Культура Древней Греции

Страница 4

В то время как одни греческие поэты стремились постичь в своих стихах сложный внутренний мир человека и найти оптимальный вариант его взаимоотношений с гражданским коллективом полиса, другие не менее настойчиво пытались проникнуть в устройство окружающей человека вселенной и решить загадку ее происхождения. Одним из таких поэтов-мыслителей был известный нам Гесиод, который в своей поэме "Теогония", или "Происхождение богов", попробовал представить существующий миропорядок в его, так сказать, историческом развитии от мрачного и безликого первородного Хаоса к светлому и гармоничному миру возглавляемых Зевсом богов-олимпийцев.

РЕЛИГИЯ И ФИЛОСОФИЯ

В эпоху Великой колонизации традиционная греческая религия не отвечала духовным запросам современников еще и потому, что в ней трудно было найти ответ на вопрос о том, что ждет человека в его будущей жизни и существует ли она вообще. На свой лад этот мучительный вопрос пытались решить представители двух тесно связанных между собой религиозно-философских учений - орфиков и пифагорейцев. Как те, так и другие оценивали земную жизнь человека как сплошную цепь страданий, ниспосланных людям богами за их грехи. Вместе с тем и орфики, и пифагорейцы верили в бессмертие души, которая, пройдя длинный ряд перевоплощений, вселяясь в

тела других людей и даже животных, способна очиститься от всей земной скверны и достичь вечного блаженства. Мысль о том, что тело есть всего лишь временная "темница" или даже "могила" бессмертной души, оказавшая огромное влияние на многих более поздних приверженцев философского идеализма и мистицизма, начиная от Платона и кончая основоположниками христианского вероучения, впервые возникла именно в лоне орфико-пифагорейской доктрины. В отличие от орфиков, более близких к широким народным массам и положивших в основу своего учения лишь несколько переосмысленный и обновленный миф о умирающем и воскрешающем божестве живой природы Дионисе-Загрее, пифагорейцы представляли собой замкнутую аристократическую секту, враждебную демократии. Их мистическое учение носило гораздо более рафинированный характер, претендуя на возвышенную интеллектуальность. Не случайно, и сам Пифагор (автор знаменитой теоремы, которая до сих пор носит его имя), и его ближайшие ученики и последователи были увлечены математическими вычислениями, отдавая при этом щедрую дань мистическому истолкованию чисел и их сочетаний.

И орфики, и пифагорейцы пытались исправить и очистить традиционные верования греков, заменив их более утонченной, духовно наполненной формой религии. Совсем иной взгляд на мир, во многом уже приближающийся к стихийному материализму, в это же самое время (VI в. до н.э.) развивали и отстаивали представители так называемой ионийской натурфилософии: Фалес, Анаксимандр и Анаксимен. Все трое были уроженцами Милета - самого большого и экономически развитого из греческих полисов Малой Азии.

Что же произошло в Ионии в VII и в VI веках до н.э., спобствующее появлению таких выдающихся личностей? Население смешанной крови (карийской, греческой и финикийской ветвей) было втянуто в длительную и трудную классовую борьбу. Какая кровь из этих трех ветвей течет в их жилах? В какой мере? Мы этого не

знаем. Но это кровь чрезвычайно деятельная. Это кровь в высшей степени политическая. Это кровь изобретателей.(Общественная кровь: Фалес ,говорят, предложил этому непоседливому и разобщенному населению Ионии образовать государство нового типа, федеративное государство, управляемое федеральным советом. Предложение очень разумное и одновременно очень новое в греческом мире. Его не послушали.)

Эта классовая борьба, залившая кровью ионические города, такая же, как происходившая в Аттике во времена Солона, является, и надолго, движущей силой всех изобретений в этой стране созидания.[N.1, кн.1, c.77-78]

Впервые в истории человечества милетские мыслители попытались представить всю окружающую их вселенную в виде гармонически устроенной, саморазвивающейся и саморегулирующейся системы. Этот космос, как склонны были считать ионийские философы, не создан никем из богов и никем из людей и в принципе должен существовать вечно. Управляющие им законы вполне доступны человеческому пониманию. В них нет ничего мистического, непостижимого. Таким образом был сделан большой шаг на пути от религиозно-мифологического восприятия существующего миропорядка к его постижению средствами человеческого разума. Первые философы неизбежно должны были столкнуться с вопросом о том, что следует считать первоосновой, первопричиной всех существующих вещей. Фалес (самый старший из милетских натурфилософов) и Анаксимен полагали, что первичной субстанцией, из которой все возникает и в которую в конце концов все превращается, должна быть одна из четырех основных стихий. Фалес при этом отдавал предпочтение воде, а Анаксимен - воздуху. Однако дальше всех прочих по пути абстрактно-теоретического осмысления природных явлений продвинулся Анаксимандр, безусловно самый глубокий из древнейших греческих философов. Первопричиной и основой всего сущего он объявил так называемый "апейрон" - вечную и бесконечную

субстанцию, качественно не сводимую ни к одной из четырех стихий и вместе с тем пребывающую в непрерывном движении, в процессе которого из апейрона выделяются противоположные начала: теплое и холодное, сухое и влажное и т.п. Вступая во взаимодействие, эти пары противоположностей порождают все доступные наблюдению явления природы, как живой, так и мертвой. Нарисованная Анаксимандром картина мира была совершенно новой и необычной для той эпохи, когда она возникла. Она заключала в себе ряд ярко выраженных элементов материалистического и диалектического характера, в том числе представление о всеобъемлющей, постоянно меняющей свою форму первичной субстанции, довольно близкое современным представлениям о материи, мысль о борьбе противоположностей и их переходе друг в друга как главном источнике всего многообразия мировых процессов.

Греческие натурфилософы хорошо понимали, что наиболее надежной основой всякого знания служит именно опыт, эмпирические изыскания и наблюдения. По существу, они были не только первыми философами, но и первыми учеными, основоположниками греческой и всей европейской науки. Старшего из них, Фалеса, уже древние называли "первым математиком", "первым астрономом", "первым физиком".

ЗОДЧЕСТВО И СКУЛЬПТУРА

В VII-VI вв. греческие зодчие впервые после длительного перерыва начали возводить из камня, известняка или мрамора монументальные здания храмов. В VI в. выработался единый общегреческий тип храма в форме прямоугольной, вытянутой в длину постройки, со всех сторон обнесенной колоннадой, иногда одинарной (периптер), иногда двойной (диптер). Тогда же определились основные конструкционные и художественные особенности двух главных архитектурных ордеров:

дорического, особенно широко распространившегося на Пелопоннесе и в городах Великой Греции (Южная Италия и Сицилия), и ионического, пользовавшегося особой популярностью в греческой части Малой Азии и в некоторых районах европейской Греции. Типичными образцами дорического ордера с такими характерными для него особенностями, как суровая мощь и тяжеловесная массивность, могут считаться храм Аполлона в Коринфе, храмы Посейдонии (Пестум) на юге Италии и храмы Селинута в Сицилии. Более изящные, стройные и вместе с тем отличающиеся некоторой вычурностью декоративного убранства постройки ионического ордера были представлены в этот же период храмами Геры на о. Самосе, Артемиды в Эфесе (прославленный памятник архитектуры, считавшийся одним из "семи чудес света"), Аполлона в Дидимах недалеко от Милета.

Принцип гармонической уравновешенности целого и его частей, четко выраженный в самой конструкции греческого храма, нашел широкое применение и в другой ведущей отрасли греческого искусства - монументальной скульптуре, причем в обоих случаях можно с уверенностью говорить о социальной обусловленности этой важной эстетической идеи. Если храм с колоннадой, напоминающей ряды гоплитов в фаланге, воспринимался как модель и вместе с тем символ тесно сплоченного гражданского коллектива, то образ свободного индивида, являющегося неотъемлемой частью этого коллектива, воплотился в каменных изваяниях, как одиночных, так и объединенных в пластические группы. Их первые, еще крайне несовершенные в художественном отношении образцы появляются приблизительно в середине VII в. до н.э. Одиночная скульптура конца архаического периода представлена двумя основными типами: изображением обнаженного юноши - куроса и фигурой одетой в длинный, плотно облегающий тело хитон девушки - коры.