Краткий очерк экономического и политического развития СССР (1917-1971 Г.) Военно-политическая оценка отношений СССР - запад

Страница 31

В наркомате ВМФ была введена и отработана система управления силами флотов короткими сигналами. (В настоящее время такая система введена во всех армиях мира). При передаче Командующему флотом, например, сигнала «Боевая готовность N1», он дублировался нужным начальникам, и проводились все необходимые действия. Нарком же обороны и начальник Генерального штаба в ночь на 22 июня писали длинную директиву. Ее зашифровывали и передавали Командующим округами. В округах ее расшифровывали, писали свои директивы (боевые приказы), зашифровывали и передавали в войска. В результате многие соединения получили эти первые указания с большим опозданием или не получили вообще.

В наркомате ВМФ основным средством связи была мобильная и надежно освоенная радиосвязь; в наркомате обороны - проводная связь и использование делегатов связи, что часто вело к потере связи, потере управления и разгрому.

В наркомате ВМФ по готовности N2 и N1 предусматривались «автоматически» рассредоточение и маскировка сил и средств. Флот не понес потерь после первых ударов авиации противника. В наркомате обороны мероприятия маскировки не были проведены (хотя это никем не возбранялось, наоборот, были соответствующие указания И. В. Сталина) и первым ударом авиации противника свыше 800 наших самолетов были уничтожены на аэродромах. Имелись также большие потери других видов техники, личного состава. Системы связи плохо охранялись и часто выводились из строя диверсионными группами противника. Между тем, об использовании гитлеровцами таких групп нашему командованию было известно задолго до войны.

Первые удары авиации противника, а также диверсионных групп, во многом предопределили неудачный для нас исход Приграничного сражения.

Был допущен промах в исходном построении группировок Красной Армии. Разведке Германии удалось по многим (!) каналам нашей разведки (в том числе и через Р. Зорге) дезинформировать И. В. Сталина и его ближайшее окружение относительно основных направлений ударов германской армии: на 1-м этапе - удары в направлении промышленных объектов Украины и на Прибалтику; на 2-м этапе - сходящиеся удары на Москву с северо-запада и юго-запада. Это была основная идея отвергнутого Гитлером плана Барбаросса I. Проведен же в жизнь был план Барбаросса II (план блиц - крига): на 1-м этапе - основной удар в Центре, в направлении Варшава - Смоленск - Москва; на 2-м этапе (после разгрома центральной группировки сил Красной Армии) - расходящиеся удары в направлении Ленинграда и на юго-восток (охватывая Киев) для расчленения и уничтожения остальных сил Красной Армии[[35]]. О том, насколько сложно в то время было ориентироваться в данных разведки можно судить по следующему факту: свои сведения Р. Зорге добывал у германского посла в Японии, который, как оказалось, был завербован английской разведкой. Позже он сбежал в Сингапур.

С учетом плана Барбаросса I на Украину и в Прибалтику были передислоцированы многие объединения Красной Армии (в том числе, пять общевойсковых армий[[36]]) из центральных, южных и восточных военных округов. С началом войны, после выявления фактического замысла противника и под его ударами, в условиях дефицита времени осуществлялась перегруппировка сил.

Вызывают большие сомнения оптимистические (основанные на методологии начала 30-х годов) оценки боевых возможностей Красной Армии, с ее предвоенным составом и технической оснащенностью, оценки ее легкой способности после отражения первого удара противника перенести боевые действия на его территорию. Эти оценки явились основанием для формулировки руководителями военного ведомства цели Приграничного сражения и плана действий. Они использовались и руководством страны.

Полководцы советской военной школы в дальнейшем разработали и освоили эффективную методологию оценки своих сил и сил противника, прогнозирования развития обстановки. Удивительно, что эта методология не была использована многочисленными исследователями-историками при анализе Приграничного сражения.

Подведем итоги. Руководители военного ведомства 30-х годов рассматривали достижение цели - выигрыш Приграничного сражения - только как результат чисто военных усилий и вне связи с другими условиями обстановки. Они мыслили с позиций «полководцев поля боя», хотя, по должности, действовать им следовало и как государственным мужам.

Ошибочная цель - значит, неэффективный, ошибочный план. Предлагаемая военными руководителями система мероприятий для выигрыша Приграничного сражения грозила нам с большой вероятностью разгромом не только в этом сражении, но и в войне в целом. Чисто профессиональные промахи и ошибки указанных руководителей в подготовке Красной Армии к войне значительно повышали эту вероятность.

И. В. Сталин сформулировал цель - срыв (отражение) агрессии - лишь после неудачи в достижении цели - предотвращение агрессии.

Достижение цели «срыв агрессии» он видел, в соответствии с требованиями диалектического метода мышления, как взаимосвязанный результат политических, экономических, дипломатических, военных усилий.

Приграничное сражение рассматривалось им как эпизод всей совокупности усилий. Такой системный подход (использован современный термин) к проблеме - обязательное условие глубины и полноты оценки обстановки, разработки эффективных путей ее решения. Созданные условия (см. п.п. «а» - «д») вместе с внутриполитическими, экономическими, идеологическими усилиями явились, как теперь видно, фундаментом для победы в войне. Проведенное выше исследование позволяет указать основные причины проигрыша нами Приграничного сражения летом 1941 г.:

1). Глобальный характер мероприятий, проводимых ТНК для военного разгрома СССР. Действия различных группировок стран («ось» Берлин - Рим - Токио, союзнические группы стран Запада), созданная оппозиция внутри страны координировано направлялись на разгром нашей Родины. Советское руководство было вынуждено противостоять могущественным силам не только в военной, но и в политической, дипломатической, экономической областях, в подрывной деятельности внутри страны в условиях дефицита времени и высокой динамики событий.

2). Чудовищное неравенство в соотношении сил. Нам противостоял отмобилизованный и подготовленный военный потенциал почти всей Западной Европы. Антигитлеровскую коалицию следовало еще создавать.

Необходимо также напомнить, что в 1922-24 г.г. СССР являл собой экономическую пустыню с деморализованным населением, с бескомпромиссно враждующими политическими и националистическими группировками, с руководством страны, напичканным ставленниками ТНК - большевиками - сионистами (не путать с евреями), различными интернационалистами - экстремистами, националистами и т.д. Создать в таких условиях в короткий срок мощное государство - подвиг и народа, и руководства страны.

3). Причины, указанные в п.п. 1, 2, обусловили неизбежность тяжелого для нас исхода Приграничного сражения. Ошибки руководства страны и военного ведомства лишь усугубили положение. О многих из них было сказано выше. Здесь же из методических соображений целесообразно дать объективную оценку действиям лично И. В. Сталина, как они видятся полвека спустя.

Цели и замыслы сохранения национальной безопасности страны, которым следовал И. В. Сталин в 30-е годы, адекватно отражали условия обстановки. Замыслы отличались последовательностью, смелостью, нестандартностью, внезапностью. Они были результатом системного подхода при оценке обстановки, прагматично учитывали только интересы советского народа, а не «мирового сообщества» (то бишь ТНК). Оценивая конкретные способы действий при реализации замысла срыва агрессии против СССР, следует учитывать, что в 30-е годы И. В. Сталин являлся де-факто, а с началом войны также и де-юре Верховным Главнокомандующим. Поэтому он несет полную ответственность перед народом, страной за допущенные ошибки - свои собственные и своих подчиненных.

Промахи руководителей военного ведомства в оценке обстановки, определении цели, разработке замысла Приграничного сражения (не учет при этом всех условий обстановки, творческая работа этих руководителей лишь как «полководцев поля боя») приводит к выводу, что им не была четко поставлена задача, отсутствовала слаженная работа высшего политического и военного руководства страны.