Роль разделения властей в теории правового государства

Страница 5

В отношении «прогностической ценности» теории государства и права крайне интересно сравнить развитие идеи разделения властей в Западной Европе и в России. Первую последовательную попытку построить в России именно правовое государство с отделением судебной власти от исполнительной, принесшую исторически значимые плоды, предпринял, как известно, Петр I. Это заняло у него период примерно с 1706 по 1725 гг., из которого в течение пяти лет (1717-1723) была проведена судебная реформа [14].

Заметим: период судебной реформы Петра расположен почти точно в середине временного промежутка между теоретическим трудом Локка (работа "Два трактата о государственном правлении" вышла в 1690 г) и основополагающим трудом Монтескьё "О духе законов" (1748). То есть в то время как на Западе происходил процесс теоретического осмысления и обсуждения требований времени – перехода к буржуазному типу государственности, в России не в теории, а на практике происходила не менее основательная перестройка типа государства, инициированная не снизу (от народа или класса), а сверху (от самодержца)!

5. Тип и форма государственности России этого периода с одной стороны, Англии, Франции и Швеции[3] – с другой

Фактически все названные страны в этот период представляли собой государства феодального типа, а по форме – сословно-представительские монархии ("представительство" осуществляли земские соборы в России, генеральные штаты во Франции, парламент в Англии).

Исторические задачи, стоящие перед названными странами в этот период

Для Англии и Франции это был период перехода к буржуазному типу государства. Для Швеции он осложнялся ее проигрышем в 21-летней Северной войне с Россией, в которой она потеряла не только ранее захваченные прибалтийские территории бывшей Руси (Эстляндию и Курляндию), но и территории, захваченные у Финляндии, Польши, Германии.

Совершенно иные исторические задачи решала Россия этого периода. Образование единого централизованного государства, совершенное за столетие перед этим Иваном Грозным из бывших княжеств и боярских вотчин, лишь номинально подчинявшихся Московскому княжеству, и имевших свои суды и даже армии, было совершенно не подкреплено сколько-нибудь системной иерархией единого чиновного управления государством. Поэтому сразу же после смерти Ивана Грозного Россия вверглась в страшное столетие "смутного времени", грозившего ей полной потерей независимости. Петр I, прекрасно помнивший государственную сумятицу своего раннего детства, решал множество "параллельных" задач: обеспечение территориальной целостности России, завоевание ею выхода к морям – прежде всего Балтийскому и Черному, без чего Россия не могла быть сколько-нибудь равноценным торгово-экономическим и дипломатическим государством в международных отношениях. А во вторую половину своей жизни самой главной задачей считал создание иерархии сквозного чиновного управления страной на базе формального права, непременным элементом которого являлось соответствующее судоустройство и судопроизводство с параллельным ревизионно-прокурорским надзором за деятельностью судебных органов.

Территориально-географическая ситуация европейских стран и России была также принципиально различной с точки зрения организации государственного управления. Россия по указу Петра была разделена на 9 губерний: Московская (39), Ингерманландская (29), Киевская (56), Смоленская (16), Архангелогородская (20), Казанская (34), Азовская (25), Сибирская (30). (В скобках – число городов, входящих в соответствующую губернию). Почти каждая губерния России равнялась по территории отдельной западной стране! Из всех сложностей управления такой территорией назовем только одну, имеющую непосредственное отношение к судьбе судебной реформы Петра. Время реального "сношения" центральной власти со своими территориальными губернскими городами в России того периода было столь велико, что попытки Петра построить управление страной по "камеральному" принципу (разбив дела административно-хозяйственного управления по "отраслевому" или "министерскому" типу), а суд поставив вне подчинения исполнительной власти, лишь частично увенчались успехом. В отношении судебной реформы об этом мы еще скажем.

Внутриполитические задачи России и названных западных стран, таким образом, были совершенно различными, если не сказать – противоположными! Перед западными странами стояла задача предстоящей внутренней властной и политической дифференциации, состоящей в законодательно-правовом и административно-организационном выделении нового класса общества – буржуазии. Перед Россией стояли две задачи, требовавшие, по сути дела, противоположных по отношению друг к другу действий.

Первая задача, поставленная самой историей, – обеспечить исторически-устойчивое существование единого централизованного государства со сквозной иерархией чиновного (не боярско-княжеского!) управления. Эту задачу можно назвать задачей централизации страны и ее управления, задачей укрепления власти самодержавия. Иначе говоря, "стандартное" решение этой задачи требовало скорее уж движения монархии в сторону абсолютистского толка, нежели сословно-представительского.

Вторая задача, сформированная скорее волей Петра, чем непосредственными текущими нуждами России, – это задача опережающая время, задача дифференциации властей и прежде всего в части независимости законодательной, исполнительной и судебной ветви! По-видимому, не напрасно Петр разъезжал по западным странам, всюду знакомясь прежде всего с их системой государственного устройства. Не зря, наверное, пять раз подолгу "сиживал" за беседами с Лейбницем, вечным оппонентом Локка.

Но практические попытки Петра реализовать эти самые теоретически передовые для того времени идеи в сфере государственного устройства в конце концов заставили его принять половинчатые решения. Географическо-климатическая отдаленность губерний от центра делала "сношение" каждой ветви власти по своим обособленным иерархическим чиновным каналам столь медлительным, что Петру пришлось вновь переподчинить чиновные "отраслевые" службы губернского уровня единоначалию губернатора. Иначе говорить о сколько-нибудь своевременной реакции губерний на текущие задачи и нужды просто не приходилось.

Это же случилось и с судебной реформой Петра. Для начала была создана логически стройная четырехзвенная система судоустройства: "нижний" (местный) суд, подконтрольный следующему звену – надворному (при крупных губернских городах), над которым еще выше стоял суд общегосударственной независимой Юрис-коллегии. Он был подконтролен только верховному суду (при Правительствующем Сенате). Такая логически совершенная система независимого суда на целое столетие опережала судебное устройство передовых в этом отношении европейских государств. Однако вскоре Петру и здесь пришлось вернуться к промежуточному решению. Нижние, а за ними и надворные суды были вновь поставлены под контроль административной власти соответствующего уровня. Это решение было продиктовано практическими условиями функционирования российского государства и прежде всего «немереными верстами» расстояний между ее губерниями и столицей, требовавшими централизации «оперативного» управления губерниями.

Таким образом, с одной стороны, социальные теории (в частности теория государства и права и теория разделения властей) безусловно обладают не только ретроспективной, но и прогностической ценностью. С другой стороны, это не абстрактная ценность «истины самой по себе», а вполне конкретная, выполняющаяся только там и тогда, где и когда для этого возникают необходимые условия. И условия эти создаются главным образом деятельностью людей, а не только эволюцией самой природы.

Заключение

Итак, в данной работе мы поставили перед собой три задачи для определения роли разделения властей в теории правового государства. Подведем итог.