Правовые основы защиты прав и законных интересов несовершеннолетних детей

Страница 15

Исключительный характер лишения родительских прав как меры семейно-правовой ответственности объясняет существование целого ряда предпосылок ее применения. Наиболее существенные из них:

- использование лишения родительских прав как крайнего способа воздействия, применяемого, когда никакие другие меры эффекта не дали и дать не могут;

- лишение родительских прав только за виновное поведение родителей (одного из них);

- лишение родительских прав лишь в отношении конкретного ребенка, в отношении которого допускались неправомерные действия, не исполнялись родительские обязанности;

- лишение родительских прав при наличии оснований, перечисленных;

- установление судебного порядка лишения родительских прав.

Говоря о лишении родительских прав как крайней мере семейно-правовой ответственности, следует иметь в виду, что родительские права неотчуждаемы, от них нельзя отказаться самому родителю по любым соображениям. Практически, полное прекращение правовой связи ребенка с родителями может наступить только в двух случаях — при лишении родительских прав и передаче ребенка на усыновление, когда ни о какой ответственности речь идти не может. Между тем на практике суды, не углубляясь в суть дела, легко идут на удовлетворение иска, если ответчик соглашается с иском. Но чаще всего подобное поведение родителя вызывается желанием уйти от всяких обязательств по выполнению своего родительского долга. Налицо своеобразное самоустранение, которое свидетельствует и о незнании семейного законодательства.

Так в деле по иску Т. к Б. о лишении родительских прав, в процессе рассмотрения которого бюл представлен подобного рода документ, ответчик по делу — отец несовершеннолетней — Б. свое самоустранении объяснил просто: «объективно оценил свои силы и возможности, сложившиеся жизненные условия и отказался воспитывать дочь только из ее интересов» (правда, изредка оказывал ей внимание). Тем самым Б. как бы ушел от ответственности за свое поведение (бил дочь и ее умирающую маму, все выносил из дома, позволял себе «сексуальные поползновения» в отношении дочери). Получилось, что Б. в процессе по лишению родительских прав выглядел почти «благородным» человеком, тогда как у суда были все основания для применения п. 4 ст. 70 СК РФ, предусматривающего обязанность суда уведомить прокурора о наличии в действиях ответчика признаков уголовно наказуемого деяния[70].

Исключительность использования лишения родительских прав как меры крайней объясняет необходимость проведения профилактической, предупредительной работы с родителем. Такая работа может быть разной: предупреждение со стороны органов МВД, комиссий по дела несовершеннолетних, органов опеки и попечительства, детского учреждения, отдельных официальных лиц, управомоченных на охрану прав детей. Причем любой шаг упреждающего свойства нуждается в оформлении (рапорт, акт, письмо и т.п.). Если учесть, что в наше время всякого рода предупреждения малоэффективны, отказаться от их использования просто нельзя, ибо, во-первых, речь идет о применении слишком серьезной меры ответственности, во-вторых, заявленный иск, как всякий другой, должен быть обоснован. Но здесь возникает крайне сложная проблема, заключающаяся в своевременности заявленного иска. Ситуация, его объясняющая, должна достичь такой степени зрелости, когда время еще не упущено, и ребенка, ради которого все делается, еще можно спасти. Потеря времени на так называемую предупредительную деятельность, чревата гибелью несовершеннолетнего, ради спасения которого и существует лишение родительских прав. Примеров тому на практике много.

Так, К. впервые начала употребить спиртные напитки с 14 лет, и злоупотреблять ими сразу после рождения сына Максима в 1998 г. Ребенком она просто не интересовалась, выгоняла в ночное время на лестничную площадку, будучи одинокой матерью положенное пособие на сына пропивала, заставляла ребенка «пить спиртное». Когда он пошел в школу, жизнь его оставалась кошмаром. В школу он являлся самым первым, уходил, очень поздно, потому что ему некуда было идти. Приходил всегда голодным и ел только в школе. Проходили годы, на протяжении которых К. неоднократно вызывали для «профилактической беседы» на заседание комиссии по делам несовершеннолетних, предлагая лечиться. К моменту рассмотрения иска органов опеки и попечительства о лишении родительских прав Максиму было уже 11 лет. Из его школьной характеристики следовало: «Ввиду домашней обстановки ребенок часто пропускает занятия, замечен в воровстве, токсикомании, пытался употреблять спиртное, иногда теряет контроль над собой, сквернословит, не реагирует на замечания». По свидетельству школы ему не хватает ласки и родительского тепла. Налицо растянувшаяся по времени так называемая превентивная работа с давно потерявшей облик матери женщиной.

Другой пример позволяет увидеть, как своевременное устройство ребенка, чья мать С. — хронический алкоголик, позволило его спасти.

Когда мальчику было 3 года его по просьбе престарелой бабушки-опекуна устроили в детский дом. Сюда он поступил в крайне запущенном состоянии, ничего о себе (кроме имени) сказать не мог. Пространственная ориентация была нарушена, фразы не сформированы, речь невнятная, внимание неустойчивое, цвета не различает. Пребывание Алеши в детском доме благотворно сказалось на его развитии. Из забитого, испуганного, ни на что кроме крика, не реагирующего ребенка, он превратился в нормального мальчика, всеобщего любимца детей и воспитателей. Пока Алешу спасали в детском доме параллельно предпринималась попытки спасти С. как мать: ее увещевали, предупреждали о необходимости изменить образ жизни хотя бы ради сына. Однако никаких положительных сдвигов не наблюдалось, а потому в 1999 г. (спустя 5 лет после устройства несовершеннолетнего в детское учреждение) С. была лишена родительских прав. В данной ситуации Алешу спасла бабушка-опекун, чья просьба об устройстве внука была исполнена[71].

Когда же лиц, управомоченных на защиту прав несовершеннолетних, оставшихся без родительского попечения, нет, возможно, применение ст. 77 СК РФ, предусматривающей отобрание ребенка при непосредственной угрозе жизни ребенка или его здоровью, после чего можно было бы проводить любую профилактическую работу более обстоятельно, а потому успешно. Устройство должно быть временным, без обозначения конкретного срока, что позволит обосновать исковые требования относительно лишения либо ограничения родительских прав. Лишение родительских прав допускается при доказанности виновного поведения родителей[72]. Таково еще одно условие лишения родительских прав как исключительной меры ответственности. При сохранении более или менее нормального интеллекта родителя, нарушающего права своих несовершеннолетних детей, сомнения относительно наличия (отсутствия) его вины нетрудно развеять с помощью судебно-психиатрической экспертизы. Предметом такой экспертизы по делам о лишении родительских прав является:

- оценка психического состояния лица, его способность понимать значение своих действий или руководить ими;

- определение степени опасности для проживания с ним ребенка;

- решение вопроса о возможности ответчика принимать участие в воспитании детей[73].

При рассмотрении дел данной категории в суде может использоваться также судебно-психологическая экспертиза, частным предметом которой будет дифференцированная психологическая характеристика личности (ответчика) и психологический анализ сложившейся в семье ситуации. В рамках такого исследования, по мнению специалистов, могут быть установлены:

• особенности психофизического статуса испытуемого (характеристика эмоциональной, познавательной, интеллектуальной сферы);

• особенности структуры личности (в том числе выявление основных и актуальных установок, доминант поведения, в частности в конфликтных ситуациях);

• способность в полной мере осознавать фактическое содержание своих действий и их последствий по отношению к детям;

• структура и иерархия основных мотивационных побуждений личности испытуемого;