Григории Распутин

Страница 12

Илиодор понимает, что церковная карьера его окончена. И в течение полугода из ревнителя православия он превращается в его неутомимого критика. Илиодор поносит русскую Церковь и её иерархов.

А тем временем Илиодор сочиняет книгу о Распутине, в которой использует материалы, придуманные им еще в царицынский период. Книга называется “Святой черт”.

Факты и события, о которых рассказывается в книге, полностью вымышлены, хотя в отдельных случаях лица, о которых идет рассказ, и существовали.

Осью книги является бессовестное обыгрывание эротической темы, по сути дела, порнографическая фантазия автора представляется как факт и доказательство. Труфанов придумывает целую классификацию “жертв” Распутина. “Жертвы” Григория, - пишет Труфанов, - разделяю на четыре категории: жертвы поцелуев и бань, жертвы особого рода прикосновений, жертвы изгнания бесов и жертвы плотского совокупления”.

Труфанов приводит примеры, которые характеризуют его буйную эротическую фантазию.

.Распутин растлил няню царских детей Марию Ивановну Вишнякову (как мы уже видели, это не соответствует действительности).

. Распутин растлил девицу Елену Михайловну Т. (вымысел).

.В спальном вагоне поезда Распутин изнасиловал вдову офицера Хеонию В., уверяя, что это не грех, а когда она продолжала сомневаться, заставил ее бить 200 поклонов (вымысел).

.В Царицыне Распутин якобы в присутствии Илиодора пытался “изгнать беса” (путем половых сношений) из девицы К., но Илиодор решительно воспротивился (вымысел).

.Распутин водил в баню голых женщин по 12 вместе в селе Покровском и в других местах (вымысел). Вот в таком духе даются все “факты” в книге Илиодора.

В книге нет ни одного достоверного факта. Этот вывод мы сделали путем анализа и сопоставления приведенных Илиодором сведений с достоверными источниками информации в архивах и заслуживающих доверия воспоминаниях.

Все письма и телеграммы, приведенные в книге, вымышлены. Это в свое время подтвердила и следственная комиссия Временного правительства, которая первоначально рассматривала книгу “Святой черт” как источник достоверной информации. Как пишет член комиссии А.Ф. Романов, книга эта “была проверена документально и оказалась наполненной вымыслом, множество телеграмм, которые приводит в ней Илиодор, никогда в действительности посылаемы не были. Проверка производилась по номерам телеграмм, а кроме того, комиссия имела в своем распоряжении не только телеграфные ленты, но даже подлинники всех посланных телеграмм”.

Было бы совершенно неверно думать, что книга направлена только против Распутина. Нет, книга создана, прежде всего, для дискредитации царской семьи, и в этом ее главная задача.

Перед выходом этой книги, видимо, для рекламы и придания ей какой-то достоверности планировалась провокация против царской четы. Илиодор направляет на имя Императрицы письменное предложение купить эту книгу за 60 тысяч рублей, грозя в противном случае издать ее в Америке. Труфанов и компания, по-видимому, надеялись, что Царица согласится на их шантаж, и соответственно, передачу рукописи обставить так, чтобы об этом стало известно во всем мире, мол, Царица боится правды. Это еще в большей степени способствовало бы “эффекту” этой книги. Но Царица не поддалась на шантаж. “Помню, это было в Ставке, в 1916 году, - вспоминает Вырубова. - Государыня возмутилась этим предложением, заявив, что пусть Илиодор пишет, что он хочет, и на бумаге написала - отклонить”.

Книга стала выходить из номера в номер в газетах и получила значение самого солидного первоисточника сведений о Распутине. Отталкиваясь от опубликованных в ней выдуманных историй, газетчики стали сочинять все новые и новые их варианты. Значительная часть читателей восприняла ее как смелые и правдивые откровения “жертв” Распутина. Номера газет с главами из этой книги зачитывались до дыр. Миф о Распутине множился и раздувался, как никогда раньше.

На этой книге Труфанов заработал большие деньги. Значительную сумму он получил от одного американского журнала за продажу ему подлинного письма русской Царицы, украденного у Распутина.

Гнусная, клеветническая книга Труфанова пришлась по душе многим революционерам и активно использовалась в агитационной работе всех антирусских партий. Недаром после революции она была издана журналом “Голос минувшего”, известным своими публикациями разных сфабрикованных и вымышленных сочинений и воспоминаний, вроде дневника Вырубовой. Сам Труфанов-Илиодор поступил на службу в ЧК. Предложение стать чекистом, по словам того же Труфанова, сделал ему сам Дзержинский, который привлекал его к выполнению самых “деликатных” (а значит, самых грязных и кровавых) поручений. Позднее, когда Труфанов сбежал за границу, он зарабатывал на жизнь рассказами типа того, что своими глазами видел в 1919 году в Кремле заспиртованную голову Николая Второго. Впрочем, до того, как стать сотрудником ЧК, Труфанову нужно было пройти “школу” подготовки убийства Распутина.

“Я ВЕДЬ ЗА МУЖИЧКОВ”

Среднего роста, с крупными чертами лица, длинной бородой, полуопущенными сзади в скобку волосами, одетый в серенькое летнее пальто, из-под которого виднелась потертая, черного сукна поддевка, в соломенной шляпе, лакированных сапогах, с камышовой палочкой в руках - так выглядел Распутин незадолго до первой мировой войны.

К этому времени уже в основном был создан его вымышленный мифологический образ - могущественного человека, близкого царской семье, способного на любые преступления, ведущего развратный образ жизни. В образованном обществе, особенно среди левых, распространяются самые нелепые и чудовищные слухи о его похождениях.

В погоне за сенсацией за Распутиным охотятся левые журналисты. В мае 1914 года Распутин обращается в полицию об ограждении его квартиры от посещения журналистов и одновременно меняет номер домашнего телефона (по старому номеру кто-то постоянно звонил и всячески оскорблял его). Но не только левые нападают на Распутина. Часть российских патриотических сил тоже рассматривает его как врага, заглотив обманку вымышленного образа Распутина, который, мол, дискредитирует царскую семью. Против Распутина резко выступает Пуришкевич, человек не вполне серьезный, помешанный на хвастливой фразеологии, политикан, стремившийся играть роль руководителя патриотического движения и принесший ему много вреда. Когда левая печать объявила всюду, что Распутин вступил в Союз Михаила Архангела, Пуришкевич гневно опроверг это сообщение, заявив, что, если “какой-либо отдел Союза позволил себе войти в соприкосновения с Распутиным, я немедленно, слышите, немедленно, по телеграфу закрыл бы такой отдел”.

Однако не следует думать, что не делались попытки защитить Распутина от подлой клеветы. Делались, и неоднократно, но они тонули в грязном потоке левой и бульварной печати. Приведем только две доброжелательные оценки, даваемые Распутину в печати:

“Благоволение и доверие, которыми Распутин пользуется у некоторых лиц, не дают покоя злобствующим и завистливым людям, не только близким к высшим сферам, но и бесконечно от них далеким.

Простой крестьянин дерзает говорить то, что считает истиною, лицам, особам высокого положения и редко слышащим откровенное слово - слово незлобливого, всем сердцем любящего ближнего своего, мужика. И вот за недолгое время около имени Григория Распутина успела уже вырасти целая обширная легенда. Пользуются ею, увы, не только борзописцы бульварной прессы, но и весьма солидные органы печати и даже политические деятели с именем, как, например, П.Н. Милюков, с думской трибуны утверждавший, что “церковь православная попала в плен распутного проходимца”, или сорвавшийся демагог А.И. Гучков, распространявший с той же кафедры небылицы, за что в другом правовом государстве ему пришлось бы понести ответ.

Вполне понятно, куда направляются все эти подлые выстрелы, доказывающие всесилие Распутина”.

“Будучи знаком с Григорием Распутиным более двух лет и наблюдая его в домашней обстановке, - писал Г. Клепацкий, - я положительно утверждаю, что не имею никаких данных, которые бы свидетельствовали об его отрицательных сторонах жизни и характера, еще менее о чем-либо, напоминающем хлыстовство. Простой мужик, одаренный бесхитростным, здравым и проницательным умом, искренний и прямой в ответе, Распутин может быть любопытен, как отражения дел мира сего в миросозерцании и понимании народном. А его своеобразное, никому покоя не дающее “положение” создалось по воле всемогущего случая и содействием нападающих на него в печати и политиканствующих с думской кафедры, а никак не происками самого Распутина, немудрствующего лукаво, но прямого и добродушного простеца”.