Политический портрет Н.С. Хрущева

Вступление.

Почему я выбрал эту тему? Я сам много раз задавал себе этот вопрос. Для себя я определил несколько причин, заставивших меня обратиться к этой теме. Одна из них, скажу по секрету, наверное, решающая, это интерес к данному историческому периоду, основанный на рассказах близких мне людей, живших при Хрущеве.

Время Хрущева—один из наиболее значительных и непростых периодов нашей истории. Значительных—потому что перекликается с идущими сейчас в нашей стране реформами, с процессом демократизации, который, как многие считают все еще продолжается в нашей стране. Непростых—потому что касается десятилетия, которое поначалу называли «славным», а потом осуждено как время «волюнтаризма» и «субъективизма». А ведь именно тогда состоялись ХХ и ХХII съезды партии, отразившие острые политические борения и определившими относительно новый политический курс страны. Тогда же был начат процесс перехода от «холодной войны» к мирному сосуществованию, было приоткрыто окно в современный мир. На том крутом изломе истории общество вдохнуло полной грудью воздух обновления—и замерло… то ли от избытка, то ли от нехватки кислорода.

Долго, очень долго об этих годах не принято было говорить. Как будто чья то рука начисто вырвала целую главу из нашей летописи. Почти двадцать лет лежало табу на имени Н.С. Хрущева. Но жизнь берет свое: в докладе о 70-летии Октября «Октябрь и перестройка: революция продолжается», с которым выступил М.С. Горбачев, мы услышали давно ожидаемое слово о том времени: что тогда было сделано, недоделано или сделано не так. О том, что дожило до конца 80-х, а что размыто, утрачено в годы застоя.

В чем же сложность и противоречивость человека, с именем которого мы связываем один из переломных моментов нашего недавнего прошлого?

Историческая заслуга Н.С. Хрущева заключалась прежде всего в разоблачении культа личности Сталина, в активных попытках демократизировать общество и реформировать народнохозяйственный механизм, в большом внимании к социальным проблемам, к человеку. Но при всем этом он оставался порождением административно-командной системы и был наделен всеми чертами сформировавшей его эпохи. Его психология, восприятие действительности содержали в себе те самые стереотипы, которые он пытался разрушить. Одной ногой шагнув в демократию, другой он увяз в трясине догматизма о субъективизма. Его поиски реорганизации политической системы не опирались на коллективное мнение партии и общества. Импонирующая нам сегодня раскованность Никиты Сергеевича, его политическая смелость, энергия и порой необходимая политику готовность идти на риск уживались в нем с недостатком общей культуры, склонностью к поспешным и необоснованным решениям, может быть, с излишней грубостью. Все это, вместе взятое, определило трагедию его личности.

Ко всему прочему, Хрущев был великим утопистом ХХ столетия. Он искренне верил, что уже в наше время, в ближайшие десятилетия, можно привести общество к коммунизму. Назначенный срок наступил, но…

И все же мы сегодня часто вспоминаем времена «хрущевской оттепели», ищем истоки последних перемен в «том» десятилетии, сравниваем «то» обновление с нынешним. Значит, не зря все это было? Хорошо сказал о Хрущеве известный советский кинорежиссер М. Ромм: «Пройдет совсем немного времени, и забудутся и Манеж, и кукуруза… А люди будут долго жить в его домах. Освобожденные им люди . И зла к нему никто не будет иметь—ни завтра, ни послезавтра. И истинное значение его для всех нас мы осознаем только спустя много лет… В нашей истории достаточно злодеев—ярких и сильных. Хрущев—та редкая, хотя и противоречивая фигура, которая олицетворяет собой не только добро, но и отчаянное личное мужество, которому у него не грех поучиться и всем нам…»[1]

Краткая биография.

Родился в 1894 году в селе Калиновка Курской губернии, рано начал трудовую жизнь. С двенадцати лет уже работал на заводах и шахтах Донбасса. О своей рабочей молодости и слесарном ремесле он часто и, кажется не без удовольствия вспоминал. В 1918 году Хрущева принимают в партию большевиков. Он участвует в гражданской войне, а после ее окончания находится на хозяйственной и партийной работе. Был делегатом от Украины на ХIV и XV съездах ВКП(б). В 1929 году поступил учиться в Промышленную академию в Москве, где был избран секретарем парткома. С января 1931 года—секретарь Бауманского, а затем Краснопресненского райкомов партии, в 1932—1934 годах работал сначала вторым, а затем первым секретарем МГК и вторым секретарем МК ВКП(б). На ХVII съезде ВКП(б), в 1934 году Хрущева избирают членом ЦК, а с 1935 года он возглавляет Московскую городскую и областную партийные организации. В 1938 году становится первым секретарем ЦК КП(б) Украины и кандидатом в члены Политбюро, а еще через год—членом Политбюро ЦК ВКП(б).

В годы Отечественной войны Хрущев был членом военных советов Юго-Западного направления, Юго-Западного, Сталинградского, Южного, Воронежского и 1-го Украинского фронтов. Кончил войну в звании генерал-лейтенанта. С 1944 по 1947 работал Председателем совета министров (СНК) Украинской ССР, затем вновь избран первым секретарем ЦК КП(б)У.

С декабря 1949 года он—снова первый секретарь Московского областного и секретарь Центрального комитетов партии. В марте 1953 года, после смерти Сталина, целиком сосредотачивается на работе в ЦК, а в сентябре 1953 года избирается Первым секретарем ЦК. С 1958 года—Председатель совета министров СССР. На этих постах находился до 14 октября 1964 года. Октябрьский пленум (1964) освободил Хрущева от партийных и государственных должностей «по состоянию здоровья». Был персональным пенсионером союзного значения. Умер 11 сентября 1971 года.1

Почему именно Хрущев пришел к власти?

Как могло случиться, что после Сталина к руководству страной пришел именно Хрущев? Вроде бы Сталин сделал все, чтобы «очистить» партию от любых своих противников—подлинных и мнимых, «правых» и «левых». В 50-е годы передавалась из уст в уста якобы одна из его афористичных фраз: «Есть человек—есть проблема, нет человека—нет проблемы». В результате в живых остались, казалось бы, самые верные, самые надежные. Как же Сталин не разглядел в Хрущеве могильщика своего культа?

В последние годы, незадолго до кончины, Сталин подверг опале Молотова и Микояна, готовя им, вероятно, такую же участь, какая постигла других руководителей, уничтоженных при их помощи и поддержке. Создание на ХIХ съезде Президиума ЦК КПСС, заменившего более узкое по своему составу Политбюро, было шагом к «отстрелу» следующей генерации засидевшихся соратников. Но Сталин—парадокс!—«не грешил» на Хрущева.

Старческое ослепление? Пожалуй, нет. Никколо Макиавелли, этот блистательный разоблачитель тирании, бросил некогда фразу: «Брут стал бы Цезарем, если бы притворился дураком». Думается, Хрущеву, каким-то образом удалось притвориться человеком вполне ручным, без особых амбиций. Рассказывали, что во время длительных ночных посиделок на ближней даче в Кунцеве, где вождь жил в последние годы, Хрущев отплясывал гопака. Ходил он в ту пору в украинской косоворотке; изображая «щирого казака», далекого от каких либо претензий на власть, надежного исполнителя чужой воли. Но, видимо, уже тогда Хрущев глубоко затаил в себе протест. И это выплеснулось на другой день, после кончины Сталина.

Хрущев пришел к власти не случайно и одновременно случайно. Не случайно потому, что общество устало от сталинского террора, массовых репрессий, а Хрущев был выразителем того направления в партии, которое в других условиях и, вероятно, по-другому оказалось представлено такими, во многом не похожими деятелями, как Дзержинский, Бухарин, Рыков, Рудзутак, Киров. Это были сторонники развития НЭПа, демократизации, противники насильственных мер в промышленности или в сельском хозяйстве, а тем более в культуре. Несмотря на жестокие сталинские репрессии, это направление никогда не умирало. В этом смысле приход Хрущева был закономерным.

Но, конечно, здесь был и большой элемент случайности. Если бы Маленков столковался с Берией, если бы «сталинская гвардия» сплотилась в 1953 году, а не в июне 1957 года, не быть бы Хрущеву лидером. Сама наша история могла пойти по несколько иному руслу. Нам трудно сделать это допущение, но на самом деле все висело на волоске.