Политико-психологический портрет представителя русской интеллигенции Рихард Зорге

Страница 3

Около 160 источников разведывательной информации использовал Зорге. Среди них: премьер-министр, министры, генералы, крупные промышленники. Ему удалось получить из посольства Германии в Токио важнейшие военные и политические сведения. Он становится пресс-атташе этого посольства и самым близким другом и советником германского посла. Вступает в нацистскую партию.

В своей работе "Рамзай" и его помощники никогда не прибегали к насилию, шантажу, подкупу, диверсиям, террору и другим нечестным приемам. Успех деятельности группы "Рамзая" обеспечивала новаторская технология добычи и обработки разведывательной информации, которую придумал Зорге. Подавляющие большинство нелегальных сотрудников советской секретной службы, находящихся за рубежом считали: главное получить информацию и побыстрей направить ее в Центр- там разберутся! У "Рамзая" была другая схема : добыть сведения, проверить и перепроверить их, проанализировать, убедиться в достоверности и уж потом сообщать в Москву. Как писали специалисты из военного ведомства США- никогда в истории не существовало столь смелой и успешной разведывательной организации. За годы работы в Японии Зорге передал в Москву бесчисленное количество важных сообщений, каждое из которых подвергалось с его стороны анализу и тщательной проверки. Вот некоторые из важных сообщений направленных им в Центр: Еще в июле 1940 года за пять месяцев до утверждения Гитлером “Плана Барбаросса”- директивы о молниеносной войне против СССР Зорге передавал сообщения о подготовке Фашистской агрессии. В мае 1941 года он указал точную дату нападения Германии на Советский Союз и количество дивизий. Однако эти ценные сведения, как ни странно, оставлялись без внимания и отправлялись в архив. Почему ? Все дело в том, что Зорге не доверяли. Не доверял Сталин, которому Зорге был известен. Сталин боялся столкновения с мощным нацистским рейхом и старался не дать повода германскому правительству для агрессии на Восток. Любые сведения о том, что немцы готовятся выступить против СССР, он рассматривал как дезинформацию западных держав, в первую очередь Великобритании : им, мол, выгодно было столкнуть Советский Союз с Германией, чтобы отвлечь от себя значительные силы вермахта и существенно облегчить свое положение. Поскольку Зорге продолжал упорно доказывать свои сведения Сталин зачислил его в двойники: он наверняка работает на какую-нибудь империалистическую разведку. Были вдвое сокращены и без того скромные денежные ассигнования на работу токийской резидентуры. Она отвлекалась на выполнение второстепенных заданий, на бесконечные проверки и перепроверки, полученных ею материалов. Зорге ощущал не только слежку кемпентай - японской контрразведки, но и кольцо подозрений в Центре. Ну хорошо, пусть японцы ведут охоту - это в конце концов понятно и неизбежно. Но свои? За что? !

И каким же образом реагировал Зорге на то, что сообщения с исключительно важной военно-политической информацией оставлялись без внимания и отправлялись в архив? Он считал, что произошла какая-то чудовищная ошибка. Вот что вспоминает его ближайший помощник - радист Макс Клаузен: ”Ведь мы еще за несколько месяцев до нападения Германии на СССР сообщали, что у границы Советского Союза сосредоточено по меньшей мере 150 дивизий и что война начнется в середине июня. Мы получили странную радиограмму, в которой говорилось, что возможность нападения представляется Центру невероятной. Рихард был вне себя. Он вскочил, как всегда, когда сильно волновался, и воскликнул :” Это уж слишком!”. Он прекрасно сознавал, какие огромные потери понесет Советский Союз, если своевременно не подготовится к отражению удара”.

Безусловно , он не мог не знать о сталинских репрессиях в Союзе. О том, что они широко затронули командование Красной Армии, руководство советской разведки , многих оперативных работников, разведчиков-нелегалов. Ведь за рубежом и, в частности, в Японии, о московских судебных процессах , тотальных чистках тогда писали много. Зал он и о перебежчиках - крупных работниках советской разведки. И нельзя исключить, что у Зорге возникали мысли о том, что и ему не избежать трагической судьбы многих советских разведчиков, безжалостно расстрелянных или брошенных на длительные сроки в лагеря, если бы он вернулся в Советский Союз.

Но "Рамзай" продолжал честно выполнять свой долг. Не верят? Он найдет новые доказательства, неоспоримые факты! Он заставит Центр поверить! Жизнь скоро подтвердила правоту "Рамзая" . Нападение Германии произошло в тот же день и час, о которых говорил Зорге. Вот почему сообщения Зорге после 22 июня немедленно шли в ход. Информация "Рамзая" о том, что Япония не вступит в войну против Советского Союза сыграла немалую ( если не решающую ) роль в принятии Сталиным решения перебросить свежие, хорошо обученные дивизии с Дальнего Востока и Сибири под Москву. Эта информация была равноценна многим дивизиям. В середине 1941 года Зорге сумел добыть сведения исключительной важности: Япония сосредоточивает силы для войны на Тихом океане и готовит нападение на американскую базу в Перл-Харборе. Как теперь выяснилось, он поставил на карту жизнь свою и своих помощников, чтобы помочь Соединенным Штатам, в которых уже тогда видел потенциального союзника СССР в борьбе против гитлеровской Германии. Здесь мы видим Зорге не только как советского разведчика, но и как гуманиста , борца за мир во всем мире.

За годы работы "Рамзай" показал себя непревзойденным мастером конспирации. Вот почему его организации удалось почти восемь лет избежать разоблачения, несмотря на плотную слежку, которая японская контрразведка установила за ним и его сотрудниками. Однако кольцо вокруг Зорге стягивалось все туже. До сих пор остаются невыясненными все обстоятельства провала группы Зорге.

Но на мой взгляд, отношение Сталина и руководства советской разведки, а так же тот факт, что после ареста Зорге не было даже попыток его освободить, наталкивает на мысль, что он больше стал не нужен советскому руководству, и его просто сдали японским властям . Ведь это тоже факт, что Берия, ненавидевший Зорге, после его провала отыгрался на его жене : она была сослана в район Красноярска, где умерла (или погибла) в 1943 году.

В тюрьме Зорге пробыл больше 3 лет. Стараясь затянуть время, первый месяц Зорге вообще ничего не говорил. Правда, он с большим вниманием выслушивал следователей: хотел знать, что уже им известно. Начались пытки. На все изуверства Зорге отвечал холодной улыбкой. Он не боялся боли, ведь немало времени потратил на то, чтобы изучить все разновидности японских пыток, и заранее подготовиться к ним. Во время следствия Зорге думал о том, как спасти свои своих соратников, как смягчить их участь. Он принижал значение каждого, сводил его к нулю. Всю ответственность он взял на себя. В тюрьме, а затем в камере смертников Зорге удивлял своим поведением: стойким, спокойным, уверенным. Идейность придавала силу в его последней борьбе, когда все уже было решено и оставалось до конца сохранить свою честь и достоинство. Мало быть героем при жизни, нужно уйти из жизни с поднятой головой. Вместо письменных показаний Рихарда Зорге следователи получили воспоминания, размышления, завещание человека излагавшего историю своей жизни. Он был казнен 7 ноября 1944 года, в день ,который является праздником для каждого коммуниста. Рихард Зорге встретил смерть с высоко поднятой головой. “Да здравствует Советский Союз ! Да здравствует Красная Армия! “ - были последние слова Зорге . Они были произнесены по-русски.

Рихард Зорге был действительно исключительной личностью. Талантливый разведчик, способнейший журналист, прозорливый аналитик - Зорге не только был человеком исключительной отваги и мужества, высокого интеллекта, глубоких и разносторонних знаний. В одной из анкет он почти с афористичной лаконичностью определил сущность своей деятельности: ”Профессия- интеллигент. Призвание -партийная работа”.

О Рихарде Зорге сохранились письменные воспоминания, людей работавших с ним. Теперь мы можем как бы их глазами взглянуть на Зорге, разгадать секрет его обаяния, воздействия на соратников. Бранко Вукелич отзывался о своем друге так: “ Мы всегда встречались как товарищи, свободные от каких бы то ни было дисциплинарных формальностей. Зорге никогда не приказывал. Он просто убеждал нас в том, что нужно сделать в первую очередь, что во вторую, или рекомендовал тому или иному из нас наилучший путь решения поставленной задачи, или спрашивал наше мнение , как поступить в том или ином случае. В действительности Клаузен и я были лишь сознательными сотрудниками, и мы часто действовали по своему усмотрению. Тем не менее в течении последних девяти лет, за исключением одного или двух случаев, когда Зорге выходил из равновесия, он, как правило, никогда не был формалистом, и даже тогда, когда был расстроен и сердит, он просто обращался к нашей политической сознательности и чувствам дружбы к нему, не прибегая к каким-либо другим формам давления на нас. Он никогда не запугивал других и никогда не поступал так, чтобы его действия можно было истолковать как угрозу или обращение к формальным дисциплинарным положениям. Это красноречиво говорит о том, что наша группа носила добровольный характер “.