Густав Штреземанн

Страница 5

Промышленники, в дополнение к одобрению инфляции, которая непосредственно имела эффект подрывных платежей репараций, также непосредственно, противопоставляли любое подлинное усилие, чтобы выполнить эти платежи, потому что такое усилие, вероятно, приведет к внутренней строгости и плановой экономике. SPD, которая пропустила возможность вмешаться в экономику в течение периода временного правительства, не была к этому времени больше во власти. В выборах 1920 года она потеряла шестьдесят мест к USPD, и "Bеймарская Коалиция" не потеряла ее большинство в Рейхстаге. Правительства периода инфляции были во главе с членами партии Центра и были открыты, чтобы влиять на промышленности.

Ситуация была изменена Францией: понимая, что Германия преднамеренно уклонялась от платежей репараций, решила получить их и заняла район Ruhr в январе 1923 года. Немецкое правительство пробовало сначала сопротивляться и принять ответные меры, но скоро нашло это невозможным. Новое правительство было установлено с целью успокоения Франции, возврата земли Ruhr, и ведения переговоров относительно пересмотра бремени репараций.

Одно существенное требование доказательства честности немецких намерений к Франции было стабилизация валюты, которая требовала некоторое количество технического и финансового навыка. Они были выполнены главным образом новым канцлером, Густавом Штреземаном, - первым и последним членом либеральной партии когда-либо поддерживающим эту политику. Перед 1918 годом он был в левом крыле Национальной Либеральной партии в вопросах внутренней политики, но в течение войны был приверженцем аннексий и играл ведущую роль в смещении Bethann Hollweg. Поэтому он не был допущен к лидерству в новой Демократической партии (DDP) в 1918 году, чьи основатели утверждали, что стремились к объединенной буржуазной либеральной партии, но которая, оказалось, была ни чем иным, как Прогрессивная партия под новым названием. Штреземан поэтому основал собственную партию, как преемницу Национальных Либералов, которую он назвал Народная партия (DVP).

Эта неудача объединить средний класс политически не была следствием внутренних конфликтов по военным целям. Это подразумевало, что Штреземан вел маленькую партию, которая была направо от центра и направо от него, вместо большой партии, в которой он будет более представительным и которая дала бы ему более последовательную и более мощную поддержку. Он потерпел неудачу, предотвращая партию от ошибок в шагах национальных либералов и относительно себя как политический мундштук Немецкой промышленности. Сам Штреземан не был связан с тяжелой промышленностью, но вышел из бедного семейства и никогда не забывал несчастный район Берлина, где он был рожден.

В этом отношении он отличался от миллионера Валтера Ратенау, который играл важную роль в Bеймарской политике, непосредственно перед тем, как Штреземан стал канцлером. Ратенау, подобно Эрцбергеру, был убит националистическими фанатиками правого крыла, которые обижались на его политику замедления. Эти бессмысленные действия отняли у Веймарской республики двух самых сильных буржуазных сторонников и оставили буржуазное лидерство людям политической полосы Штреземана. Штреземан был, в конце концов, все еще монархист, и его партия была официально монархистской партией. Учитывая все его многие прекрасные качества, он, талантливый оратор, человек обаяния и космополитической культуры, и один из немногих государственных деятелей, кто обратились к назначению молодых людей - штреземанцев, должен был поднять вопрос жизнеспособности тезиса " Республика без республиканцев " уже в 1923 году.

К счастью, Штреземан был практическим человеком, - "прагматическим консерватором", который не всегда полностью считает несоответствие между теорией и практикой честным, но и не принимает его в расчет для его становления в качестве государственного и политического деятеля. Он нуждался в непосредственной практической проблеме. Все же, он имел тенденцию терять себя в романтичном и иррациональном блуждании. Эта дихотомия в его характере идет далеко чтобы объяснить контраст между националистическим экстремистом 1917 года и ответственным канцлером, министром иностранных дел 1920-ых, лицам, которые пропустили его монархизм, когда он нашел это устаревшим.

Политические Проблемы

Вероятно, сотня дней в качестве канцлера содержала самые большие достижения Штреземана, чем последующие годы в качестве министра иностранных дел. Он имел храбрость чтобы занять пост при беспрецедентно плохих условиях, принять акт государственной деятельности, занять позицию в утверждении Bеймарской Коалиции, принять Соглашение относительно Версальского Соглашения (против которого он выступал). Эти шаги сохранили самое существование Германии. С другой стороны, ни в коем случае «карт-бланш» на обеспечение эвакуации земли Ruhr и преодоление инфляции не принадлежит одному Штреземану.

Правительство, в котором он председательствовал в первые шестьдесят из сотни дней, - так называемая "Большая Коалиция". Правительство, то есть кабинет, содержал членов из трех партий Bеймарской Коалиции плюс его DVP. С тех пор с 1920 года ни Bеймарская Коалиция, ни одна из правых партий не смогла собрать большинство в Рейхстаге, вследствие силы USPD и KPD. Большая парламентская проблема Веймарской республики была в отношениях между SPD и DVP.

Эти отношения определили возможность в любое время продолжения правительства вообще, или через правительство меньшинства буржуазных партий, допускаемых SPD или через Большую Коалицию. Трудность состояла в том, что SPD была партией рабочих, а DVP - партией предпринимателей. Борьба Штреземана заключалась в том, чтобы изменить характер его партии и была поэтому борьбой, склоняющей к сотрудничеству с SPD, и в конечном счете непосредственно борьбой за выживание Республики.

Парламентская жизнь Веймарской республики существенно отличалась от таковой в Империи. Это было полностью конституционное государство, в котором политические партии играли жизненную и активную роль, в отличие от боя с тенью, на который они были обречены обманом Бисмарка. Одно из последствий было то, что реорганизованные партии усилились. Лидерство было принято преемником двух имперских консервативных партий, - Национальной Народной партией (DNVP). По контрасту с DVP Штреземана, чей монархизм был обычно пассивен, DNVP участвовала в восстановлении монархии Гогенцоллеров, выражая позицию прямой враждебности к новому республиканскому режиму и учреждениям.

Такая партия могла существовать если проследить нежелание SPD'S уничтожить положение пруссака Джункерса в течение периода временного правительства. Несмотря на его осторожный подход, SPD не учитывала и не принимала участия в проблемах крестьян или сельского хозяйства вообще. Постольку, поскольку они имели иные представления относительно предмета, лидеры SPD имели тенденцию расценивать крупномасштабное сельское хозяйство как неразумный шаг. Они думали, что из-за потери территории на востоке и экономического ущерба в войны, время было особенно несоответствующе для любых радикальных мер земельной реформы.

Однако, последствия для новой республики были бедственны. Из всех старых сил из имперской Германии, которая выжила в Веймарскую республику, никто не был столь же опасен как Юнкерс, с его экономической основой в сельском хозяйстве, его основой престижа в восточном - Elbian, и с его позицией власти в армии и государственной службе. Он, больше чем кто-либо еще, был ответственен за психологического демона монархизма в Республике. Хьюго Преусс справедливо сказал, что никакая конституция не будет работать, если не будет сопровождаться положительным "национальным духом". Вместо этого, режим был как цель постоянного потока националистического оскорбления и обвинения демократии и парламентского правительства. Нападение никогда не могло бы принять таких размеры, которого оно достигло, если бы Юнкер или другой консерватор, или реакционные силы не позволили перегруппироваться в 1919 году под знаменем DNVP.