Социально-экономическое развитие казахского общества XVIII-XIX

Страница 4

Численность богатых скотовладельцев в казахском обществе была в целом незначительна, но доля принадлежавшего им скота была достаточно велика. Исследователь середины XVIII в. И. П. Фальк писал в своих записках, что «у богатых киргизов считают во владении пять и даже десять тысяч голов коней. Такие богачи не могут даже знать с точностью своих стад»". Еще большие цифры о количестве скота у некоторых казахов указывают в своих работах С. Б. Бронев-ский, А. И. Левшин, В. В. Радлов и другие современники. Из приве­денных ими сведений видно, что для социально-экономического развития казахского общества в XVIII — сер. XIX вв. были характерны процессы концентрации скота в руках относительно немногочислен­ной группы индивидов.

Однако большая часть казахов, по признанию очевидцев, состоя­ла из «людей бедных, не имевших достаточного скотоводства для пропитания своего»12. Данная социальная группа кочевого населе­ния по своему социально-экономическому положению может быть причислена к категории зависимых производителей. В силу жизнен­ной необходимости малоимущие скотоводы были вынуждены прода­вать свою рабочую силу, а поэтому вступали в разные экономические отношения с богатыми скотовладельцами.

Основной формой эксплуатации в казахском обществе в рассмат­риваемый период являлся сам совместный труд имущественно диф­ференцированных индивидов в рамках общины. Каждое хозяйство, вступавшее в нее, поочередно осуществляло выпас общинного стада, независимо от доли скота, которая находилась в его личной собствен­ности. Разница между равными затратами труда и частным характе­ром присвоения и потребления продуктов этой совместной деятель­ности «составляла величину прибавочного продукта для одних и норму эксплуатации для других»13.

Использовалась и такая форма эксплуатации, как саун — институт наделения скотом бедных хозяйств более богатыми хозяйствами. Малоимущие кочевники, бравшие скот на выпас, ,были обязаны ухаживать за стадом своего «благодетеля», а в случае гибели послед­него, возвратить ранее взятое количество скота, вместе с приплодом. Однако саунные отношения не получили в среде казахов широкого

распространения ввиду малочисленности богатых хозяйств, способ­ных давать скот на выпас.

Вне пределов кочевой общины широко практиковался наем обед­невших казахов в работники к богатым скотовладельцам, русским переселенцам и казакам, на сезонные работы наборных приисках, соляных промыслах и промышленных заведениях региона.

Рядовые общинники и богатые скотовладельцы могли существо-рать и нормально обеспечивать функционирование скотоводческого хозяйстватолько в процессе активного взаимодействия другсдругом, так как первым альянс с богатыми кочевниками предоставлял необ­ходимый прожиточный минимум для того, чтобы есть, пить и воспро­изводить себе подобных, а зажиточные индивиды получали возмож­ность реализовывать свое стремление приумножать и увеличивать принадлежавшие им стада. Таким образом, оба класса казахского общества взаимно дополняли друг друга и выступали составными частями единого социально-экономического комплекса.

§ 3. Социальная стратификация

Процессы общественного разделения труда и социально-эконо­мической дифференциации казахского общества имели своим про­должением оформление социальных институтов и градаций, отра­жавших сложный спектр различных функций и ролей в структуре общественно полезной деятельности. Социальная стратификация возникла в процессе субъективного осмысления общественного раз­деления труда и социально-экономической структуры как идеальная модель расстановки разных индивидов, корпораций и слоев в зависи­мости от сложностей и значения выполняемых ими социальных функций. При этом социально-экономическая структура и социаль­ная стратификация казахов часто не совпадали, а иногда даже прихо­дили в противоречие друг с другом. Социальный статус человека далеко не всегда определялся его экономическим благосостоянием, а последнее, в свою очередь, не всегда зависало от его привилегиро­ванного положения.

Характерной особенностью сословного деления казахского об­щества в период XVIII — сер. XIX вв. являлась дифференциация индивидов на так называемую «белую кость» (ак суйек) и «черную кость» (кара суйек). Первый социальный слой представлял собой закрытую привилегированную корпорацию'индивидов, непроницае­мую извне в силу ее социальной изолированности и высокой общес­твенной значимости в структуре общественных отношений. К ней относились два аристократических сословия — торе и кожа.

В отличие от ак суйек сословие-корпоративные группы «черной кости» являлись открытыми статусами, достижение которых было доступно любому индивиду в зависимости 6т его личных качеств и имущественного положения. К ним принадлежали категории биев, тарханов, батыров, старшин (аксакалов). Однако большая часть ка­захского населения, определяемая, как свободные общинники, никак не дифференцировалась по сословным признакам, что отличало ее от господствующего класса казахов.

Привилегированную элиту кочевого общества составляло аристократическое сословиеторе (султанов), являвшееся основой «белой кости». Оно объединяло группу лиц, принадлежавших к старшей ветви Чингизидов — потомков Джучи. Сословие торе играло огром­ную роль в общественной и политической жизни казахов. Из его срезы избиралась верховная власть в лице хана, осуществлявшего основное руководство политической организацией казахского об­щества. Принадлежность к сословию султанов по праву рождения означала фактическую принадлежность индивида к господствующе­му классу и предопределяла его преимущественное право осущес­твлять регламентацию и регулирование общественных отношений.

Другую элитарную группу кочевников представляло сословие слу­жителей мусульманского культа — кожа. Кожа, пользовавшиеся наследственными привилегиями, играли важную роль в духовной жизни казахского общества. Политическое влияние кожей в кочевом обществе было незначительным, что во многом объясняется слабым распространением ислама в степи.

Среди привилегированных социальныхкатегорий «черной кости» чрезвычайно важное место занимало у казахов сословие биев, осу­ществлявших функции судебной власти в кочевых коллективах. Под словом «бий, — указывал Я. П. Гавердовский, — разуметь должно людей красноречивых, богатых и оборотливых»14. Привилегирован­ное положение биев в Казахстане определялось прежде всего боль­шой общественной значимостью функции правового регулирования, арбитража и посредничества и выражалось в преимущественных правах в системе имущественных отношений, в частности правом на присвоение прибавочного продукта в форме одной десятой размера иска (бийлык).

Большой авторитет и политическое влияние в Казахстане в XVIII — сер. XIX в. имела социальная группа батыров — военных вождей. По определению Е. К. Мейендорфа, батырами казахи называли «людей храбрых, справедливых и предприимчивых, во время войны — это наездники»'5. Звание «батыра» никогда не было наследственным, его приобретали только личными подвигами. Принадлежность батыров к господствующему классу определялась большой ролью военно-потестарных структур в казахском обществе в рассматриваемый исто­рический период, а следовательно, и той огромной властью и влияни­ем, которыми обладали герои — вожди в эпоху военной конфронта­ции. К середине XIX в. в связи с относительной стабилизацией военно-политической обстановки на границах Казахстана этот ин­ститут во многом утратил свое значение и постепенно отошел на задний план.

Определенное место в социальной стратификации казахского общества принадлежало категории тарханов, лиц, наделенных за разные заслуги верховной властью, привилегиями, например, при уплате налогов и проч. Во время централизации общества, оформле­ния государственных структур, военных столкновений (1-й пол.ХУШ в.) тарханы пользовались правом приобретать те или иные престижные должностные места в системе управления кочевыми коллективами. Но в тяготах повседневных будней «тарханские привилегии», как правило, забывались, а роль этой группы сводилась к минимуму. Наиболее многочисленную прослойку господствующего класса