Эволюция и происхождение человека

Страница 4

Каждое из этих трех направлений претендует на единственно правильное понимание научно-философского метода. Каждое опирается на различного рода фактические данные.

Для полноты следует отметить и четвертую предлагаемую позицию: антропоиды (человекообразные обезьяны) обладают в зачатке свойствами, например "исследовательским поведением", "орудийной деятельностью", которые позволяют противопоставить их вместе с людьми всему остальному животному царству, - следовательно, перелом восходит к миоцену.

Если непредвзято поставить вопрос об отличительных признаках человека, которые даны опытом истории и не могли бы быть «в другом смысле» распространены на животных, то таковых окажется только два. И удивительно: они словно стоят где-то в стороне от столбовой дороги развития наук. Во-первых, люди — единственный вид, внутри которого систематически практикуется крупномасштабное, рационально не объяснимое, взаимное умерщвление. И во-вторых, столь же странно, на первый взгляд, еще одно отличие: люди — опять-таки единственный вид, способный к абсурду, а логика и синтаксис, практическое и теоретическое мышление — его деабсурдизация. Организм же животного ведет себя в любой, даже в искусственно созданной, ситуации с физиологической точки зрения совершенно правильно, либо дает картину нервного срыва (неадекватные рефлексы), сконструировать же абсурд, или дипластию, его нервная система неспособна. Всё развитие человеческого сознания в ходе истории есть постепенное одоление первоначальной абсурдности, ее сдвижение на немногие краевые позиции. И вот, как выяснилось, эти две человеческие особенности не только взаимосвязаны, но и полностью взаимообусловлены, ибо произрастают они из одного и того же, страшного феномена. Это — т.н. адельфофагия, или умерщвление и поедание части представителей своего собственного вида. Она-то и привела к возникновению рода человеческого — Homo sapiens. Весь материал об ископаемых гоминидах подтверждает вывод, что между ископаемыми высшими обезьянами (вроде дриопитека, рамапитека, удабнопитека, проконсула) и человеком современного физического типа расположена группа особых животных: высших прямоходящих приматов. От плиоцена до голоцена они давали и боковые ветви, и быстро эволюционировали. Высшая форма среди них, именуемая палеоантропами, в свою очередь весьма полиморфная, вся в целом и, особенно в некоторых ветвях — по строению тела, черепа, мозга — в огромной степени похожа на человека. Низшая форма, австралопитеки, напротив, — по объему и строению мозга, по морфологии головы, — в высокой степени похожа на обезьян, но радикально отличается от них вертикальным положением.

На языке таксономии можно выделить внутри отряда приматов новое семейство: прямоходящих, но бессловесных высших приматов. В прежнем семействе Hominidae остается только один род — Homo, представленный (по нынешним традиционным научным воззрениям) единственным видом Homo sapiens sapiens. Его главное диагностическое отличие (церебро-морфологическое и функциональное) принимаем по Геккелю — «дар слова». На языке современной физиологической науки это значит: наличие второй сигнальной системы, следовательно, тех новообразований в коре головного мозга (прежде всего в верхней лобной доле), которые делают возможной эту вторую сигнальную систему. Напротив, новое, выделенное нами выше, семейство троглодитиды (Troglodytidae) морфологически не специализировано, т.е. оно представлено многими формами. Диагностическим признаком, отличающим это семейство от филогенетически предшествующего ему семейства понгид (Pongidae — человекообразные обезьяны), служит прямохождение, т.е. двуногость, двурукость, ортоградность, независимо от того, изготовляли они орудия или нет. В семействе этом достаточно отчетливо выделяются три рода:

1. австралопитеки,

2. археоантропы,

3. палеоантропы.

Каждый же из родов, делится на известное число видов, подвидов. В родословном древе приматов в плиоцене от линии антропоморфных обезьян ответвилось семейство троглодитид. От линии троглодитид (гоминоидов) в верхнем плейстоцене ответвилось семейство гоминид: на современной поверхности оно представлено лишь т.н. Homo sapiens sapiens, которому присуще такое новообразование, как органы и функции второй сигнальной системы, примечателен также и необычайно быстрый темп этого ароморфоза. Более чем столетним трудом археологов и антропологов открыто не что иное, как обширное семейство животных видов, не являющихся ни обезьянами, ни людьми. Они прямоходящие, двуногие, двурукие. Они ничуть не обезьяны и ничуть не люди. Они животные, но они не обезьяны. Это семейство включает в себя всех высших прямоходящих приматов, в том числе и тех, которые не изготовляли искусственных орудий. И все троглодитиды, включая палеоантропов (неандертальцев), — абсолютно не люди. (Этих последних мы будем называть «троглодиты» — от Troglodytes, термина, впервые предложенного К. Линнеем). Однако этот тезис встречает то же кардинальное возражение, что и сто лет назад: раз от них остались обработанные камни, значит они люди, значит это труд, «древность человека, таким образом, это древность его орудий». Но для какого именно «труда» изготовлялись эти каменные «орудия»?! Реконструирован же не характер труда этими орудиями, а лишь характер труда по изготовлению этих орудий. Главное же — для чего?! Как они использовались?! Ответ на этот вопрос и дает ключ к экологии всего семейства троглодитид на разных уровнях его эволюции.

Разгадка же состоит в том, что главная, характеризующая всех троглодитид и отличающая их, экологическая черта — это некрофагия (трупоядение). Один из корней ложного постулата, отождествляющего троглодитид с людьми, состоит в том, что им приписали охоту на крупных животных. Наша современная мясная пища является всё тем же трупоядением — поеданием мяса животных, убитых, правда, не нами, а где-то на бойне, возможно в другой даже части света, откуда «труп» везли в рефрижераторе. Так что нетрупоядными, строго говоря, являются только лишь вампиры (напр., комары) и паразиты (типа глистов, вшей, клещей), питающиеся с «живого стола». Таким образом, можно безоговорочно признать тезис о гоминидах-охотниках неправомерным, находящимся в отдаленном родстве с мифом о «золотом веке».

Археологические данные плиоплейстоценового времени подтверждают, что на ранних стадиях наши предки были собирателями падали. Археологи не нашли костей, которые могли бы свидетельствовать об охоте гоминид на животных. По мнению Г.Айзека, ранние гоминиды сочетали сбор падали с «охотой» на мелких животных, таких как грызуны, некрупные птицы, их птенцы, выпавшие из гнезд, насекомые, улитки и тому подобное, причем в разные сезоны преобладал то один из этих способов добычи мясной пищи, то другой. Обыкновенные шимпанзе, например, охотятся регулярно, а в национальных парках Таи, Махале, Гомбе так просто хищничествуют среди других обезьян.

Та ветвь приматов, которая начала специализироваться преимущественно на раскалывании костей крупных животных должна была стать по своей морфологии прямоходящей. В высокой траве и в кустарниках для обзора местности необходимо было выпрямляться, тем более для закидывания головы назад, когда по полету хищных птиц высматривалось местонахождение искомых останков. Но этому примату надо было также нести или кости или камни. Распространение открытых пространств могло стимулировать переход к двуногости; известно, что спорадическая двуногость чаще наблюдается в популяциях шимпанзе из более открытых лесистых местностей, чем из джунглей. В условиях африканской саванны полуназемные мартышкообразные обезьяны (анубисы, толстотелы) тоже достаточно часто встают на короткое вре­мя на задние конечности.

Двуногая локомоция возникала неоднократно в разных линиях гоминид, причем много раньше - за несколько миллионов лет до формирования человеческой кисти. До настоящего времени не обнаружено никаких подтверждений тому, что ранние австралопитековые, как и более поздние их формы (грацильные или массивные), изготовляли и регулярно использовали каменные орудия. Ведь самые древние из них, найденные в Олдовае (Танзания), датируются 2.5 млн лет и ассоциируются лишь с появлением H.habilis. Современные шимпанзе в природе активно и постоянно применяют разнообразные приспособления. Для выуживания термитов и муравьев они зубами заостряют палку или соломинку; чтобы собрать воду, делают губку из разжеванных листьев, а камнями раскалывают орехи.