Цивилизации во Вселенной

Страница 3

Марс претерпел значительные климатические изменения. Атмосфера Марса богата углекислым газом, который должен был удерживать тепло, идущее от Солнца. Мощные извержения вулканов тоже могли вносить свою лепту в глобальное разогревание Марса. Многочисленные свидетельства говорят о том, что в далеком прошлом Марс был более теплой и влажной планетой, на которой, возможно, имелись условия для возникновения жизни. Однако сегодня на Марсе температура повсюду ниже точки замерзания воды.

Человечество всегда волновал вопрос о том, есть ли жизнь на Марсе. И поэтому кульминационным шагом в изучении Марса был проект «Викинг», готовившийся более 10 лет.

По словам руководителей проекта, задачей номер один был поиск жизни. Вообще говоря, информация, которая была собрана о Марсе еще до «Викингов», не противоречила возможности существования здесь простейших форм жизни. Однако уточнение природных условий планеты, которое входило в состав экспедиции, имело огромное значение не только для решения поставленной «сверхзадачи».

«Викинги» выполнили множество экспериментов, среди которых одним из главных было фотографирование марсианской поверхности. Снимки, сделанные с орбитальных аппаратов и непосредственно с посадочного модуля, содержат очень ценную информацию. Например, перед выбором места посадки «Викингов» были тщательно исследованы участки планеты площадью около 4,5 миллиона квадратных километров. Это позволило получить новые сведения о поверхности Марса.

С помощью масс-спектрометрического анализа удалось определить химический и изотопный состав атмосферы Марса. Главный ее компонент – углекислый газ. Аргона около 1,5 процента, азота около 2 процентов, обнаружены следы кислорода, озона и окиси углерода.

Эксперименты «Викингов» по поиску жизни на Марсе делятся на две группы.

Первая – анализ проб грунта на присутствие в нем органических молекул. Эти опыты проводили при помощи бортового хроматомасс-спектрометра весьма высокой чувствительности: многие соединения выявляются этим прибором даже в том случае, если присутствуют в пробе в количестве, меньше, чем одна часть на миллиард.

Он представляет собой хроматографическую разделительную колонку, соединенную со входом в ионный источник миниатюрного масс-спектрометра. Начальный участок колонки связан с печкой, в которой сжигаются пробы марсианского грунта. При сжигании сложных органических соединений обычно образуются летучие вещества – нитрилы, альдегиды, бензол и другие достаточно простые продукты. Попадая все вместе в хроматографичекую колонку, они разделяются по времени выхода из этой колонки, и поэтому масс-спектрометр анализирует не сложную смесь веществ, а индивидуальные простые соединения, спектры которых хорошо известны.

Руководители программы «Викинг» исходили из естественного предположения, что, если жизнь на поверхности марса существует, ей должны сопутствовать достаточно сложные органические соединения. Действительно, на Земле мы всегда встречаем продукты деградации и метаболизма микрофлоры, и поэтому органические остатки на поверхности нашей планеты встречаются практически повсеместно. Но очень чувствительный прибор на «Викингах» не обнаружил в грунте никаких органических молекул. Была зафиксирована лишь вода в совсем малых дозах, 0,1-1 процент.

Казалось, вопрос решен: Марс – биологически мертвая планета. Но тут на Землю стала поступать информация, получаемая в результате других экспериментов, чисто биологических. Этих экспериментов было три.

Первый состоял в изучении фотосинтетического усвоения предполагаемой марсианской микрофлорой меченых молекул углекислоты и окиси углерода (14СО2 и 14СО). Пробы грунта поместили в небольшую камеру. В камере смонтировали миниатюрный осветитель, имитирующий солнечный свет, а внутрь вместо марсианского воздуха вводили 14СО2 и 14СО. Авторы этого эксперимента предполагали, что, если в пробе грунта содержатся микроорганизмы, под действием солнечного света они могут усваивать 14СО2 и 14СО, включая в молекулы клеточного вещества радиоуглерод из газовой фазы.

После пребывания на свету образцы грунта нагревали. Сначала при нагревании и продувке инертным газом удалялись все исходные и сорбинированные газы. Затем температура повышалась до 600 градусов Цельсия, и происходило пиролитическое разложение гипотетических марсианских микроорганизмов, при котором должна была бы выделяться усвоенная ими углекислота с радиоуглеродом. Для фиксации этого меченного радиоуглерода служил счетчик радиоактивности, который и зарегистрировал исходный сигнал. Контрольный образец, прошедший предварительную обработку дал отрицательный результат.

Во втором эксперименте изучали хорошо известный для земных условий факт «дыхания грунта». Если взять образец грунта и увлажнить его, процессы жизнедеятельности организмов в этом образце как бы усиливаются, активнее выделяются газы: азот, углекислота, кислород. Пробы «Викингов» зарегистрировали выделение из увлажненной пробы кислорода и углекислоты.

В третьем опыте к пробе грунта добавлялась питательная жидкая среда, содержащая меченые радиоактивные соединения – аминокислоты, лактат и прочие. Этот метод широко используют микробиологи для изучения обмена веществ у земной микрофлоры. Микроорганизмы, усваивая эти соединения, окисляют их до углекислоты, которая радиоактивна, так как содержит 14С. На «Викингах» счетчики радиоактивности зарегистрировали рост числа импульсов, что может свидетельствовать о присутствии в пробе микрофлоры.

Те же самые процедуры, о которых было сказано выше, дублировались на образцах, предварительно нагретых до 170 градусов Цельсия. Если в этих пробах и была жизнь, построенная по земному образцу, она погибла бы при нагревании. Значит, все процессы обмена и усвоения не должны были происходить, и соответственно нельзя в этом случае было ожидать сигналов от датчиков во всех трех биологических экспериментах.

Интересно то, что сигналы от датчиков в опытах с предварительно простерилизованным при температуре 170°С образцом отсутствовали.

Итак, на лицо было противоречие. Хотя кривые, фиксирующие выделение 14СО2, и не похожи на те, которые получаются на Земле, но рост количества меченой углекислоты очевиден, и вся серия биологических экспериментов как будто не согласуется с хроматомасс-спектрометрическим анализом.

Попробуем разобраться в этом противоречии. Здесь открываются, по крайней мере, две возможности. Первая состоит в том, что следует принять вывод: жизни на марсе нет (по крайней мере, в местах посадки «Викингов»).

В этом случае результаты биологических экспериментов могут быть объяснены следующим образом: меченые соединения были окислены до 14СО2 чисто неорганическим путем. При отсутствии на Марсе защитного озонового слоя, его поверхность, грунт подвержены сильному ультрафиолетовом облучению, способному изменить свойства минералов и сделать их катализаторами, ускоряющими химические реакции. Подобные опыты проводились в земных лабораториях и результаты были схожими с марсианскими.

Вторая возможность – сделать вывод, что жизнь на марсе есть.

Но как тогда отнестись к результатам хроматомасс-спектрометрии? Объяснение может быть найдено и тут.

Если концентрация клеток в марсианском грунте низка, например как у нас в Антарктиде, то тогда хроматомасс-спектрометры «Викингов» могли «не почувствовать» этих клеток. А биологические тесты? Они нацелены на изучение результатов длительного процесса, когда даже одна клетка может заметно изменить состав питательной среды. Но ведь результатирующая кривая выходит на плато, что означает прекращение жизнедеятельности.

Смоделировать это можно следующим образом: марсианские микроорганизмы находились в анабиозе. После того как они «проснулись» в посадочном модуле «Викинга» в условиях земной питательной среды, они начали поглощать незнакомую пищу. Началось выделение 14СО2 в газовую фазу. Но пища оказалась неприемлемой для инопланетной микрофлоры. Произошло отравление, и марсианские микроорганизмы погибли. Рост меченой углекислоты прекратился. Как мы видим, интерпретация результатов может быть взаимоисключающей.