Происхождение морали. Этика буддизма

Страница 2

В современной этике подобной позиции придерживается К. Лоренц. В своих публикациях «Рассказы о животных», «Кольцо царя Соломона», «О так называемом моральном зле», «Восемь смертных грехов человечества» и других он рассматривает нравственные нормы как постое продолжение и усложнение животных инстинктов. Главными из них являются: 1) борьба за сохранение и продолжение рода дает начало в человеческой практике таким добродетелям как любовь, забота, жалость, ответственность и 2) борьба за существование, охрана территории проживания проявляется в конкурентности и агрессивных началах человека. В итоге, человечество должно сознаться, что его природа естественна, биологична и нужно научиться укрощать агрессивность, попытаться снизить ее влияние на нашу жизнь. Лучший способ ее преодоления – это любовь, творчество и юмор, позволяющие ориентировать жизнедеятельность в позитивном направлении.

Недостаток натуралистических концепций заключается в том, что они стирают грань между социальным и биологическим, отождествляют человека и животное, приравнивают моральные ценности к биологическим. Объясняя возникновение морали ходом естественной эволюции, представители натуралистической этики отрицают качественную специфику духовного мира личности по отношению к природной среде, преувеличивают роль естественных наук в понимании и совершенствовании морали, принижают значение нравственного воспитания.

Разновидностью натуралистических концепций по вопросу о происхождении морали является социологизаторский подход в этике. Его сторонники отмечают различие между человеческой культурой и животным миром, но подчеркивают при этом, что они имеют общую основу возникновения – ген как элементарную информационную единицу, являющуюся средством (хранителем и передатчиком) информации, способом биологического и социального наследования на молекулярном уровне об индивидуальном и коллективном опыте живого. И весь вопрос о морали сводится к тому, чтобы понять альтруистичны или эгоистичны гены. Так, известный английский писатель-генетик Роберт Докинз1 считает, что гены эгоистичны. Вся эволюция живого, по его мнению, связана с борьбой за существование уже на молекулярном уровне и выживают не всегда сильные и достойные, а, как правило, самые хитрые, сумевшие приспособить наследуемый опыт для борьбы с ближним. Выживают в большей мере те, у которых проявляется максимальная любовь к себе самому. Ген-эгоист даже допускает формы поведения, некоторым образом связанные с альтруизмом и в данный момент выгодные для него. Где выгодно и нужно, ген-эгоист будет (и способен) любить другого. С этих позиций природа альтруизма – это лишь проекция эгоистического поведения. Человек – это лишь машина для вынашивания генов, а мораль – это изобретение эгоистов для большей безопасности для самих себя. По существу, эта теория также отрицает социальную детерминацию морали.

Антропологические концепции происхождения морали выводят нравственность из «природы человека» как естественного существа, его потребностей интересов, «неизменной» биолого-психологической сущности индивида. Исходные установки этого направления были провозглашены еще в v в. до н.э. греческим философом Протагором в его известном изречении: «Человек есть мера всех вещей». В рамках этого направления существовали многие этические школы. Так, гедонизм (от греч. – удовольствие, наслаждение) выводил мораль из эмпирических ощущений удовольствия или неудовольствия. Человека надо научить понимать различи между ними и находить полноту бытия в стремлении к удовольствиям. Главной ценностью для человека является хорошее настроение, а чтобы оно не превращалось в плохое, не надо обременять себя излишними проблемами – имуществом и другими заботами.

Представители эвдемонизма (от греч. – счастье) как разновидности антропологического учения считали счастье исходным принципом нравственности, ее главной целью. Счастье как высшее моральное благо не сводится сиюминутным телесным удовольствиям, а представляет собой совокупность физических и духовых ценностей. Так, например, счастье, по Сократу, – это достижение внутренней свободы и самосознания личности. Демокрит рассматривал счастье как умение распоряжаться и наслаждаться жизненными благами. Представителями антропологического направления в этике являются Ф. Аквинский, Д. Юм, французские материалисты, Л. Фейербах, русские революционеры-демократы XIX в. и другие мыслители. В современных условиях антропологическая этика представлена в трудах американского философа Э. Фромма и других философов.

В рамках данного направления в этических учениях можно рассматривать и концепцию утилитаризма. Ее основным понятием является польза индивида (выгода, личный интерес, корысть и т. д.). Источником нравственности является «природа человека», а содержание морального выбора оценивается путем арифметического подсчета выгод и потерь по результатам поступка. В истории этики ее представляли софисты в V-VI вв. до н. э., Бентам, Дж. С. Милль, учение прагматизма и др. Откровенный индивидуализм и подчинение поведения личности принципу материальной пользы и эгоистического расчета, отрицание ведущей роли духовных интересов в деятельности человека делают утилитаризм непривлекательным ля значительной части общественности, которая не приемлет торгашеский подход в определении духовных ценностей. Поэтому в настоящее время откровенный утилитаризм встречается редко, подается в замаскированной форме. Как правило, он процветает в обществе с неконтролируемыми рыночными отношениями.

Креационистские теории (креация – творение) представляют различного вида религиозные системы морали. Источником нравственности в рамках этих концепций является Бог. Мораль – это божий дар, который, подобно удару молнии, отсек человека от мира животных. Поскольку авторитет Бога священен и непререкаем, моральные заповеди его столь же сакральны, абсолютны и не требуют обоснования. Эти заповеди ассоциируются с именами Моисея, Иисуса Христа, Будды и Мухаммеда. Следование им, соблюдение их приближает человека к нравственному идеалу.

В Библии в законодательстве Моисея изложены основные принципы морали иудеев. В качестве исходного начала провозглашается идея единого Бога и общих нравственных основ, которые задавали единое духовное пространство для объединения различных племен в единый народ и поднимали его до осознания своего особого назначения в мире. Этический смысл этого учения состоит в ом, что евреи – дети Израиля, а их духовным отцом является Моисей. Религиозность их покоится на единобожии, нравственность – на любви к своему народу, законодательство – на принципе равного возмездия. В этической культуре имя Моисея ассоциируется с десятью заповедями («кодексом Моисея»), которые обычно подразделяют на 2 группы: первые четыре относятся к сфере сакрального права и считаются религиозными, а последующие шесть – к сфере мирского права и являются собственно моральными. Обе группы правил связаны в единую систему таким образом, что нормы взаимоотношения между людьми прямо вытекают и зависят от их взаимоотношения с Богом.

Первые три заповеди предписывают почитать одного лишь Бога Яхве, запрещают поклоняться и создавать других богов. Высвобождение евреев из рабства – свидетельство его силы и справедливости. В четвертой заповеди: «помни день отдохновения» отношение к Богу и отношение к ближним оказывается одним и тем же отношением. Суббота – время размышления о Боге, в этот день уравниваются все перед ним. Отдохновение предписано и рабам, и чужестранцам независимо от их социального статуса. Пятая заповедь предписывает почитание отца и матери. В Пятикнижии есть норма, предписывающая смертную казнь детям, побившим или проклявшим отца и мать. Последующие заповеди есть нормы отношения человека к ближним, своему народу. Они задают меру справедливости: «не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй; не пожелай ничего, что принадлежит твоему ближнему». Соблюдение их является критерием нравственного поведения. Справедливость, задаваемая Десятисловием, является равным возмездием, предписывает отвечать убийством на убийство (если нет доказательств в его неумышленности), увечьем на увечье, по принципу: жизнь за жизнь, око за око. Такой же принцип действует при нарушении других заповедей. Моисей предписывает: «Сделай ему так, как он злоумышлял сделать своему брату. И истреби зло из своей среды. И остальные услышат и испугаются, и не станут больше делать подобное этому злодейству среди тебя. И пусть не пощадит твой глаз: душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу» (Второз. 19:19-21).