Синопское сражение

Страница 7

Несмотря на серьезные повреждения, флагманский корабль Нахимова уверенно продолжал идти вперед, увлекая за собой и другие корабли эскадры. Проходя мимо фрегата «Навек-Бахри», корабль «Императрица Мария» открыл огонь правым бортов. Не останавливаясь, флагман прошел дальше, в глубь бухты, осыпав градом снарядов другой неприятельский фрегат, и стал прибли­жаться к турецкому адмиральскому фрегату «Ауни-Аллах». Подойдя к нему на расстояние около 200 саже­ней, Нахимов приказал стать на шпринг. Матросы во главе с флаг-штурманом И. Некрасовым мастерски вы­травили якорь-цепь, уладили шпринг, и русский адми­ральский корабль стал разворачиваться, готовясь открыть огонь всеми орудиями правого борта против турецкого флагмана.

Вслед за «Императрицей Марией» становились, на шпринги и другие корабли нахимовской эскадры. Ко­рабль «В. к. Константин" стал против турецких фрега­тов «Навек-Бахри» и «Несими-Зефер»; корабль "Чесма" — против береговой батареи № 4. Корабли левой ко­лонны, равняясь по флагманскому кораблю и следуя за кораблем Новосильского, также занимали места по на­меченному плану.

Капитан I ранга Истомин точно привел свой корабль на заранее указанную позицию: «Париж» встал против центра боевой линии турок и начал разворачиваться про­тив фрегата «Дамиад» и корвета «Гюли-Сефид». Шед­шие за «Парижем» корабли «Три святителя» н «Рости-слав», развернувшись веером влево от головного корабля. заняли места против правого фланга турецкой эскадры Корабль «Ростислав" встал против мыса Киой-Хисар, на котором была расположена береговая батарея № 6, а "Три святителя" —против неприятельского фрегата «Низамие» и корвета «Фейзи-Меабуд". Учитывая глубину синопского рейда н ост-зюйд-остовый ветер, почти все корабли нахимовской эскадры встали против боевой линии турецкой эскадры на расстоянии 150—200 саженей.

Таким образом, под жестоким обстрелом сотен неприятельских орудий русская эскадра успешно прорва­лась на рейд Синопа, и все корабли заняли свои места в точном соответствии с планом атаки. Этим был завер­шен период тактического развертывания русской эскадры, в котором русские корабли находились в значительно худших условиях, чем неприятель. Успешное осуществле­ние прорыва на синопский рейд блестяще доказало пра­вильность замысла флагмана, построившего эскадру в две колонны. С первых же минут сражения проявились мужество, инициатива и решительность командиров ко­раблей, смелость, выдержка и прекрасное знание дела всеми офицерами и матросами. Ни ожесточенный огонь противника, ни ветер, самый неблагоприятной для точной постановки кораблей на шпринг, не помешали русским морякам завершить тактическое развертывание эскадры. На синопском рейде между двумя эскадрами разго­релся ожесточенный артиллерийский поединок, который должен был решить исход сражения. Грохот шестисот орудий потряс Синопскую бухту, скрывшуюся в сплош­ных облаках порохового дыма. «Гром выстрелов, рев ядер, откат орудий, шум людей, стоны раненых — все слилось в один общий адский гвалт. Бой был в раз­гаре».

На русские корабли обрушивалась огненная лавина неприятельских снарядов. Теперь турки стали бить не по рангоуту русских кораблей, а стремились поразить бата­рейные палубы. После нескольких залпов противник пристрелялся, и его снаряды стали весьма удачно накрывать цели. На кораблях «Императрица Мария", "Париж», «В. к. Константин» и др. повреждения все увеличивались.

Особенно сильный огонь неприятеля был направлен по флагманскому кораблю Нахимова. С фрегатов «Ауни-Аллах» и «Фазли-Аллах», корветов «Неджми-Фешан» и «Гюди-Сефид» один за другим следовали залпы по «Им­ператрице Марии». Но русский флагман являл собой геройский пример для всей эскадры. Руководя боем и внимательно наблюдая за действиями своих кораблей, адмирал Нахимов восхищался и инициативными решениями командиров, и прекрасными действиями артиллеристов, посылавших по врагу снаряд за снаря­дом

В ответ на непрерывную пальбу с турецких судов и батарей русские корабли обрушивали на противника до 200 снарядов в минуту. Четкая и слаженная работа комендоров, самоотверженно действовавших на батарей­ных палубах кораблей под непрерывным обстрелом неприятеля, обеспечивала мощный сокрушительный огонь русской артиллерии. Возле каждого орудия дружно действовала небольшая матросская семья, объединенная общим делом: один подносил картузы и ядра, другой заряжал орудие, третий метко палил по врагу Выстрел! И снова у пушки повторяется четкие, стремительные ма­невры; эта тщательность и точность, эта привычная хлад­нокровная и размеренная работа поддерживала в матро­сах бодрость и уверенность в победе.

На русские корабли градом сыпались неприятельские снаряды, но в батарейных палубах у каждого орудия по-прежнему, в том же строгом порядке двигались люди, подносили снаряды, производили выстрел, и все они зна­ли, что с каждой минутой, с каждым снарядом, выпущенным из русских орудий, ослабляется сопротивление противника.

Прекрасная, невозмутимая смелость артиллеристов— Якова Грибарева и Василия Корчагина, Григория Астафьева и Дмитрия Семенова, Павла Минакова и Алексея Лескотова, и многих, многих других — сочеталась с той незаметной, но ответственной работой, которую делали те, кто находился в трюмах, на марсах, у люков, в кубри­ках. Так же, как и у орудий, все матросы с рвением ис­полняли свои обязанности, заделывали пробоины, исправ­ляли повреждения, наносимые огнем неприятельской артиллерии.

Флагманский корабль «Императрица Мария» с самого начала сражения сосредоточил свой огонь по неприя­тельскому адмиральскому фрегату «Ауни-Аллах». Рус­ские моряки, следуя заветам Ф. Ф Ушакова, понимали, что с поражением флагмана турецкая эскадра лишится основного руководства и будет сильно дезорганизована. Поэтому перед комендорами корабля «Императрица Мария» была поставлена задача парализовать сопротивление турецкого адмиральского фрегата, уничтожить или вывести его из строя.

Матросы и офицеры русского флагманского корабля умело действовали под жестоким огнем неприятельских орудий. Командиры батарейных палуб лейтенанты Петр Прокофьев и Дмитрий Бутаков, отмеченные Нахимовым за "личную храбрость и распорядительность во время боя, при метком и быстром действии их деков», самоотверженно руководили огнем корабельной артиллерии. В батарейных палубах четко и размеренно действовали расчеты орудий, и с каждым залпом корабля "Императрица Ма­рия» адмиральский фрегат Османа-паши получал все но­вые и новые повреждения.

Турецкая эскадра, однако, не ослабляла своего огня, и на «Императрице Марии» число раненых и убитых увели­чивалось. В разгар сражения сильно контузило команди­ра корабля капитана II ранга Барановского, стоявшего на верхней палубе рядом с Нахимовым; прапорщику Павлу Плонскому, находившемуся у флага, неприятельским снарядом оторвало руку; многие матросы были ранены. Однако ничто не нарушало равномерных действий лич­ного состава корабля; комендоры метко целили по неприятельскому флагману, и адмирал Нахимов особо от­ветил искусные действия кондукторов корпуса морской артиллерии Григория Савина, Алексея Самотоева, Ивана Кондратьева, Петра Верещагина, Василия Стрельникова, Артемия Попова. Благодарности адмирала заслужили также матросы Федор Жемарин, Иван Дмитриев и Андрей Кириллов, которые «находились при доставании ядер из инттюма и носке раненых из деков, что исполняли с особым рвением и смелостью».

Меткий огонь русского флагмана определил участь турецкого фрегата "Ауни-Аллах». Снаряды русского ко­рабля отлично накрывали цель, разрывали палубу, ло­мали надстройки, выводили из строя английские орудия турецкого фрегата. Не выдержав обстрела, адмирал Осман-паша решил выйти из боя. «Ауни-Аллах», несмотря на поддержку других турецких фрегатов, корветов и мощной батареи № 5, оказался бессильным против русского адмиральского корабля и, отклепав якорь-цепь, продрей­фовал к западной части Синопской бухты, где надеялся укрыться от метких выстрелов русских кораблей. Но в тот момент, когда он приходил мимо корабля «Париж». капитан I ранга Искомая вдогонку ему дал прощальный залп, который довершил разгром, начатый флагманским кораблем русской эскадры. «Ауни-Аллах», разбитый и усеянный трупами, был выброшен на берег у мыса Киой-Хисар. Команда турецкого флагманского фрегата, огра­бив своего адмирала, бежала на берег. Раненый Осман-паша с развалин своею корабля мог только наблюдать и дальнейшим ходом сражения.