СОЦИАЛЬНАЯ ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ И УГОЛОНО-ПРАВОВЫЕ ЗАПРЕТЫ ХУЛИГАНСТВА

Страница 15

Рассмотрим первую из обозначенных ситуаций на примере судебной практики.

Преображенским районным судом г.Москвы Естехин и Тараскин были осуждены по ч. 3 ст. 213 УК РФ. Естехин был признан виновным в совершении хулиганства, сопровождавшемся применением насилия к гражданам, совершённом группой лиц по предварительному сговору, связанным с сопротивлением лицу, пресекающему нарушение общественного порядка, с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия.

Естехин, предварительно договорившись с Тараскиным о совершении хулиганских действий, на улице подошёл к Шарафетдиновой и из хулиганских побуждений дважды ударил её рукой по лицу, причинив физическую боль. Пытавшейся пресечь его действия Рвачёвой он также нанёс удар рукой по лицу, что повлекло закрытый перелом носа, относящийся к повреждениям, причинившим лёгкий вред здоровью. Тараскин в это время удерживал старавшегося защитить девушек Горбачёва, приставив к горлу последнего нож. Затем Естехин и Тараскин сбили Горбачёва с ног и нанесли удары ногами, причинив ему физическую боль.

В кассационном порядке дело не рассматривалось.

Заместитель Председателя Верховного суда РФ в протесте поставил вопрос о переквалификации действий Естехина с ч. 3 ст. 213 УК РФ на пп. «а», «б» ч. 2 ст. 213 УК РФ.

Президиум Московского городского суда протест удовлетворил по следующим основаниям.

Суд, правильно установив фактические обстоятельства совершения Ес-техиным хулиганства, дал его действиям ошибочную юридическую оценку.

Так, по смыслу закона под применением оружия и других предметов, используемых в качестве оружия, при совершении хулиганства следует понимать фактическое их использование как средство насилия над потерпевшим, создающего реальную угрозу его жизни и здоровью.

Однако в действиях Естехина судом не установлено применения оружия, ни других предметов, используемых в качестве оружия.

Как видно из материалов дела и приговора суда, Естехин и Тараскин заранее договорились совершить хулиганство, и в то время, когда Естехин избивал потерпевших Шаафетдинову и Рвачёву, Тараскин удерживал пытавшегося пресечь эти действия Горбачёва, приставив нож к его горлу. Затем оба нанесли ему удары ногами.

Из изложенного усматривается, что нож во время совершения хулиганства применил к Горбачёву Тараскин.

Ни органами следствия, ни судом не установлено предварительной договорённости между Естехиным и Тараскиным о применении последним ножа, а также не выяснено, знал ли Естехин о наличии у Тараскина ножа.

Таким образом, умысел Естехина не был направлен на совершение совместно с Тараскиным хулиганства, сопряжённого с применением ножа.

Исходя из положений ст. 36 УК РФ, действия Тараскина, применившего нож при хулиганстве, следует признать эксцессом исполнителя, а действия Естехина надлежит переквалифицировать с ч. 3 ст. 213 УК РФ на пп. «а», «б» ч. 2 ст. 213 УК РФ.

Если же разобрать данную ситуацию применительно к действующей редакции ст. 213 УК РФ, то действия Естехина, независимо от наличия или отсутствия предварительного сговора с Тараскиным на применение последним ножа в отношении Горбачёва, не могут быть квалифицированы как хулиганство, так как он не применял данный предмет при осуществлении насилия, и его действия не только не составляли органическую часть хулиганства, совершённого Тараскиным, но и не способствовали его совершению. Действия же Тараскина, напротив, обеспечивая совершение насильственного деяния Естехиным, составляли неотъемлемую часть данного преступления, то есть являлись соисполнительством в нанесении побоев Шарафетдиновой и причинении лёгкого вреда здоровью Рвачёвой, а также в последовавшем за хулиганством нанесении побоев Горбачёву. Таким образом, в приведённом примере хулиганство совершил только Тараскин, а в целом его действия должны быть квалифицированы по ч. 1 ст. 213 УК РФ и по ч. 2 ст. 115 УК РФ, а также дважды по ч. 2 ст. 116 этого УК. Юридическая оценка действий Естехина должна осуществляться по ч. 2 ст. 115 и дважды по ч. 2 ст. 116 УК РФ.

Следовательно, выходящее за рамки предварительного сговора применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, одним из соучастников насильственного деяния, совершаемого из хулиганских побуждений, оценивается по правилу эксцесса исполнителя с учётом его роли в деянии, осуществленном соучастниками вне применения им оружия или соответствующих предметов либо в процессе такого применения.

В отношении второй из предложенных нами ситуаций считаем, что содеянное соучастниками необходимо разделить на два этапа, первый из которых охватывает деяние до момента достижения соглашения о последующем его продолжении с применением одним или несколькими из соучастников оружия или предметов, используемых в качестве оружия, а второй - с момента достижения такого соглашения до окончания или пресечения деяния. В данном случае нет перерастания одного деяния в другое, а налицо реальная совокупность двух преступлений, последним из которых является хулиганство, причём совершённое группой лиц по предварительному сговору. Соответственно, квалификация должна осуществляться отдельно в отношении каждого из деяний. При этом установление тяжести вреда здоровью при каждом из них оценивается также отдельно и никоим образом не суммируется, за исключением случаев перерастания деяния в более тяжкие преступления — убийство, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего.

Раздельное установление тяжести вреда здоровью возможно на основании показаний потерпевших, подозреваемых и обвиняемых, свидетелей происшедшего, а также судебно-медицинской и других видов экспертиз.

Хулиганство, связанное с сопротивлением представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение общественного порядка, является последним квалифицированным видом данного преступления.

Отличается данный вид хулиганства тем, что при его совершении виновное лицо оказывает сопротивление представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение. Такое сопротивление должно быть связано именно с уголовно наказуемыми хулиганскими действиями и совершено в процессе таковых, быть их органическим элементом. Если же хулиганство окончено и после этого виновное лицо оказывает сопротивление лицам, пытающимся его задержать, рассматриваемый квалифицирующий признак отсутствует, и содеянное квалифицируется самостоятельно[11].

В соответствии с примечанием к ст. 318 УК РФ представителем власти «признается должностное лицо правоохранительного или иного контролирующего органа, а также иное должностное лицо, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости».

Иным лицом, исполняющим обязанности по охране общественного порядка, является, например, военнослужащий, задействованный в охране общественного порядка.

В отношении сотрудников милиции, являющихся представителями исполнительной власти, Верховный Суд РФ разъяснил, что «согласно п. 1 ст. 10 Закона Российской Федерации «О милиции» милиция обязана предотвращать и пресекать преступления и административные правонарушения. При этом не имеет значения, находился ли работник милиции на дежурстве или же по своей инициативе принял меры к пресечению преступления»[13 c.861].

Сопротивление при совершении хулиганства может быть оказано в отношении любого гражданина, пресекающего хулиганские действия, что также обусловливает квалификацию по ч. 2 ст. 213 УК РФ.

Мелкое хулиганство, влекущее административную ответственность, связанное с сопротивлением лицам, пытающимся пресечь такое деяние, не должно квалифицироваться по ч. 2 ст. 213 УК РФ. Такие действия, в зависимости от характера оказанного сопротивления, либо полностью охватываются ч. 2 ст. 20.1 КоАП РФ, либо требуют самостоятельной квалификации по соответствующим статьям УК РФ (например, ст. ст. 115, 116, 318 УК РФ).

По нашему мнению, нельзя согласиться с авторами, рассматривающими отказ прекратить хулиганские действия в качестве разновидности рассматриваемого сопротивления. Сопротивление лицу, пресекающему хулиганские действия, должно заключаться в активном противодействии, затрудняющем либо исключающем возможность остановить хулиганские действия виновного[58 c.25].