Распространение животных на Земле

Страница 12

Морские течения, естественно, играют большую роль в транспортировке планктонных личинок. С их помощью широкие ареалы нередко имеют и сидя­чие животные, такие, как губки и кораллы. Наиболее выражено действие течений до 150 м, но и значитель­но глубже тоже еще происходит перемещение вод­ных масс. Этим, например, можно объяснить, что около 90% веслоногих ракообразных из глубин Индийского океана встречаются и в Атлантиче­ском океане. Пальмовый вор (Birgus latro) этот уди­вительный рак, который сначала живет в море, в ра­ковине моллюска, как «нормальный» рак-отшельник, а позднее бесчинствует в кокосовых рощах, разгры­зая орехи, распространен полосой от южных морей и восточной части Малайского архипелага до Тай­ваня и Рюкю. Такую форму его ареала можно объ­яснить морскими течениями, поскольку жизненный путь рака начинается с планктонной личинки.

Чрезвычайно широко распространены и виды, ко­торые всю жизнь ведут планктонное существование, в то время как большинство литоральных обитате­лей (животных прибрежных вод) не могут преодо­леть сколько-нибудь значительных морских прост­ранств, потому что время жизни их личиночной ста­дии слишком коротко, особенно у тропических ви­дов. Им не удается перебраться, например, от восточ­ных полинезийских островов в Южную Америку да­же с помощью пассатов. Только кораллы в этих от­даленных областях обнаруживают близкое родство. Зато и личиночные стадии у них продолжительнее:

20, 23 и 30 дней у трех разных видов. На примере Бермудских островов мы можем судить, какое рас­стояние еще в состоянии преодолеть большинство личинок, поскольку оболочники, актинии и рифообразующие кораллы принесены и приносятся сюда Гольфстримом с Антильских островов. Расстояние почти в 1500 км от Багамских островов личинки прео­долевают за 7—12 дней. Разумеется, множество ли­чинок отправляется совсем не туда, куда следовало бы—ведь они пускаются в путь не по своей воле1. Правда, это не имеет большого значения, поскольку для морских животных с планктонными личинками характерна очень высокая плодовитость.

Однако для передвижения некоторых планктонных и странствующих на «плотах» животных морские те­чения не столь важны. Взглянув на поверхность пру­да или озера, легко заметить, как ветер гонит высту­пающие из воды предметы, особенно если они едва погружены, что бывает и с попавшими в беду насе­комыми. Планктонные организмы, имеющие особые выросты, которые возвышаются над поверхностью воды, подвержены опасности высыхания и солнечных ожогов. Причем эти их особенности, насколько мож­но судить, не соответствуют плану строения или об­разу жизни группы в целом. Зато можно считать, что расселение с помощью ветра давало определен­ные селекционные преимущества. Так странствуют сифонофоры, плавательный пузырь которых может служить им одновременно и парусом. Великолепно парусное «вооружение» физалии, или португальско­го кораблика (Physalia physalia), у которого над водой выступает наполненный газом пузырь до 30 см длиной. На его верхней части при свежем ве­терке расправляется гребень, ускоряющий поступа­тельное движение. Парус физалии в первую очередь, конечно, обеспечивает ее питание, поддерживая ги­гантский шлейф невероятно длинных (до 50 м) лов­чих щупалец. Но, несомненно, он же облегчил и рас­селение этой сифонофоры по всем морям. В Атлан­тическом океане и Средиземном море встречаются парусники ( Velella velella ), возвышающиеся над во­дой благодаря воздушному колоколу диаметром от 1 до 5 см, на котором стоит диагональный парус. Часто ветер собирает их в огромные стаи и гонит по направлению к берегу. Несколько более крупная порпита {Porpita porpitd) не имеет паруса и передви­гается с помощью течений.

Ветер и «паруса» использует и брюхоногий мол­люск янтина {Janthina). Она живет непосредственно у поверхности моря и имеет характерную фиолетово-голубую покровительственную окраску. Из желез, расположенных на обращенной кверху ноге, выделя­ется обильная слизь, создавая таким образом пенис­тый плотик, который плавает на поверхности воды. Плотик, возвышающийся над водой на 2 см, обычно несет и яйцевой кокон моллюска. Пищей янтине слу­жат преимущественно сифонофоры, окрашенные, кстати, также в синие цвета. О значении ветра как фактора расселения мы уже говорили. Особенно важен он для мелких насекомых и паукообразных.

Миксоматоз в свое время из Франции перекинулся в Англию, а из Австралии на Тасманию через проли­вы шириной около 200 км. Предполагают, что в обо-,их случаях инфицированных комаров Culex перенес ветер. Наверное, для очень волосатых гусениц неко­торых бабочек также не исключена возможность пу­тешествия с помощью ветра. В моховых подушках на старых крышах или каменных стенах нередко на­ходят круглых червей, тихоходок, простейших и кле­щей. Никто из них не может попасть туда по собствен­ной воле. Эти сообщества животных, без сомнения, образованы в основном с помощью ветра, хотя впол­не вероятно, что в заселении таких изолированных островков повинна и форезия (перенос другими жи­вотными).

Не удивительно,что ветер порой заносит даже птиц далеко за пределы их ареалов или -миграцион­ных зон. На Азорских островах, удаленных от Аф­рики на 1700 км, обнаружено 94 вида птиц, более половины которых там не гнездятся, а, вероятно, за­несены воздушными течениями.

Сообщение о воздушных странствиях рыб или ля­гушек воспринимается скорее как первоапрельская шутка. Конечно, когда летом вблизи водоема вдруг появляется множество маленьких лягушек, это не имеет никакого отношения к «лягушиному дождю», как нередко думали раньше. И все же бывают настоя­щие «лягушиные» или «рыбьи» дожди. О них сооб­щают из самых разных районов земного шара, кста­ти даже из Мекленбурга (ГДР). Около 70 таких слу­чаев описывает Шильдер (1956). При этом отмечает­ся, что животные приземлялись на расстоянии от 5 до 17 км от родного водоема. Еще удивительнее, что даже двустворчатые моллюски беззубки (Anodonta), бывало, падали с неба. Разумеется, столь редкие яв­ления играют незначительную роль в процессе рас­селения. Тем не менее при объяснении «трудных» слу­чаев в истории распространения животных даже не­вероятные события не стоит сбрасывать со счетов.

При расселении с помощью ветра случай играет, пожалуй, еще большую роль, чем при распростра­нении морскими течениями. Правда, есть постоян­ные и продолжительные ветры, к которым относят­ся прежде всего пассаты; они, как правило, наклады­вают отпечаток на картину распространения многих животных. Так, считают, что ареал стрекозы Рапtala flavescens (см. стр. 52) обусловлен преимущест­венно ветром. Понятно, что попутный ветер способ­ствует дальним странствиям, тогда как встречный их сдерживает.

Но вернемся к водным течениям, поскольку и реки могут быть причастны к пассивному распростране­нию животных. В целом их вклад невелик, но то, что удалось установить, несомненно, важно. Ведь ле­том река, словно конвейер, переносит множество на­секомых и других «потерпевших аварию» животных.

В половодье преодолевать большие расстояния им помогают другие животные и всевозможные «пло­ты». Немало таких путешественников поневоле в кон­це концов будет выброшено на берег еще живыми. Однако у наземных животных редко встречаются ареалы, вытянутые вдоль берегов рек. По-видимому, для малоподвижных животных легче преодолеть ка­кую-либо преграду, нежели поселиться на новом мес­те, поскольку экологические условия там могут быть не особенно благоприятны.

Река унесла бы и собственных обитателей, если бы те не «держались за свое место» самыми разными способами. Одни активно плывут или ползут против течения, другие отыскивают тихую заводь, третьи держатся за место в буквальном смысле слова, при­крепляясь к различным предметам. Пусть в ограни­ченной мере, но снос речных животных наверняка происходит. Тем не менее отдельные участки реки обычно имеют совершенно определенную фауну. И все же не следует думать, что реки совсем не помо­гают расселению животных. На Рейне известны на­ходки двух видов улиток в местах значительно север­нее границ их ареалов. С севера до дельты Волги добралась, как и многие другие североевропейские виды, маленькая улитка-чашечка (Ancylus fluviatilis), которая едва переползает с места на место.