Синопское сражение

Страница 11

Командир парохода «Эрекли» Измаил-бей, не решаясь на активные действия, держал свой пароход на старой позиции около мола почти до самого конца сражения.

Совсем иной была «боевая деятельность» другого ту­рецкого парохода — «Таиф». В разгар сражения, когда положение турецкой эскадры стало особенно критическим, Адольф Слейд наглядно продемонстрировал все ничтожество английской морской школы и дал яркий урок своим союзникам-туркам, показав, как англичане понимают взаимную выручку в бою .

В исходе первого часа пароход «Таиф» на котором находился Слейд, неожиданно снялся с якоря и взял курс по направлению к русской эскадре. Когда он проходил мимо турецких фрегатов «Низамие» и «Каиди-Зефер», команды турецких судов приветствовали Слейда, на­деясь, что он, наконец, решился активно действовать про­тив русских кораблем. Однако вскоре приветственные возгласы турок сменились криками негодования: они уви­дели, что их английский «советник» вместе того, чтобы руководить боем после поражения Османа-паши, позорно удирает из Синопа. И действительно Адольф Слейд, пользуясь хорошим ходом «Таифа», на всех парах мчал­ся к выходу из Синопской бухты, не думая вступать в бой с русскими кораблями. Машины «Таифа» работли на полную мощность, и фрегатам «Кагул» и «Кулевчи» так и не удалось его догнать .

Между тем в половине второго часа пополудни из-за мыса Боз-тепе показались три парохода, быстро идущие к Синопской бухте. Нахимов не знал о выходе из Севасто­поля отряда пароходо-фрегатов Корнилова, и поэтому с русских кораблей внимательно следили за приближающи­мися паровыми судами. Вскоре, однако, все сомнения исчезли: на головном пароходе развевался флаг адмирала Корнилова. Владимир Алексеевич спешил на помощь русской эскадре.

Отряд пароходо-фрегатов Корнилова, как мы уже знаем, еще вечером 17 ноября был недалеко от берегов Турции. На рассвете 18 ноября пароходы уже подходили к Пахиосу, но именно здесь, всего в 15—20 милях от Синопской бухты, они вынуждены были застопорить маши­ны, так как «за мрачностью и дождем ничего не было видно». В 10 час. 30 мин., когда погода несколько прояс­нилась, Корнилов повел свои пароходы самым тихим ходом на восток вдоль побережья, высматривая эскадру Нахимова. В полдень пароходы вышли к Синопскому полуострову с северной стороны и с того места, где 8 ноября Нахимов через перешеек впервые увидел турецкие суда в Синопской бухте, ясно различили на синопском рейде русские флаги, гордо развевавшиеся на мачтах кораблей. Вскоре грянул гром артиллерийской канонады, и Корнилов понял, что решающее сражение уже началось. Пароходы годным ходом пошли к бухте, огибая Синопский полуостров; «Владимир Алексеевич намерен был поднять свои флаг на корабле "В. к. Константин», вступив под команду Нахимова, как старшего вице-адмирала».

Приблизившись к бухте, Корнилов заметил пароход «Таиф», быстро уходивший в море, и тотчас же пароход «Одесса», пересекая курс «Таифа», направился вдогонку. Русский пароход, вооруженный шестью орудиями, смело бросился вслед за убегающим неприятельским пароходом, имевшим на борту двадцать орудий, в том числе бомбические пушки. Но, несмотря на подавляющее превосходство в артиллерии, Адольф Слейд после непродолжительной перестрелки продолжал позорное бегство. Через полчаса турецкий флаг, прикрывавший трусость и ничтожество английского офицера, скрылся за горизонтом. Русские пароходы пошли на синопокий рейд, где приняли участие в заключительной фазе сражения.

К 2 час. 30 мин. пополудни воды Синопской бухты приняли еще несколько турецких судов: транспорты «Фауни-Еле», «Ада-Феран» и купеческие бриги, гружен­ные боеприпасами, оружием и снаряжением для восточ­но-анатолийской армии и горцев, взрывались от русских снарядов и горящих обломков турецких судов. Пароход «Эрекли» выбросился на берег, уходя из-под обстрела русской артиллерии. «Бой в 2 часа 30 мин. почти прекратился, — записано в шканечном журнале корабля "Три святителя".—Правый фланг, не имея у себя ни одного противника, умолк, между тем как на левом были слыш­ны изредка выстрелы с фрегата «Дамиад», который, лежа на мели под прикрытием навалившегося на него фрегата «Низамие», снова открыл огонь; мы и «Париж» по ним действовали, но в 3 часа все смолкло и бой был окончен совершенно: неприятельской эскадры не сущест­вовало».

Прекратили сопротивление и последние береговые батареи № 5 и 6, на которых к исходу сражения уце­лело только несколько орудий. Линейные корабли «Па­риж», «Ростислав» и фрегаты «Кагул» и "Кулевчи» окон­чательно разрушили эти батареи несколькими залпами.

Девять турецких боевых судов, представлявших не­когда красу и гордость военно-морского флота Турции, лежали вдоль побережья Синопской бухты. Остальные корабли в ходе сражения были полностью уничтожены огнем русской артиллерии.

«Неприятельские суда, брошенные на берег,—писал Нахимов, — были в самом бедственном состоянии. Я ве­лел прекратить по ним огонь, хотя они и не спускали флагов, как оказалось, от панического страха, которым были объяты экипажи .»

Во время сражения русскими кораблями было выпу­щено по противнику свыше 18 тыс. снарядов, из них:

с корабля «Императрица Мария» — 2180

с корабля «Париж» — 3944

с корабля «В. к. Константин» — 2602

с корабля "Три святителя» — 1923

с корабля «Ростислав» — 4962

с корабля "Чесма» — 1539

с фрегата «Кагул» — 483

с фрегата «Кулевчи» — 260

с пароходо-фрегата «Одесса» — 79

с пароходо-фрегата «Крым» — 83

Шесть линейных кораблей, принявших на себя основ­ную тяжесть сражения, сделали по противнику 588 вы­стрелов бомбами, гранатами и брандскугелями, 12 858 выстрелов ядрами и 2514 выстрелов ближней и дальней картечью.

Наибольшая скорострельность во время сражения был достигнута на корабле «Ростислав», где старшем артиллерийским офицером был поручик Антипенко. На «Ростиславе» из каждого орудия действовавшего борта было сделано от 76 до 130 выстрелов. На осталь­ных кораблях из каждого орудия одного борта в среднем было сделано от 50 до 100 выстрелов.

По калибрам количество выпущенных по противнику снарядов с линейных кораблей распределялось следующим образом: из бомбическрх орудии было выпущено 12% снарядов, из 36-фунтовых орудий — 64%, из 24-фун­товые орудий — 24 %.

Повреждения русской артиллерии от огня неприятель­ской эскадры и береговых батарей были весьма незначительны: на кораблях Нахимова было подбито всего 13 орудий и разрушено 10 орудийных станков.

Общие потери личного состава на русских линейных кораблях, фрегатах и пароходо-фрегатах состояли из 38 убитых и 235 раненых. Более всего поредели команды кораблей «Императрица Мария» и «Ростислав», потери которых ранеными и убитыми составили 185 человек.

Таким образом, в итоге синопского сражения против­ник потерял 15 судов, и лишь одному пароходу удалось спастись бегством. Русская эскадра не потеряла ни од­ного корабля. Над Синопской бухтой гордо развевались русские флаги.

По окончании сражения вся русская эскадра в составе 11 вымпелов собралась в центре синопского рейда: шесть линейных кораблей, два фрегата, три пароходо-фрегата. Сразу же после битвы, когда отгремели мощные залпы русской артиллерии, от борта флагманского корабля "Императрица Мария» отвалила шлюпка. Один из мичманов эскадры был направлен адмиралом к городским властям Снинопа в качестве парламентера. Высадившись на турец­ком берегу с несколькими матросами, мичман направился в центр города.

Там, где еще час тому назад турецкие береговые бата­реи вели ожесточенный огонь по русским кораблям, царило полное запустение. Вдоль берега валялись десятки и сотни убитых турок, раздавались стоны раненых, едва ус­певших выбраться с погибших кораблей. "Мы видели у берега остатки и раскиданные обломки взорванных на воздух судов и среди них массу трупов. По мере нашего приближения живые турки, занятые разграблением уби­тых товарищей, покидают свою добычу и уползают с награбленным имуществом». В беспорядочном нагромож­дении лежали груды ядер; искалеченные и разбитые пуш­ки, разрушенные укрепления,—такова была картина Синопа после сражения.