Естественно-правовая теория

Страница 13

"Сущность естественного права заключается прежде всего в стремлении к наиболее адекватному согласованию начал свободы и солидарности, к утверждению порядка, при котором индивидуальная свобода не будет находиться в противоречии с необходимой для общества солидарностью, общественная упорядоченность не будет осуществляться за счёт ограничения индивидуальной свободы"[10].

По причинам органическим Мы совсем не снабжены Здравым смыслом юридическим, Сим исчадьем сатаны. Широки натуры русские: Нашей правды идеал Не влезает в штаны узкие Юридических начал. (К.С. Аксаков-мл.)

Властитель бескрайней страны говорит: "Я законы издам – И волею царской совей, наконец, справедливость создам". "Меня не создать, – говорит справедливость, – как мир, я древна, в твоих же законах, о царь, справедливости нет и зерна".

"Но мы именно понимаем, что если тут нет права юридического, то зато есть право человеческое, натуральное; право здравого смысла и голос совести, и пусть это право наше не записано ни в каком гнилом человеческом кодексе, но благородный и честный человек, то есть всё равно что здравомыслящий человек, обязан оставаться благородным и честным человеком даже и в тех пунктах, которые не записаны в кодексах".

Ф.М. Достоевский. "Идиот".

Давно было сказано: на Руси всегда правили люди, а не законы. И совсем по-аксаковски звучит изречение М.А. Бакунина в его книге "Государственность и анархия": "Немцы ищут жизни и свободы своей в государстве; для славян же государство есть гроб".

Как известно, антиномия морали и права – стародавний спор.

Нет более достойного заявления, чем заявление: "Я буду действовать как мне велит моя совесть". Однако были и такие, которые, по их словам, из побуждений совести сжигали людей на кострах, разжигали войны.

Цицерон и Сенека говорят о совести как о внутреннем голосе, осуждающем или защищающем наше поведение в зависимости от его этических качеств. Стоическая философия связывает совесть с самосохранением (заботой человека о самом себе), и у Хризиппа она определена как осознание человеком собственной гармоничности. В схоластической философии совесть рассматривают как закон разума, который внушён человеку Богом. Английские авторы обращали особое внимание на эмоциональный элемент этого "внутреннего осознания моральных принципов". Например, Шефтсбери допускает наличие у человека "морального чувства", чувства справедливости и несправедливости, эмоциональной реакции, основанной на том, что разум человека сам по себе пребывает в гармонии с космическим порядком. Батлер предполагает, что моральные принципы являются частью конституции человека, и, в частности, он отождествляет совесть с врождённым стремлением к благим деяниям. Точка зрения Адама Смита заключается в том, что наши чувства к другим людям и наша реакция на их ответную реакцию являются сущностью совести. Кант абстрагировал совесть от всякого специфического содержания и отождествлял её с чувством долга как таковым. Ницше, который отличался своей яростной критикой в отношении религиозной "нечистой совести", видел истинную совесть в самоутверждении., в способности сказать "да" своему Я. Макс Шелер считал совесть проявлением рациональной оценки, которая, однако, основана на чувстве, а не на мысли.

Только трудно угадать где начинается и кончается в человеке его собственная природная совесть и незаметно привитые (интериоризованные) этически и моральные законы родителей, церкви, государства, общественного мнения и вообще чего бы то ни было, что окажется актуальнее и сильнее в той или иной культуре на тот исторический момент. Не исключено, что эти законодатели с их нормами могут быть хорошими; тем не менее эти нормы становятся нормами совести не потому, что они хороши, а потому, что они "законодательно установлены". Если эти нормы плохие, они всё равно становятся нормами совести. Куда же в таком случае можно отнести "идеалы" фашистов, которые определённо противоречат человеческой природе и направлены против жизни? Ведь большое количество вполне обычных граждан Германии были совершенно искренно уверены, что делаю дело и поступают по совести. Один из соратников Гитлера заметил, что громкоговорители отняли самостоятельное мышление у 80 млн. немцев. Фашистские молодчики в концлагерях Освенцим и Дахау как правило всегда засыпали с чистой совестью офицера великой германской армии.

Однако, возникает вопрос: не противоречит ли вышеизложенный анализ совести тому факту, что у многих людей её голос слишком слаб, чтобы быть услышанным и указать им путь? Да, этот факт даёт основания для моральных опасений за человеческую ситуацию.

Эрих Фромм утверждает, что "совесть – это наша реакция на самих себя". Это голос нашей реальной, истинной природы. Чтобы услышать голос собственной совести, мы должны уметь слушать себя, а большинство людей современного общества делает это с трудом. Мы прислушиваемся к кому угодно, но только не к себе. Нас постоянно окружает шум мнений и идей, который исходит из киноэкрана, газет, радио, из пустой болтовни окружающих людей.

ЗНАЧЕНИЕ ЕСТЕСТВЕННО-ПРАВОВОЙ ТЕОРИИ ДЛЯ РАЗВИТИЯ ПРАВ И СВОБОД ЧЕЛОВЕКА И ГРАЖДАНИНА НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ

Идеологема естественных, не отчуждаемых от человека прав, при переводе её на язык права подверглась коррективам. Ни одно из прав, относимых к естественным, не оказалось неотчуждаемым. Смертная казнь по приговору суда существует. Часовой на посту после окриков и предупредительных выстрелов в воздух может применять оружие на поражение. В единичных странах в конце XX века установлена возможность эвтаназии – лишения жизни по желанию неизлечимо больного, испытывающего тяжелейшие страдания, после тщательно проведенного медицинского обследования и консилиума. Это относится и к нежизнеспособным детям, родившимся без необходимых для жизни органов. То, что сказано выше, с определенными особенностями можно отнести и к другим естественным, якобы неотчуждаемым правам. Свобода и неприкосновенность личности существуют в установленных рамками закона (а иногда и без закона) пределах. Есть тюремное заключение, полицейский вправе задержать предполагаемого правонарушителя. Свобода передвижения и выбора места жительства ограничена закрытыми зонами (например, военными объектами во всех странах), а в России долгое время существовал институт прописки.

Современные условия развития общества, государства и права отнюдь не требуют отказа от них, но эти условия предполагают новое прочтение одних и пересмотр других, дополнения их новыми ценностями, сочетания с ними. Нужно идти не назад к пройденному, а вперёд, реформируя прежние идеи с позиции в определенной мере социализированного и коллективизированного, интегрированного, постиндустриального, информационного общества. Жизнь движется не к рыночной стихии и надуманному "цивилизму" (вместо социализма) абстрактного "гражданского общества", а к социально ориентированной рыночной экономике, регулируемой в определенной мере государством, к социальной (а не только политической) демократии, к сочетанию индивидуальных прав человека с общественными потребностями и коллективными правами, правами различных общностей людей.

Некоторые зарубежные авторы выступают против преувеличения значения естественных прав. Американский исследователь Р. Познер пишет, что мы излишне "романтизируем их" и что "фетишизация прав", происходящая в последние десятилетия, вряд ли уместна. Он заявляет, что полезность "старых" гражданских и политических прав не столь очевидна, как "новых" социально-экономических прав, но последние, давая преимущества, требуют затрат от общества: провозглашая их, нужно тщательно обсчитать их цену. Р. Познеру возражает венгерский автор Я. Киш, который отдает преимущества целям гуманистического провозглашения прав перед калькуляцией их стоимости.