАФ ведь это не указчик, как нужно жить, это борьба разных мненийтАж После уничтожения цензуры и широкого внедрения Интернета живая речь хлынула из устной в письменную. Раньше анекдоты или антипословицы бытовали устно тАФ а теперь они появились в письменном виде. Антипословицы ведут дискуссию с оправдавшими себя жизненными стереотипами, с явными житейскими правилами. И при этом противники правил рискуют сломать голову, нарушая закон, созданный предками.

Но чем хороши антипословицы? Прежде мы не знали частотности пословиц. А в переделках они фиксируются кустами, выхватывая доминирующие блоки нашей жизни. Например, пословица ВлЧем дальше в лес, тем больше дровВ». Самая известная переделка ВлтАжтем толще партизаныВ». Но вариантов около 50! ВлЧем больше дров, тем меньше лесВ», ВлЧем дальше в лес, тем ближе вылезВ», ВлЧем дальше в лес, тем кобыле легчеВ»тАж Антипословицы помогают определять доминанты разговорной речи. Кроме того, это еще и языковая игра, шутка, которая помогает утешаться в трудной жизниВ»[15]
.

Антипословица пока не явилась объектом пристального внимания лингвистов, даже пока сам термин не устоялся: трансформированные, перелицованные пословицы лингвисты называют и Влпословицами-мутантамиВ», и Влпереиначенными мудростямиВ», и Влпословичными трансформамиВ»[16]
. Таким образом, широкое распространение антипословиц с одной стороны, и малая их изученность с другой, приводит к тому, что одной из актуальных задач современной паремиологии становится не только регистрация традиционных и новых паремий, но и фиксация и функционально-стилистическая интерпретация их трансформ.[17]

Намеренное искажение и переиначивание известных пословиц, поговорок и других устойчивых выражений наблюдается во всех языках и преследует определенные цели. Мы предполагаем, что антипословица в разных языках имеет одинаковые причины возникновения и цели употребления, может иметь сходства в механизмах ее создания.

Возникновение пословиц и использование их в речи связано с тем, что в своей повседневной жизни человек постоянно сталкивается с необходимостью разрешать как множество старых, хорошо известных, так и все новых и новых ситуаций и проблем. Мир вокруг нас постоянно меняется, что приводит к необходимости пересмотра и замены старых стереотипов. Пословица таким образом может оказывать как позитивное, так и негативное влияние на ВлритуализациюВ» мышления и поведения человека. Пиетет по отношению к вековой народной мудрости уступает место критическому осмыслению стереотипов, отраженных в ней, протест против них и становится одной из причин возникновения антипословиц.

Другую причину возникновения антипословиц мы видим в реализации языкового закона экспрессивности. Стремление уйти от монотонности повседневного бытия вызывает потребность с помощью шутки, юмора и смеха разнообразить его. Отличие человека от других живых существ планеты в способности смеяться. Смех- это эмоция, позволяющая человеку разрядиться, снять напряжение, уйти от конфликтов и депрессии, без серьезных последствий покритиковать неприемлемые условия актуального бытия, получить положительные эмоции даже от явно отрицательных факторов и т.п. Смех позволяет создавать жизнеутверждающие положительные установки. Смех тАУ это активная форма отношения к жизненным ситуациям. В философии он связан с понятием комического. Остроумие - одно из активных форм юмора. Оно базируется на создании смеховых, комических эффектов. Именно эти эффекты позволяют человеку разнообразить свое существование, и антипословица, наряду с другими комическими жанрами, становится одним из инструментов создания комических эффектов, создавая возможность посмеяться. Целесообразно рассматривать антипословицу как одну из разновидностей пародии. Пародия, как известно, является подражанием известного всем текста. Создается именно на базе известного всем оригинала за счет механизмов дублирования и трансформации.[18]

Поскольку пословица представляет собой минимально завершенный текст, который возможно пародировать, то антипословицу можно назвать минипародией, основной целью которой является шутливое, иронизирующее рассмотрение определенных ситуаций.

Кроме перечисленных выше причин возникновения антипословиц можно назвать и еще одну, не менее важную, а именно тАУ стремление человека к творческой игре, а в данном случае к языковой игре, проявление его креативного подхода к миру. Стоит отметить, что русские используют антипословицы как средство протеста против любого авторитарного давления в форме скрытой смеховой критики. Явно провокационный характер многих антипословиц позволяет русским выплеснуть свое отрицательное отношение ко многим явлениям современной действительности, за неимением иных рычагов влияния на нее.

В русском бытовании антипословица чаще всего носит сленговый характер, связанный с оттенком негативности, вплоть до скабрезности. В этом нам видится одна из попыток проявить смелость, дерзость, неуважение к авторитетным мнениям, отрицание их, выплескивающееся в языковые формы. Данное явление не всегда может считаться положительным. Мутантные пословицы должны быть подвергнуты тщательному анализу с целью дальнейшей их характеристики и оценки в процессе преподавания языка. Так же мы считаем, что главным фактором при их употреблении должно быть соблюдение эстетического вкуса и уважения к языку как к кладези культуры.

4. Понятие вариативности и трансформации в современной паремиологии

Язык как функциональная система находится в состоянии постоянного движения. Неизбежным следствием эволюции, закономерным проявлением происходящих в нем изменений, одним из фундаментальных его свойств является присущая ему вариативность языковых единиц.

Как показывают факты, многие пословицы и поговорки бытуют в разных вариантах. При этом некоторые варианты не зарегистрированы ни в одном сборнике. Вот почему не всегда легко ограничить общенародный вариант от индивидуально-авторского.

В последние годы активно ведется исследование модификаций и трансформаций пословиц, но до сих пор не был достаточно четко сформулирован корректирующий тезис о том, что замкнутость пословичного клише тАУ относительна. Поскольку данная условность не была оговорена, создалось ощущение, что изучение традиционных и видоизмененных паремий производилось как исследование текстов разных, хотя и генетически связанных жанров. Мода последнего десятилетия на намеренное искажение традиционных пословиц и формирование новых суждений возводила производную и новообразованную по старой модели паремию на несколько иной уровень: вторичным текстам стали приписываться такие качества, как Влпаремиологическое сопротивлениеВ», ВлстёбВ» (Х. Вальтер, В.М. Мокиенко).

Специально создаваемые видоизмененные пословицы действительно обладают нетрадиционной структурой и специфическим набором функций, значительно отличающимся от тех, который принято ассоциировать с привычным текстом. Адекватным видится изучение традиционного и новейшего паремиологического фонда в неразрывном единстве, в системе, чтобы отразить истинную картину современного бытования пословиц. Зафиксированные речевые ситуации дают понимание того, что традиции воспроизведения классических и новейших вариантов соприсутствуют, а потому их разделение неправомерно.

Вариативность пословиц и поговорок вызвана рядом причин. В одних случаях новые варианты пословиц (поговорок) возникают вследствие замены одного какого-либо слова другим, чаще сходным или совпадающим по смыслу. В других случаях тот или иной вариант появляется за счет формального или словообразовательного видоизменения одного из компонентов. Наконец, новый вариант может образоваться в результате лексико-грамматической перестройки пословицы или поговорки.

Причины появления вариативности кроются в сочетании действия внутренних и внешних факторов развития языка. Внутрисистемные причины порождаются возможностями самого языка (действие законов аналогии, асимметричности языкового знака, речевой экономии и др.). Среди причин внешнего характера обычно называют контакты с другими языками, влияние диалектов, социальную дифференцированность языка и т.д.

Первые научные труды, посвященные вопросам фразеологической вариативности, появились во второй половине XX века. Данная проблема далека от своего решения и с каждым годом привлекает внимание многих лингвистов. При широком применении термина ВлвариативностьВ» говорят о национально-государственных вариантах языка, о вариативности диалекта и наддиалектного языка, о вариативности социолектов, о возрастной речевой вариативности или вариативности мужской и женской речи и даже о прагматической вариативности (вариантности).

Вариативность есть проявление нестабильности языка, его внутренней динамики, а также стимул его исторических изменений и преобразований. Пытаясь доказать или опровергнуть что-либо, говорящий приводит пословицу в качестве актуального суждения. Многие исследователи отмечают, что пословица в контекстах своего бытования является ссылкой на коллективный опыт, характеристикой обстоятельств по аналогии (И.Е. Аничков; М.М. Пазяк и др.). Наши наблюдения позволяют сделать вывод, что в большом количестве ситуаций пословица не столько обозначает сходные обстоятельства, сколько называет конкретные оцениваемые события.

Паремия Язык до Киева доведет может быть актуализована в разных ситуациях и как пословица, выражающая суждение: ВлСпрашивая, все узнаешь, найдешьВ», ВлСпрашивая дорогу, дойдешь куда угодноВ», и как поговорка: ВлДанный человек слишком болтливВ». В подобных случаях мы имеем дело с довольно распространенным приемом семантической трансформации пословицы тАУ буквализацией значения. Один и тот же текст в одном и том же выражении может соответствовать разным структурным и функциональным признакам и соответствовать разным жанрам.

В конце ХХ в. в паремиологии встала задача найти адекватное обозначение для нетрадиционных форм пословиц. Стало понятно, что пословица и ее видоизменения по структурным признакам могут относиться к разным жанрам, но из-за неразрывности традиционных и преобразованных паремиологических единиц вопрос об их разведении не ставился.

В паремиологии предпринимались многочисленные попытки обозначить видоизмененные паремии общим термином. Е.Н. Савина (1984) анализирует возможные видоизменения паремий в речи, называя их термином ВлтрансформацииВ»; В.И. Беликовым (1994) для обозначения намеренно искаженных паремий был предложен термин ВлкукизмВ»; Э.М. Береговская (2001) ввела термин ВлквазипословицыВ». В 2005 г. в Санкт-Петербурге вышел сборник видоизмененных пословиц, составленный Х. Вальтером и В.М. Мокиенко под названием ВлАнтипословицы русского народаВ». Термин ВлантипословицыВ» составители объясняют как кальку с немецкого Antisprichwo"rter (В. Мидер). С.И. Гнедаш

Вместе с этим смотрят:

AIDS

Airplanes and security

Biological Weapons

Bird Flu

Chemical Weapons