Социально-политическая борьба в Новгороде XII- нач. XIII вв.

Страница 16

Причиной задержки Мирошки во Владимире И. Я. Фроянов считает тонкую политическую игру Всеволода Большое Гнездо, который таким образом вызвал неудовольствие новгородцев против князя Ярослава, и тот лишился стола.[256] И здесь И. Я. Фроянов вновь делает ударение на том, что речь идет обо всей новгородской общине в целом, без какого бы то ни было изъятия. Именно она и выступала в качестве самостоятельной активной силы.[257] Однако, скорее всего, это лишь видимая сторона дела. Сам И. Я. Фроянов отмечает, что единая община связана общими интересами перед лицом внешних сил. У боярских партий были свои интересы. Логично предположить, что они время от времени претерпевали некоторые изменения и коррекцию. В Новгороде постоянно существовало лишь два относительно общих и статичных интереса: 1) экономическая выгода; 2) стремление к относительному суверенитету. Все иные интересы в той или иной мере были с ними либо связаны, либо попросту зависели от них. Потому в определенных условиях все интересы совпадали. Однако это вовсе не обязательно происходило. Дело в том, что две цели были общеновгородскими, причем стремление к суверенитету являлось частью ментальности новгородского общества. Потому цели второго плана в определенной ситуации большей частью общины попросту консервировались, осознанно или неосознанно. Более того, полное согласие новгородцев в решениях ниоткуда не следует. Летописец лишь констатирует факт и делает обобщение. Решения принимались на вече большинством, а значит, именно вече и следует понимать под новгородцами. Всегда были несогласные, которых частенько били и топили в Волхове. Это было неотъемлемой частью новгородской вечевой демократии. Кроме того, в вече участвовало, в любом случае, не все население общины. О его составе идут споры до сих пор. О роли боярства мы уже говорили. Если предположить обратное, то вырисовывается неправдоподобная система с единогласным голосованием, мнением и желанием всех и одной правдой на всех. Не следует стиль письма летописи понимать буквально, так как наше сегодняшнее понимание может не соответствовать тому смыслу, который имел в виду летописец. Согласно И. Я. Фроянову, смерды не принимали участия в вече и мятежах. Тогда почему под “всеми новгородцами” нельзя понимать одни лишь боярские группировки, без прибавления свободного люда? “Полное согласие” – вообще понятие в некоторой степени сомнительное и относительное, да еще применительно к массе людей. Человеку подобное не свойственно. В отношении понятия “согласие” человеческое общество всегда расколото в той или иной мере, хотя бы в незначительной части индивидов, то есть слово “полное” и аналогичные ему в данном случае некорректны, либо условны. Тем не менее, источники не дают оснований предполагать участие в смуте смердов. По мнению В. В. Мартышина, в восстании 1209 г. “видимо, принимали участие смерды”.[258] Другими словами, исследователь сам дает понять, что оснований так считать нет, но такое участие объективно вытекает из концепции, которой он руководствуется.

Относительно популярности Мирошки, приведшей, в конечном счете, к избранию на посадничество его сына Дмитра, кроме уже обозначенных вариантов с главенством антикняжеских сил, антисуздальских сил либо наоборот, следует отметить еще один возможный вариант. В данном случае просматривается феномен популярности обиженных, а точнее, пострадавших за правду. Недаром летописец заметил, что Мирошка “сидел два лета за Новгород”.

Переходя непосредственно к событиям 1209 г., следует, в первую очередь, обратиться к вопросу о напутственной речи Всеволода и причинах, побудивших его сделать это. Речь Всеволода Большое Гнездо, воспроизведенная летописцем в Новгородской Первой летописи, имеет основополагающее значение для понимания сути событий 1209 г. в Новгороде. От того, как истолковывается этот эпизод, зависит вся суть гипотезы, выдвигаемой исследователем. Это хорошо видно на примере нижеприведенных историков и их теорий. В. И. Буганов считает, что “Всеволод, полновластный правитель в своей земле, пытается распространить свою власть, юрисдикцию на Новгородскую землю, «дает» его жителям «волю и уставы старых князей», но в то же время считается с реальностью, подтверждает права и вольности новгородцев - «любить» и «казнить» тех, кого они сами хотят. Имеются в виду введенные самими новгородцами в ходе борьбы с князьями права на смещение и призвание князей, на избрание представителей новгородской администрации”.[259] В. Л. Янин полагает, что длительное правление Мирошкиничей привело “к фактическому возникновению семейной олигархии”, и что князь своей речью провоцировал расправу с посадником Дмитром.[260] С. М. Соловьев высказал мнение, что Всеволод поступил так “вследствие жалоб новгородских, возбудивших неудовольствие великого князя на посадника с приятелями его и на самого сына, который позволял им насильственные поступки”.[261]

По версии В. В. Мавродина, “поводом к восстанию послужило негодование, которое вызвал у новгородцев посадник Дмитр Мирошкинич, тесно связанный с приглашенным в Новгород суздальским князем Всеволодом Большое Гнездо”.[262] Думается, что такое толкование достаточно спорно. Уже сам факт участия в событиях Всеволода Большое Гнездо говорит об определенном упрощении исследователем повода к новгородской смуте 1209 г. Скорее, поводом послужила речь суздальского князя, декларировшая права и свободы новгородцев. Вовсе не обязательно недовольство Дмитром являлось причиной смуты, хотя оснований считать именно так намного больше, чем согласиться с В. В. Мавродиным и посчитать его поводом к беспорядкам. Учитывая пункты обвинения, сформулированного на вече, в целом можно согласиться с В. И. Бугановым в том, что “деспотическое правление Мирошкиничей привело к взрыву”.[263] Однако это была сугубо внутренняя новгородская причина, которая напрямую все же не привела к перемене власти в Новгороде. Р. Г. Скрынников замечает, что провоцировать расправу с Дмитром не было нужды, так как “члены этой семьи были выборными должностными лицами, и властью они пользовались, пока располагали поддержкой и доверием веча”. И вообще Дмитр “получил смертельную рану и вскоре же умер”, что поставило на повестку дня вопрос о выборе посадника”.[264] На это сразу же следует заметить, что Новгородская Первая летопись не дает нам сведений ни о смертельном характере ранения Дмитра, ни, тем более, о данном обстоятельстве как о причине его гибели. Такой вывод можно сделать из известия Никоновской летописи, но об этом ниже. Если же не принимать к сведению известия этой летописи, то причина смерти Дмитра вовсе не очевидна. Ее выгодность для определенного круга лиц наводит на некоторые подозрения. Так, по словам В. И. Буганова: “Поплатился жизнью и сам Дмитр Мирошкинич”.[265]

Особый интерес вызывает взгляд И. Я. Фроянова на речь Всеволода Большое Гнездо. Исследователь ставит под сомнение достоверность самого этого факта, подозревая летописца в угодничестве новгородцам. В случае, если факт все же имел место, он характеризует его, как пустую декларацию и политическую игру со стороны Всеволода, скрывающего подлинные замыслы. Они открываются, по мнению ученого, когда князь изолировал Дмитра, Константина и 7 лучших мужей. Данный факт он расценил как отношение покровительства, а не вражды.[266] Следует заметить, что летописец, действительно, мог интерпретировать события в угоду своей точке зрения на происходившие события, и вероятнее всего, это и происходило в действительности. Однако не следует при этом недооценивать Всеволода. По-видимому, князь действительно вел свою игру ради достижения необходимых ему целей. Объясняется это очень просто – у него такая работа. Нам важно понять, в чем эта игра в данном случае заключалась.

Не лишним будет обратить внимание на общую картину сложившейся на тот момент обстановки, изложенную в начале рассказа летописца за 1209 г. Итак, летопись повествует о том, что Всеволод Большое Гнездо собрал войско и пошел на Чернигов, а затем вдруг передумал, так как сильно усомнился в верности рязанских князей. Посовещавшись, он двинул войско на Рязань и добился необходимой коррекции политической конъюнктуры. Затем, согласно НПЛ, он принялся натравливать новгородское войско на “злых” в Новгороде. Причем происходило это в обстановке, когда Дмитр был ранен и, надо полагать, утратил контроль над ситуацией. В целом же получается, что Всеволод, установив правду и справедливость в одном месте, незамедлительно пытается проделать нечто подобное в другом. То есть у него роль своего рода третейского судьи. Надо полагать, что слова его достигали цели по той причине, что правитель для населения являлся не только конкретным князем, исполняющим управленческие функции, но был сам по себе носителем некой сакральной сущности и вследствие этого в случае успешного правления имел особое влияние на людей. То, что Всеволод забрал к себе Дмитра, Константина и “вятьшихъ” 7 новгородцев, достоверно говорит только об одном - произошла полная изоляция правящей верхушки Новгорода. Для них это, скорее всего, было спасением, так как новгородцы на расправу бывали быстры, и воды Волхова приняли не одну жертву смут. Потому вне зависимости от целей Всеволода, для изгнанников это было несомненное благо. В целом интерпретация мотивов Всеволода в данном случае полностью зависит от нашего понимания напутственной речи. Представляется, что взгляд В. Л. Янина, изложенный ранее, более реален, нежели И. Я. Фроянова. В таком случае схема смены посадника и власти в Новгороде 1209 г. сильно смахивает на военный переворот, проведенный под знаменем традиционного стремления к самостоятельности Вольного Новгорода и с использованием веча для придания легитимности произошедшему. Обычно волнения в Новгороде проходили по схеме: недовольство граждан-вече-смута. В 1209 г. схема несколько иная: недовольство войска с подстрекательством владимиро-суздальского правителя (причем, что было раньше еще вопрос) - изоляция руководства Новгорода - вече-смута. То есть на лицо присутствие внешнеполитического фактора в качестве детонатора.