Эллинизм

Страница 4

Более жизненный характер име­ли эпиграммы, в них давалась оцен­ка произведений поэтов, художни­ков, зодчих, характеристика от­дельных лиц, описание бытовых и эротических сценок. Эпиграмма от­ражала чувства, настроения и раз­мышления поэта, лишь в римскую эпоху она становится преимуще­ственно сатирической. Наибольшей известностью в конце IV—начале III в. до н. э. пользовались эпиг­раммы Асклепиада, Посидиппа, Ле­онида Тарентского, а во II—I вв. до н. э.—эпиграммы Антипатра Сидонского, Мелеагра и Филодема из Гадары.

Крупнейшим лирическим поэтом был Феокрит из Сиракуз (род. в 300 г. до н. э.), автор буколических (пастушеских) идиллий. Этот жанр возник в Сицилии из состязания пастухов (буколов) в исполнении песен или четверостиший. В своих буколиках Феокрит создал реали­стические описания природы, жи­вые образы пастухов, в других его идиллиях даны зарисовки сцен го­родской жизни, близкие к мимам, но с лирической окраской.

Если эпос, гимны, идиллии и даже эпиграммы удовлетворяли вкусы привилегированных слоев эллинистического общества, то ин­тересы и вкусы широких слоев населения находили отражение в таких жанрах, как комедия и мим. Из авторов возникшей в конце IV в. до н. э. в Греции «новой комедии», или «комедии нравов», сюжетом которой стала частная жизнь граждан, наибольшей попу­лярностью пользовался Менандр (342—291 гг. до н. э.). Его творче­ство приходится на период борьбы диадохов. Политическая неустой­чивость, частая смена олигархиче­ских и демократических режимов, бедствия, обусловленные военными действиями на территории Эллады, разорение одних и обогащение дру­гих—все это вносило смятение в морально-этические представления граждан, подрывало устои полис­ной идеологии. Растет неуверен­ность в завтрашнем дне, вера в судьбу. Эти настроения и нашли отражение в «новой комедии». О популярности Менандра в эллини­стическую и позднее в римскую эпоху говорит тот факт, что мно­гие его произведения— «Третейский суд», «Самиянка», «Остриженная», «Ненавистный» и др.—сохранились в папирусах II—IV вв. н. э., найденных в пери­ферийных городах и комах Египта. «Живучесть» произведений Менан­дра обусловлена тем, что он не только выводил в своих комедиях типичные для его времени персона­жи, но и подчеркивал их лучшие черты, утверждал гуманистическое отношение к каждому человеку не­зависимо от его положения в обще­стве, к женщинам, чужестранцам, рабам.

Мим издавна существовал в Гре­ции наряду с комедией. Часто это была импровизация, которую ис­полнял на площади или в частном доме во время пира актер (или актриса) без маски, изображая ми­микой, жестом и голосом разных действующих лиц. В эллинистиче­скую эпоху этот жанр стал особен­но популярен. Однако тексты, кро­ме принадлежавших Героду, до нас не дошли, а сохранившиеся в папи­русах мимы Герода (III в. до н. э.), написанные на устаревшем к тому времени эолийском диалекте, не были предназначены для широкой публики. Тем не менее они дают представление о стиле и содержа­нии такого рода произведений. В написанных Геродом сценках изоб­ражены сводница, содержатель публичного дома, сапожник, ревни­вая госпожа, истязавшая своего раба-любовника, и другие персона­жи.

Колоритна сценка в школе: бед­ная женщина, жалующаяся на то, как трудно ей платить за обуче­ние сына, просит учителя выпороть ее бездельника-сына, занимающе­гося вместо учебы игрой в кости, что весьма охотно учитель делает с помощью учеников.

В отличие от греческой литера­туры V—IV вв. до н. э. художе­ственная литература эллинистиче­ского периода не касается широких общественно-политических проб­лем своего времени, ее сюжеты ограничиваются интересами, мо­ралью и бытом узкой социальной группы. Поэтому многие произве­дения быстро утратили свою обще­ственную и художественную значи­мость и были забыты, лишь неко­торые из них оставили след в истории культуры.

Образы, темы и настроения ху­дожественной литературы находят параллели в изобразительном ис­кусстве. Продолжает развиваться монументальная скульптура, пред­назначенная для площадей, храмов, общественных сооружений. Для нее характерны мифологические сюжеты, грандиозность, слож­ность композиции. Так, Родосский колосс — бронзовая статуя Гелиоса, созданная Хересом из Линда (III в. до н. э.),—достигал высоты 35 м и считался чудом искусства и техники. Изображение битвы богов и гигантов на знаменитом (длиной более 120 м) фризе алтаря Зевса в Пергаме (II в. до н. э.), состоящее из множества фигур, отличается динамичностью, выразительностью и драматизмом. В раннехристиан­ской литературе Пергамский ал­тарь именовался «храмом сатаны». Складываются родосская, пергамская и александрийская школы ва­ятелей, продолжавшие традиции Лисиппа, Скопаса и Праксителя. Шедеврами эллинистической мону­ментальной скульптуры считаются изваянная родосцем Евтихидом статуя богини Тихе (Судьбы), пок­ровительницы города Антиохии, изваянная Александром «Афродита с острова Мелос» («Венера Милосская»), «Нике с острова Самофра­кия» и «Афродита Анадиомена» из Кирены неизвестных авторов. Под­черкнутый драматизм скульптурных изображений, характерный для пергамской школы, присущ та­ким скульптурным группам, как «Лаокоон», «Фарнезский бык» (или «Дирка»), «Умирающий галл», «Галл, убивающий жену». Высоко­го мастерства достигли портретная скульптура (образцом ее является «Демосфен» Полиевкта, около 280 г. до н. э.) и портретная живо­пись, о которой можно судить по портретам из Фаюма. Хотя дошед­шие до нас фаюмские портреты относятся к римскому времени, они несомненно восходят к эллинисти­­ческим художественным традициям и дают представление о мастерстве художников и реальном облике за­печатленных на них жителей Египта. Очевидно, те же настроения и вкусы, которые породили буколи­ческую идиллию Феокрита, эпиг­раммы, «новую комедию» и мимы, нашли отражение в создании ре­алистических скульптурных обра­зов старых рыбаков, пастухов, тер­ракотовых фигурок женщин, кре­стьян, рабов, в изображении ко­медийных персонажей, бытовых сцен, сельского пейзажа, в мозаике и росписи стен. Влияние эллини­стического изобразительного ис­кусства можно проследить и в тра­диционной египетской скульптуре (в рельефах гробниц, статуях Птолемеев), и позднее в парфянском и кушанском искусстве.

В исторических и философских сочинениях эпохи эллинизма рас­крывается отношение человека к обществу, политическим и социаль­ным проблемам своего времени. Сюжетами исторических сочинений часто служили события недавнего прошлого; по своей форме произве­дения многих историков стояли на грани художественной литературы: изложение искусно драматизирова­лось, использовались риторические приемы, рассчитанные на эмоци­ональное воздействие в определен­ном плане. В таком стиле писали историю Александра Македонского Каллисфен (конец IV в. до н. э.) и Клитарх Александрийский (середи­на III в. до н. э.), историю греков Западного Средиземноморья— Тимей из Тавромения (середина III в. до н. э.), историю Греции с 280 по 219 г. до н. э.—Филарх, сторонник реформ Клеомена (ко­нец III в. до н. э.). Другие истори­ки придерживались более строгого и сухого изложения фактов—в этом стиле выдержаны дошедшие во фрагментах история походов Александра, написанная Птолемеем I (после 301 г. до н. э.), история периода борьбы диадохов Гиеронима из Кардии (середина III в. до н. э.) и др. Для историографии II— I вв. до н. э. характерен интерес к всеобщей истории, к этому жанру принадлежали труды Полибия, Посидония из Апамеи, Николая Да­масского, Агатархида Книдского. Но продолжала разрабатываться и история отдельных государств, изучались хроники и декреты гре­ческих полисов, возрос интерес к истории восточных стран. Уже в начале III в. до н. э. появились написанные на греческом языке местными жрецами-учеными исто­рия фараоновского Египта Мане-фона и история Вавилонии Бероса, позднее Аполлодор из Артемиты написал историю парфян. Появля­лись исторические сочинения и на местных языках, например «Книги Маккавеев» о восстании Иудеи против Селевкидов.

На выбор темы и освещение со­бытий авторами, несомненно, вли­яли политические и философские теории современной им эпохи, но выявить это трудно: большинство исторических сочинений дошло до потомков во фрагментах или пере­сказе поздних авторов. Лишь сох­ранившиеся книги из «Всеобщей истории в 40 книгах» Полибия да­ют представление о методах исто­рического исследования и харак­терных для того времени историко-философских концепциях. Полибий ставит перед собой цель— объяснить, почему и каким обра­зом весь известный мир оказался под властью римлян. Определя­ющую роль в истории играет, по мнению Полибия, судьба: это она - Тихе - насильственно слила историю отдельных стран во все­мирную историю, даровала римля­нам мировое владычество. Ее власть проявляется в причинной связи всех событий. Вместе с тем Полибий отводит большую роль человеку, выдающимся личностям. Он стремится доказать, что римля­не создали могущественную держа­ву благодаря совершенству своего государства, сочетавшего в себе элементы монархии, аристократии и демократии, и благодаря мудро­сти и моральному превосходству их политических деятелей. Идеализи­руя римский государственный строй, Полибий стремится прими­рить своих сограждан с неизбежно­стью подчинения Риму и утратой политической самостоятельности греческих полисов. Появление та­ких концепций говорит о том, что политические воззрения эллинисти­ческого общества далеко отошли от полисной идеологии.