Эволюция семейных ценностей средних слоев американского общества в XIX веке

Страница 11

Когда существовали местные общины, друзья и соседи, гото­вые прийти на помощь в несчастье, были всегда рядом. Церковь старалась заботиться о вдовах и сиротах. Соседи, собравшие деньги на строительство коровника, не отказывались от сбора средств и на строительство нового, если старый сгорел. Но ос­лабление связей в общинах и рост числа жителей в них способст­вовали расширению потребностей и запросов. Те люди, которые не могли полностью положиться на своих соседей, и те, чьи род­ственники уехали в отдаленные районы страны, вынуждены были искать для себя иную опору. Страхование в определенном смыс­ле заменилоим связь с семьей, соседями, членами общины. Кро­ме того, оно решало проблему гарантии безопасности учреждением единого материального фонда, из которого чело­век при необходимости мог позаимствовать средства. Точно так же, как строительство водопровода в городах, подобное предоставление людям возможности заимствовать средства из единого крупного фонда способствовало разъединению, обособлению людей. Страхова­ние было личным делом каждого. Человек, имеющий хорошую страховку, гораздо меньше нуждался в поддержке родственников и получал с нее пособие независимо от их согласия, даже не ставяих в извест­ность.

По своей природе страхование — новый вид потребитель­ского сообщества — было широкомасштабным институтом де­мократической направленности.

Женщины в растущих го­родских средних классах были в лучшем положении, в котором, однако, имели место сходные проблемы, как-то: работа вне до­ма, юношеская самостоятельность, материнское содружество. Внешне городской средний класс был предан, прежде всего, идее утверждения стиля жизни, в котором главным были дом и мате­ринство.

Итак, сложились условия для более полного, чем когда бы то ни было, воплощения индивидуалистской идеологии.

Рождаемость резко упала с 6—8 детей в среднем в 1800 го­ду до 4—5,75 спустя столетие. Появление в городах булочных, прачечных, готовой одежды и консервов сократило объем тра­диционно домашней работы. Появление новых домашних удобств, таких, как водопровод, кухонные плиты, сократило физические усилия, необходимые для приготовле­ния пищи или стирки. [18 ,146]

Благодаря этим переменам гораздо больше времени и внимания женщины смогли уделять духовному и фи­зическому воспитанию детей.

Строившиеся дома все более отражали викторианскую приверженность уединенности (отдельная спальня для каждого ре­бенка и тщательное разделение семейного пространства в гос­тиных, где можно принимать людей). «Профессионализация» женской сферы предусматривала отдельные комнаты соответст­венно для различных видов деятельности: шитья, музыки, завтра­ка, обеда и сна. Предполагалось, что в таких домах большая часть работы должна выполняться прислугой, чья комната была скрыта «черной» лестницей и прямо сообщалась с кухней. Уп­равлять хозяйством в таком доме было непросто; появились женские журналы, такие, как: «Уименз хоум компаньон» (1873), «Уименз хоум джорнэл» (1878), «Ледиз хоум джорнэл» (1883)" и «Гуд хаускипинг» (1875). В них содержались советы известного лидера женского движения Катарин Бичер современным женам. [18 ,147] Журналы также предлагали рекламу товаров для дома, которые были призваны приблизить домашнее хозяйство и искусство его ведения к совершенству, а заодно содействовать росту потребления соответствующей про­дукции. Семья, в известном смысле, превращалась в коллектив потребителей.

Характерной чертой американского общества в 1890-е годы стало преобладание промышленных городов над традиционными маленькими общинами. Женщины и мужчины одинаково труди­лись на больших и шумных фабриках, принадлежавших огром­ным корпорациям с вертикальной структурой управления. Но­вый класс стремился контролировать предложение и спрос на сырье, готовую продукцию, рабочую силу; рационализировать производственный процесс, дробя его на мельчайшие компонен­ты, с применением нового оборудования и технологий. Жены и дочери преуспевающих менеджеров жили в пригородах, куда можно было доехать на трамвае, вдали от огромных убогих и нездоровых районов, которые заселялись прибывавшими иммиг­рантами. Жены фермеров на Юге и на Западе видели, как их мужья стремительно погрузились в избирательную политику — сферу, из которой сами женщины были исключены, — в надеж­де выбраться из долговой кабалы, после того как банки и желез­ные дороги разрушили их кооперативы.

В этот период урбанизации, индустриализации и многочис­ленных конфликтов возникло два новых социальных типа жен­щин: «новая женщина» среднего класса и «девушка-работни­ца», — представительницы каждого из которых обладали такой мерой индивидуальности и самостоятельности, что напугали мно­гих своих современниц. Их взаимодействие вдохновило появле­ние новой «домашней политики» и расцвет добровольных жен­ских ассоциаций, что привнесло в средний класс некоторые ас­пекты материнского содружества. Тем не менее, индивидуаль­ность новой женщины и девушки-работницы наметила сдвиг от викторианской культуры общего домашнего очага в сторону са­мостоятельности, развлечения и потребления [18 , 153].

Создание к концу XIX века общества неограниченного потребления и общества новых производственных технологий изменило ведение домашнего хозяйства.

По мере того, как все эти механические приспособления, использующие коммунальные ресурсы – воду, газ и электричество – входили в повседневный американский быт, и по мере того, как домашняя хозяйка переходила от угольной печи к приборным щиткам [5 , 462], менялось ее представление о семейной жизни и о ее роли в ней.

Как видно из вышесказанного, со второй половины XIX века американская семья несет бремя перемен, образа жизни и отношений с другими общественными институтами, имеющими немаловажное значение для культуры в целом, и находящимся в этом смысле в передних рядах.

Меняется отношение к браку и безбрачию, а единобрачие заменяется правом вступать в повторные браки, меняется отношение к измене, сексуальным отношениям супругов [32].

2.3. Демократизация образования США (XIX век)

2.3.1. Период конца XVIII – середины XIX века

(до гражданской войны)

Судьба школ и других образовательных заведений в США были тесно связаны с историей формирования буржуазной экономики страны и общественно-демократическими процессами, происходящими в ней. Эта связь и определила специфику развития американских образовательных учреждений XIX столетия. Так как поселенцы были разной национальности и принадлежали к тому или иному религиозному направлению, то и школы в различных колониях складывались не по единому типу. Но и в этом многообразии преобладали школы английского типа. Как правило, школы функционировали на средства местных управлений или частных пожертвований. В конце XVIII века в США по-прежнему не существовало стройной системы образования. Оно носило в основном частный характер, и его выгодами могли пользоваться лишь богатые. Между начальной и средней школой не было достаточной преемственности.

Национальная система образования США со всеми ее специфическими особенностями, начала складываться после Войны за независимость. Большие заслуги в становлении системы образования нового буржуазного государства принадлежат видным американским просветителям Б. Франклину и Т. Джефферсону. Последний в заметках о штате Виржиния [1 , 155-279] писал, что «единственным надежным хранителем власти и правительства является сам народ. И как раз для того, чтобы люди стали в этом надежными, необходимо до определенной степени усовершенствовать их сознание… Поправка к нашей конституции должна в этом помочь нашему народному образованию". [1, 156] В 1786 году в письме к Уиту Джефферсон излагает мысль о том, что самый важный законопроект во всем подготавливаемом своде – закон «о распространении знания среди народа». «Для сохранения свободы и счастья нельзя, - по его словам, - изобрести более прочного фундамента». [1, 156] В сентябре 1817 года в плане создания начальных школ Джефферсон пишет: «право это или же долг общества – заботится о своих маленьких гражданах против воли их родителей? И как далеко простирается это право и долг на охрану жизни ребенка, его собственности, его образования, его морали и нравов». В билле «О всеобщем распространении знаний» (1779) он предусматривал осуществление всеобщего обязательного образования и организацию для этой цели школы двух ступеней – элементарной и грамматической. [10, 511] Создание бесплатной начальной школы проектировалось на средства, получаемые в результате сбора налогов. Следующей ступенью были четырехгодичные, средние (грамматические) школы.