Биография Довженко

Страница 2

14 апреля

“Потом меня перекинули. Затем я был перекинут. Потом меня перебросили. Потом я открепился, прикрепился, связался”.

Перекиданство – великое наше зло. Оно породило дилетантизм и безответственных поверхностных лодырей. Перекидывают его, как клок . и он рад, вот какой послужной список – есть чем похвастаться.

Никто не хотел учиться на историческом факультете. Посылали принудительно. Профессоров арестовывали ежегодно, и студенты знали, что такое история, что история – это пропуск на погибель.

КИНОПОЭЗИЯ АЛЕКСАНДРА ДОВЖЕНКО (к 105-летию со дня рождения режиссера)

Какими наивными детскими забавами выглядят порою все компьютерные чудеса современного кино рядом со старыми чернобелыми, еще немыми кадрами, снятыми на примитивной аппаратуре, но - гениальным мастером, истинным художником кино.

Деревенский парень возвращается с первого любовного свидания. "Вот он идет по дороге, освещенной луной. Легкая пыль под ногами. Роса на траве. Темные кони пасутся. Пахнет ночными цветами земля, пахнет плодами . Все благоухает вокруг, даже пыль на дороге и даже роса. Переполненный счастьем, сказочной красотой ночи парень пускается в пляс - и в этом танце, кажется, сливаются воедино человек и природа, земля и космос . Но вдруг - вражеский выстрел . Обрывается жизнь, рушится гармония ." Так описал сцену из своего фильма "Земля" режиссер Александр Довженко.

В 1930 году эта картина потрясла Европу, которая впервые познакомилась с творчеством великого мастера из Советского Союза. Позже фильм "Земля" вошел в десятку киношедевров всех времен и народов. А имя Довженко, его творчество - в золотой фонд мирового кино. К сожалению, современный зритель не часто интересуется сокровищами этого фонда. Так что фильмы Довженко, наверное, видели немногие. Но имя его знает весь культурный мир. Художник опередил свое время, во многом он опережает и нас, сегодняшних.

В 1928 году Александр Довженко, снявший свой первый новаторский фильм "Звенигора", в шутку провозгласил: "Мы хотим работать до 100 лет. Просьба не мешать". Но жизнь оказалась недолгой - всего 62 года. А помех, противодействий, запретов со стороны властей - сверх меры. Довженко удалось снять всего семь полнометражных фильмов и три документальных. И это - малая толика по сравнению с морем неосуществленного - того, что осталось в сценариях, набросках, того, что пришлось останавливать уже во время съемок, на полпути, подчиняясь распоряжениям властей. Нереализованной оказалась и главная мечта: в кино - это "Тарас Бульба", фильм по исторической повести российского классика Николая Гоголя, в литературе - эпос про Украину - книга "Золотые ворота".

В чем только ни упрекали Довженко! Начиная с украинского национализма и заканчивая . "индуистским пантеизмом". Сегодня это вызывает смех, но тогда, в годы тоталитаризма, все было иначе. Тем более, что мастер не приспосабливался, истинных взглядов своих не скрывал. Он считал себя сыном своего народа, своей земли - Украины. И все, что заложено было в нем с детства в крестьянской семье - уважительное отношение к труду, земле, природе, поэтическое мироощущение, знаменитый украинский юмор, память об историческом прошлом - все это оставалось дорого ему. Дорого именно потому, что имело, на его взгляд, всечеловеческую, непреходящую ценность. Довженко всегда повторял: " Я принадлежу человечеству как художник, и я ему служу. Искусство мое - искусство всемирное".

Справедливость этих слов наиболее чуткие люди уловили сразу, как только вышли на экраны первые фильмы Довженко. Его великий современник, режиссер Сергей Эйзенштейн вспоминал, что фильм "Звенигора" вызвал у него ассоциацию с творчеством немецкого писателя-романтика Гофмана. Настолько поразительно было сплетение реального и фантастического в этой кинопоэме, основанной на народной легенде о кладе, а в сущности - о поисках счастья, которое заключено вовсе не в золоте, а в свободе.

Американцы, познакомившись с другим шедевром Довженко, фильмом "Земля" (1930 год), находили в нем общее с работами собственных киномэтров, в частности, Джона Форда. Ведь то, что показал Довженко: вторжение новой жизни, новых социальных отношений, наконец, техники в патриархальный уклад украинского села, - все это в свое время актуально было и для Америки.

Ну, а в Италии и вовсе назвали Довженко Гомером XX века, а своих неореалистов 50-60-х годов - его учениками и последователями.

Когда-то Сергей Эйзенштейн окрестил Довженко человеком-динамитом. Он имел в виду, конечно, не разрушительство, он говорил об энергии творчества, взрывной силе темперамента, страстности, с которой мастер относился к делу. Будь это съемки или литературный труд, организация киностудии в Киеве, которая нынче носит имя Довженко, или сочинение статей, листовок, рассказов в годы второй мировой войны, когда режиссер стал военным корреспондентом.

О том, что волновало Довженко, он говорил в искусстве с романтическим пафосом. "В искусстве кинематографа я принадлежу к лагерю поэтическому", - утверждал он. Взглядом поэта Довженко мог окинуть и передать на экране даже самые реальные, самые конкретные события. В одном из лучших своих фильмов "Арсенал" (1929 год) он сумел, по существу, хронику восстания рабочих на киевском заводе превратить в поэтический сказ. В нем есть и герой, которого пуля не берет, и образ матери - скорбящей мадонны, и былинные кони, несущиеся сквозь пространство и время. И все это сотворено фантастически скупыми и невиданными до той поры кинематографическими средствами.

Поразительную свободу, привнесенную в кино Довженко, можно было бы связать с тем, что он не учился профессии кинематографиста. А потому - не был скован какими-то правилами. Он пришел в кино из живописи, из театра в возрасте Христа Пришел человеком, повидавшим многое, но, как юноша, восприимчивым, открытым миру. Он долго из бедности и захолустья пробивался к знаниям, учился в Киеве. Участвовал в революции 1917 года, после нее попал на дипломатическую работу в Варшаву, затем в Берлин. А вернувшись, стал работать как художник и даже приобрел известность. Но кино - молодой вид искусства - дает новое дыхание, новые возможности. Так считал Довженко, так считала и его жена, красавица-актриса Юлия Солнцева. Сам красавец, Довженко с женой мог бы построить блестящую карьеру, снимая коммерческие фильмы по голливудской модели. Но эта удивительная пара выбрала другую дорогу: она создавала в искусстве свой мир - сложный, многослойный и вместе с тем чистый, незамутненный, романтический.

Молодежь тянулась к Довженко, и он относился к ней очень внимательно и благожелательно. Но создал ли он свою кинематографическую школу? Ответить утвердительно сложно, хотя режиссер много лет преподавал в Москве в институте кинематографии. Из его мастерской вышли блистательные ученики: Георгий Шенгелая, Отар Иоселиани, Лариса Шепитько, Джемма Фирсова . Школа Довженко, однако, существует в другом качестве. Творчество мастера присутствует в преобразованном виде и после его кончины (1956 год): и в работах режиссеров украинского поэтического кино - Ильенко, Осыки, и в фильмах армянина Сергея Параджанова, и в картинах русского гения Андрея Тарковского. И Никита Михалков - оскаровский лауреат - находит у себя сцены, навеянные музой Довженко, перед которым преклоняется.

Когда-то Довженко сказал: "Мои картины похожи на яблони - хорошо потрусил, набрал 500 яблок, плохо - упало штук 10". Так насколько же полно мы вкусили плоды с яблони Довженко, насколько почувствовали их вкус сегодня, в конце XX века? На этот вопрос известный киновед Нея Зоркая ответила так:" Честно говоря, сейчас не время Довженко. Массовому кино, которое занимает все пространство, он со своей яблоней не нужен. Но в аспекте вечности Довженко входит в XXI век, причем входит как совершенно нерастрясенное дерево. Несмотря на то, что его творчество хорошо изучено, особенно на Украине. Довженко не был художником массового кино. Он выбрал путь экспериментатора, мастера поэтического кинематографа. И самое интересное в нем - это его странности, все эти выпады из повествовательного течения фильма. У них есть будущее. Мне кажется, все это войдет в эстетику будущего и получит распространение именно в массовом кино. Ведь в мире идет процесс возвращения людей в кинозалы. И экраны вместо надоевших говорящих голов потребуют рано или поздно новые средства, возвращение мастерства. А Довженко - это неисчерпаемый фонд такого мастерства, экстракт истинной кинематографии".