ГОСУДАРСТВЕННОЕ ПРИНУЖДЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ПЕНИТЕНЦИАРНОЙ СИСТЕМЫ В XVII – НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ

Страница 10

Вскоре после Октября 1917 г. параллельно с деятельностью НКЮ начала складываться система мест заключения при ВЧК, предназначенная для содержания активных политических противников новой власти. Отдельного руководящего органа эта система не имела. До 1921 г. руководство ею непосредственно осуществляла Коллегия ВЧК, на местах были созданы комендатуры при ГубЧК.

Роль мест заключения системы ВЧК существенно возросла с началом гражданской войны в мае 1918 г. Сажать своих врагов в неохраняемые тюрьмы системы НКЮ большевистское правительство не могло. Решено было использовать военизированные организации: ВЧК и Центральную коллегию по делам пленных и беженцев (Центропленбеж) Наркомата по военным делам РСФСР, образованную 27 апреля 1918 г. Последняя имела в своем распоряжении широкую сеть концентрационных лагерей, в которых содержались военнопленные первой мировой войны (в начале 1918 г. — 2 200 000 человек). После заключения Брестского мирного договора начался широкий обмен военнопленных. К лету 1918 г. некоторые концлагеря Центропленбежа освободились, и их начали использовать для содержания военнопленных гражданской войны.

В первые месяцы побеги из концлагерей Центропленбежа были почти столь же частыми, как из мест заключения ЦКО НКЮ. Помощь Центропленбежу в этом вопросе оказывали находившиеся под контролем НКВД местные Советы. В результате осенью 1918 г. чрезвычайные комиссии, до тех пор содержавшие арестованных в собственных тюрьмах, стали направлять их и в концлагеря системы Центропленбежа[126]. В это же время начали организовывать и трудовые концентрационные лагеря, непосредственно подведомственные губернским ЧК.

Для координации усилий Центропленбежа, ВЧК и НКВД постановлением ВЦИК РСФСР от 15 апреля 1919 г. было создано новое учреждение в составе НКВД[127]. Перебрав несколько вариантов, 17 мая 1919 г. ВЦИК остановился на названии Отдел принудительных работ (ОПР), перед которыми были поставлены задачи не только изоляции и кары различных «враждебных сил», но и «перековка» представителей «эксплуататорских классов»[128]. ВЧК было поручено организовать лагеря принудительных работ в каждой губернии (при необходимости — и в уездах) и затем передать их ОПР[129].

Официально существовало пять типов лагерей принудительных работ: лагеря особого назначения, концентрационные лагеря общего типа, производственные лагеря, лагеря для военнопленных и лагеря-распределители. Кроме того, при необходимости (например, при подавлении Тамбовского восстания) организовывались временные полевые лагеря.

Так была создана еще одна система мест заключения, основанная на ресурсах трех организаций: НКВД, ВЧК и Центропленбежа. ГУПР руководил этой системой, кооперируясь с ВЧК (имевшей и свои места заключения) и Центропленбежем. Тесное взаимодействие облегчалось тем, что в 1919–1922 гг. и наркомом внутренних дел и председателем ВЧК был Ф.Э.Дзержинский, который руководил НКВД и ВЧК как единой организацией[130]. Расходы на содержание арестованных в местах заключения ВЧК проходили по смете НКВД[131]. Таким образом, к концу 1919 г. места заключения оказались рассредоточены по трем ведомствам: ГУПР НКВД, ВЧК и ЦКО НКЮ.

На 1 января 1921 г. в лагерях ГУПРа содержалось 51 158 заключенных (включая 24 400 военнопленных), на ноябрь - 73 194[132]. По замыслу большевистского правительства, места заключения ЦКО НКЮ (дома заключения, исправительные дома, реформатории, земледельческие колонии) предназначались для содержания уголовных преступников, а лагеря ГУПРа НКВД — для изоляции реальных и потенциальных врагов советской власти. Фактически же вопрос, кто политический, а кто уголовник, решался на местах чрезвычайными комиссиями и революционными трибуналами, среди членов часто встречались малообразованные люди.

Основные требования правительства к местам заключения оставались прежними: самоокупаемость и полное исправление заключенных. При этом постановлением правительства было определено, что условия работы заключенных (включая оплату труда) не должны отличаться от согласованных с профсоюзами условий для вольнонаемных рабочих. Утопичность такой комбинации требований на фоне общей ситуации в стране вызывала необходимость делать акцент на чем-то одном. ЦКО НКЮ подчеркивал, что главная задача — перевоспитание (лучше сделать тюрьмы ненужными, чем бесплатными). Такая установка отразилась даже в названии отдела: в октябре 1921 г. Центральный карательный отдел НКЮ был переименован в Центральный исправительно-трудовой отдел (ЦИТО). Поскольку НКЮ располагал более квалифицированными кадрами в деле перевоспитания преступников, он предлагал все места заключения в стране передать своему тюремному ведомству[133]. ГУПР НКВД в свою очередь, доказывал, что он сможет быстро обеспечить самоокупаемость мест заключения и совсем отказаться от субсидий[134].

Труд заключенных становился все более значимым для содержания мест заключения, что объяснялось не только межведомственной борьбой, но и хроническим неисполнением бюджетного финансирования, из-за чего материальное положение большинства мест заключения было очень тяжелым.

Различия в степени использования труда заключенных различными ведомствами были обусловлены рядом факторов. Места заключения НКЮ постоянно испытывали большие трудности в организации рабочих мест из-за острой нехватки инвентаря, инструментов, отсутствия оборотных средств и каналов сбыта. Для отправки же заключенных на внешние работы в сторонние организации (а в условиях безработицы найти нуждающихся в рабочей силе само по себе было проблемой) требовалась надежная охрана и, следовательно, дополнительные штаты. ГУПР же частично решил эту проблему, получив в аренду ряд довольно крупных действующих производств (в основном кирпичных заводов). Кроме того, в 1921 г., в отсутствие твердых правил, чрезвычайные комиссии посылали в «свои» места заключения больше молодых и здоровых заключенных, лучших работников[135]. В 1922 г. с введением Уголовного кодекса, в котором не предусматривалось заключение в лагеря, численность заключенных ГУПРа начала уменьшаться и главк стал испытывать трудности с рабочей силой. В том же году во исполнение постановления ВЦИК от 12 декабря 1921 г. лагеря ГУПРа были разгружены от нетрудоспособных заключенных, которым пребывание в лагере заменялось высылкой или ссылкой.

Правительство не имело четкого мнения, точку зрения какого наркомата принять во всей этой междоусобице. 9 февраля 1922 г., одновременно с ликвидацией ВЧК и организацией в системе НКВД Главного политического управления (ГПУ), ВЦИК постановил передать к 1 июля 1922 г. все места заключения НКВД в ЦИТО НКЮ. При этом речь шла о местах заключения как ГУПРа, так и ГПУ, унаследовавшего от ВЧК ряд тюрем и по крайней мере одно управление лагерей (Северные лагеря принудительных работ ГПУ с центром в Архангельске). Однако после протестов НКВД исполнение этого постановления было приостановлено, а затем принято компромиссное решение. 25 июля 1922 г. СНК распорядился передать все места заключения НКЮ в ведение НКВД. Совместным постановлением НКЮ и НКВД от 12 октября 1922 г. ЦИТО НКЮ и его местные органы были реорганизованы в Главное управление местами заключения (ГУМЗ) НКВД и местные управления местами заключения при губернских органах НКВД. ГУПР НКВД и его местные органы были упразднены. Таким образом, места заключения ЦИТО НКЮ и ГУПРа НКВД концентрировались под началом аппарата бывшего ЦИТО во главе с Е.Г.Ширвиндтом (руководство ГУПРа в новом ведомстве оказалось на вторых ролях), но этот аппарат был переподчинен НКВД. Однако ГПУ при этом сохранило свою систему мест заключения, что имело далеко идущие последствия.

К началу 1923 г. в РСФСР все места заключения находились в ведении НКВД. Основная часть срочных и немалая — подследственных заключенных содержалась в учреждениях ГУМЗ НКВД. Некоторое число тюрем и лагерей подчинялось ГПУ НКВД РСФСР. Часть подследственных находилась в арестных помещениях Главного управления рабоче-крестьянской милиции НКВД. Такое положение закрепил, принятый 16 октября 1924 г. Исправительно-Трудовой кодекс РСФСР, который наряду с закреплением единой системы мест заключения провозгласил осуществление уголовной политики путем соответствующей организации исполнения лишения свободы и принудительных работ без содержания под стражей, целью которых было общее и специальное предупреждение преступлений[136].