Страница 4
Провернув эту сделку князь на время отошел от своих привычных занятий. Имея громадное богатство, великолепный замок в Валансэ и дворец в Париже, он наконец мог зажить спокойной жизнью. Талейран сел за мемуары. Он написал их 5 томов, которые были впоследствии изданы на русском языке в сокращенном варианте.
Нельзя сказать, что в первые годы реставрации Талейран не пытался вернуться к власти. Он делал публичные заявления, то там, то здесь ерничая и насмехаясь над беспросветной глупостью королевских министров. Те, в свою очередь, хоть и ненавидели князя Беневентского, но все же весьма его побаивались, чтобы решиться на жесткие меры по отношению к нему. Талейран же продолжает всеми силами бороться против реакционного кабинета министров сначала Ришелье, затем Деказа. Эта борьба была продолжением той тактики, которую он обнаружил в своем письме Александру еще в 1814 году. Он желал тогда вопреки собственным правильным убеждениям о гибельности ультрароялистской реакции примкнуть именно к ультрароялистам, с целью удержаться у власти. Когда же они удалили его в отставку он, назначенный членом палаты пэров, стал все-таки маневрировать с целью сблизиться с ними на почве борьбы против либеральных министерств Ришелье – Деказа, чтобы хотя бы таким путем вернуться к власти. Но вот наступает 1820 год и после убийства герцога Беррийского уходят либеральные министры. Начинается безудержная реакция. И тут уж не только Талейрану становится очевидно, что буржуазия решила дать решительный отпор дворянско-абсолютистским тенденциям. Безнадежная политическая слепота и слабость дворянской реакции приобретает все более и более ясные очертания.
Тогда Талейран решил окончательно и бесповоротно порвать с ультрароялистской реакцией, которой служил из чисто карьеристских соображений. Он произносит в палате пэров речи против вооруженного вторжения в Испанию для подавления там революции и восстановления абсолютизма Фердинанда Седьмого. Так же он яростно выступает в защиту свободы печати и против реакционных проектов правительства о цензуре. Данные выступления имели огромный успех в либеральных кругах и сблизили Талейрана с лидерами либерального движения: Тьером, Минье, Ройе-Колларом.
Политическая ситуация накалялась. Новый король Карл Десятый уверенно вел страну в пропасть ибо считал, что у короля которому угрожают есть только два выхода «трон или эшафот». Карл полагал, что именно уступки могут погубить шаткое царствование династии. 27 июля 1830 года случилось то, что должно было случиться: революция в три дня снесла с престола Карла и всю династию Бурбонов. Навсегда.
Талейран при июльской монархии
Посолоство в англии
Последние годы
Еще после победы революции оппозиционные депутаты предложили трон Луи – Филиппу, герцогу Орлеанскому, но с условием, что он навсегда отречется от Карла и от всей старшей династии бурбонов. Герцог колебался. Он встал перед выбором. Либо стать главным наместником легитимного монарха, герцога Бордоского, в пользу которого отрекся от престола Карл до достижения им совершеннолетия, либо принять корону из рук победившей буржуазии и отказавшись от принципа легитимности воссесть на престол. Следуя совету многоопытного Талейрана, авторитет которого был огромен, Луи – Филипп принимает решение и 9 августа 1830 года он был торжественно провозглашен королем. И в первые же дни нового царствования обнаружилось, что хотя Июльская революция победила окончательно и бесповоротно, но есть на свете один аристократ, без помощи которого торжествующая буржуазия никак не может обойтись: это все тот же князь Талейран – Перигор, больной семидесяти шестилетний старик, которого не раз уже хоронили газеты. И не только потому. Что он руководствуясь собственной политической дальновидностью заранее сблизился с будущими победителями. Но и потому, что работа его цепкого аналитического ума была незаменима для нового короля, как нуждались в ней все его предшественники.
Положение нового короля было нелегким, особенно перед лицом Европейских держав. После вторичного свержения Бурбонов, Франция оказалась в полной международной изоляции. Кроме того, над ней нависла угроза вторжения, так как жандарм Европы Николай Первый вынашивал планы по восстановлению легитимной королевской династии на прародительском престоле. Исходя из этого на первый план во внешней политике выдвинулась задача преодоления этой изоляции. Для решения этой проблемы необходимо было получить признание прежде всего Англии и конечно России.
Прибыв с дипломатической миссией в Англию Талейран, несмотря на прошлые счеты с этой страной установил с ней весьма прочные дипломатические отношения. Но главное, что сделал Талейран на посту посла Луи – Филиппа в Лондоне было его участие в образовании Бельгийского государства. Бельгийская революция, вспыхнувшая вслед за Июльской революцией во Франции, привела к отделению Бельгии от Голландии. В самой же Франции существовали весьма противоречивые мнения по поводу будущего Бельгии. Одни считали необходимым присоединение Бельгии к Франции, другие, что необходимо образование нового суверенного государства. Талейран отверг присоединение Бельгии так как знал, что Англия воспротивится такому решению вопроса. Поэтому он начал отстаивать идею образования Бельгийского королевства и это ему удалось после долгих усилий на Лондонской конференции европейских держав, созванной по его настоянию. Этот блистательный успех талейрановской дипломатии настолько возвысил его в глазах французского короля, что зашла речь о назначении Талейрана первым министром (после смерти Казимира Перье в 1832 году). Но старый князь решил, что в Лондоне ему будет спокойнее. Старик физически слабел. В конце ноября 1834 года он упросил Луи – Филиппа дать ему отставку. За время пребывания на посту посла в Лондоне он успел дать гражданство Июльской монархии в Европе и укрепил престол Луи – Филиппа на мировой арене, содействовал созданию самостоятельного бельгийского королевства. Он удалился в замок Валансэ, где стал доживать старость в роскоши и богатстве, накопленном за всю его неутомимую жизнь.
17 мая 1838 года Талейран скончался.
Заключение
Талейран умер, завершив свое грешное странствие по не менее грешной земле. Его полная уверенность в себе, его способность с безмятежным челом и высоко поднятой головой шествовать по жизненному пути, милостиво, как нечто само собой разумеющееся, собирая дань почтения, сбивала с толку, приводила в недоумение многих. Люди не любившие и не уважавшие Талейрана терялись и недоумевали иной раз перед этимабсолютным аморализмом Талейрана, соединенным с совершеннейшим спокойствием духа и сознанием какой – то мнимой своей правоты. Казалось, что Талейран чувствует себя не реально действующим лицом, а кем-то вроде зрителя, стороннего созерцателя происходивших не без его участия событий. Другие, оценивая деятельность этого человека не с моральной, а с позиции объективных результатов его деятельности говорят о том, что не понимают, за что люди упрекают его. Да, он последовательно предавал все партии, все правительства. Но он вовсе не предавал их. А только покидал, когда они погибали. Он раньше всех понимал, что их сердце перестало биться и уходил. Уходил к наследнику, когда другие еще какое-то время продолжали слепо служить трупу. Их верность не была больше. Но их заблуждение было продолжительнее. И потому завершить рассказ об этой безусловно неординарной и яркой личности хочется словами самого Талейрана: «Я ничуть не упрекаю себя в том, что служил всем режимам, от Директории до времени, когда я пишу, потому что я остановился на идее служить Франции, как Франции, в каком бы положении она не была».
|