Япония

Страница 12

Список иероглифов «Дзё:ё: кандзи хё:» («Перечень иероглифов повседневного употребления»), рассматривающийся в современной Японии как необходимый иероглифический минимум, насчитывает 1945 знаков; действующий ныне в качестве технического стандарта список иероглифов, предназначенных для введения в память компьютеров, включает 6355 знаков; авторитетный иероглифический словарь «Дайдзитэн», включающий практически все — в том числе и редкие — иероглифы, которые реально могут встретиться современному читателю-японцу, охватывает около 16 тысяч знаков; самые же полные китайские и японские иероглифические словари, при составлении которых преследовалась цель зарегистрировать все без исключения знаки и их начертательные варианты, встречающиеся в памятниках иероглифической письменности, приводят более 50 тысяч иероглифов.

Кана насчитывает 48 основных знаков (не считая производных); поскольку каждый знак имеет по два варианта (катакана и хирагана), то эту цифру надо удвоить: 96.

Кроме этого кана включает производные знаки (отличающиеся от обычных наличием диакритического значка или уменьшенным размером) для обозначения слогов со звонкими и мягкими согласными, а также с необычными для японского языка сочетаниями согласного и гласного звуков, которые встречаются в иноязычных заимствованиях. Число таких производных знаков трудно установить с абсолютной точностью, так как не все они являются в равной мере общепринятыми, некоторые встречаются только в специальных научных публикациях, в окказиональной авторской орфографии и т.п. Существует также особый знак долготы гласного (длинная черта). С учетом всех этих дополнений кана насчитывает свыше 80 знаков, а если катакана и хирагана не объединяются, то эта цифра возрастает почти до 170.

Сложность японской системы письма усугубляется тем, что почти каждый иероглиф имеет не одно чтение, а два, иногда и больше. В других языках, пользующихся китайскими иероглифами — китайском и корейском, иероглифы с несколькими чтениями хотя и встречаются, но скорее в порядке исключения. Обычно в японском языке иероглифу приписываются два чтения: он и кун. Термин он (буквально — «звучание») обозначает слово (или морфему), вместе с иероглифом пришедшее в японский язык из китайского. Кун (буквально — «толкование») — это исконно японское слово, как правило, синонимичное он, поясняющее его смысл. Например, иероглиф «гора» имеет онное чтение сан (в современном китайском языке — шань) и кунное яма. Иероглиф «вода» имеет онное чтение суй (в современном китайском языке — шуй) и кунное мидзу. Первоначально, в эпоху заимствования иероглифики, не только сами иероглифы, но и слова (морфемы) сан, суй были для японцев элементами чужого языка, значение их было неизвестно и требовало пояснения понятными, родными словами: сан — это яма, то есть «гора»; суй — это мидзу, то есть «вода». С течением времени морфемы сан, суй прочно вошли в японский язык, в результате чего слова яма, мидзу в какой-то мере утратили функцию «толкований» иероглифов, но связь с иероглифами они сохранили, и постепенно иероглифы «гора», «вода» стали рассматриваться как средство записи не только морфем сан, суй (изначально с ними связанных), но и слов яма, мидзу (ассоциированных с ними уже на японской почве).

Определить, как читается иероглиф в том или ином конкретном случае его употребления — по он или по кун, можно лишь за счет контекста. Некоторые иероглифы имеют не одно, а несколько онных чтений. Это связано главным образом с тем, что некоторые китайские слова или морфемы заимствовались японским языком несколько раз — в разное время и из разных диалектов китайского языка. С другой стороны, многие иероглифы имеют по нескольку кунных чтений, обычно синонимичных или связанных по смыслу. Кроме того, иногда кун приписывается не одному иероглифу, а последовательности из двух или трех знаков, рассматриваемой как единое смысловое целое. Например, цепочка знаков (первый иероглиф означает «пять», второй «луна», третий «дождь») читается самидарэ, что значит «ранние летние дожди», однако слово самидарэ не делится ни на какие части, соответствующие тому или иному из этих иероглифов по отдельности, и только его общий смысл примерно совпадает с суммарным смыслом иероглифической цепочки: «майские (пятого месяца) дожди». В целом японская орфография отличается нерегулярностью и охотно допускает вариантные написания для одного и того же слова.

Все это делает японскую систему письма, несомненно, самой сложной в мире, создает немалые трудности в школьном обучении, в типографском деле. Неудивительно, что во второй половине прошлого века и в первой половине нынешнего в Японии, как и в Китае, развернулось общественное движение за упрощение письма (как составная часть движения за модернизацию языка). Радикальные представители этого движения призывали к полному отказу от иероглифики; в качестве альтернативы предлагались кана или латиница. Однако их проекты не были реализованы. После второй мировой войны в ходе демократических преобразований в Японии была проведена и реформа письменности. Главные нововведения в этой сфере пришлись на 1946–1948 гг., когда, в частности, был введен иероглифический лимит «То:ё: кандзи хё:» («Перечень иероглифов современного употребления»), существенно ограничивший выбор иероглифических знаков, допустимых в печатных изданиях, и многие иероглифы сложного начертания были официально заменены более простыми. По сравнению с радикальными проектами эти преобразования выглядят довольно умеренными: основные принципы японской системы письма остались в силе. И все же система подверглась значительной рационализации.

В последние десятилетия ХХ в. нормализаторские и ограничительные тенденции в японской языковой политике практически сошли на нет. Так, упоминавшийся выше иероглифический лимит «Дзё:ё: кандзи хё:», введенный в 1981 г., содержит больше допустимых знаков, чем лимит 1946 г., и носит скорее рекомендательный, чем предписывающий характер. Японская орфография снова стала весьма либеральной; редкие иероглифы и старые написания уже не осуждаются и не изгоняются, как в послевоенные годы, допускается все, хотя лишь там, где это уместно (например, при переиздании старинных книг или для достижения эффекта стилизации). Заметную роль в этой смене ориентиров сыграло массовое внедрение компьютерной обработки текста, поскольку компьютер дает каждому пишущему возможность быстро и эффективно воспроизводить самые редкие литеры. В обозримом будущем каких-либо радикальных реформ в области японской письменности ожидать трудно.

Религия

В Японии официально зарегистрировано 231 019 различных религиозных организаций и учреждений — храмов, церквей, сект. Большинство из них — 90 784 — синтоистские. Чуть меньше буддистских — 88 794. Христианских конгрегаций (в подавляющем большинстве — католических, но есть и православные) насчитывается 9275. Остальные принадлежат к другим религиозным течениям — исламу, иудаизму, даосизму и т.д.

Синтоистские храмы насчитывают в этой стране около 109 млн. прихожан. Буддистские — 96 млн. адептов. Христианские приходы — примерно 1,5 млн. человек. Около 1,1 млн. человек объединяют различные секты смешанного типа. Нетрудно подсчитать даже по этим неполным данным, что общее число верующих в стране превышает 200 млн. человек. Между тем население страны — 125,9 млн.

Получается, что верующих в Японии едва ли не в два раза больше, чем всех ее жителей — от старика до новорожденного младенца. Парадокс этот объясняется довольно просто. Подавляющее большинство японцев не ограничиваются приверженностью к какой-нибудь одной религии или верованию. При случае человек может зайти помолиться и в буддистскую пагоду, и в синтоистский храм, и в католическую церковь.

Таким образом, японец начинает свой Новый год с «хацумодэ» — первого в наступившем году паломничества в ближайший синтоистский или буддистский храм. Весной активно участвует в традиционном синтоистском празднике мацури в своей родной деревне по поводу цветения сакуры. Летом отмечает (О)бон — День поминовения предков по буддийским канонам. Присутствует на свадебной церемонии, проводящейся как по христианским правилам (в церкви, с обменом кольцами), так и по синтоистским — «сан-сан кудо» (когда жених и невеста, сделав по три глотка рисового вина, объявляются супругами). Обыденная жизнь японца строится по конфуцианским заповедям, но редко кто не воздаст дань даосистским понятиям «счастья» и «несчастья», особенно в гаданиях. Похороны, как правило, проходят по буддистским ритуалам. А в конце декабря все японцы охотно отмечают Рождество Христово.