Обман в нашей жизни. Использование индивидуальных личностных особенностей

Страница 18

Николай Козлов отмечает, что одной из центральных установок практически любой религии являет-ся тезис: «поверь 1 осподу, и ин ода­рит тебя любовью». Если человеку повезло и он смог в это поверить (а это доступно далеко не каждому), то жизнь его меняется. «Во-первых, он теперь в мире не одинок. У него есть Отец, который его никогда не оста­вит и всегда защитит. Во-вторых, у него прекратились мучительные по­иски смысла жизни . жить стало по­нятно и осмысленно. И в-третьих, что самое главное, — он верит, что теперь одарен любовью Господа, он любим!»

Степень выраженности веры — вещь непостоянная, она меняется с возрастом. Плавный и закономер­ный переход от детской доверчивос­ти через скептицизм зрелого возраста к старческой религиозности метко выразил Георг Лихтенберг в одном из своих афоризмов:

«Сначала переживаешь пору, когда веришь во все без всякого основа­ния, затем короткое время — не во все, затем не веришь ни во что, а потом вновь — во все. И притом на­ходишь основания, почему веришь

во все .»

У каждого народа в определенные

этапы исторического развития были свои собственные верования, кото­рые с течением времени могли ме­няться, постепенно или быстро (при резкой, насильственной смене гос­подствующей религии).

Костомаров в своей «Русской ис­тории» писал о древних славянах:

«Верили они также в волшебство, то есть в знание тайной силы вещей, и питали большое уважение к во­лхвам и волхвицам, которых считали обладателями такого знания. С этим связывалось множество суеверных .приемов, как-то: гаданий, шептаний, завязывания узлов и тому подобно-го. В особенности была велика вера в тайное могущество слова, и такая вера выражалась во множестве заго­воров».

Приходят другие времена, и одни верования сменяются другими. Не­которые люди верят в летающие та­релки и другие НЛО, ибо сознание того, что мы не одиноки во Вселен­ной, греет наши сердца. Другие верят в мудрость и честность прави­телей, несмотря на их ошибки и пре­ступления против собственного на­рода, так как в противном случае людям пришлось бы сознаться, что ими управляет кучка беспринцип­ных карьеристов. Вера в переселе­ние душ позволяет надеяться, что, перевоплотившись в новой жизни в другого человека, мы сможем вести более достойное и счастливое суще­ствование. Короче, человек никогда не верит в невозможное просто так, если это не приносит ему какой-то моральной или материальной выгоды. Именно в этом кроется загадка любой веры. Для иллюстрации сказанного приведем небольшую выдержку из рассказа Джорджа Р. Мар­тина «Крест и дракон»: «Вы ухватили самую суть, — продолжал Лукиан. — Истины великие, как, впрочем, и те, что поменьше, непереносимы для большинства людей. Мы находимзащиту от них в вере. Моей, вашей, любой другой. Все остальное, пока мы верим искренне и непоколебимо в выбранную нами ложь, — чепу­ха, — он прошелся пальцами по ок­ладистой белокурой бороде. — Наши психологи считают, что счастливы­ми ощущают себя лишь те, кто верит. В Иисуса Христа или Будду, пересе­ление душ или бессмертие, в силу любви или платформу политичес­кой партии. Все едино. Они верят. И счастливы. Отчаиваются, даже кончают с собой другие, ищущие ис­тину. Истин много, а вот вероучений недостает, да и скроены они неваж­но, на скорую руку — противоречия да ошибки. А ошибки порождают сомнения: наша вера теряет опору и вместе с ней от нас уходит счастье .»

Известный американский психо­лог У. Джеймс писал, что вера — это возможность действовать в условиях дефицита информации. «Вера под­разумевает уверенность в том, что с теоретической точки зрения еще может вызывать сомнения, а так как мерилом веры служит готовность к действию, то можно сказать, что вера — это готовность действовать ради цели, удачное достижение кото­рой не гарантировано нам вперед».

Другими словами, мы говорим о вере, когда есть какие-то сомнения. Если же нечто очевидно, то мы гово­рим об уверенности. То, что за ночью наступит утро, — это уверенность. А то, что Земля вращается вокруг Солнца, — это вера (ведь некоторые люди на нашей планете в этом от­нюдь не уверены). Когда один чело­век говорит другому: «Я знаю, что существуют микробы, — мой знако­мый биолог показал их мне в микро­скоп», — мы говорим об уверенности. Но когда тот же человек заявляет: «Я знаю, что ангелы существуют на самом деле, — священник рассказы­вал об этом на проповеди», — мы называем это верой.

В 1995 году в психологической ла­боратории профессора И. ф. Мягкова мы проводили исследования инди­видуальной религиозносги. В резуль­тате были получены очень интерес­ные результаты, свидетельствующие, что религиозная вера представляет

собой весьма сложное комплексное явление, состоящее из нсскильнил

компонентов. Главными мотивами религиозного верования явились по­требность человека в поддержке и утешении со стороны высших сил и признание в существовании Творца, создавшего мир. Немалую роль в возникновении и развитии религи­озности играли также морально-эти­ческие аспекты религии, присущий людям конформизм и интеллекту­альные поиски в области философии бытия. Из этой экспериментальной работы можно сделать следующие выводы: каждый человек, исходя из особенностей своей жизни и харак­тера, ищет и находит в религии что-то свое: одни — надежду и утешение, другие — твердые моральные устои, третьи реализуют тягу к таинствен­ному и загадочному, четвертые удов­летворяют свои интеллектуальные запросы в области философии и эзо-терики. Тех, кто желает более подроб­но ознакомиться с этим исследовани­ем, я отсылаю к «Психологическому журналу» (№12, 1996 г.), в котором была опубликована данная работа.

Какое же отношение все это имеет к теме нашей книги — к обману? Да самое непосредственное. Там, где человек отказывается от доказа­тельств (в силу необходимости, лени или традиций), он рискует быть об-манутым. Ьсли человек верит в по­ложения любой религии: язычества, христианства, мусульманства, он по­неволе должен безоговорочно дове­рять и ее служителям. Но служители религии — всего лишь люди, в ос­новной своей массе наделенные теми же пороками и недостатками, что и паства. Просто в отличие от «чест­ных мошенников» служители культа всегда прикрывают свои действия религиозной шелухой, затуманиваю­щей глаза своих последователей. Мне лично ближе позиция великого комбинатора, которую тот выразил в романе «Золотой теленок».

«Великий комбинатор не любил ксендзов. В равной степени он от­рицательно относился к раввинам, далай-ламам, попам, муэдзинам, ша­манам и прочим служителям культа.

— Я сам склонен к обману и шан­тажу, — говорил он, — сейчас, на­пример, я занимаюсь выманиванием крупной суммы у одного упрямогоманутым. Ьсли человек верит в по­ложения любой религии: язычества, христианства, мусульманства, он по­неволе должен безоговорочно дове­рять и ее служителям. Но служители религии — всего лишь люди, в ос­новной своей массе наделенные теми же пороками и недостатками, что и паства. Просто в отличие от «чест­ных мошенников» служители культа всегда прикрывают свои действия религиозной шелухой, затуманиваю­щей глаза своих последователей. Мне лично ближе позиция великого комбинатора, которую тот выразил в романе «Золотой теленок».

«Великий комбинатор не любил ксендзов. В равной степени он от­рицательно относился к раввинам, далай-ламам, попам, муэдзинам, ша­манам и прочим служителям культа.

— Я сам склонен к обману и шан­тажу, — говорил он, — сейчас, на­пример, я занимаюсь выманиванием крупной суммы у одного упрямогоожившими, тени колышутся, меняя очертания рисунков.

Вдруг яркий луч солнца прорезал тьму. На гладкой стене появилось теневое изображение божества. Ка­жется, оно заглядывало в храм из своих небесных владений. Божество делало какие-то знаки, повергая со­бравшихся в священный ужас.

— Я есмь то, что есть, и было, и будет, никто еще не поднимал моей завесы, — гремел под пилонами храма голос, отраженный много­кратным эхо.

На самом деле это была тень одно­го из жрецов, спроецированная на экран, как в камере-обскуре. Обыч­ная тень, а какое непередаваемое впечатление производила она на су­еверных людей».