Усадьба Архангельское

Усадьба Архангельское

Среди замечательных архитектурных ансамблей, по­строенных под Москвой в конце XVIII — начале XIX ве­ка, одно из первых мест по праву занимает Архангель­ское.

Здесь, по словам А.- И. Герцена, «человек встретился с природой под другими условиями, нежели обыкновен­но. Он потребовал от нее одной перемены декораций для того, чтобы отпечатать дух свой, придать естественной красоте красоту художественную, очеловечить ее .».

И человек, а это очень часто был крепостной русский мастер, сумел блестяще воплотить в жизнь проекты зод­чих и стал истинным творцом «красоты художествен­ной», создав один из наиболее гармоничных дворцово-парковых ансамблей России.

В Архангельском в процессе строительства и укра­шения усадьбы — работы, которая продолжалась почти 50 лет,— выросла целая плеяда крепостных художников, архитекторов, лепщиков, краснодеревцев, хрустальщи­ков — настоящая художественная школа. Основную роль в ней играло «живописное заведение», откуда вышло не­сколько десятков крепостных живописцев.

Уже в начале XIX века, когда владельцем усадьбы стал богатейший вельможа и меценат князь Н. Б. Юсу­пов, Архангельское превратилось в хранилище огромных художественных ценностей. Одна картинная галерея насчитывала более 500 картин, в том числе полотна таких выдающихся мастеров, как Рембрандт, А. Ван-Дейк, Клод Лоррен, Дж. Б. Тьеполо, Ф. Буше, Ж. Б. Грёз, Ж. Л. Да­вид, и многих других живописцев XVI—XIX столетий. Дворец был украшен первоклассной скульптурой, ред­костной мебелью, старинными коврами, фарфором и бронзой.

Все это — великолепный дворец, редкий по красоте парк, театр с декорациями знаменитого П. Г. Гонзага — поражало воображение современников. Стены старого дома помнят Н. М. Карамзина, А. С. Пушкина, П. А, Вя­земского, А. И. Герцена и Н. П. Огарева.

Однако очень немногие могли видеть в то время ху­дожественные сокровища усадьбы и замечательный ан­самбль, где слились воедино архитектура и природа.

И только октябрь 1917 года открыл для народа двери всех дворцов старой России, в том числе и Архангель­ского. «Великая пролетарская революция,— говорилось в решении Наркомпроса по поводу открытия подмосковных музеев,— освободила произведения искусства из царских дворцов, помещичьих усадеб, барских особняков. Проле­тарская революция дала нам возможность открыть двор­цы и музеи на всенародное обозрение.

В исторический день 1 мая 1919 года отдел по делам искусства и охране памятников . открывает дворцы-му­зеи в усадьбах Останкино, Кусково, Архангельское . и охрану их вручает самому народу».

С той поры миллионы людей смогли познакомиться с этим замечательным памятником русской культуры, оценить его и отдать должное труду и таланту его созда­телей.

Я до сих пор люблю Архангель­ское.

Посмотрите, как мил этот маленький

клочок земли от Моск­вы-реки до дороги .

Традиции русской национальной культуры, на редкость многообразно представленные в Подмос­ковье, отразились и в замысловатых узорах налич­ников крестьянских домов, и в облике архитектур­ных ансамблей дворянских усадеб, построенных в XVIII—начале XIX века. К числу таких усадеб принадлежит и Архангельское. Но прежде чем стать выдающимся памятником русского класси­цизма, Архангельское прошло путь длиной почти в три столетия.

Еще в 1537 году в «разъезжей грамоте» зве­нигородских писцов, определявшей границы по­местных земель, упоминается вскользь сельцо Уполозы. Так по имени мелкого дворянина А. И. Уполоцкого, за которым сельцо было в вот­чине, называлось тогда Архангельское. Население села в XV—XVI веках, как правило, состояло из самого вотчинника, его слуг и холопов. К селу «тя­нули» разбросанные на полянах и вырубках дере­веньки по два-три двора, в которых жили кре­стьяне.

Боярский двор стоял чаще всего вблизи церкви, которая служила центром усадьбы. Вокруг хором располагались амбары, погреба, поодаль конюшен­ный и скотный дворы.

Примерно так выглядело в конце XVI века и сельцо Уполозы, стоявшее на высоком берегу Мо­сквы-реки: « .церковь . без пения да два двора вотчинниковы». Других сведений о селе вплоть до 1623 года неизвестно.

Начало XVII века было одним из самых труд­ных периодов в истории Русского государства. Разорение от «великого голода», многолетняя поль­ско-шведская интервенция нанесли громадный урон стране, и в особенности Подмосковью. Опу­стевшие деревни и села часто за бесценок продава­лись владельцами. Сменили хозяев и Уполозы, купленные у вдовы вотчинника братьями Киреев­скими. Однако Киреевские недолго владели этой усадьбой: уже в 1646 году в писцовой книге Мос­ковского уезда числится «за боярином Федором Ивановичем Шереметевым село Уполозье, Архан­гельское тож на реке Москва, а в селе церковь де­ревянная . да 6 дворов .». Вскоре от Шереметева село перешло по родству к Одоевским, а в 1681 го­ду — к Черкасским.

В 60-х годах XVII века вместо ветхой деревян­ной церкви была выстроена «в том селе церковь каменная» — единственная постройка старой усадь­бы, сохранившаяся до наших дней. Церковь Ми­хаила Архангела дала другое название селу Упо­лозы—Архангельское. Строителем этой церкви, возможно, был каменных дел мастер Павел Потехин.

Церковь в Архангельском принадлежит к тра­диционному типу небольших вотчинных храмов второй половины XVII века. Стремление к декора­тивности, многообразию объемов, живописности общего силуэта, характерные для древнерусской архитектуры, находят здесь свое выражение в том, что два небольших придела ставятся по диагонали по отношению к центральному четверику. Прием очень редкий и выразительный. Внутри здания обращает на себя внимание смелая конструкция сводчатых перекрытий, опирающихся не на четыре, как было принято, а только на два столпа. Вход в церковь был с северной, а не с западной стороны, как обычно. Он был ориентирован на дорогу, иду­щую от боярских хором и селения. Интерьер церк­ви был прост: побеленные стены, выложенные из белых и черных керамических плиток полы, пода­ренная местными вотчинниками церковная утварь.

Течение времени, новые вкусы и практические потребности, менявшиеся на протяжении 300 лет существования церкви, внесли целый ряд измене­ний в ее внешний облик и планировку. Наиболее значительной перестройке церковь подверглась в 1848 году. В XIX веке старая тесовая кровля была заменена железной, а живописные кокошники за­крыты скучной четырехскатной крышей. Рядом с церковью была выстроена сначала деревянная, а в 20-х годах XIX века—высокая каменная коло­кольня с часами, не сохранившаяся до наших дней.

К середине XIX века население села и окрест­ных деревень значительно выросло, поэтому для расширения церкви разобрали древний южный придел и пристроили новый, больших размеров. С северо-запада также была сделана пристройка, а вход был пробит в западной стене. Именно такой до недавнего времени и была церковь, почти утра­тившая облик XVII века. В конце 1960-х годов была проведена реставрация церкви и одновремен­но восстановлена построенная в 20-х годах XIX ве­ка глинобитная ограда с башнями.

На редкость удачно было выбрано место для постройки. Высокий крутой берег реки как бы под­нимает небольшое здание, живописный силуэт ко­торого с рядами уходящих вверх, к куполам деко­ративных кокошников хорошо смотрится на фоне неба и сосен. Когда вы подходите ближе и оста­навливаетесь рядом с церковью, перед вами от­крываются удивительные по красоте дали за Мо­сквой-рекой.

В 1703 году Архангельское переходит в руки князя Дмитрия Михайловича Голицына (1665— 1737), известного государственного деятеля начала XVIII века. В 1697 году Петр I отправил его за гра­ницу «для науки воинских дел». Д. М. Голицын был большим любителем книг и владельцем из­вестной библиотеки. Его политическая карьера была прервана в 1730 году после неудачной попыт­ки членов Верховного тайного совета, в котором князь имел большое влияние, ограничить в пользу узкой верхушки русской аристократии власть им­ператрицы Анны. Удалившись от дел, Голицын переезжает в Москву и занимается устройством своих подмосковных вотчин.