Анализ суицида в России

Страница 3

О более высоком уровне самоубийств среди военнослужащих по сравнению с гражданским населением пишут и российские исследователи. В целом из общего числа самоубийств 15% приходятся на офицеров, 6-7% прапорщиков и мичманов, остальные (свыше 78%) – на военнослужащих срочной службы. Реальное же количество самоубийств, считают исследователи, еще выше, так как все усилия армейских суицидальных служб направлены на сокрытие обстоятельств гибели, а не на оказание помощи солдатам и офицерам, находившихся в состоянии психологического кризиса.

Аномичные самоубийства.

Общество всегда в той или иной степени воздействует на индивида, управляет, руководит им.

Известно, что экономические кризисы обладают способностью усиливать наклонность к самоубийству. Вообще соотношение между экономическим состоянием страны и процентом самоубийств является общим законом. Например, при внезапном увеличении числа банкротств можно констатировать, что произошли значительные изменения в финансовой сфере, за этим следует рост числа самоубийств: внезапное увеличение числа банкротств в 1847 г. на 26% , в 1854 г. на 37% и в 1861 г. на 20% привели к увеличению числа самоубийств соответственно на 17, 8 и 9%.

Но и счастливые кризисы (например, снижение цен), во время которых благосостояние страны быстро повышается, оказывают на самоубийства такое же действие, что и экономические бедствия. Это происходит в результате потрясения коллективного строя. Всякое нарушение равновесия, потрясение основ толкает на добровольную смерть.

Преследовать какую-либо заведомо недостижимую цель значит обрекать себя на вечное состояние недовольства. Чем большего достигает человек, тем большего он будет желать. Общество же как бы иерархизирует социальные функции, и каждый индивид находит себе нишу и примиряется со своим положением, стремясь уже не к невозможному, но к тому, что в данном обществе является нормальной наградой за его деятельность. В период же внезапных социальных преобразований общество оказывается временно не способным проявлять нужное воздействие на человека, поэтому и происходят резкие повышения кривой самоубийств.

2. Выше была приведена социологическая модель самоубийств. Сейчас же я попытаюсь изложить типологию из работы Тихоненко В.А., принятую в МНИИ психиатрии. Она основана на категории цели и дает возможность отграничить суицидальное поведение от внешне сходных вариантов самоповреждений и дифференцировать истинные суициды от демонстративно-шантажных.

Целью истинных самоубийств, покушений и тенденций является лишение себя жизни. В качестве конечного результата предполагается смерть, однако, степень действительной желаемости смерти чрезвычайно различна, что отражается на условиях и способах реализации суицидальных тенденций.

Демонстративно-шантажное суицидальное поведение своей целью предполагает не лишение себя жизни, а демонстрацию этого намерения.

Хотя такая демонстрация зачастую оканчивается завершенным суицидом вследствие недоучета реальных обстоятельств.

В отличие от суицидального поведения самоповреждения или членовредительства вообще не направляются представлениями о смерти. Цель их ограничивается лишь повреждением того или иного органа, что находит свое выражение и в способах реализации и в особенностях поведения субъекта.

Наконец, как уже отмечалось ранее, опасные для жизни действия, направляемые иными целями, следует относить к несчастным случаям.

Тихоненко в своей работе приводит следующий пример: Самопорезы бритвой в области предплечья могут быть отнесены: а) к числу истинных суицидальных попыток, - если конечной целью была смерть от кровопотери, б) к разряду демонстративно-шантажных покушений - если целью было продемонстрировать окружающим намерение умереть, при отсутствии такового, в) к самоповреждениям - если цель ограничивалась

желанием испытать физическую боль или углублением состояния наркотического опьянения (путем ограниченной кровопотери), г) к несчастным случаям - если, к примеру, по бредовым соображениям самопорезы преследовали цель “выпустить из крови бесов”.

3. Следует также рассмотреть еще одну классификацию, которая основана на категории личного смысла, как отношения не совпадающих между собой цели действия - суицида - и мотива деятельности, в которую он включен. Тихоненко выделяет следующие типы: протест, месть; призыв; избежание (наказания, страдания); самонаказание; отказ.

“Протестные” формы суицидального поведения возникают в ситуации конфликта, когда объективное его звено враждебно или агрессивно по отношению к субъекту, а смысл самоубийства заключается в негативном воздействии на объективное звено. Месть - это конкретная форма протеста, нанесение конкретного ущерба враждебному окружению. Данные формы поведения предполагают наличие высокой степени самооценки и самоценности, активную или агрессивную позицию личности.

Смысл суицидального поведения типа “призыва” состоит в активации помощи извне с целью изменения ситуации. При этом позиция личности пассивна.

При суицидах “избежания” суть конфликта - в угрозе личностному или биологическому существованию, которой противостоит высокая самоценность. Смысл самоубийства заключается в избежании непереносимой наличной угрозы путем самоустранения.

“Самонаказание” можно определить как протест во внутреннем плане личности, конфликт, по преимуществу внутренний, при своеобразном расщеплении “я”, сосуществовании двух ролей: “я - судьи” и “я - подсудимого”. Причем смысл таких суицидов имеет несколько разные оттенки в случаях “уничтожения в себе врага” и “искупления вины”.

Если в предыдущих случаях цель суицида и мотив деятельности не совпадали, что давало основание квалифицировать суицидальное поведение как действие, то при суицидах “отказа” обнаружить заметное расхождение цели и мотива не удается, т.е. мотивом является отказ от существования, а целью - лишение себя жизни.

Анализ суицида в России (90-е гг.)

Общественная жизнь в России за последнее десятилетие была яркой и насыщенной, так что различные социальные группы сполна смогли ощутить на себе действие многочисленных изменений. Духовно-нравственный кризис последней стадии застоя, проявившийся в настойчивых мечтаниях о некоем гуманном правовом государстве, на фоне полного отсутствия национальной идеи, бессмысленных раздумьях о судьбах России и осознании краха надежд на коммунистическое будущее, имел своим логичным последствием ликвидацию СССР. После этой непродолжительной депрессии, на горизонте вдруг снова возник светлый образ надежды – признак наметившегося процесса проникновения т.н. “западной культуры” и мечтаний о демократическом государстве. Многие люди находились в состоянии безудержной эйфории – привыкали к новой жизни, расставались с признаками темного прошлого в виде партбилетов и мрачных монументов вождей, были опьянены той скоростью, с которой они неслись по течению, сметая все на своем пути. Но некоторый процент людей воспринял эти подвижки негативно, для них наступал период всеобщего упадка, впрочем, они особенно настойчиво не выказывали своего отношения. Некоторые, чересчур проницательные, уже тогда оценили масштабы пропасти, в которую проваливается гигантская империя. Нельзя не учитывать и такой важный факт, как дезорганизация общества, разобщение отдельных индивидов, которая началась еще в 80х и продолжается по сей день.

Далее в период экономической либерализации, ознаменовавшей собой новый поворотный курс в сторону реформ, у людей, внимавшим заверениям политиков, вконец вскружилась голова – они уже грезили миллионами, дачами, автомобилями и роскошью. Последний барьер упал – предел человеческим возможностям безграничен! Деятельность индивида не сдерживается более государством, идеологией, религией, отношением общества. В такой ситуации неизбежно наблюдается разделение людей на тех, у кого свершилось крушение всех планов (впустую потрачены десятки лет жизни!) и на тех, кто рвался поскорее стать хозяевами жизни. Дикая приватизация, красивые военные мятежи, и полное отсутствие цензуры при резкой активизации деятельности масс-медиа – все это способствовало формированию у россиян особого мировоззрения, отрицающего любые непоколебимые материальные и духовные ценности, равно как и всякие гарантии завтрашнего дня. Для такой страны это было большим потрясением. И вот, на фоне этих социальных явлений, обществу навязывается новая идеология, краеугольными камнем которой являются идеи упомянутой демократии, российской государственности, христианской религии, антифашизма и антитоталитаризма. Эта идеология не была разделена большей частью российского общества, однако основные идеи все же нашли свое отражение (крайне гипертрофированное) в официальной внутренней политике государства. После этого кризисы стали обычным явлением: экономический, промышленный, политический.