Биография Андрея Везалия: юность, обучение в университете

Страница 6

В книге дано точное описание положения пищевода в грудной полости. Глотку Везалий еще не выделяет, поэтому пищевод в его представлении «получает начало от конца неба» (т. II, стр. 380). Назначение миндалин, по мнению автора, состоит в том, что они вырабатывают слюну и влагу, предотвращая высыхание пищевода и гортани.

Щитовидную железу Везалий считал парным орга­ном и сравнивал с предстательной железой. Секрет этой железы, выделяемый в пищевод, по его мнению, облег­чает прохождение сухой пищи в желудок.

Форму и положение желудка Везалий определял правильно. Названий отделов еще нет. О строении стен­ки желудка говорится очень скупо. Пилорический сфинк­тер Везалий принимал за железу, не соглашаясь с мне­нием Галена о том, что это приспособление для закры­тия выхода из желудка. Для него осталось непонятным деление тонкой кишки на тощую и подвздошную, установ­ленное греческими анатомами. Он писал, что не знает ни одного признака, «по которому мог бы распознать конец тощей и начало подвздошной кишки» (т. II, стр. 413). Вместе с тем он правильно отвечал на вопрос о назна­чении кишок и разумно объяснял целесообразность большой длины тонкой кишки для всасывания пищи.

Спор о том, имеется или нет ответвление желчного протока к желудку, Везалий считал надуманным. Лишь однажды он видел соединение желчного протока с желудком. Во всех же остальных случаях общий желчный проток впадал в двенадцатиперстную кишку.

При исследовании почки в первую очередь Везалия интересовали пути тока крови, поскольку для него ясно, что в почках артериальная кровь очищается от избытка жидкой части. Обращая внимание на полость почки, Везалий не находит там двух пазух, отделенных проды­рявленной мембраной наподобие сита (т. II, стр. 468). Об этих пазухах, кровяной и мочевой, писали галенисты. Полагают, что на рисунках в книге изображены разрезы почки собаки. Почечные канальцы Везалий не видел, хотя его современники Фаллопий и Евстахий считались с их наличием. Обращает на себя внимание то обстоятель­ство, что Везалий на рисунках помещает правую почку выше левой. И в описании подтверждается, что правая почка большей частью лежит выше левой, хотя бывает и наоборот (т. II, стр. 464).

Шестая книга, содержащая описание органов грудной полости, подразделяется на 16 глав. Здесь описаны оболочка, покрывающая ребра (плевра), трахея, гортань, легкое и, наконец, сердце, которому уделено наибольшее внимание. Процесс дыхания Везалий представляет сле­дующим образом.

Везалий допускает, что у плевры, как и у брюшины, имеются отверстия. Средостение, хорошо определяемое Везалием, разделяет плевральные полости. Дыхательное горло посылает в каждое легкое по крупному бронху, которые разветвляются на бесчисленное количество вет­вей. Гортань служит для воспроизведения голоса. В описании ее функций Везалий следует Галену, специально занимавшемуся проблемой голосообразования.

По Везалию, легкое человека подразделяется на две доли, отличий между правым и левым не подчеркива­ется. В легких происходит смешение крови и пневмы. Сегментов и долек легких автор не выделяет. Губчатая паренхима легких служит доказательством заполнения этого органа воздухом. В легкие проникают тонкие вет­ви блуждающего нерва и ветви венозных артерий. Арте­риальные вены, наоборот, берут начало в легких.

В отличие от легких, которые описаны довольно кратко, сердце рассмотрено Везалием весьма обстоятель­но. Перед работой сердца, совершающего ивой непрерыв­ные и неутомимые движения независимо от нашей воли, автор испытывает изумление. Пытаясь расшифровать структуру сердечной стенки, Везалий шел впереди таких анатомов, как Гарвей, Борелли, Галлер и др. Он указывал на то, что мышечные волокна собираются к верхушке сердца и затем уходят в глубину. Другие волокна следуют циркулярно. В межжелудочковой перегородке нет никаких отверстий. Пред­сердия как таковые еще не распознаются и считаются пазухами вен. Но правое и левое ушки сердца описыва­ются точно. Поверхность сердца гладкая. Форма его напоминает форму крупного каштана. У человека сердце шире и ко­роче, чем у животных. Все сосуды, приходящие к сердцу и начинающиеся от него, на рисунках изображены правильно. Правда, ле­гочных вен только две. Венечный венозный синус серд­ца рассматривается как ветвь полой вены. Артериально­го протока Везалий еще не знал. От дуги аорты отходят сосуды не по обычному человеческому типу, а скорее как у собак (брахиоцефалический ствол делится на 3 артерии).Становление истинной функции сердца протекало медленно. Везалий испытывал серьезные затруднения при оценке своих наблюдений над работающим сердцем животных. Он отмечал сходство мышцы сердца с муску­лами тела, но указывал на то, что сердечная мышца вы­полняет совсем другие движения, причем движения непроизвольные. Он различал 2 камеры сердца и призна­вал, что в описании сердца следует за Галеном. Когда он убедился в том, что в перегородке между желудочками нет отверстий, он не понял, как могут анатомы допускать переход крови из правого желудочка в левый. «Я нема­ло колеблюсь относительно функций сердца в этой ча­сти» (т. II, стр. 696).

Строение мясистых перекладин, сосочковых мышц, клапанов подробно освещается на страницах 6-й книги. В четырех отверстиях сердца (два предсердно-желудочковых, аортальное и легочного ствола) Везалий насчи­тывает 11 малых перепонок, т. е. створок клапанов, и понимает их роль в механизме движения крови через сердце.

Заканчивает шестую книгу Везалий описанием по­рядка вскрытия сердца и органов дыхания.

Седьмая книга, в которой собраны материалы по ана­томии головного мозга и органов чувств, оказалась самой дискуссионной. При этом мнения оппонентов раздели­лись: одни критиковали Везалия за уступки материализ­му, другие обвиняли его в идеализме. Столь противоре­чивые оценки не вызывают удивления, так как в книге в действительности эклектически смешиваются самые различные, порой парадоксальные рассуждения.

При написании данной книги Везалий не располагал достаточным количеством фактов, относящихся к внут­ренней конструкции мозга. Их в то время было мало, а физиологических опытов, могущих разъяснить функ­ции мозга, не было совсем. Но чем меньше было твердо установленных истин, тем больше рождалось спекуля­ций. Текст книги ясно показывает, что Везалию все же не удалось избежать противоречивых доктрин. Основные части головного мозга Везалий описывает правильно. Ему известны ствол мозга, мозжечок, ножки мозга, четверохолмие, зрительные бугры, мозолистое тело,, большие полушария, желудочки мозга, эпифиз и гипофиз. Книга отличается весьма полной систематиза­цией накопленных к тому времени данных по анатомии мозга. Но Везалий "не принимает этих данных на веру, а лично проверяет их. Незаменимую помощь приносит ему техника рассечения мозга на срезы. Очевидно, Силь­вий и Везалий знали способы уплотнения мозга. Каж­дый срез мозга обязательно зарисовывался, все крупные детали обозначались на рисунках. Впервые в истории анатомы получили возможность изучать головной мозг по единой методике и графически документировать свои наблюдения.

Вполне возможно, что Везалий исследовал не только мозг человека, но и мозг животных. Так, при зарисовке боковых желудочков он не наносит на схему задний рог, который у копытных животных отсутствует. Однако во всех других случаях страницы книги содержат описание головного мозга именно человека. Не случайно Везалий исправляет ошибки тех анатомов, которые переносили данные анатомии мозга животных на человека. Напри­мер, он указывает границы мозжечка в пределах задней черепной ямы. Другие же анатомы закрепляли за моз­жечком всю затылочную область черепа, что типично для быков, коров, овец.

Желудочки головного мозга были описаны еще Герофилом. Везалий знал о сообщении боковых желудочков с третьим. Он писал: «нижние части правого и левого желудочков вдоль мозолистого тела . не разделены меж­ду собой какой-нибудь перегородкой» (т. II, стр. 810). Под сводом есть соединение этих желудочков (см. т. II, стр. 817). Таким образом, межжелудочковое отверстие не по праву носит имя Монро. То же самое относится к водопроводу мозга, соединяющему третий желудочек с четвертым. Водопровод мозга был известен Герофилу и описание его фигурирует в книге Везалия.