Хантингтон, влияние на эволюцию

Страница 5

Разумеется, С Хантингтон и не пытается ответить на вопрос, куда же идут западная цивилизация и международные отношения в целом: дать такой ответ всерьез сейчас все равно невозможно, теории мирового развития не создаются по заказу; да и неизвестно еще, готов ли был Запад принять ответ, если последний вдруг оказался бы для него неоптимистическим. Анализ конфликта цивилизаций понадобился американскому ученому, чтобы произвести своего рода инвентаризацию возможностей Запада перед лицом уже начавшегося противостояния "Запад против остального мира".

"Группы или страны, принадлежащие к одной цивилизации, - пишет С. Хантингтон, - оказавшись вовлеченными в войну с людьми другой цивилизации, естественно пытаются заручиться поддержкой представителей своей цивилизации".12 Резонно; однако "своя цивилизация" для Запада, конечно же, не мусульмане, Африка или Китай, но, пусть с натяжкой, Россия. Правда, она остается "самой значительной в глобальном масштабе расколотой страной", еще не решившей для себя, принадлежит ли она к западной цивилизации или же хочет быть чем-то самостоятельным. "И если русские, перестав быть марксистами, не примут либеральную демократию и начнут вести себя как россияне, а не как западные люди, отношения между Россией и Западом опять могут стать отдаленными и враждебными".13 Мягко выраженное предупреждение России, положение которой конечно же, оказалось бы при таком повороте событий непростым. Но ведь и положение самого Запада в контексте проблемы "Запад против остального мира" тоже оказалось бы едва ли не более сложным. С другой стороны, если бы русские повели себя не как россияне, а как западные люди, актив Запада в означенном противостоянии сразу и резко прирастал бы, притом без сколько-нибудь существенных усилий и затрат со стороны самого Запада. Вот здесь-то, по-видимому, и зарыта собака. Странно, что это прочтение наделавшей столько шума статьи как бы ускользнуло от внимания самих россиян.14

Но может быть, нам это только мерещится? Да простится долгая цитата. С. Хантингтон подчеркивает - его гипотеза сводится к тому и только к тому, что: "(1) противоречия между цивилизациями важны и реальны; (2) цивилизационное самосознание возрастает; (3) конфликт между цивилизациями придет на смену идеологическим и другим формам конфликтов в качестве преобладающей формы глобального конфликта; (4) международные отношения, исторически являвшиеся игрой в рамках западной цивилизации, будут все больше девестернизироваться и превращаться в игру, где незападные цивилизации станут выступать не как пассивные объекты, а как активные действующие лица; (5) эффективные международные институты в области политики, экономики и безопасности будут складываться скорее внутри цивилизаций, чем между ними; (6) конфликты между группами, относящимися к разным цивилизациям, будут более частыми, затяжными и кровопролитными, чем конфликты внутри одной цивилизации; (7) вооруженные конфликты между группами, принадлежащими к разным цивилизациям, станут наиболее вероятным и опасным источником мировых войн; (8) главными осями международной политики станут отношения между Западом и остальным миром; (9) политические элиты некоторых расколотых незападных стран постараются включить их в число западных, но в большинстве случаев им придется столкнуться с серьезными препятствиями; (10) в ближайшем будущем основным очагом конфликтов будут взаимоотношения между Западом и рядом исламско-конфуцианских стран".15 Это не просто научная гипотеза, но едва ли не больше - политический диагноз.

В долгосрочной же перспективе необходимо ориентироваться на то, подчеркивает С. Хантингтон, что "в обозримом будущем не сложится единой универсальной цивилизации. Напротив, мир будет состоять из непохожих друг на друга цивилизаций, и каждой из них придется учиться сосуществовать со всеми остальными".17 С этим выводом нельзя не согласиться.

Вывод

В научном плане четко заявлена гипотеза цивилизационного сценария мирового развития, некоторые положения которой представляются бесспорными, другие требуют проверки временем и специальными исследованиями, третьи вызывают активные возражения. Все это нормально для научной гипотезы, как нормально и то, что в условиях кризиса формационной гипотезы мирового развития, созданной на базе экономического детерминизма, внимание ученых, и не только на Западе, обращается к детерминизму культурно-цивилизационному. Очевидно, истина - в диалектическом синтезе обоих подходов, который еще впереди. Несомненно, однако, что гипотеза С. Хантингтона приближает момент такого синтеза.

Прямые политические выводы из научной гипотезы дело заведомо ущербное, и потому сенсационно звучащие разговоры о конфликтах и войнах между цивилизациями вряд ли стоит принимать всерьез, по крайней мере в обозримой перспективе. Тем более нельзя будущие сложные отношения между цивилизациями априори сводить только к конфликту (хотя и он будет, конечно, иметь место). Но проблема соприкосновений цивилизаций, форм, средств и методов их взаимодействия, текущих и долговременных последствий различных вариантов их отношений, - безусловно, существует и в перспективе будет становиться все более значимой, а временами и острой.

Ассоциативные же политические выводы из "широкого прочтения" гипотезы и авторских рекомендаций вполне правомерны. Заключаются они в том, что как минимум весьма влиятельные умы и силы на Западе, предвидя неизбежные перемены в мире и ожидающие их группу стран проблемы и испытания, реагируют главным образом защитно, охранительно; ищут пути и способы менять что-то в мире, не меняя при этом ни на йоту в более скромную сторону положения самого Запада. Реакция психологически понятная и естественная, однако в стратегической перспективе дважды проигрышная: по неизбежности конечного результата и по высокой вероятности ненужных конфликтов и ресурсных издержек в процессе движения к такому итогу.

5. Выводы для России?

Принимая сформулированный С. Хантингтоном, но разделяемый на Западе многими подход таким, каков он есть, отметим для себя: России по существу предлагается присоединиться к Западу в его наметившемся противостоянии со всем остальным миром вообще, в том числе, естественно, и в "основном очаге конфликтов", каким станут "взаимоотношения между Западом и рядом исламско-конфуцианских стран". Отметим и другое: России фактически дается понять (хотя и в самой мягкой форме), что такое присоединение - больше в ее собственных, нежели Запада, интересах: иначе ей же будет хуже как в отношениях с Западом, так и с другими, чуждыми культурами.

Но если от России ждут, чтобы она бросила свой материальный и ядерный потенциал, политический авторитет, саму судьбу свою на западную чашу весов Истории, то в ответ Россия вправе ожидать и требовать немедленного и безвозмездного, полного, без изъятий включения ее в то международное устройство политики, экономики и безопасности, которое было создано Западом и пока в целом обеспечивает его интересы, и которое России предлагается отстаивать вместе с Западом (рискуя при этом гораздо больше него, потому что именно Россия, а не США и даже не вся Европа, граничит с львиной долей исламского и со всем конфуцианским миром). И в "большую семерку" в качестве ее полного члена, и в НАТО, включая группу ядерного планирования, и в ВТО, и в другие структуры и соглашения, куда пока что доступ ей открывается крайне медленно и неохотно, или не открывается вовсе.

Иное дело, что даже в случае гипотетического согласия Запада на такое включение перед самой Россией все равно остается вопрос: насколько целесообразно для нее вхождение на таких правах, с такими целями и, вероятно, соответствующими обязательствами - если не юридическими, то морально-политическими, - в порядок, который явно начинает испытывать повышенные нагрузки и, вероятнее всего, будет в перспективе меняться. Отрицательный ответ на этот вопрос вовсе не тождественен автоматическому выводу, будто России целесообразно непременно выступить против этого порядка; вовсе нет, напротив, делать этого ни при каких обстоятельствах не стоит. Но и становиться его активным защитником, чуть ли не "телохранителем", даже в обмен на отличную плату - дилемма не из легких. Главное, с какой целью это делать: рассчитывая повторить западное развитие с помощью самого же Запада, мобилизовать его ресурсы на решение каких-то проблем безопасности России, работать вместе с Западом над строительством более разумного, стабильного и безопасного, развивающегося мира?