ПРАВОВАЯ ПРИРОДА ТРЕТЕЙСКОГО СУДА КАК ОРГАНА, РАЗРЕШАЮЩЕГО ЮРИДИЧЕСКИЕ СПОРЫ

Страница 23

Что касается вывода арбитражного суда о нарушении основополагающих принципов российского права, то и этот вывод не может быть признан правильным.

Отменяя решение третейского суда, арбитражный суд указал на то, что при разрешении спора неправильно применены нормы материального права, регулирующие кредитные отношения, а также отношения в сфере валютного регулирования. Указанные нарушения суд признал доказательством нарушения принципа законности.

Между тем в компетенцию арбитражного суда, рассматривающего заявление об отмене решения третейского суда, входит не проверка правильности применения норм материального права третейским судом, а соблюдение им основополагающих принципов права, то есть его основных начал, которые обладают универсальностью, высшей императивностью и особой общезначимостью, поскольку только их нарушение может служить основанием для отмены решения третейского суда.

Следует отметить, что основанием для вывода о нарушении принципа законности вследствие неправильного применения норм материального права явилась переоценка доказательств, которые положены в основу решения третейского суда, что само по себе не может быть признано правильным.

Кроме того, по смыслу статьи 18 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» принцип законности является процессуальным принципом, которым должен руководствоваться этот суд при осуществлении третейского разбирательства. Следовательно, он не является основополагающим принципом права, нарушение которого влечет отмену решения третейского суда.

С учетом изложенного кассационная инстанция считает определение арбитражного суда подлежащим отмене.Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа постановил определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 03.12.2002 по делу № А56-33172/02 отменить.

В удовлетворении заявления об отмене решения Третейского суда для рассмотрения экономических споров при Санкт-Петербургском юридическом обществе от 20.08.2002 по делу № 180/ОК-2002 отказать.

Заключение

Рубеж веков в мировой юридической практике был ознаменован активным применением такого механизма разрешения экономических споров, как третейское разбирательство. Оно явилось не просто негосударственной судебной структурой, а прежде всего серьезной альтернативой государственной системе судопроизводства.

Проведенный в настоящей работе анализ положений действующего законодательства, регулирующего порядок деятельности третейских судов, позволяет прийти к определенным выводам, характеризующим актуальные вопросы, возникающие в связи с правовым регулированием третейского разбирательства в РФ.

В самом общем виде третейский суд можно определить как лица (лицо), избранные сторонами или назначенные ими в определенном порядке, рассматривающие и разрешающие спор, переданный на их рассмотрение по соглашению сторон в порядке, также определенном этими сторонами, и правомочными вынести решение, имеющее для сторон ту степень обязательности, которая прямо или косвенно определена в соглашении.

Правовой статус третейских судов четко так и не закреплен в законодательстве, однако анализ соответствующих статей позволяет сделать вывод, что самостоятельным юридическим лицом третейский суд являться не может. Не являясь государственными органами, третейские суды не осуществляют правосудие, соответственно, не входят в судебную систему РФ.

К принципам деятельности третейского суда по рассмотрению споров законодательство Российской Федерации относит следующие принципы: законности, конфиденциальности, независимости и беспристрастности третейских судей, диспозитивности и равноправия сторон. Однако признать удачной редакцию ст.18 Федерального закона «О третейских судах в РФ», посвященной принципам третейского разбирательства, невозможно по следующим причинам. Во-первых, принципы указываются без раскрытия их содержания. Во-вторых, указание на принцип, закрепленный в федеральном законодательстве и имеющий отличное от положений Федерального закона «О третейских судах в РФ» традиционное содержание (например, принцип независимости и беспристрастности судей), приводит к сложно преодолимым проблемам систематического толкования закона. В-третьих, формулировка перечня принципов не оставляет сомнений в том, что этот перечень предлагается в качестве исчерпывающего, что приводит к сомнениям относительно применимости некоторых общеправовых принципов в третейском процессе (например, принцип равенства субъектов права перед законом и судом, принцип формальной (судейской) истины, принцип свободы договора (применительно к третейскому соглашению), принцип неограниченности права на судебную защиту и т.д.), законодательное закрепление которых могло бы способствовать более эффективной деятельности третейских судов. В-четвертых, положения ст.18 Федерального закона «О третейских судах в РФ» не раскрывает содержания понятия основополагающие принципы российского права», нарушение которых является основанием для отмены решения третейского суда в соответствии с Федеральным законом «О третейских судах в РФ» (ст.42), АПК РФ (п.2 ч.3 ст.233) и ГПК РФ (п.2 ч.3 ст.421)[45].

Применительно к третейскому соглашению ряд проблем возникает в связи с его заключенностью, действительностью и исполнимостью. Так, для надлежащего заключения третейского соглашения необходимо соблюсти письменную форму и согласовать ряд существенных вопросов, в том числе круг передаваемых на рассмотрение третейского суда споров и конкретный третейский суд, которому поручается разрешение спора.

Возможность принятия третейским судом обеспечительных мер осталась в значительной мере декларативной ввиду наличия ст. 92 АПК РФ предусматривающей, что данный вопрос подлежит рассмотрению по существу арбитражным судом, при этом совершенно не ясно какова в этом случае функция вынесенного третейским судом определения об обеспечении иска. Автор придерживается того мнения, что, в части регулирующей третейское разбирательство, Федеральный закон «О третейских судах в РФ» является специальным, а АПК РФ играет в данном случае вспомогательную роль. Принимая обеспечительные меры по делам, рассматриваемым третейскими судами, арбитражный суд осуществляет правовую помощь сторонам третейского разбирательства и, не более того. Соответственно принятие таких мер без учёта мнения третейского суда, то есть органа, которому стороны доверили разрешение спора, является недостаточно обоснованным вмешательством арбитражного суда в сферу частных интересов. Ведь, если идёт третейское разбирательство, арбитражный суд не вправе рассматривать аналогичный иск, почему же в части обеспечительных мер, он должен игнорировать мнение органа избранного сторонами? Соответственно предлагается следующая формулировка п.5 ст. 92 АПК РФ:

5. К заявлению об обеспечении иска прилагаются доказательства предъявления иска в третейский суд, определение третейского суда о принятии обеспечительных мер. В принятии обеспечительных мер принятых третейским судом может быть отказано в исключительных случаях, если они явно несоразмерны заявленному в третейский суд требованию или приняты третейским судом с нарушением компетенции.

Предлагаемая формулировка позволит учитывать мнение третейского суда и в то же время избежать произвола со стороны отдельных третейских судов, злоупотребляющих своими правами.

Основная проблема в вопросе об участниках третейского разбирательства заключается в возможности перехода прав по третейскому соглашению в порядке правопреемства, соответственно, могут ли вступать в процесс новые кредиторы на основании уступки требования по договору, содержащему третейскую оговорку. Мнения по этому вопросу разделились на два фронта, причем обе позиции хорошо обоснованы. Тем не менее, в Постановлении Президиума Высшего арбитражного суда от 17.06.1997г. и ряде других судебных решений принята позиция, в соответствии с которой сохранение установленного сторонами порядка разрешения споров не ущемляет прав сторон и позволяет обеспечить надлежащую защиту интересов должника. Вместе с тем несмотря на позицию Высшего арбитражного суда РФ, постановления Федеральных арбитражных судов свидетельствуют о том, что кассационные инстанции считают, что третейское соглашение не следует судьбе договора, а значит, при уступке прав новый кредитор не связан третейской оговоркой с должником[46]