А. Блок

Страница 2

После окончания гимназии, освободясь от её нудного распорядка и педантичных предписаний, молодой Блок с удовольствием предался (скорее в воображении, чем в действительности) так называемой светской жизни. Он вдруг сделался, по его позднейшему признанию, “франтом”. Перенял замашки аристократов, держался как светский лев и “завидовал какому-то болтуну – кн. Тенишеву”, как с насмешкой писал позднее.

Увлечение театром в юности – черта общая для художественно одарённых натур. Страсть к театру была и у молодого Блока. В 1895 году в Петербурге начал свою деятельность “Театр литературно-артистического кружка” (он же Суворинский, или Малый, театр). Блок посещал спектакли нового театра в его лучшую (начальную) пору, когда в инсценировке романа Достоевского “Преступление и наказание” играли П. Орленев (Раскольников), Л. Яворская (Соня), К. Бравич (Свидригайлов), В. Далматов (Мармеладов), когда ставились “Макбет”, “Король Лир” Шекспира и “Борис Годунов” Пушкина. В 1898-1990 годах Блок, покорённый талантом В.П.Далматова, посещал все спектакли с участием этого актёра в театре на Фонтанке. Он видел в Далматове настоящего художника, человека-ариста, который и жизнь вне сцены переживал как театральную и очень значительную роль. Желая испытать свои силы на настоящей сцене, Блок вступил в Петербургский кружок актёров-любителей. Где Александр Блок в зале Павловой вместе с дочерью учёного Д.И. Менделеева разыгрывали отрывки из “Гамлета” перед местными крестьянами летом1998.

Декламация в светских гостиных, любительские концерты и посещение театров отнимали немало времени, из-за этих занятий Блок провёл лишний год на втором курсе факультета. Переломным оказался третий год обучения. Блок подвёл неутешительный итог: особых успехов на пути к сцене он не достиг, юстиция по-прежнему не интересовала его.

Вспоминая позднее лето 1900 года, поэт отмечал: “начинается чтение книг”. В этот год заметно возрос интерес Блока к филологическим занятиям. И осенью 1901 он перешёл на первый курс историко-филологического факультета. “Моя новая деятельность не только примиряется, но и совсем сливается с созерцательностью, свойственную мне лично (потому что я почти никогда не созерцаю пассивно)”. Активная созерцательность - это и есть, по Блоку, литературное творчество. Так, по крайней мере, полагал он в 1901 году, когда создавал первые строфы знаменитых “Стихов о Прекрасной Даме”.

В “Стихах о Прекрасной Даме” реальное, биографическое соединено со сказочным. Первая книга, если не во всех своих разделах, то во многих представляет стихотворный дневник Александра Блока, в котором рассказывается о происходивших наяву встречах поэта и его возлюбленной – дочери Д.И. Менделеева Любови Дмитриевны. Автор не забывает отметить – это важно для него в бытовом и поэтическом плане, - когда было создано стихотворение и где. В книге обозначено два полюса действия – Петербург и Шахматово.

Смена, чередование этих полюсов создают особый ритм книги. Внутри больших пространств: Петербург, Шахматово, т.е. города и царства природы, проявляется конкретность: улицы, площади, храмы дома – это в Петербурге; леса, поля, вольные тропы и дороги, чистые горизонты – в Шахматове. Город у Блока – это сумерки, сомнение, отчаяние, это зима с её метелью. Мрачный ряд городских образов иногда согревается надеждой. Зима может быть с неожиданными солнечными днями, внушающими бодрость и веру.

В первую половину 1901 года Александр Блок только благодаря случаю несколько раз увидел Любовь Менделееву. Об одном таком нечаянном свидании рассказывает стихотворение “Пять изгибов сокровенных…”. В нём повторяются как заклинание числа 5, 7 и 8. За ними стоит нумерация Василеостровских линий и число поворотов реального пути Любови Дмитриевне от Андреевской церкви на Васильевском острове до Бестужевских курсов.

Аналогичный приём мы встречаем и в городских стихах первой половины 1901 года. “Гулянье по Монетной”- таков авторский комментарий к стихотворению “Я вышел. Медленно сходили…”. Монетная – улица в районе казарм Гренадского полка. Но в стихотворении нет ничего от локального городского пейзажа.

И тихими я шёл шагами,

Провидя вечность в глубине…

Городской пейзаж пока ещё не освоен Блоком художественно, только выборочно его отдельные приметы фиксируются поэтом – те, которые могут быть истолкованы в пророческом духе.

Только один раз в первом разделе “Стихов о Прекрасной Даме” встречается специфическая примета Петербурга. Это Нева:

Белой ночью месяц красный

Выплывает в синеве.

Бродит призрачно-прекрасный,

Отражается в Неве.

Любовь Менделеева, младшая дочь учёного, была на год моложе Александра Блока. Лето 1901 года Блок и Любовь провели, по обыкновению, в своих имениях под Москвой. Молодые люди много времени проводили вместе. По собственному признанию, Блок “светился” от любви. Осенью Любовь Дмитриевна, возможно по совету Блока, брала у М. Читау уроки декламации. Иногда Блок без предварительной договорённости подходил к дому на Гагаринской и ждал появления Менделеевой.

Вечереющий сумрак, поверь,

Мне напоминал неясный ответ.

Жду – внезапно отвориться дверь,

Набежит исчезающий свет.

Блок не всегда решался встретить возвращавшуюся домой от Читау Любовь Дмитриевну. “Я ждал её выхода, следил за ней, - вспоминал поэт, - и иногда провожал её до Забалканского с Гагаринской – Литейной”.

Таким образом, существовали два варианта прогулок с Любовью. Один – это путь рядом с ней, а второй – за ней. Скрываясь в темноте улиц, поэт следил за возлюбленной, воображал её в окружении неведомых всесильных спутников, соперников, фантазировал, что “она встречалась с кем-то, кого не видела и о котором я знал”. Городские улицы воображение Блока заселяло сказочными персонажами, союзниками и врагами. В стихах Блока мы знакомимся с ними. Два старца, просветлённые мудростью бед, бредут по каменной пустыне города. Кто-то зловещий “белый” стоит на перекрёстке. Морозным утром на улицах города появляется “дева в снежном инее”.

В осенних стихах 1901 года пространство города ощущается сильнее, чем в весенних. Разнообразие города, его пестрота и многолюдность воспринимаются поэтом в одном цвете. Город выглядит серой, мёртвой массой, не имеет лица, тягостно уныл. Однако он сам, как и его лирический герой первой книги, испытывает прилив жизненных сил. В ранней лирике поэта образы города большей частью связаны с настроением душевной смуты. В стихах 1903 года драматизм не исчезает, более того – разрастается. Драматизм городской лирики вызывался не только напряжённостью встреч влюблённых, но и самим городом: контрастами окраин и центра, социальной несправедливостью. В стихах 1903 года выражено предчувствие скорой катастрофы. Городской пейзаж стал сложен, носит исключительно сумрачный характер. “Бегают бледные, старые и молодые, люди, предчувствуют перевороты”, - писал Блок Менделеевой.

Город в первой книге поэта фантастичен, его архитектура и жители лишь иногда обнаруживают сходство с Петербургом и петербуржцами. И Блок хотел уловить петербургский колорит исходя из позиции “мистического реализма”. К фантастическому в городе относится такой трагикомический персонаж, как чёрный человек, который любит вечерние улицы и площади и плачет при виде серого города днём (“По городу бегал чёрный человек…”). Рядом с подобным сказочным городским гномом живёт властелин пространства, – летающий человек (“Мой месяц в царственном зените…”). На улице можно встретить карнавально пёстрых Коломбину, Пьеро. Город видится поэту в чёрном цвете – и люди, и улицы, и дома. В этом отношении характерным является стихотворение “Статуя”, одно из немногих в творчестве поэта, где закреплены классические, всемирно известные черты Петербурга. Поэт пишет о красивейшем месте невской столицы – Аничковом мосте через Фонтанку.

Свадьба Александра Блока и Любови Дмитриевны состоялась летом 1903г.

“Открытая даль”

Женившись, А.Блок остался жить в офицерском корпусе Гренадских казарм. А в начале 1904 он с женой поехали в Москву, это несколько запоздалое свадебное путешествие. Находясь там Блок сравнивал два города. И всегда Петербург оказывался хуже Москвы. Друзья Блока – Андрей Белый и Сергей Соловьёв – всеми силами поддерживали увлечённость гостя Москвой. Столица на Неве представилась городом мглы, болотным “бугром”. Москва же была “градом” со сказочными теремами, освещёнными ясной чудо зарёй. “В Москве счастье за облачком, - говорил Блок, - в Петербурге за чёрной тучкой”.