Преступность военнослужащих в России

Страница 2

Удельный вес преступлений всех военнослужащих в структуре преступности в стране невелик. В структуре союзной преступности в середине 50-х гг. он приближался к 5%, в начале 80-х гг. — к 1,5%, а в России в последний год действия УК 1960 г. (1996 г.) эта доля составляла 1,2%. Величина этого показателя зависит не только от уровня преступности военнослужащих, но и от общего числа преступлений в гражданском обществе, количества личного состава в войсках, полноты учета уголовно наказуемых деяний в стране и в армии. В данном случае существенное снижение в последние годы удельного веса преступлений военнослужащих в структуре всей преступности в стране связано с ростом преступности в стране и снижением преступности в войсках.

В связи с волюнтаристским подходом к борьбе с преступностью в СССР, руководство которого ставило перед правоохранительными органами объективно невыполнимые задачи ее полного искоренения, стало широко распространяться укрывательство преступлений от учета. Наибольшее распространение оно получило в войсках, командование которых, во-первых, было органом дознания, во-вторых, было обязано сообщать военному прокурору о совершенных подчиненными преступлениях, в-третьих, несло строгую ответственность за преступления в своей части, а в-четвертых, имело большие фактические полномочия в сфере уголовного процесса (военнослужащего, совершившего воинское преступление, нельзя было привлечь к уголовной ответственности без согласия соответствующих начальников; почти по половине составов воинских преступлений командир единолично решал, привлечь ли виновного к уголовной или дисциплинарной ответственности; многие составы воинских преступлений были формальными, а диспозиции статей — бланкетными и неопределенными, позволяющими командиру принимать любые решения).

Перечисленные коллизии, как правило, решались не в пользу укрепления воинской дисциплины: командир (начальник) доминировал над законом, фактическая преступность росла, а регистрируемая сокращалась или увеличивалась малыми темпами.

Новое российское военное законодательство и УК 1996 г. устранили многие прежние коллизии, но привычная практика укрывательства преступлений и «регулирования» их уровня осталась непреодоленной.

Уровень преступности в войсках по коэффициенту в расчете на 100 тыс. человек личного состава обычно вдвое выше коэффициента преступности в гражданском обществе. Это обусловлено рядом специфически воинских криминогенных обстоятельств.

После начавшегося в середине 60-х гг. интенсивного роста преступности в стране стала расти и преступность среди военнослужащих. Командиры и начальники реагировали на это увеличением укрывательства преступлений, особенно воинских, от учета. В 1980 г. число преступлений на 100 тыс. населения в стране составило 604, а в войсках — 534; в 1990 г. — соответственно 969 и 794; в 2000 г. в России - 1972 и 1500.

В период неудавшейся перестройки, распада Союза и рыночных реформ криминологические проблемы как в стране, так и в войсках чрезвычайно обострились. Российские Вооруженные Силы и другие воинские формирования, организация которых практически началась в 1992 г., стали преемником Вооруженных Сил СССР во всех отношениях, в том числе и в криминогенных традициях.

Проводимое в последние годы реформирование армии, улучшение ее финансирования привели и к некоторым положительным результатам, в частности к сокращению объема преступности военнослужащих. В последние годы стабилизировался и ее уровень, который в настоящее время в 2-2,5 раза ниже, чем в целом по стране (около 700 преступлений на 100 тыс. военнослужащих).

При оценке характеристики преступности военнослужащих надо иметь в виду криминологически значимые половозрастные демографические данные личного состава армии, специфику учета преступлений, своеобразные условия жизни, быта и деятельности военнослужащих, наличие опасных ситуаций, которые предъявляют особые требования к физическому и психическому здоровью военнослужащих.

В то же время отмеченные тенденции стабилизации преступности военнослужащих не в полной мере отражают ее реальное состояние в связи с достаточно высокой латентностью. Помимо общих причин латентности преступности на сокрытие от регистрации преступлений военнослужащих негативно влияют высокая степень закрытости воинских формирований и объектов, а также строгая ответственность командного состава за противоправное поведение подчиненных, среди которых преобладают мужчины молодого возраста, отличающиеся повышенной криминальной активностью.

Определенными особенностями обладает и структура преступности военнослужащих. Удельный вес специфических воинских преступлений колеблется в пределах 50-70% от общего количества преступлений военнослужащих. Среди них преобладают (и имеют тенденцию к росту) преступления против порядка прохождения военной службы: самовольное оставление части или места службы, дезертирство, членовредительство.

Следующую по количеству группу составляют преступления против порядка подчиненности и воинской чести (неисполнение приказа, сопротивление начальнику или принуждение его к нарушению обязанностей военной службы, насильственные действия в отношении начальника, оскорбление военнослужащего, нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими (так называемая «дедовщина»).

Особые группы составляют преступления, связанные с эксплуатацией военной техники; преступления против порядка несения боевого дежурства, пограничной караульной и внутренней служб; воинские должностные преступления.

В структуре общеуголовных преступлений военнослужащих наибольшее распространение имеют их посягательства на собственность, личность, общественный порядок и общественную безопасность.

Достаточно высока в структуре преступности военнослужащих доля совершения тяжких и особо тяжких преступлений, достигающая около 40%. Значительное количество преступлений совершается военнослужащими в группе (около 20%), в состоянии алкогольного, наркотического опьянения (около 10%).

Удельный вес отдельных видов общеуголовных деяний, совершенных военнослужащими, несколько ниже аналогичных показателей по стране. Например, доля хулиганства среди военнослужащих ниже, чем среди гражданских лиц. Однако если к хулиганским действиям военнослужащих приплюсовать преступления против порядка подчиненности, совершаемые по хулиганским мотивам, то указанные различия практически нивелируются. Аналогичные соотношения имеются и по другим видам мотивации, которые в данном случае более объективно свидетельствуют о криминальных тенденциях в стране и в армии. Эти данные также подтверждают наличие глубоких взаимосвязей между преступностью в стране и в войсках.

Следует подчеркнуть, что на преступность военнослужащих существенное, хотя и опосредованное влияние оказала и оказывает общая криминогенная ситуация в России. Особенностью современной криминальной ситуации в войсках и воинских формированиях является проникновение в их среду организованной преступности. Основным источником получения оружия многими организованными преступными группами становятся армейские склады. При этом военнослужащие зачастую сами являются расхитителями оружия и другого военного имущества, сбываемого ими преступным группировкам.

Криминологический анализ уголовно наказуемых деяний в армии и сопоставление полученных данных с аналогичными сведениями о преступности в стране позволяет сделать важный вывод: основные причины преступлений в войсках не имеют существенных отличий от общих причин преступности в стране. Имеющиеся особенности заключены не столько в их содержании, сколько в своеобразном преломлении общих причин через специфические условия жизни, быта и деятельности военнослужащих, а также в конкретных обстоятельствах, способствующих совершению преступлений в воинских частях и подразделениях.

Таким образом, преступность военнослужащих при многих общих чертах с общеуголовной преступностью обладает определенными специфическими чертами, отражающими особенности как самой военной службы, так и личности преступника.